*
Попрощавшись с хозяйкой дома, Люциус поинтересовался у Северуса: — Пройдемся или сразу воспользуемся порт-ключом? — Я бы хотел дойти до паба, где камин, — тот оглядывал округу так, будто попал сюда впервые или покидал навсегда. — Хорошо. Он привычно навел на них маглоотталкивающие чары и, аккуратно ступая, они двинулись изученной дорогой. Обходя очередную кучу мусора, Северус заметил: — Я выучил те заклинания, что ты мне показывал, даже пару раз пробовал маминой палочкой. — Успешно? — Почти. Те, что чистят одежду, получаются, а для разглаживания — не совсем. — Дело практики, приучишься и в любых обстоятельствах будешь выглядеть достойно, как подобает приличному магу. Что ж, полагаю, ты уже попрощался со старой жизнью, и мы можем покинуть эти трущобы? Люциус, и без того недовольный нахождением в бедном районе, окончательно скривился, чем вызвал улыбку Северуса. — Да, пожалуй. — Наконец-то, — он ловко извлек из кармана грубую на вид цепочку и поманил своего подопечного, — возьми меня за руку, а второй держись крепко за цепочку и не отпускай, пока не окажешься у самой земли. Ясно? Тот кивнул, изо всех сил одновременно стискивая пальцы Люциуса и металлические звенья. — Вокзал Кингс-Кросс. Портключ нагрелся, и негостеприимная улица опустела.*
После утренней тишины рабочего района, разбавляемой только далеким гулом завода, шум вокзала оглушал и сбивал с толку. Северус неловко приземлился, едва не растянувшись на асфальте, но Люциус твердой рукой дернул того вверх и в сторону так, что его неловкий протеже впечатался в плотную ткань его мантии, лишь чуть покачнувшись. — С первым путешествием для взрослых, Север. Он щелкнул пальцами, и в том же неприметном закутке, куда их вынесло, материализовался довольный Добби, в обнимку с сундуками. Не успел Северус и рта раскрыть, как уже стоял чистый, свежий и будто бы даже накрахмаленный. — Мы вовремя? — Да, господин Люциус, поезд прибывает только через двадцать минут. Ваша обычная компания — на перроне, недалеко от входа. Лорд Малфой передал, что прибыть не сможет, и пожелал успехов в делах. — Хорошо, ты молодец. Со мной поедешь или в Хогвартсе увидимся? — Позвольте Добби ехать с вами, — эльф дернул ухом и, смущаясь, поглядел на черноволосого мальчика рядом с собой. Он хмыкнул, но только махнул рукой. Счастливый домовик тут же растаял в воздухе. — Добби решил приглядеть за тобой, так что зови его, не стесняйся. Еды в поезде, кроме сладостей, нет, а у моего домовика всегда есть с собой пирог и что-нибудь попить. Ах да, вот, — Люциус сунул Северусу в руку расшитый мешочек, но едва мальчик коснулся шнурка-завязки, как тот крепко впился в детский палец, будто укусил. — Все, это твой кошель. Там всегда будет с десяток галлеонов на разные мелочи. — Это много, — внезапно взбрыкнул растерянный и напряженный Северус, встав как вкопанный, не обращая ни на что внимания. — Я не прошу пользоваться ими прямо сейчас, но давай не будем тратить мое время или ранить твою гордость, когда тебе понадобится пара сиклей, чтобы угостить Лили или на какие-нибудь еще нужды. — Но… — Север, это подарок. Хорошая вещь, зачарованная от кражи и потери, что прослужит не один десяток лет. Прими это, и пойдем, Рабастан меня дважды спрашивал, будешь ли ты сегодня с нами. Северус несколько раз порывался что-то сказать, но потом только тяжело вздохнул и зашагал рядом, буркнув: — Спасибо. — Какие красивые благодарности, — он фыркнул. — Не сутулься. Поток нового ворчания прервало восклицание неподалеку. — Люциус! — Рабастан активно махал рукой, показывая, где расположилась признанная свита Малфоя-младшего. Череда приветствий закружила их. Постепенно начали подтягиваться и другие знакомые: Тэдд Тонкс и Оуэн Кимберли; Кристина О’релли; Нарцисса, которую провожала Андромеда; Адриан Джеффри…*
К моменту посадки, Северус от общения абсолютно одурел. Но несколько лет рядом с наследником древнего рода не прошли для него даром, так что он больше не превращался в безмолвную статую, а с горем пополам давил из себя реплики, когда к нему обращались. Уже в вагоне Люциус поинтересовался: — Поедешь с ребятами или пойдешь к первокурсникам? — Поищу Лили… или Эдварда. — Хорошо. Тогда иди. Увы, ни Эванс, ни Мальсибер с Эйвери так и не нашлись ни в этом вагоне, ни в следующем. Дальше уже сидели более старшие курсы, и Северус решил туда не соваться. Устроившись в одном из пустых купе, он, спрятав сундук под сиденье, ожидал отправления. Перрон все еще полнился волшебниками, взрослые беседовали между собой или прощались с детьми, что бегали вокруг родителей или чинно стояли рядом с ними. Некоторые держал клетки с совами или корзинки с кошками. Вдруг слева в толпе мелькнула рыжая макушка, а справа проплыла клетка с рогатой жабой. Он налег всем весом на окошко, надеясь приоткрыть его хоть немного, чтобы позвать друзей, но упрямая створка не сдвинулась ни на дюйм вниз. Оставалось только разглядывать толпу сквозь стекло, давая себя увидеть. Позади вдруг хлопнула дверь, и Северус настороженно обернулся. — Сев, привет! Раймонд, пыхтя, протиснулся в купе, волоча за собой сундук и возмущенно клекочущую неясыть в клетке, что была явно недовольна своим положением пленницы. — Привет! Я на платформе видел жабу Эда, — Северус удержал клетку с птицей от падения, но, получив пару болезненных щипков, с шипением отдернул руку. — Видимо, только она в Хогвартс и поедет, — засмеялся Раймонд, подхватив клетку за кольцо и устраивая ее сверху, на вещах. — Мерлин, Корвин, что ж ты бешеный такой сегодня! — Ты назвал сову «вороном»? — Северус хмыкнул. — Эй, прежде чем обижать мою птицу, найди свою! — Ее Рабастан забрал, к своей вороне. Сказал, им вместе веселее будет. — Ты знаешь младшего Лестрейнджа? — Раймонд даже глаза округлил от удивления. — Ну да, мы приятели вроде. Во Франции познакомились, и как-то само собой получилось, что подружились, — Северус стушевался, стараясь не покраснеть. — Круто, говорят, он очень умный! А кого еще знаешь? — Крэбба, Гойла, Блэков… Дверь снова отъехала в сторону, и в проеме появилась философская морда жабы. — Кто-нибудь, заберите Асмодея, тут ужасно тесно! — заныл Эдвард, практически впихивая земноводное в руки Северусу. — Ох, спасибо, друг! Думал, уроню его. Не сундук — а целый сервант! И как только вы их запихали сюда? Эдвард продолжал тарахтеть, жалуясь на все на свете, а Северус замер от неожиданности, так и прижимая к себе жабу. — Мы дружим? — он неловко подвинулся, глядя на соседей по купе исподлобья. — А тебе что, письмо надо было официальное прислать? — Раймонд снова засмеялся, а Эдвард вдруг толкнул того локтем в бок и, аккуратно ссадив своего Асмодея на стол, протянул ему руку. — Будешь моим другом, Северус Снейп? — Буду, Эдвард Эйвери. — Вот вы зануды, конечно! Тогда и со мной давайте дружить, кто вас иначе на метле летать научит? Мальчишки пожали друг другу руки, а Северус почувствовал, что все же краснеет. Паровоз истошно засвистел, и поезд наконец тронулся.*
