*
— Моя леди? Нарцисса чуть вздрогнула от неожиданности, но, узнав вошедшего, мягко улыбнулась. — Замечталась немного. Ты закончил с делами? — Наконец-то, да! — ее жених с усталым вздохом опустился на стул рядом с ней. — Экзамены только через три месяца, а все мечутся, будто завтра из Ада к нам явится так любимый Кимберли Сатана и уничтожит магический мир. Нарцисса хихикнула и отложила книгу. — И кто рискнул покинуть школу в это неспокойное время? — Преимущественно наши гости. Ни один не решился пропустить помолвку самой красивой пары Хогвартса, — Люциус ласково подхватил ее ладонь и легко поцеловал пальцы. — Да, тебе очень повезло с избранницей, — она, подыгрывая, состроила высокомерную гримасу. — Не то слово, — тот посмотрел на нее снизу вверх, обжигая своим дыханием тонкую кожу тыльной стороны ее ладони. Нарцисса замерла не дыша от той взрослой, почти животной страсти, что светилась в темно-серых сейчас глазах. Люциус, явно напоказ, обвел языком одну из ее костяшек и накрыл губами. От чувственности этой ласки, от тяжелого взгляда, даже от того, как прохлада окутывала ее кожу, что еще секунду назад горела от чужого прикосновения, Нарциссу затопило странное тянущее чувство и свело низ живота. Очевидно, насладившись невинным еще томлением своей будущей супруги, тот позволил ей смущенно отдернуть ладонь. — Это был нечестный прием, — жалобно и хрипло заявила она. — Ты права. Ох уж эта слизеринская натура, кругом обман, — ее нареченный провел большим пальцем по своей влажной нижней губе. — Люциус Абраксас Малфой, ты невыносим! — от неловкости Нарцисса разозлилась, и в собеседника полетела книга по рунам. — Моя леди, я всего лишь шучу, — тот поймал книгу и отлевитировал на письменный стол. — Даже страшно представить, что меня ждет в браке с таким бессовестным человеком, — не то беспомощно, не то шутливо высказалась она. — Вот об этом я и хотел поговорить, пока еще есть время, — Люциус резко сменил тон и выглядел теперь вполне серьезно, обращаясь к ней. — Завтра мы разъедемся и до самой помолвки больше не увидимся, так что сегодня последний шанс изменить наше будущее. — Что ты имеешь в виду? — она напряглась, но не от страха, что Люциус разорвет контракт, нет. Нарциссу терзали подозрения, что этот хитрец затеял нечто из ряда вон. — Расскажи мне сначала, что ты думаешь о нашей паре и своей жизни в целом, — явно давая ей время для размышлений, тот пощелкал пальцами, и на удобном для обоих расстоянии появился небольшой столик, накрытый для чаепития. — А почему Добби не показался? — Он очень занятой эльф, так что пока мне иногда прислуживает Тинки. — Они не подрались? — с улыбкой поинтересовалась Нарцисса, разливая душистый чай. — Тот домовик предан тебе и даже ревнив в вопросах службы. — Пока вроде держатся, — хмыкнул ее жених. Потекли минуты молчания. Она не торопилась с ответом, понимая, что сегодня, возможно, решается вся ее дальнейшая судьба.*
Еще три года назад, в тот же день, когда Малфой-младший прилюдно обозначил свой интерес, она получила письмо от матери, из которого узнала о своей судьбе, узнала, что этот беловолосый мальчик, с тонкими, прихотливо изогнутыми губами и холодным взглядом, станет ее мужем. Помимо деталей контракта, мать также коротко рассказала ей о роде, в который Нарцисса войдет. О «вероломных» среди чистокровных ходило не так уж много слухов и сплетен, откровенно зубоскалить о них побаивались. Семейство было немногочисленным, но весьма влиятельным, несмотря на то, что непосредственно у власти члены его находились редко, предпочитая заниматься ведением бизнеса. Кроме тяги к интригам и накоплению богатств, Малфои были известны разве что своей беспринципностью и безжалостностью к врагам. Они не были агрессивны, да и чванства в них было не больше, чем