***
Я упал на колени. Тихо всхлипывая, я внезапно для себя завопил. Я уже не мог держаться. Ноги подкашивались, пока я поднимался с колен. Моя жизнь для меня уже пуста. Что я наделал… Остался последний шаг, решающий. Я набрал Рому, но тот не ответил мне. А если он исчез? Исчезнет из моей жизни как Полина? Я быстро набрал Бяше и узнал адрес Ромы. Отнекиваясь от вопросов: «Все нормально, на?», я наконец-то понял куда мне идти. Отбросив всю тревогу и навалившуюся тяжесть, я ринулся к адресу Пятифанова. Подходя к его дому, заметил, выходящего на улицу, с сигаретой брюнета.***
Я увидел Антона, который бежит ко мне с расставленными руками. Он подбегает и заключает меня в самые крепкие на моей памяти объятия, с чего это он. — Тош, ты чего… — я кладу руки ему на спину и прижимаю его к себе, чувствуя его мокрую одежду. — Я не хочу тебя терять. — всхлипнул белобрысый. — Не потеряешь, дурень, я просто заболел, если ты об этом… — я отодвинул его за плечи. — Прости меня, прошу. — он склонил голову. — Ты о чем? — Я мерзкий. — он почти задыхался — Я-я-я… Я смотрю на него немного с непониманием, с чего он это? — Почему ты так думаешь? — Я знаю — он сделал глубокий вдох, попытавшись успокоиться — Я знаю, что у нас ничего не выйдет. — Антон, объясни нормально в чем дело? Я не собираюсь больше тебя бить или что-то в этом духе. — Лучше убей… — парень постоянно всхлипывал — Я-я-я… Я положил руку ему на голову и погладил, как котенка давая ему время успокоиться. — Дай мне поцеловать тебя, прошу. — отдышавшись, парень сказал полушепотом смотря мне в глаза. Я отшагнул на шаг, переваривая слова, которые мне только что сказали, он прикалывается? — Ты шутишь…? Тоже отшагнув, парень замер, но проговорил слова: — Я люблю тебя. — А Полина? Она знает? — Я л-люблю тебя. — парень вновь сказал те же слова и уже развернулся, собираясь уходить. Я схватил его за руку и притянул к себе. Положив руки ему на шею, я мягко поцеловал его в губы, чувствуя капельки воды, которые капали с волос. — Я, кажется, тоже тебя люблю, Петров. — отстраняясь, проговариваю я ему, почти шепотом. Антон ошарашенно смотрит на меня и, как будто, пытается подобрать какие-то слова. — Так ты все-таки педик? — на его заплаканном лице появляется улыбка. Я лишь усмехаюсь. — А что пацаны скажут? — он все так же лыбился, рассматривая моё лицо. — Заткнись уже нахуй, баран. Я снова его целую, но уже более уверенно и резко. Я отстраняюсь и говорю: — Радуйся, что я пока тебя просто целую, потом затыкать хуем буду. На его щеках появляется румянец. Он кладёт свою голову мне на плечо и крепко сжимает в объятиях. Мне кажется, что сейчас вновь зазвенит будильник, и я проснусь.