Лили ворвалась в купе, когда Северус уже хотел идти ту искать. — Мог бы и подождать меня! — возмущенно подбоченившись, та застыла в проходе, но увидев еще пару удивленных взглядов, смутилась. — Всем привет… — Сев, познакомишь нас с этой яростной мисс? — немного высокомерно поинтересовался Эдвард. — Рад представить, Лили Эванс, моя подруга, — та неуверенно присела в некой пародии на книксен, но выражение лиц мальчишек явно свидетельствовало о том, что где-то Лили ошиблась. Очевидно, та и сама это поняла. Северус вздохнул. — Лили, знакомься, это мои друзья: Эдвард Эйвери и Раймонд Мальсибер. — К Вашим услугам, мисс Эванс, — мальчики церемонно кивнули. — Не помешаю, если присоединюсь к вам? — Конечно, входите. Раймонд помог втащить вещи Лили, а Северус пристроил их в углу. — Ты уже прочел тот справочник по гербологии? — О нет, Эд, прошу тебя, только не сейчас! Посмотрите свою траву, когда окажетесь в комнате. — А ты думаешь, что вы поступите на один факультет? — Лили удивленно посмотрела на Раймонда. — Да они ж вылитые слизеринцы! Ну или рейвенкловцы… Но я все же за змеиный дом. — Почему? — Ну Снейпа хвалит сам Люциус Малфой, это наводит на определенные мысли. — А он кто-то важный? — уточнила Лили. Маглорожденная ведьма снова попала в просак. Раймонд только хватал ртом воздух в изумлении, а Северус, вместо своей подруги, чувствовал себя неудобно и глупо. — Он староста дома Салазара, наследник одного из самых влиятельных родов Британии и покровитель нашего Сева, — Раймонд продолжал вещать громким шепотом, делая вид, что не замечает, как «наш Сев» все сильнее сжимает губы и кулаки от злости. — Причем все говорят, что Малфой-младший души в нем не чает, и подозревают, что Снейп едва ли не наследный принц. — Вы — идиоты! — вспыхнул Северус, замахнувшись на хохочущих друзей. — Не слушай их, Лилс. Я… Дверь снова отъехала в сторону, шумно врезавшись ручкой в смежную перегородку. — А я тебе говорил, Джей, что малфоевская собачонка едет здесь! — темноволосый мальчишка громко позвал кого-то из коридора. Через пару секунд рядом с первым появился еще один — лохматый, в круглых очках — и неприязненно уставился на всех, сидящих в купе. — Вам не кажется, что — прежде чем войти — стоит постучать или хотя бы представиться? — Северус храбро попытался изобразить Люциуса, когда тому приходилось ходить по Коукворту. Судя по перекошенным лицам вошедших, ему это вполне удалось. — Точно — он! Ты не думай, что, если твой хозяин может тявкать у нас дома, и тебе это позволено! Ты вообще кто такой? Грязнокровка! — А ну, пошли отсюда! — Раймонд вынул палочку и зло посмотрел на мальчишек напротив. — Нашлись ревнители чистой крови! О манерах только забыли! — Я так полагаю, — вдруг спокойно произнес Северус, — что у тебя кишка тонка не только мистеру Малфою сказать в лицо хоть слово, но и мне, без поддержки своего пушистого приятеля. Мне искренне жаль, что одному из древних родов настолько не повезло с наследником. Мальчик, стоявший напротив Северуса, от бешенства пошел некрасивыми красными пятнами, но едва тот открыл рот, как из коридора раздался знакомый голос: — Сириус, Джеймс, вы чего орете на весь вагон? — Римус Люпин подошел к дверям купе и наткнулся на немую сцену. — Ой, Северус, здравствуй! А я тебя как раз искал. Познакомишь с друзьями? — Рем, ты знаком с этим отребьем? — названный Джеем недовольно обернулся. — Ребята, вы чего? Он нормальный! — Люпин, ты в курсе, что твои знакомые пришли угрожать мне и мистеру Малфою? — Северус с интересом посмотрел на русоволосого первокурсника. — Ты и с этим белобрысым ублюдком знаком? Взбешенный Сириус только и успел, что обернуться к своему новому приятелю, когда ему в челюсть прилетел кулак, следом — будто бы озверевший! — Люпин зарядил в нос и успевшему что-то выкрикнуть Джеймсу. Лили испуганно вскрикнула, а Эдвар присвистнул. — Если я, еще хоть раз! услышу от вас что-то плохое о мистере Малфое, отметелю так, что мало не покажется, понятно?! — Римус зло посмотрел на валяющихся на полу Блэка и Поттера, а потом поднял глаза на собравшихся в купе и смущенно улыбнулся. — Ребят, а пустите к себе? — А давай. Римус, да? Я Рэй, — Раймонд протянул руку для знакомства. — Лихо ты их припечатал! — А ты хорошо их уделал, — Эдвард уважительно посмотрел на Северуса. — Прям с драконьим дерьмом смешал! Только теперь Блэк с Поттером к тебе прицепятся, не сомневайся. — Отобьюсь, не впервой, — равнодушно пожал он плечами, внутренне обмирая от собственной дерзости. Пальцы в рукавах мантии дрожали, но Люциус всегда ему говорил, что лицо нужно держать до последнего. В результате, до Хогвартса они ехали впятером, и было… весело. Конечно, все эти люди вокруг шумели и раздражали, но отчего-то было тепло, и Северус вдруг почувствовал, что больше не одинок.*
В этом году Люциус с интересом наблюдал за распределением. Как и ожидалось, развеселая троица — что он свел еще несколько лет назад — распределилась на Слизерин и счастливо уселась возле Рабастана. Римус, радостно ему помахавший, отбыл вместе с Лили Эванс на Гриффиндор; наследники Поттер и Блэк, уже кем-то побитые, тоже. Судя по зверскому выражению лица Люпина-младшего, эти идиоты смогли взбесить юного оборотня и получили от него «на орехи». Дамблдор, за преподавательским столом, только удивленно приподнял брови на такую картину. Едва его «птенчики» скучковались после ужина, как Люциус подпихнул к Мальсиберу Арианну Селвин, объединил Снейпа и Эйвери, быстро построил парами оставшихся и повел первогодок в подземелья, вещая о правилах. Эмма Спенсер-Мун замыкала шествие, приглядывая, чтобы никто не отстал. Уже в гостиной факультета он и вторая староста произнесли приветственную речь. — Поздравляем всех вас с поступлением в Хогвартс и на