в семьях других аристократов, но, если их задеть, будут мстить, пока не уничтожат обидчика. Очевидно, именно это удерживало большинство их завистников от активных действий. Лишь об отношениях внутри семьи ничего конкретного ее матери узнать не удалось. Как и все чистокровные, Малфои берегли своих близких, хотя и требовали от них, конечно, тоже немало. Так что в конце письма матушка дала Нарциссе единственный совет: «Пойми и прими своего будущего мужа». И она прилежно этому совету следовала. История с лекцией о традициях древних родов потрясла ее. Юноша, с еще несформировавшейся окончательно магией, провел в стенах Хогвартса довольно затратный ритуал, с легкостью нарушив закон под носом у директора и преподавателей. Да, ритуал не был темным, но требовал немало сил, чтобы удерживать открытыми разум и внимание почти сотни человек. И Люциус питал ритуал до самого вечера! Говорил с каждым, кто подходил за советом или с благодарностью, оставался спокоен и сдержан, хотя мог бы, при желании, ощутимо навредить любому, обязанному слушать и слышать проводящего. Нарцисса, да и Андромеда, вполне спокойно чувствовала себя под воздействием ритуала. В доме Блэков с его помощью обучали истории рода. Она бы даже могла восхититься смекалкой Малфоя-младшего, желанием того донести до маглокровок прописные истины волшебного мира, если бы… «Если бы не Белла». Та была очень уязвима, но совершенно не представлялось возможным удержать сестру от встречи с проводящим ритуал. Это была семейная тайна Блэков: из-за особенностей своей беспокойной натуры ее старшая сестра Беллатрисса всегда легко подпадала под влияющую на разум магию, и действовали на ту подобные ритуалы в разы сильнее, чем на всех остальных. Беллатрисса Блэк мало кому нравилась. Взрывной темперамент, высокомерие, язвительность, большая магическая сила… Ее агрессивности боялись, красоте завидовали, желающих втоптать в грязь столь яркую ведьму всегда было много. Только домашние знали, что — такая категоричная на публике — на самом деле та всегда с трудом принимала серьезные решения, была неусидчива и трудно сходилась с людьми. Вальбурга часто видела в Беллатриссе себя и говорила, что, если та не сумеет разобраться самостоятельно, нужно будет искать «якорь», кого-то достаточно авторитетного и волевого, кто смог бы утихомирить в той бурю внутренних сомнений и помочь найти в жизни цель. В тот день, благодаря проведенному ритуалу, таким «якорем» для всех присутствовавших стал Люциус Малфой, юноша, не раз подвергавшийся нападкам со стороны Беллатриссы. И вот, едва он шагнул в гостиную факультета, как та чуть ли не силком поволокла сестер к нему. Тогда, сам того не зная, он мог с легкостью сломать Беллу или привязать к себе. Нарцисса видела, как оценивающе рассматривал он ее сестру, но ничего не могла поделать. Стиснув локоть нареченного до боли, она ожидала приговора. — Знаете, мисс Блэк, один мой предок сказал: «Судьба ведет тех, кто не хочет идти сам». Потому, я надеюсь, Вы найдете в этом мире что-то только для себя. Не чужую идею, не идеалы вырастивших Вас людей, а нечто внутри Вас самой, что подарит Вашему ярко горящему сердцу счастье. Нарцисса даже не дышала. Человек, что мог бы уничтожить одну из самых сильных волшебниц рода Блэк всего парой слов, подарил той свободу, принудительно сделав «якорем» для самой же себя. Нарцисса, да и Андромеда — она уверена — видела, как ломается что-то в гордой и самой непримиримой из дочерей Сигнуса, как та закрывает лицо руками, скрывая слезы. Беллатриссы больше не было ни шанса остаться прежней, та вынуждена будет узнать и принять себя. Когда старшая сестра, глуша всхлипы, сбежала, Нарцисса впервые согласилась с той: хорошо, что именно Люциус станет ее мужем. Андромеда тогда тоже не осталась без «пожеланий счастья», которые в конечном итоге тоже сбылись. Вскоре они с Нарциссой обе станут невестами, одна — даже по любви. А любовь — редкий дар в среде аристократов с их договорными браками, расчетами и союзами. Обычно супруги с годами сживались, чаще всего становясь если не семьей, то хотя бы партнерами, почти друзьями. Но бывали и случаи, когда за приличным фасадом скрывалось слишком многое. Та же леди Лестрейндж, о которой не принято вспоминать в приличном обществе, в один из вечеров — несмотря на свой твердый характер и страсть к жизни — просто повесилась, не выдержав тяжелого нрава супруга. На четвертом году своего обучения в Хогвартсе, Нарцисса с удивлением заметила, что обычно скрытный и сдержанный наследник Малфой и сам стремится наладить с ней отношения. Красиво ухаживает, выяснив не только ее любимые цветы, но и вполне умело выбирая милые девичьему сердцу безделушки; с удовольствием беседует, обсуждая даже учебу и школьные будни. Став старостой, тот быстро завоевал авторитет на факультете, а некоторым повезло войти в ближайшее окружение Люциуса или получить протекцию. Рабастан Лестрейндж и вовсе ходил за тем хвостом и если бы мог, то, наверное, держал бы за руку круглые сутки. Рекомендательное письмо для учебного клуба новый староста Слизерина вручил ей сам, в первый же учебный день и настоятельно рекомендовал записаться. Так Нарцисса попала в царство кружков и наук для тех, кто достоин. Она восторженно читала списки занятий, среди которых было все, что душе угодно — от вышивки и этикета до теории темной магии и правил поведения в магловском мире. Первое посещение дуэльного клуба она запомнила очень надолго, но не благодаря мешанине темных проклятий, что летала между противниками, а из-за по-настоящему счастливых глаз Беллатриссы, впервые за долгое время утолившей страсть к сражениям. Сама Нарцисса не была великой дуэлянткой, не любила агрессию и азарт боя, хотя и признавала право сильного, ценила ту власть, что оно дает. Но ее нареченный взялся заниматься с ней сам и не отстал, пока не добился приличных результатов. — Цисс, у меня будет не слишком спокойная жизнь, и ты должна суметь постоять за себя, если меня не окажется рядом. Проведенные бок о бок несколько лет позволили ей, младшей из сестер Блэк, очень много узнать о своем будущем муже. Люциус не был добрым человеком, некоторые, особенно испытавшие на себе недовольство наследника Малфоев, и вовсе считали того жестоким и безжалостным. В чем-то они были даже правы. Тому на самом деле было просто все равно, Нарцисса порой видела это в глазах своего нареченного. За исключением горстки избранных, тот относился к людям как к вещам: нужные использовать; бесполезные выкинуть; остальное — в шкаф, до лучших времен. О методах воспитания появлявшихся на факультете время от времени бунтарей она предпочитала не задумываться. Но были в нем и умилительные черты. Малфой-младший моментально покорял своим умом и обаянием, уморительно подтрунивал и шутил, доводя ее порой до слез от смеха совершенно дурацкими пародиями и двусмысленными каламбурами. А еще тот капризничал, когда уставал. Нарцисса даже не знала, как ей реагировать, когда впервые стала свидетельницей показательных страданий того, на тему «мои волосы похожи на мочалку», хотя блестящая платиновая шевелюра Люциуса смело могла быть принята за эталонный образец ухоженных волос. Бедный Добби тогда чуть в обморок не упал, хватаясь то за расческу, то за масло. Нарцисса не была глупа и видела, что тот открывается невесте осознанно, давая понять, с кем ей придется провести жизнь. Ей даже хотелось верить, что тот любит ее, пусть и не как женщину — несмотря на все романтические жесты, искры страсти между ними так и не возникло — но хотя бы как сестру или как очень близкого друга. Скорее всего, ее нареченный предпочитал в постели несколько иной вид удовольствий, хотя и не афишировал это. В общем-то, Нарциссе не на что было жаловаться, будущий муж ценил ее, общался на равных, прислушивался к советам и просьбам. Смерть Сириуса стала для всей семьи Блэк ударом. Нарцисса думала, что сломается от горя и боли, но жених и тут не оставил ее, молчаливо поддерживая, уважая ее утрату. С Люциусом не нужно было держать лицо и спину, можно было просто быть собой. Такая искренность подкупала, так что она тоже решила быть честной.*
