*
Поднятый с постели верным Добби, Люциус только и успел, что набросить халат, прежде чем кинуться в пучину дел. Разбуженный им Антонин шепотом матерился в переговорное зеркало, чтобы не разбудить жену; эльфы стояли навытяжку в ряд, в кабинете, держа в лапках всклокоченных сов с посланиями; у ворот уже ожидали какие-то незваные гости. — Я в порт! Зажатое в руках Антонина переговорное зеркало демонстрировало то детали интерьера, то отдельные части обнаженного мужского тела, с недвусмысленными отметинами от женских ногтей, то предметы одежды. — Нет, давай к сквибам. Там живет семья моего управляющего и новый любовник Альфарда, так что он сам тоже там. Их нужно вытащить. И если у Блэка еще есть шансы выбраться живым самостоятельно, то женщина с двумя детьми без магии и чужой помощи вряд ли переживет эту ночь. Тебя встретят парни Огюста, я их уже оповестил. Он забирал у почтовых птиц письма и торопливо их вскрывал, пока по ту сторону зачарованного стекла было тихо. Его собеседнику явно требовалось время, чтобы переварить новую информацию и перестроить планы. — У меня только два вопроса, Баюш, — Антонин пятерней убрал чуть отросшие волосы с лица, вглядываясь в лохматого спросонья, но предельно сосредоточенного Люциуса. — Вещай, — он даже оторвался от очередного послания, обратив все внимание на друга. — Во-первых, с каких пор Альфард с маглов в своей постели переключился на сквибов? Во-вторых, мне нужны сведения о семье твоего управляющего и адреса. — Уже три месяца как, и роман у него пока только с одним конкретным парнишкой, — усмехнулся он, довольный скоростью принятия другом решений, — запоминай информацию. Едва кусок зачарованного зеркала поблек, в кабинете материализовался Добби. — Мистер Блюм и мистер Люпин ожидают в холле. Нежелательных заклинаний и следящих чар на них нет. — В Бежевую гостиную их. А меня одень и причеши, — склонившийся над столом Люциус даже не поднял взгляд, сосредоточенно дописывая ответ на одну из записок. Домовик еле слышно выдохнул. Видимо, от облегчения, убедившись, что его хозяин не настолько увлекся, чтобы забыть о своем внешнем виде. Ведь второпях накинутый на голое тело халат и нечесаная копна волос — не тот облик, который следовало бы демонстрировать кому-либо. Расческа споро запорхала над головой, а Добби, успевая подпихнуть ему под руку очередное письмо, уточнил: — Господин Люциус, какие будут пожелания по наряду? — Синяя домашняя мантия, под нее — как обычно. Туфли в тон на толстой подошве, неизвестно, как дальше сложатся обстоятельства. И да, добавь к комплекту украшений пару колец со щитами. — Будет исполнено, — Добби мазнул ушами по полу в поклоне и аппарировал за выбранными вещами. — Кто из вас принадлежит мистеру Биргему? Он обернулся к шеренге терпеливо ожидающих эльфов с недовольными птицами в руках. Одна из сов отозвалась согласным клекотом, и тут же получила запечатанный конверт. — Лети как можно скорее, — под чужим строгим взглядом сове оставалось только понятливо ухнуть и позволить домовику посадить себя на подоконник открытого окна. Вернулся Добби и помог своему хозяину быстро одеться. — Оставляю на тебя рассылку оставшихся писем, а как закончишь, найди Приви и проследи. Этот поганец уже во второй раз мне не доложился, — узкая ладонь привычно скользнула по гладкой коже, поглаживая непропорционально большую безволосую голову. Добби мягко кивал и жмурился, как самая счастливая на свете кошка. Его страсть к тактильным контактам с годами так и не утихла. «Все же я его разбаловал…» — Вперед. Добби кинулся выполнять задание, а Люциус, бросив на себя последний взгляд в зеркале и поправив перстни на пальцах, направился к неожиданным, а главное — странно единодушным в желании его увидеть гостям.*