факультет Салазара Слизерина! — Вы уже обладаете проницательностью, хитростью и амбициозностью. Это прекрасный набор качеств, что не раз сослужит вам службу в будущем и позволит превзойти как других, так и самих себя. — Стремитесь к вершинам и покажите, чего вы стоите! — ученики дружно зааплодировали, приветствуя новичков. — Теперь о правилах, — голос Люциуса стал строже, — у нас не принято выносить конфликты за пределы факультета, потому настоятельно прошу вас, вне стен гостиной быть единой семьей. Далее. Репутация дома — превыше всего: либо не нарушайте правила, либо не попадайтесь. И последнее, вглубь подземелий одним не ходить — это небезопасно. — Если у вас возникнут вопросы, трудности с учебой или чем-то иным, с чем вы сами справиться не в состоянии, то обращайтесь к нам, спальни старост располагаются перед входом в гостиную, — Эмма ласково улыбнулась детям. — Первую неделю, до Большого зала, на завтрак, и до гостиной, после ужина, мы вас будем сопровождать, как сегодня. Так что завтра, без пяти минут восемь, вы должны быть здесь, умытые, опрятно одетые и готовые к урокам. Остальное мы расскажем по заселении. А сейчас молодых людей прошу за мной, а юные леди отправляются с мисс Спенсер-Мун, — Люциус сделал приглашающий жест в сторону одного из коридоров и первым направился в него. Мальчики несмело двинулись следом. — Итак, комнаты у нас в общежитии — на четверых, у каждой собственная уборная и душевая. В этих комнатах все вы будете жить ближайшие семь лет. За исключением капитана квиддичной команды и старосты, им предоставляются отдельные апартаменты. Место для выполнения домашних заданий есть в спальне, в гостиной и в библиотеке, ее я покажу завтра вечером, как и несколько коротких переходов из подземелий к основным развилкам коридоров замка. У каждого на столе уже лежит небольшая карта Хогвартса и перечень основных правил и запретов. Предупреждаю сразу, незнание правил от ответственности не освобождает. Эти четыре спальни — ваши, — Люциус указал мальчишкам на двери с серебристыми табличками. — Ищите свои фамилии и располагайтесь. Когда коридор опустел, он заглянул в каждую из комнат, уточнив, все ли в порядке, и пожелав доброй ночи.*
Первая учебная неделя пролетела незаметно, малыши постепенно обживались в школе, но отлипать от старост не спешили. Глядя на привычно жмущихся к нему Мальсибера, Эйвери и Снейпа, остальные юные слизеринцы тоже старательно ходили хвостом за своим старостой. Эмма уже начинала подтрунивать над ним, называя коллегу «мама-утка», на что Люциус только посмеивался. Он отлично помнил этих деток взрослыми и опасными Пожирателями, что не стеснялись пытать и убивать во время акций. Быть для них щитом сейчас — значило создать установку на уважение и послушание в будущем, а уж поддержать ее в дальнейшем он сумеет. Увы, в некоторых вопросах его авторитет был бессилен. Неугомонные Сириус и Джеймс вновь и вновь пытались доставать Северуса. Правда, в этот раз слизеринец не был ни слабым, ни одиноким, а потому Блэк и Поттер в основном сами ходили битыми. Римус Люпин тоже предпочел найти себе другую компанию, подружившись в том числе и с Лили Эванс, а с несостоявшимися приятелями держал холодный нейтралитет. Когда Люциус узнал причину всех этих судьбоносных изменений, смеялся до слез. Кто бы мог представить, что будущие Пожиратели и Фениксовцы передерутся из-за бывшей правой руки Темного Лорда, как рыцари из-за прекрасной дамы. Тем не менее свою пользу это принесло.*
Через месяц мелких стычек, Северус понял, что его хладнокровие доводит Блэка почти до истерики, и теперь принципиально ходил с равнодушным лицом а-ля «Люциус Малфой в магазине». В результате, «Джей и Сири», помимо потерянных баллов, получали еще и наказания от старосты Гриффиндора Адриана Джеффри, но упрямством Сириуса можно было крошить скалы! Так что на одном из собраний старост тот не выдержал и отозвал Люциуса в сторону. — Слушай, Малфой, что у наших малышей происходит? Блэк, при упоминании твоего подопечного, едва ли не на говно исходит. — Джеффри, что за лексикон, — он брезгливо поморщился. — Извини, но иначе не скажешь. Блэк на факультете уже всех достал! Баллы летят, а я ничего не могу сделать. Даже к Дамблдору его водил, но и так всего на неделю хватило. — Они еще в поезде сцепились, — Люциус тяжело вздохнул, — как ни странно — из-за меня. Наследнику Блэков не понравилось, с кем его кузина собирается заключить помолвку, но поскольку я ему не по зубам, он решил доводить Севера. Цисса уже написала его матери, и та принесла извинения, но видимо, на сына повлиять она не может. Сириус болезненно воспринял, что его — такого великолепного — носом в грязь макнул, как он выразился, «грязнокровка». — Да ладно?! Я мог ждать такого от бешеной Беллатриссы, с ее страстью к традициям, но не от одиннадцатилетки с Гриффиндора. — Полагаю, пока леди Вальбурга его не выпорет, толку не будет. — А что, бывали случаи? — напрягся Джеффри. — Если бы бывали, то сейчас у тебя учился бы образцовый мальчик, — усмехнулся Люциус, а староста красно-золотых только застонал. — Попрошу декана написать его матери, может, официальное письмо ускорит воспитательный процесс. — Сомневаюсь, что ваш декан согласится, но попробуй. Естественно, Дамблдор отказался выходить на связь с семьей хулигана из-за «незначительных шалостей». И Люциус не обращал бы внимания на всю эту возню — в конце концов мелкие неурядицы закаляют характер и укрепляют дружбу — но еще через месяц маленький поганец Сириус разозлил его по-настоящему.*