— Люци, — она редко звала его так, интимно, по-домашнему. — Да, моя леди? Ты готова к беседе? — тот поднял взгляд от пергамента, который читал, пока она думала над ответом. — Да. Я рада, что мы стали парой, и ценю твое участие в моей жизни, потому буду откровенна, — Нарцисса перевела дух и продолжила уже более спокойно. — Как ты знаешь, я увлекаюсь рунами и рукоделием, а потому хотела бы продолжить обучение и получить если не звание мастера по рунологии, то хотя бы приличное образование в этой области. Возможно, чаровать вещи для близких или… или открыть небольшое ателье или магазин. До этого дня о своем желании работать швеей Нарцисса не заикалась даже сестрам и сейчас жутко смущалась. — Прекрасная цель, я с удовольствием буду носить зачарованные тобой рубашки и мантии, — Люциус смотрел на нее вполне благосклонно. — Но разве, чтобы открыть ателье, не требуется нечто большее, чем просто умение вышивать? — Да, на курсы кройки и шитья все же нужно записаться, ведь существует масса специальных заклинаний для раскройки и прочего… — И что тебя смущает? Или не получится совмещать курсы с обучением на рунолога? К слову, советую заранее уточнить список экзаменов для факультета рун и арифмантики в Оксфорде, у них сменился декан, насколько я знаю. — Но… ты отпустишь свою невесту учиться на простую белошвейку? — Нарцисса даже растерялась. — Если тебя это порадует, почему нет, — тот пожал плечами, а после не удержался и поддел будущую жену, — или вкус Оборотного зелья настолько ранит ваше аристократическое небо? Она только неуверенно хихикнула, пребывая в растерянности. — Цисси, у тебя должна быть цель в жизни и свои развлечения. Мне предстоит заниматься делами рода, и уделять тебе столько времени, сколько сейчас, я в ближайшие годы не смогу, — Люциус мягко погладил ее по руке. — Это все, что ты хотела рассказать? — Нет, — она отложила счастливые вздохи на потом и вернулась к основной теме. — Я рассчитываю родить не более троих детей, надеюсь, что удивительная тяга мой матери к дочерям мне не передалась. Ее жених слегка улыбнулся. — Также я понимаю, что наши отношения скорее родственные, чем романтические, а потому не буду ждать от тебя верности и спокойно восприму адюльтер, если это не будет угрожать чести семьи. Мой дядя Альфард тоже предпочитает… красоту иного рода, — после этого ее заявления брови Люциуса поползли вверх, а Нарцисса, смутившись, заговорила чуть быстрее, спеша объясниться. — Тетя Вал едва не выжгла его с гобелена, когда он отказался жениться. Но у него вообще с девушками не получается, даже с афродизиаком, а ты оказывал мне знаки внимания, поэтому я надеюсь, у тебя в… ты… — она спрятала пунцовое от стыда лицо в ладонях. — Мерлин, что я несу… — Моя леди, мне ты несешь радость, а иногда еще и веселье, — Люциус, не сдержавшись, все же смешливо фыркнул. — Отвечу по порядку: относительно количества детей — я согласен, если будет хотя бы один наследник мужского пола. Адюльтер меня тоже не смущает, но бастардов я не приму, так что просьба использовать специальные зелья. Нарцисса, алея ушами, тихо застонала, так и не отняв рук от лица. — И раз уж ты так любезно затронула тему моих «предпочтений в красоте», — тот снова