— Дракклы! — выругался Гидеон, смяв в кулаке зачарованный клочок бумаги. Вечер выдался непростым: в Аврорат, один за другим, приходили вызовы из разных частей Британии, требующие немедленного присутствия мракоборцев, так что — когда стало известно о нападениях — большинства дежурных патрулей, как и боевых групп, просто не было на месте. И уже сейчас было ясно, что из-за проволочек серьезных жертв не избежать. Квартал сквибов полыхал, один Мерлин знает, скольким из лишенных магии людей удалось выжить после встречи с Пожирателями. На Плимут сайд срочно требовалась еще как минимум одна команда, чтобы отбить магловский квартал — меченые ублюдки снова взрывали дома, не волнуясь ни о Статуте, ни о жертвах, ни о наказании. «Теперь еще и это!» — Эльма, вызывай ребят из дома. Мы в полной заднице. Заместительница главы Аврората, высокая худая ведьма — как всегда собранная и недовольная — вынырнула из подсобки их импровизированного штаба. — Что опять, Прюэтт? — та заметила торчащий из его веснушчатого кулака клочок бумаги и осеклась. — Где? — Волшебный квартал «Бриг», торговая улица в Кардиффе и магический пригород Глазго, об остальных местах мы уже в курсе, и наводка не отличается от наших сведений. Эльма со вкусом выругалась и кинулась к столу, где была расстелена карта, параллельно призывая из своего кабинета нужные документы. Для Гидеона у той нашлась лишь пара скупых команд: — Дуй с парнями в Шотландию, в Глазго сейчас только Син с напарником, их нужно подстраховать. — Что они там забыли одни? Неподдельно изумился он, распихивая по карманам зелья. Тех, кто проработал меньше полугода, без старших «в поле» не выпускали. — Выпросили себе первое самостоятельное задание. Просто жалоба на сомнительных личностей, бродящих по округе. — Вот и добродились, — Гидеон сунул запасную палочку в кобуру на бедре и отправился к точке аппарации, параллельно вызывая подчиненную боевую группу, — хоть бы ума хватило на рожон не лезть. — Дай-то Мерлин, — донеслась ему в спину коронная присказка хмурой начальницы.*
Едва Антон вышел из воронки аппарации в знакомом проулке между Горизонтальной улицей и кварталом сквибов, как сбоку сверкнула вспышка заклинания, и он рухнул как подкошенный, на одних рефлексах уходя от опасности. Из стены за его спиной брызнули осколки кирпича и клубы пыли, а в разбитом окне напротив, где мелькали отсветы пламени и валил дым, мелькнула фигура. Антон на удачу запустил туда несколько атакующих и разоружающее, но не попал, зато разозлил противника. Проклятия, прилетевшие оттуда ему в ответ, стали опаснее, но теперь произносились вслух. Кажется, ему попался кто-то молодой и не слишком опытный. — Волдеморт — урод! — крикнул Антон, провоцируя врага на открытую драку, и откатился под защиту чудом уцелевших бочек и оплавившегося куска стены. Из задымленного окна, в противовес его надеждам, вылетела всего одна смазанная вспышка заклинания, однако со стороны заваленного прохода в магическую часть Лондона послышался веселый голос Огюста: — Умеешь ты, Тони, с первой фразы расположить к себе людей. Давай вылезай, мы уже минут двадцать тебя здесь караулим. Не успел он выбраться из своего укрытия, как из-за угла вышел еще один оборотень, Свен, таща по земле за шкирку тело в черной мантии и белой маске. Учитывая густой кровавый след, что тянулся за жертвой, уточнять, жив ли горе-боец, смысла не имело. Вместо этого Антон предпочел поинтересоваться: — А чего вы от него сразу не избавились? — А этот всего пару минут назад объявился. Думали, что его кого-то важного встречать отправили, а оказалось — наоборот, от гостей избавляться. Но, как видишь, свое мясо мы не зря едим, — Огюст ухмыльнулся, кивая на покойника, которого как раз обыскивали. — Спасибо, что прикрыли спину. — Без проблем. Теперь этот проулок чист — ни Пожирателей, ни местных, ни авроров, — так что говори спокойно. Он торопился и выдал нам только общие инструкции, так что рассказывай, кого мы ищем? — Альфарда Блэка, мага. Кудрявый, темноволосый, усы, голубые глаза, невысокий, одет богато, с ним, скорее всего, молоденький сквиб, нечто юное и тощее. — Родственник? — Любовник. — А, мужеложцы, — с каким-то непередаваемым чувством произнес глава группы оборотней. — Кто еще? — Семья сквибов, живут на Стил Гроув, восемь, — Антон старательно пересказал описание внешности, имена и обращения, чтобы не спугнуть и без того наверняка растерянных женщину и девочек. — Отлично, — Огюст кивнул сам себе. — Парни, вы за дамами, а мы с Тони до голубков пройдемся. Четверо без лишних разговоров скрылись в дыму одного из переулков, в то время как Антон и оставшийся с ним Огюст направились по центральной улице.*