— Мистер Малфой! — испуганный крик Раймонда застал Люциуса посреди коридора. — Рэй, что случилось? Странно бледный, несмотря на бег, тот вцепился в его мантию. — Блэк! Этот Блэк… — Раймонд всхлипнул и поспешно зажал себе рот. — Возьми себя в руки, быстро! — Люциус встряхнул того за плечи. — Где? Бегом! «Этот мальчишка никогда не был трусом, а значит — с Севером или Эдом случилось что-то серьезное!» На лестничной площадке, у стены, лежал серый от боли и ужаса Северус, баюкавший неестественно вывернутую руку. Рядом причитал дрожащий Добби и молча стоял не менее дрожащий Эдвард. — Добби, ко мне и тихо! Рэй, бегом к декану, он сейчас у себя! — домовик мгновенно растаял в воздухе, а Люциус подскочил к детям. — Коротко и по существу, всю историю. Быстро! Северус с трудом разомкнул тонкие губы, но хватило того только на болезненный хрип, тогда Эдвард — икая не то от страха, не то от возмущения — сбивчиво заговорил: — Блэк опять пристал к нам, а после скандала, когда Сев отвернулся, тот толкнул его в спину. Мы… мы не успели его схватить, а Ваш… Ваш слуга его поймал на ступеньках, но Сев успел один раз удариться. — Ясно, где Сириус? — Его Рем наверху скрутил и держит. — Север, ты как? — Люциус аккуратно приподнял лицо мальчика за подбородок, но тот вырвался, занавесившись волосами. Он порылся в карманах и вынул небольшой пузырек. — Выпей, это обезболивающее. — Я… — Не спорь. Успеешь натерпеться у мадам Помфри. Северус с трудом отпустил поврежденную руку и взял уже откупоренный флакон. Уже после первого глотка краски стали постепенно возвращаться на бледное личико, а стиснувшие стекло пальцы расслабились. — Лучше? — он ласково погладил того по волосам. — Спасибо, Люциус. И тебе, Добби, — Северус вдруг вздрогнул, а потом едва заметно улыбнулся. — Позже намилуетесь, — хмыкнул он на такую пантомиму. — Эдвард, Добби проводит вас в Больничное крыло. — А где он? — заозирался тот. — Просто иди с Севером и объясни все школьному колдомедику, я загляну позже. Когда дети ушли, он не торопясь поднялся на лестничную площадку, где его ждал зачинщик. Испуганный Поттер только опустил глаза, видимо, дошло, наконец, к чему могла привести сегодняшняя стычка. Серьезный Римус расцвел при виде Люциуса, но свою недовольную добычу не выпустил, а он пристально вгляделся в маленького засранца Сириуса, вспоминая взрослую версию этого волшебника.*
Сириус Блэк его ветви своим неуправляемым нравом так же пошел в мать и, отсидев в Азкабане двадцать лет за убийство Петтигрю и десяти маглов, вышел на свободу неким подобием обезумевшей Беллатриссы, времен Второй магической. Поттер, всю жизнь мечтавший о семье, пусть даже самой неказистой, пытался того вылечить. Возил в клиники, просил помощи у всех, включая и самого Люциуса, но добился от Сириуса только упреков в непохожести Гарри на Джеймса и громкого скандала. «Когда сам человек не желает изменений, заставить его невозможно», — сказала в интервью «Пророку» Джиневра Поттер, и он с той мысленно согласился, отсалютовав тогда газете стаканом бренди. В результате Бродягу прирезали в подворотне, через год после освобождения. Тот Северус сказал бы: «Собаке — собачья смерть», только вот друг к тому моменту вполне успешно и сам разлагался в земле.*
Глядя сейчас на абсолютно бесталанного и бестолкового щенка с тонной гонора, Люциус не испытывал ничего, кроме брезгливости. — Добрый день, мистер Блэк, — голос его был спокоен, почти ласков. — Как Вам понравилось покушаться на чужую жизнь? — Да он просто руку сломал! Ничего ему не сделается! — Сириус, даже понимая, что не прав, упорно гнул свою линию. — Адриан, ты сам все слышал. Я даже не представляю, что делать с такой агрессией, — Люциус обернулся к подошедшим гриффиндорцам, за Адрианом семенила встревоженная Лили. — Как твой? — староста «львиного» дома нервно оглядел присутствующих. — Спасибо моему эльфу, жив. Добби успел его подхватить до того, как Снейп разбил себе голову о ступени, только перелом руки и успел заработать. — Мордред, конфет ему куплю! Или чем там домовики питаются? Только несчастных случаев нам не хватало… — Адриан ловко перехватил Блэка за ухо. — Уж теперь директор Диппет не откажет мне в просьбе выписать тебе розог. — Что же Вы такой кровожадный, Адриан?.. — появившийся из-за поворота Дамблдор грустно посмотрел на своего старосту. — Добрый день, молодые люди. — Но декан, Сев и правда мог пострадать очень сильно! Ему просто повезло, что эльф… — Римус, не стоит судить о том, чего не произошло. Думаю, мистер Блэк осознает свою вину и больше подобным образом не поступит, не так ли? — старик глянул на первокурсника поверх очков. Щеки Сириуса вдруг густо покраснели, а сам Блэк уставился в пол, неловко бормоча. — Простите, декан, я правда не подумал, я… я обещаю исправиться. Такая восхитительная перемена впечатлила всех присутствующих, кроме Люциуса, но он лишь почтительно склонил голову, отступив на шаг. — Как Вам будет угодно, профессор Дамблдор. Виновники драки вместе с их старостой ушли к себе в башню, а он, собрав вокруг себя приятелей Северуса, направился во владения мадам Помфри.*
Естественно, Сириусу вся эта ситуация сошла с рук, о чем — с легкой руки Люциуса — судачили все кому не лень. Но к его довольству, негатива по отношению к Дамблдору стало только больше. Участники клуба так и вовсе связали подобное поведение с мрачной славой Слизерина, дескать, профессор ЗОТИ настолько не терпит темные искусства, что готов закрывать глаза на травлю учащихся факультета чистокровных. Некоторые же углядели в этом подсуживание своим. А он просто ждал…*
Все, кто знал Скитер, в один голос утверждали, что она во всем была — слишком. Слишком яркой, слишком настойчивой, слишком резкой, слишком шумной, слишком хитрой. Люциус же, глядя на эту ведьму, видел лишь девочку, которой однажды сказали, что она «недостаточно». Недостаточно красива, недостаточно умна, недостаточно талантлива, недостаточно профессиональна. С тех пор Рита неистово доказывала всем, и прежде всего себе, что достойна. С такими людьми всегда было приятно иметь дело. В небольшом французском ресторане, оформленном в бело-голубых тонах, журналистка выглядела как танцовщица Мулен-Руж на воскресной церковной службе. Волнистые пшеничного цвета волосы, насыщенно-бирюзовая мантия, крокодиловой кожи сумочка и яркий макияж. Севший напротив Люциус выглядел на фоне той невинным и даже слегка блеклым. — Здравствуйте, мисс Скитер, — он одарил изумленную Риту мягкой улыбкой. — Наследник Малфой, что… это Вы! — та даже приоткрыла алый рот, в шоке от понимания. — Полагаю, Вы нечасто встречаетесь с поклонниками своего таланта. — Нет… то есть да, — Рита прокашлялась, беря себя в руки. — Я не ожидала увидеть столь юного, но известного волшебника. — Я Вам не подхожу? — кокетливый взгляд из-под ресниц сбил Риту с мысли, заставив смутиться. — Подходите, просто… Мерлин, Вы совсем не такой, как о Вас говорят. — А что обо мне говорят? Неподдельное любопытство в его голосе, наконец вывело Риту из растерянности, переключая разговор в профессиональное русло. — Что Вы сдержанный, вежливый и довольно приятный молодой человек. — А это не так? — Просто это не главное, — та обнажила