хихикнул в кулак, — то поясню: смею тебя заверить, у меня все с этим в порядке. Не как у твоего дяди Альфарда, афродизиак не потребуется. Нарцисса, не выдержав подтруниваний и смешков, разозлилась и схватила первое, что попалось под руку, чтобы швырнуть в наглеца, но осеклась. — Цисси, милая, дослушай меня. Я не так часто бываю с кем-то искреннен, — ласковый взгляд ее жениха был полон укоризны. — И вытри руку, она у тебя вся в креме. Она в удивлении разжала пальцы, и на пол шлепнулось раздавленное пирожное, которое, оказывается, Нарцисса и намеревалась запустить в нареченного. Вся ладонь была перемазана в сливках. Она вдруг почувствовала себя глупой маленькой девочкой, которую журит отец. Упорно не глядя на своего собеседника, она достала палочку и наложила очищающее, а после уничтожила измятый десерт. Было ужасно смущающе, но Люциус проигнорировал эту неловкость и продолжил. — В чем-то ты права, и секс с мужчиной мне более привычен, но причина моего отношения к тебе в другом. Цисс, постельные утехи для меня не более, чем физическое удовольствие и способ расслабиться. Да, у меня есть постоянный любовник, который придерживается того же мнения, хотя порой мне кажется, что он меня так ловит, — теперь настал черед Нарциссы изумляться. — Но вернемся к нашим отношениям. Я буду с радостью проводить с тобой ночи, ласкать тебя и дарить всю нежность, на которую способен, ведь ты прекрасна и дорога мне. Однако я действительно не в состоянии полюбить тебя как пару, — лицо Люциуса чуть болезненно дернулось, и она испытала сочувствие, осознав смысл слов того. — Кто это? — Это совсем неважно. Взаимностью в обозримом будущем мне вряд ли ответят. Такая спокойная констатация факта неожиданно разозлила. — Люци, кто в здравом уме от тебя откажется! — она с трудом удержала себя в кресле, желание вскочить было почти нестерпимым. — Да мне все завидуют черной завистью, что у меня сам Малфой в нареченных! — Моя леди, я не отвечу, и к уже сказанному мне добавить нечего. Нарцисса заставила себя медленно выдохнуть и, боясь собственного предположения, прошептала: — Это Север? Лицо Люциуса приняло непередаваемое выражение. — Он же ребенок, Нарси! — Ну через пару лет ему будет уже четырнадцать, — смущенно пробормотала она. — Вы с моим отцом точно найдете общий язык, — тот скривился и ущипнул себя за переносицу. Без слов было понятно, насколько Малфой-младший далек от романтических притязаний на Северуса Снейпа. — Между прочим, он милый и наверняка вырастет в очень статного молодого человека. А учитывая, как ты гоняешь его по этикету… — она стыдливо спрятала взгляд. — Цисси, так и соблазни Севера сама в день его малого совершеннолетия, не надо перекладывать эту миссию на меня! От подобного предложения она вспыхнула и больше не решалась что-либо говорить. — Если с грязными инсинуациями на тему моих постельных предпочтений покончено, то предлагаю перейти к главному, — тот недовольно дернул головой, требуя внимания. — Я… — Мне показалось, мы закончили? — Да, я слушаю, — ссориться с женихом за несколько дней до официальной помолвки совсем не хотелось, и она не стала развивать неприятную тому тему. — Я планирую сменить стандартный ритуал помолвки на ритуал уз родственных душ. Они схожи, так что никто не заметит разницы, даже если проверит, а на этапе заключения брака это сослужит нам хорошую службу. Нужно будет заменить всего пару слов в клятвах и вместо мужа и жены мы станем просто родственниками. Ты перейдешь в род Малфой и проживешь в нем столько, сколько посчитаешь нужным, или пока не встретишь достойного мужчину, с которым решишь создать семью. Твое приданое останется неприкосновенным и уйдёт с тобой, а если твой избранник мне понравится, я увеличу отложенную сумму в несколько раз. Нарцисса непонимающе хлопала глазами. — Ты согласен меня отпустить? — Я же уже говорил, что ценю тебя, — Люциус нежно стер слезинки, что покатились из ее глаз. — Ох, благодарю тебя, я… — она все же всхлипнула, не выдержав наплыва эмоций. — Тшшш, моя леди, — тот целомудренно и почти по-отечески поцеловал ее в лоб. — Просто живи и будь счастлива… И роди мне чудесных сыновей.*