зубы в хищной улыбке. — Что же Вас привело ко мне, наследник? — Жажда справедливости, мисс Скитер. Вы поможете мне ее добиться? — Люциуса только позабавил голодный взгляд Риты, и тон его остался мягким и ровным. — И кто же Вас обидел? — журналистка не унималась. — Не меня. Учеников Хогвартса. Я бы попросил Вас держаться к школе поближе, а также связаться с коллегами из зарубежных изданий и предложить небольшой скандал об одном влиятельном маге… — Вы хотите… — Именно, мисс Скитер, — ему пришлось остановить взбудораженную репортершу. — Вы сможете сохранить инкогнито на территории школы? Та внимательно разглядывала сидящего напротив Люциуса, и прямо-таки звенела вся от предвкушения тайны и собственных смелых подозрений. — Да! Когда я должна там быть? — Я напишу. А когда у Вас все получится, то и отблагодарю за риск. К слову, Вы ведь в курсе, где вырос этот господин? — Нет, но… — в глазах Риты мелькнула догадка, — я узнаю. — Хорошо. Прошу меня простить, мисс Скитер, но увы, дела не ждут. Всего доброго, мисс, — Люциус легко поднялся, бросив на стол пару галлеонов, и, прежде чем уйти, склонился к самому уху взбудораженной ведьмы. — Вам безумно идут бриллианты, милая Рита. Та вздрогнула и шумно выдохнула, когда чужие губы на миг коснулись чувствительной мочки.*
Наследник рода Малфой давно ушел, а молодая журналистка «Ежедневного Пророка» неспешно пила чай и размышляла, что же подарит ей столь необычное знакомство.*
Люциус с неудовольствием разглядывал здоровенный синяк на лице Северуса. — Опять? Тот обиженно отвернулся, сгорбившись, но, получив щелчок по уху, резко развернулся и зло прищурил глаза. — Осанка. — Да иди ты… — Куда? — Люциус даже подался вперед, ожидая продолжения. — Никуда… я разозлился. Мне надоело, что ты меня шпыняешь с этой спиной! Северус пыхтел, как от бега. Такая болезненная искренность каждый раз выдавливалась им из себя с большим трудом, но тот четко понимал, что Малфою проще дать желаемое, чем пытаться от того отвязаться. — Девочки не любят сутулых. — Да мне плевать, — покраснел вдруг тот и вновь попытался закрыться, но едва рядом зашуршала чужая мантия, как отскочил и выпрямился. — Хорошо, я буду держать спину! — И незачем так орать, сам потом спасибо скажешь. Врага нужно встречать с гордо поднятой головой, а не кукситься, будто ты жертва. Или я все перепутал, и тебя можно травить как последнюю дворнягу? — Я и есть дворняга, — Северус вдруг сполз по стене на пол и сел, обняв колени. Люциус только тяжело вздохнул. — Послушай, Север, я уже не раз говорил тебе, что думаю на эту тему. Да, ты родился нищим полукровкой в рабочем районе. Да, над тобой не один год издевались и били все кому не лень. Но сейчас ты здесь. Гордый, красивый и обеспеченный. У тебя есть друзья, в том числе и я, у тебя есть любящая мать, а самое важное — у тебя есть будущее и шанс выбраться из всего того дерьма, в котором ты жил в прошлом. — Без тебя я опять стану слабым! — Северус зло тер глаза, стараясь скрыть слезы. — Вот уж глупости, ты никогда не был слабым, чтобы «опять» таким стать. Не сломался тогда, в Мерлином забытых трущобах, не сломаешься и сейчас. Ни мозги, ни сварливый как у дромарога характер я в тебя не вкладывал, только немного денег и знаний. Пойми это уже наконец и иди сюда, смажу твой синяк. И вообще, где мое «спасибо, господин Люциус, что разглядели во мне море талантов и преданное сердце»? — Ты мне не господин, — недовольно проворчал Северус, нехотя поднимаясь с пола. — А кто? Люциус отвернулся, доставая из резной шкатулки плоскую баночку, от которой сильно пахло травами. — Лучший друг… — шепот был таким тихим, что напоминал, скорее, сквозняк, задувающий из коридора в щель под дверью. — Я тоже очень тобой дорожу, Север, — он аккуратно вытер платком чужие мокрые глаза, а после бережно нанес мазь. — Когда подрастешь — поймешь, насколько редко я ценю людей, а еще реже подпускаю их к себе. Думаю, после ты наконец прекратишь ставить свою ценность под сомнение. Снаружи слышался шум разговоров и вечерней суеты подземелий…Он вытер пальцы о тот же платок, неторопливо закрыл лекарство и убрал на место, не обращая внимания на Северуса, что так и стоял рядом не шелохнувшись, набираясь смелости. — Прости меня, Люциус. — Пустое. Я прекрасно понимаю, как задирают в первый год, но, Северус… — Да? — темные глаза смотрели искренне и с чувством. — Не сутулься. Тот возмущенно зашипел, а Люциус от души рассмеялся.*
В понедельник последней перед зимними каникулами недели, Сириус не явился на завтрак, а взволнованный Адриан, с раннего утра обыскивающий всю гриффиндорскую башню, вернулся ни с чем. Обиженный на друга Джеймс ничего не знал и ушёл на завтрак в компании сокурсника Питера Петтигрю. Вскоре стало ясно, что первокурсник Сириус Блэк как-то удрал из общежития ало-золотых и в своей постели не ночевал. Старосты всех четырех факультетов, совместно с преподавателями, развернули поиски на территории замка и в окрестностях. Пока волшебники прочесывали этажи замка, Дамблдор еще раз опросил отводящего глаза Джеймса. — Дети поспорили, что Сириус сумеет трижды пролететь возле окон моего кабинета, — декан факультета храбрецов тяжело смотрел на всех поверх очков. — Но это же опасно! — Помона Спраут в испуге прижала ладони к щекам. — Я знаю, Помона, но это зацепка. Давайте, поищем его у кладовки с метлами и на квиддичном поле. Возможно, мальчик спрятался под трибунами. Внезапно возле Филиуса Флитвика с хлопком возник школьный домовик. — Директор просил передать, что портреты видели мальчика только накануне вечером. Незадолго до отбоя он забрал теплую мантию и вышел во двор. — Спасибо, дружок. Передай директору Диппету, что мы пойдем прочесывать поле для квиддича и территорию вокруг гриффиндорской башни. Лопоухое существо поклонилось и аппарировало, а Флитвик обратился к собравшимся. — Давайте приступим, друзья, шансов на благополучный исход все меньше.*
Спустя час поисков Сириус Блэк был найден. Посиневшее тело лежало под окнами кабинета Альбуса Дамблдора, присыпанное свежим декабрьским снежком. Треснувшая метла валялась в сугробе неподалеку. Распахнутые белесые глаза смотрели в небо; в некоторых местах сломанные кости вспороли одежду. В правой руке — будто чудовищную насмешку — Сириус сжимал красный флажок болельщика «Гриффиндор лучший!», где кривым детским почерком надпись была исправлена поверх, превратившись в «Декан Гриффиндора лучший!». Серый, казавшийся сейчас еще более старым Дамблдор стоял и смотрел, не в силах вымолвить ни слова. Маленький профессор чар наколдовал носилки, и вместе с Натсай Онай они переложили застывшее на морозе тело, накрыв белой простыней, трансфигурированной из чьей-то мантии. Сквозь купол, ограждающий место происшествия, прошел Армандо Диппет. С болью во взгляде обозрев тело ребенка, уже скрытое тканью, и лужи вмерзшей в снег крови, директор Хогвартса обернулся к своему бывшему другу и тихим, дребезжащим от старости голосом спросил: — Ты наконец доигрался, Альбус. Стоило ли оно того? Под пораженный вздох зажавшей себе рот Минервы и возгласы других преподавателей, директор развернулся и тяжело, с силой опираясь на трость, зашагал ко входу в школу, лишь у самой границы заградительных чар добавив: — Я вызову родителей и авроров, чтобы засвидетельствовать, что это был несчастный случай. Сквозь прозрачную пленку магии Люциус увидел в толпе застывшую в ужасе и горе Нарциссу, по щекам которой текли слезы, чуть дальше стояла кучка первокурсников в ало-желтых шарфах. Среди них были: Джеймс Поттер, Римус Люпин и Питер Петтигрю — неслучившиеся Мародеры. Внезапно в щеку ему впился чей-то взгляд. Повернув голову, он встретился глазами с Северусом, и во взгляде того, наравне с неверием, застыло понимание, жуткое, пронизывающее и пронзительное. Именно Северус накануне встретил его у спуска в подземелья.*
— Люциус, ты откуда такой замерзший? — Ходил прощаться с собакой. — Не знал, что ты тоже подружился с Клыком, но до отъезда ведь еще неделя. Не рано? — Думаю, позже уже не представится возможности. Кстати, ты хочешь провести праздники здесь или поедешь к матери? — он уже стянул с плеч зимнюю мантию и неторопливо направился в сторону гостиной, Северус пристроился рядом, делясь планами.*
Сейчас в бездонных черных глазах мелькали тени разных эмоций, но зрительный контакт с Люциусом его протеже разорвал, лишь когда к тому прижался и что-то испуганно зашептал на ухо Эйвери. Он не стал ждать, когда Северус повернется, чтобы снова посмотреть на него, и покинул свое место. Едва тело внесли в замок, как навстречу процессии вышли авроры. Один из них споро перехватил плывущие по воздуху носилки и скрылся, направляемый эльфом, в одном из коридоров, а второй попросил нынешнего заместителя директора, профессора Флитвика, показать место, где нашли тело ребенка. Эта просьба вызвала у декана Гриффиндора дрожь, которую тот не смог скрыть, но к нему, появившись будто из ниоткуда, подскочила мадам Помфри и увела, что-то тихо нашептывая. Служитель правопорядка проводил этих двоих подозрительным взглядом, что-то пометил в блокноте и убыл на улицу вслед за полугоблином.*
Занятия на этот и следующий дни отменили, а учащихся разогнали по гостиным. По пустым коридорам бродили, причитая, призраки, на стенах перешептывались портреты, Хогвартс застыл в потрясении. Коротко переговорив с бледной Эммой о необходимости поддержания порядка среди учеников, Люциус вышел на середину комнаты и выпустил из палочки сноп зеленых искр, привлекая внимание. — Сегодня в стенах школы произошла трагедия. Многие из вас знали Сириуса Блэка, кто-то, возможно, общался или дружил с ним. Если вам есть что сообщить Аврорату, обратитесь к мисс Спенсер-Мун. Где будет проходить трапеза — в Большом зале, или мы пообедаем в гостиной — я сообщу позже. Пока мы ожидаем окончания министерской проверки — просьба оставаться здесь или в своей комнате. Благодарю за понимание! Слизеринцы загудели, кто-то спешил узнать у старост детали произошедшего, но Люциус лишь отмахивался. Забрав свою будущую невесту, он удалился к себе.*
Едва дверь в комнату старосты закрылась, как Нарцисса сползла по стене, дав волю истерике. Та кричала и плакала, не даваясь в руки, и воздух искрил от ее магии, предвещая выброс. Поставив заглушающие чары, он просто подхватил бедняжку на руки и опустился на кровать, баюкая ту как дитя. Вспыхнувший гобелен на стене молча затушил грустный Добби, следом он же собрал осколки взорвавшегося зеркала. Нарцисса крушила мебель и ломала вещи, выплескивая свое горе, и даже не замечала разрушений. Тихо всхлипывающий домовик под конец просто ушел в ванную, прячась от разгрома и оплакивая наравне с будущей хозяйкой жуткую смерть ребенка. Люциус нежно гладил свою девочку по волосам и плечам, шептал что-то успокаивающее на ухо. Годы совместной жизни все же научили его понимать эту гордую ведьму с большим сердцем и быть хоть немного чутким. Сколько они так просидели, он и сам не знал, но когда слезы Нарциссы понемногу начали стихать, он, не разжимая объятий, увлек ту на постель. Вскоре Нарцисса, обессилев от эмоций, уснула. — Выходи, малыш, можно. Печальный Добби просочился в комнату и снова оглядел разрушения: у его ног валялась пустая шкатулка-аптечка, рядом разбитый ящик стола подпирал стену, несколько чистых листов пергамента, превратившись в своеобразное подобие снега, покрывали обломки предметов интерьера. — Господин Люциус, мисс Нарцисса в порядке? — Да, магия успокоилась, осталось восстановить силы. Эльф поклонился и, еще раз с тревогой взглянув на спящую под пологом тишины ведьму, с тихим хлопком исчез, требовалось возвратить по местам ранее припрятанные вещи. Оставшись почти в одиночестве, Люциус, растерев лицо ладонями, попытался восстановить ту часть обстановки, которую стихийный выброс не уничтожил окончательно. Скоро должен был заглянуть Слизнорт, чтобы пригласить его на разговор с представителями Министерства.*