Ритуал создания уз родственных душ со стороны напоминал дачу Непреложного обета. Так же двое заключают договор, так же свидетель магией своей его закрепляет, отличаются разве что клятвы, они обоюдные и не подразумевают конкретных действий, только доверие и обещание верности. Абраксас провел его, даже не сменив привычного высокомерного выражения лица. Не успели нити волшебства растаять, как у Люциуса знакомо потянуло в груди, Древо вновь взяло плату за изменение чужих судеб. Через секунду в его объятия радостно скользнула Нарцисса, до последнего момента не верившая в реальность происходящего. — Мисс Блэк, гости ждут, — глава рода Малфой уже направлялся к дверям, намекая, что времени на лирические отступления у них нет. Люциус только мысленно поблагодарил отца, болезненная пульсация в районе солнечного сплетения никак не располагала к нежностям. Нарцисса расправила невидимые складки на белоснежном платье, моментально принимая привычный облик неприступной аристократки, и покинула ритуальный зал, гордо шествуя под руку с женихом. Гости встречали их в празднично украшенном бальном зале. Прекрасная и холодная, как снег в горах, будущая миссис Малфой церемонно принимала комплименты и поздравления, а Люциус любовался ею, как истинным сокровищем, и, едва представилась возможность, увлек невесту в тур вальса. В свете множества свечей и блеске хрусталя его невеста напоминала неземное создание, легко скользящее по паркету в облаке пенных кружев и тонкого шелка. Ее длинные волосы сегодня были уложены в высокую прическу, а единственный кокетливо выпущенный локон притягивал взгляд к восхитительно длинной, изящной шее и открытым плечам. На очередном круге он не сдержался и, прижав невесту ближе, коснулся ее чуть приоткрытых губ в мимолетном поцелуе. В ярко-голубых глазах, что удивленно распахнулись в этот миг, блестели звезды. Когда музыка стихла, выпуская их из своих цепких лап, смущенная Нарцисса отправилась к матери, а сам Люциус отошел к мужской компании неподалеку. — Вам повезло с избранницей, наследник Малфой! — Пьюси-старший отсалютовал ему бокалом. — За это стоит благодарить ее родителей, — он искренне и уважительно поклонился Сигнусу. — Вы станете прекрасной семьей, — благосклонно хмыкнул тот. — Какие у Вас планы на ближайшие годы, Люциус? — Я планирую обучение в Оксфорде и возьму в управление часть семейного бизнеса. Совершенно ничего интересного. К слову, об университетах. Я слышал, Белла поступила в Гарвард, на отделение Боевой и Защитной магии? Сигнус гордо вскинул подбородок. — Беллатрисса первая на курсе и лучшая в дуэлинге. — Именно поэтому ее без конца грозятся отчислить за использование фамильных проклятий во время спаррингов, — издевка Уоррингтона-старшего прозвучала не столько грубо, сколько жалко. — Беллс всегда была увлекающейся натурой, кровь и магия нашего рода в ней очень сильны! На слове «магия» отец беспокойной Беллатриссы Блэк сделал особый акцент, и тонкая ножка бокала в пальцах Тибериуса Уоррингтона сильно скрипнула, хотя, скорее всего, это были зубы Тибериуса. Ведь наследник того не мог похвастать хоть сколь-нибудь приличным уровнем колдовства, что и делало главу семьи болезненно-завистливым к успехам чужих детей. «Может, поэтому зажиточный старинный род и сунулся в услужение к Волдеморту, желая возвыситься хотя бы так, раз с отпрыском случился провал?» Наблюдая за перепалкой, Люциус с удовольствием