Опросив учителей, старост и некоторых учеников, доблестные авроры выдали заключение, что постороннего вмешательства не обнаружено, и признали смерть Сириуса Блэка несчастным случаем. Вопрос халатности декана Гриффиндора явственно повис в воздухе, но остался на совести директора Хогвартса. Едва официальная бумага оказалась в его руках, Армандо Диппет пригласил в школу родителей жертвы. Когда камин в больничном крыле вспыхнул, впуская лорда и леди Блэк, предусмотрительно напоенная успокоительным Нарцисса и Люциус уже находились у дальней кровати. Вальбурга, наткнувшись взглядом на скрытое тканью тело, сбилась с шага и сильно пошатнулась, только благодаря мужу оставшись на ногах. Лицо ее стремительно бледнело, глаза же наоборот влажно заблестели. Лорд Блэк, стискивающий жену в некоем подобии объятий, сделал несколько шагов вперед, даже не замечая, что тащит ее следом. Судорога пробежала по чертам Ориона, ломая привычный равнодушно-высокомерный облик, превращая лицо в гротескную горестную маску. — Как… как это случилось? — Сириус решил облететь башню своего факультета на метле, — Дамблдор с трудом поднял взгляд на разбитого утратой отца мальчика. — Решил облететь? Зимой? Ночью? — стекла в окнах задребежали, вторя ярости в голосе Вальбурги. — А где были Вы? Где Вы были, когда наследник рода Блэк ввязался в неприятности? Где Вы были, когда он вечером покидал гостиную? — ее крик резал уши, легкие ширмы вокруг кровати с покойником разметало по сторонам. — Миссис Блэк, — Альбус поднял руку в успокаивающем жесте, но это лишь сильнее взбесило Вальбургу. — Как ты допустил смерть моего мальчика, Дамблдор? Как ты посмел? Я спрашиваю, как ты посмел? — хриплый визг будто запустил цепную реакцию. Люциус едва успел укрыть их с Нарциссой защитным куполом, когда светильники под потолком стали лопаться один за другим, отстреливая осколки во все стороны. Дамблдор резко взмахнул палочкой, стремясь урезонить взбесившуюся магию обезумевшей от своей потери матери, но неожиданный Экспеллиармус выбил древко из рук Альбуса. Тот в шоке посмотрел на по-прежнему молчащего Ориона, теперь сжимающего в кулаке сразу две палочки. — Вы не смеете прерывать скорбь леди благородного рода, у которой отняли ребенка. Вибрация от, казалось бы, тихого, сдержанного голоса Ориона прокатилась по помещению как волна. И Нарцисса в ужасе распахнула глаза, видимо осознав, чей выброс на самом деле бушевал в комнате Люциуса. Потревоженная стихийной магией койка все же дрогнула, и без того перекосившаяся простынь окончательно съехала на бок, открывая застывшее детское личико с так и не закрытыми белесыми глазами. Еще секунду назад неистовствовавшая Вальбурга замерла. Затем, несмело приблизившись, она, обессиленно опустив руки и не обращая внимание на выбитые разом во всем больничном крыле окна, опустилась перед телом сына на колени. Ткань платья затрещала, разрываемая осколками стекла, устилавшими пол. — Сын… Вальбурга так и не дотронулась… Только смотрела, постепенно сдвигая белую ткань. Неожиданно пальцы ее коснулись какой-то бумаги, и она потянула простынь ниже, открывая небольшой флажок, так и зажатый в детской ручке. Вальбурга странно скривила губы, будто разрываясь между горечью и насмешкой, и, подцепив вещицу за верхушку, осторожно вытянула ту из руки сына и поднялась, не глядя на изрезанный подол платья и не замечая кровь, текущую по ее ногам. — Возьмите, это Ваше, — она вложила ярко-алый флажок Дамблдору в руку и полубезумно улыбнулась, — будьте Вы прокляты, Альбус. — Прости меня, Вальбурга, я… — тот хотел что-то добавить, но она перебила. — Нет. Это короткое слово будто поставило точку, запечатав все несказанное на языке. Альбус сгорбился как древний старик, так и сжимая в руке «подарок» от ученика и его матери, тоже своей бывшей ученицы. — Вал, мы уходим, — Орион уже держал на руках тело сына, плотно обернутое саваном, что ему внезапно с поклоном протянул Люциус. Вальбурга с трудом расправила плечи и двинулась к камину вслед за мужем. Лишь шагнув в зеленое пламя, леди Блэк обернулась, прощаясь с молодой парой.*
В эту ночь Нарцисса впервые ночевала в комнате своего нареченного. Тот сам попросил ее об этом, сказав, что не желает отдавать невесту на растерзание кошмарам. Она подспудно ожидала намеков на близость, но едва опустилась на постель, как Люц укутал ее в теплое одеяло, целомудренно поцеловав в висок, и устроил на своей груди. Так, под мерный стук его сердца, вволю нарыдавшись, она и уснула.*
Утро для Люциуса началось преотвратно. Тошнотворная слабость накатывала приступами, в груди тянуло как при магическом истощении, а сухость в горле не давала толком сглотнуть. Понадеявшись прийти в себя под прохладным душем, он с трудом добрался до ванной. Отражение в зеркале навевало воспоминания о виденных в прошлом инферналах и он вызвал Добби. Домовик только охнул и спешно сунул хозяину несколько пузырьков, достанных из своей бездонной сумки. Мысленно ворча, что так быстро вновь становиться семидесятилетним он не планировал, он опрокинул в себя целебные составы и принялся возвращать себе приличный вид. К семи утра, когда проснулась смущенная и забавно лохматая Нарцисса, о том мерзком состоянии, что он испытал по пробуждении, напоминала только слабость да периодические спазмы в пустом желудке. Деликатный Добби заранее принес своей будущей хозяйке все необходимое в ванную комнату, так что на завтрак та отправилась, чувствуя себя вполне уверенно. Горе Блэки, как и большинство аристократических семей, предпочитали прятать, так что вчерашнее потрясение выдавала лишь легкая бледность. Несмотря на обилие детей, Большой зал был тих, большинство учеников предпочитали переговариваться шепотом. Нарцисса привычно отправилась завтракать в компании подруг, а сам Люциус устроился в окружении приятелей. Рабастан потихоньку пересказывал разговоры и реакции слизеринцев на смерть первогодки. Сам Лестрейндж остался к произошедшему удивительно равнодушен, вновь подтверждая догадки о жестоких нравах, царящих внутри их семьи. Стефан и Джордж, тоже довольно спокойные, первым делом принесли соболезнования его нареченной, а после, посетовав на отсутствие утренней газеты, заговорили о настроениях в клубе. Посвятив большую часть вчерашнего дня семье, сегодня Люциус внимательно слушал новости, периодически уточняя некоторые детали. В какой-то момент со своего места поднялся директор Диппет и, усилив голос Сонорусом, заговорил: — Уважаемые студенты! Вчера, как вы знаете, на территории Хогвартса произошла трагедия, погиб ученик первого курса факультета Гриффиндор Сириус Блэк. Каждый из нас скорбит об этой утрате, — древний старик тяжело сглотнул и замолчал, собираясь с мыслями, но едва зал наполнился гомоном, вновь прижал конец палочки к шее. — Также в педагогическом составе произойдут некоторые изменения. Пост декана Гриффиндора с сегодняшнего дня займет профессор трансфигурации Минерва Макгонагалл. Старосты, посетите ее кабинет после завтрака. На пост заместителя директора назначается профессор чар, Филиус Флитвик. На время министерской проверки профессор ЗОТИ Альбус Дамблдор отстраняется от проведения занятий, его уроки временно возьмет на себя Констанция Дагворт, известный мастер боевой магии. Немолодая худощавая ведьма поднялась для приветствия и весьма сдержанно поклонилась, почти кивнула. Ее светлые глаза внимательно осмотрели зал, а наткнувшись взглядом на Люциуса, она едва заметно дернула острым подбородком, обозначая узнавание. С чистокровной леди столь примечательной наружности он знаком не был, но похоже, кто-то из министерских уже успел отрекомендовать его. После неловкой волны хлопков, прошедшей по залу, Армандо и мадам Дагворт опустились на свои места, закончив тем самым объявление. Шум в зале возобновился с новой силой.*