добавил еще пару якобы невинных фраз, что окончательно довели Тибериуса до крайней степени молчаливого бешенства. Резко развернувшись, тот удалился. Пьюси только довольно крякнул в короткую бороду. В их серпентарии не было принято так топорно нападать, можно было вполне получить пару словесных оплеух в ответ. Наговорившись всласть, он увлек в круг танцующих Друэллу, а после — Андромеду. С последней они отошли к буфету, чтобы немного перекусить и поболтать о предстоящей церемонии. Именно тогда Тедд впервые «выйдет в свет» и будет представлен как будущий Блэк, о чем тот очень волновался. Андромеда посмеивалась, что репетитор Тедда по танцам, которая изначально была рада пылу ученика, сейчас уже стонет от энтузиазма того. Пары кружились по бальному залу почти без перерыва, и поймать ускользающую Нарциссу удалось только час спустя. Вся раскрасневшаяся, та почти спряталась за спиной Люциуса, избегая желающих ее ангажировать. — Не желаете ли немного пройтись, моя леди? — ласковая насмешка в его голосе потонула в облегченном выдохе невесты. — Вы спасете меня этим! — та с удовольствием положила пальцы на подставленный локоть и они устремились в сторону балкона. Прохлада весенней ночи опустилась на плечи, несмотря на наложенные вокруг чары комфортной температуры. — Устала? — Ног уже не чувствую, — неожиданно по-детски пожаловалась Нарцисса. — Добби, проследи, чтобы нас не беспокоили. Люциус, не долго думая, подхватил свою хрупкую невесту на руки, и перенес к скамейке у самых перил. — Думаю, еще минут десять нас не хватятся. Отдыхай. — Мерлин, как же хорошо, — та сбросила туфли, став разом еще ниже и миниатюрнее. Он едва заметно улыбнулся. — Люци… — М? — Спасибо. — Пожалуйста, — помолчав, он добавил, — семья, помнишь? — Угу. Люблю тебя, — маленькая ладошка легонько потянула за рукав его мантии. — Будешь дразниться, я снова тебя поцелую. В ответ та только неаристократично фыркнула и, откинув голову назад, прикрыла глаза. Видя такое пренебрежение к приличиям, он склонился к лицу Нарциссы и легко коснулся розовых губ.*
От неожиданности она выдохнула, а Люциус скользнул языком ей в рот, выбивая все мысли из головы и умело затягивая ее в первый взрослый поцелуй. Чуть грубоватые подушечки пальцев жениха мягко массировали ее затылок и шею, и у Нарциссы еще сильнее кружилась голова от всех этих ощущений. Жар мужского тела, нежные прикосновения, удовольствие, пузырьками игристого вина расползающееся по венам — стон родился в груди помимо ее воли и также вероломно вырвался наружу. Чужие горячие ладони вдруг сжались на ее талии и потянули вверх, и она даже не заметила, как оказалась сидящей на широких перилах балкона. Жадные движения губ и отдающего горечью виски языка не давали ей даже мига на то, чтобы она могла сосредоточиться. Сильные руки легли на бедра и теперь волнующе поглаживали сквозь тонкий шелк платья тазовые косточки. Люциус не отпускал ее, казалось, целую вечность, заслоняя собой весь мир и воруя последние крохи дыхания. Когда тот отстранился, проведя напоследок языком по ее припухшим губам, будто слизывая что-то очень вкусное, Нарцисса судорожно вздохнула, глядя на звездное небо. — Будешь еще дразниться? — тот аккуратно заправил выбившуюся прядку за ухо. Сил на слова совсем не нашлось, и она просто кивнула. — Тогда я снова тебя поцелую. От этого хриплого шепота на ухо она почувствовала себя совершенно беспомощной. Но как следует насладиться этим мигом не удалось. — Пора, моя леди. Люциус подал ей руку, помогая спуститься с балюстрады, и отступил на несколько шагов. Нарцисса обулась, расправила подол платья и вновь взялась за подставленный локоть. У самых дверей, она привычно вытянулась и, гордо вздернув подбородок, сделала шаг в зал. «Гости не должны быть разочарованы».