После завтрака преподаватели отправили всех по гостиным, а чтобы школьники не заскучали, деканы задали всем написание эссе по пройденному материалу. Задумчиво поглядев на стонущих детей, Люциус через Добби добыл неплохой роман об очередном хитром и храбром герое, с шилом в одном месте пониже спины, и объявил литературные чтения. Младшие курсы радостно расселись на всех доступных поверхностях и приготовились слушать. Получив книгу в руки, Эмма Спенсер-Мун только страдальчески сморщилась, но покорно заняла место чтеца. Мысль о написании доклада на пять футов об использовании в зельеварении дремоносных бобов вдохновляла вторую старосту Слизерина еще меньше. Он прогулялся до декана и весьма легко договорился об отмене задания, только порадовав Слизнорта своей просьбой. Гораций никогда не любил лишнюю работу. К моменту его возвращения, в гостиной царил покой. Эмма мягким, вкрадчивым голосом вещала о подвигах не то Альдера, не то Мальнера, дети ее слушали, постепенно задремывая. Школьники постарше беседовали, разбившись на небольшие группки, читали или писали; кто-то и вовсе достал волшебные карты для преферанса и подрывного дурака. Аккуратно обойдя чужие пологи тишины, он устроился в неприметной нише, на диване, размышляя, как же много сил из его запасов вытянули принудительные изменения в статусе Альбуса Дамблдора. — Люциус, можно мы посидим с тобой? — напротив мялось четверо первогодок. И если прихода «своих» он ожидал, то притулившийся сбоку Эван Розье стал неожиданностью. Он конечно оказывал тому знаки внимания — как и всем возможным сторонникам Волдеморта — но такого быстрого отклика не ожидал. — Конечно, располагайтесь, — мальчишки шустро оккупировали диван, тревожно прижимаясь к единственному знакомому взрослому в поисках безопасности. — Какие планы на день? — Я хотел отправить письмо родителям, но декан отказался выпускать меня на улицу, — Раймонд тоскливо вздохнул. — Много новостей? — Люциус положил руку на плечо Северусу, мелкая ответная дрожь не укрылась от его внимания. — Мальсибер написал, что у него кошмары, и только «Магия очарования» сможет его успокоить, — Эдвард со смешком увернулся от тычка Раймонда. — Все получится, в этот раз маме нечем крыть, — взбудораженно взмахнул тот руками. — Что ж, не могу пройти мимо столь хитрой интриги. После обеда провожу тебя до совятни и обратно, — все эти детские шалости искренне веселили Люциуса. — Мистер Малфой, а я могу к вам присоединиться? — Эван неловко заерзал на сиденье. — Конечно, у тебя тоже особое письмо? — Я хотел передать соболезнования. Тетя Друэлла любила Сири. Действительно, отец Эвана, Бастиан Розье, был родным братом супруги Сигнуса Блэка. Наверняка их дети не раз виделись на семейных вечерах. — Вы дружили? — Нет, он все время обижал Рега и чуть что жаловался тете Вальбурге, — Эван насупился. Понимания смерти в головах этих малышей еще не существовало, переломанный труп они не видели, а потому и особой печали не испытывали. Разве что Северус, росший среди нищеты и жестокости, прекрасно понимал, что Сириус Блэк именно «умер», к тому же довольно болезненно. Юные слизеринцы так и сидели вокруг Люциуса, ведя свои нехитрые разговоры, или — как Северус — читая, пока колокол не прозвонил к обеду. На его сигнал из спален выползли заспанные Джордж и Стефан. Рабастан, что-то самозабвенно строчивший все утро, тоже наконец разогнулся и подтянулся к разношерстной компании на пути в Большой зал. — Я тоже пройдусь с вами до совятни, — он уже убирал написанное в один из карманов мантии. — Меня в эту холодину и метель даже письмо от самого Мерлина не выгонит, — недовольной пробурчал Джордж. Мощный Крэбб был неожиданно мерзляв для своей комплекции и шотландские зимы ненавидел от всей души, кутаясь в меха как долоховский домовой, что не снимал свой тулуп едва ли не до июня. Люциус только хмыкнул на эти стенания, проходя в распахнутые настежь двери Большого зала. Навстречу ему уже спешил взбудораженный Оуэн Кимберли, с зажатой в руке газетой. — Они напечатали! — гриффиндорец почти врезался в него и затараторил. — Конечно, без имен, но со всеми подробностями и снимок есть! И… — Оуэн, остановись и дай мне газету, — тот действительно замер, резко выдохнул и протянул Люциусу «Пророк». Половину первой страницы занимало колдофото искореженного детского тела, присыпанного снегом, и заголовок: «Трагедия в Хогвартсе. Несчастный случай или халатность?» Основная часть статьи размещалась на втором развороте и тоже сопровождалась движущимся снимком с тем самым флажком «Декан Гриффиндора лучший!», дрожащим на ветру. Он вернул «Пророк» Оуэну и, не говоря ни слова, подошел к Нарциссе и обнял, наплевав на все аристократические правила. Она судорожно выдохнула ему куда-то в грудь и так и застыла, спрятавшись в кольце чужих ласковых рук. Обед прошел под бурные перешептывания и даже споры о роли во всей этой истории Дамблдора, который со вчерашнего дня так на глаза никому из учеников и не попался. Макгонагалл сидела за преподавательским столом белая как полотно и ничего вокруг, казалось, не замечала, погруженная в личные переживания. Некоторые учителя с грустью и сочувствием смотрели на хрупкую Нарциссу, так и просидевшую весь отведенный на трапезу час, прижавшись к будущему жениху. Сам же Люциус время от времени гладил ее по спине и мягко целовал в макушку, а когда столы опустели, увел в гостиную, сопровождаемый одобрительными и завистливыми взглядами. Только Северус смотрел на него странно и непонимающе, но предусмотрительно молчал, держа мысли при себе. Остаток дня прошел в прежнем ритме: разговоры, игры, чтение. На ночь Нарцисса вновь осталась в комнате Люциуса, а на утро Хогвартс-экспресс увез их на зимние каникулы.