Двигаться вдоль стен домов было все еще сложно: хотя часть из них уже полностью выгорела, часть все еще продолжала тлеть, подсвечивая фигуры визитеров. Несмотря на то, что под ногами хлюпало, а бликующие в темноте лужи иногда были глубиной аж по щиколотку, огонь не торопился окончательно сдавать свои позиции, регулярно вспыхивая то тут, то там и с жадностью пожирая даже отсыревшие древесину, ткани, плоть. Все потому, что прибывшие на вызов авроры всего лишь обливали очаги возгораний призванной из Темзы водой, не особо разбираясь, до конца ли был потушен огонь или просто «притих». В результате повсюду так воняло паленым мясом, копотью и дымом, что и под головным пузырем заслезились бы глаза. Как в этой кутерьме мог с легкостью ориентироваться Огюст, для Антона оставалось загадкой. Впрочем, продвигались они все равно медленно, избегая даже намека на возможность встречи с другими людьми. Из некоторых остовов домов слышались рыдания, чуть поодаль кто-то уже минут десять кричал, все чаще срываясь на хрипы. Антон обошел пару истерзанных и подгоревших тел, валяющихся на брусчатке, в то время как Огюст присел около трупа какого-то Пожирателя, обыскивая тело. Когда тот удовлетворенно крякнул, распихивая находки по карманам, они двинулись дальше. — На самом деле, все не так плохо, как могло бы быть, — первым прервал молчание Огюст. — Из-за того, что сквибы живут в пограничной зоне между мирами магов и простецов, их частично смогли обезопасить с обеих сторон. Именно поэтому сюда и нельзя аппарировать, во избежание проблем от колдунов, так сказать. Хотя сегодня это сыграло бедолагам не на пользу… Но, с другой стороны, те, кто успели осознать опасность, а таковых было большинство, сидят сейчас по подвалам, переоборудованным в бомбоубежища еще во времена Второй мировой войны. И если их целенаправленно не пытаться уничтожить — не разводить над ним Адское пламя и Проклятое болото — то убить «постояльцев» этих подвалов сможет только скука. Поэтому сделай лицо попроще, Тони, — усмехнулся тот. — С каких пор ты видишь сквозь морок? — попытался отшутиться он. — Я тебя чую, Тони. Эта фраза не требовала ни пояснений, ни ответа, и Антон действительно заставил себя переключиться. Новым предметом его размышлений — вполне закономерно — стал его напарник. Они с Огюстом работали вместе уже много раз и были вполне привычны друг к другу, хотя ни дружбы, ни даже приятельства между ними так и не зародилось. И дело было даже не в искаженных чертах лица того или в желтых глазах, а в том, что Огюста вообще было сложно назвать человеком в полном смысле этого слова. Нечеловеческая природа того сквозила не только в самой манере двигаться, поводить носом, принюхиваясь, но и в действительно зверином чутье, которое Огюста никогда не подводило. Баюн так и не сознался, откуда вытащил такого «красавца», ведущего себя как матерый волкодлак из глухой деревни, почти сроднившийся со своим волком. Но очевидно, что местечко то было весьма жуткое, ибо Огюст Люциусу был благодарен и предан как родной матери. Опоясывающие тело оборотня шрамы наталкивали Антона на мысли о бойцовых ямах, но он предпочитал держать подобные догадки при себе. Да и не стоило допытываться правды, явно, это было слишком опасно, а пользы бы принесло чуть. Огюст дернул головой, привлекая к себе его внимание. — Авроры. Нас видно, давай в дом, — и первым нырнул в почерневший дверной проем. Очередная группа мракоборцев волокла к аппарационной площадке троих Пожирателей. Уже без масок. Огюст тихо выругался, судя по всему узнавая одного из своих подопечных, и с досады сплюнул под ноги. Антонин же проследил взглядом спину удаляющегося Тедда Блэка. — Тоже кто-то к ним сунулся? — по-своему расшифровал его пристальное внимание к проходящей компании Огюст, вновь выскальзывая в ночь. — Ага. Спустя два перекрестка и около десятка трупов, Антон прикипел взглядом к валяющейся на дороге и навязчиво поблескивающей в свете редких фонарей гладкими серебристыми боками вещице. Приманив, он убедился, что это действительно принадлежащий Альфарду Блэку портсигар, и — судя по оплавленной задней крышке — потерян тот был не на романтической прогулке. — Это его? Антон кивнул. — Удачно, — хмыкнул Огюст и повел носом над поверхностью портсигара. — Пошли, теперь у нас больше шансов его найти. — По запаху? — не удержался он от иронии. — Не советую шутить об этом, Тони. Если, конечно, не хочешь «заболеть», — Огюст оскалился, демонстрируя свои увеличенные клыки. — Ты не похож на больного. Скорее — на хищника. Тот на это замечание ничего не ответил, но и пытаться отстаивать свою оборотническую «честь» перестал. Осмотрев еще несколько домов, они добрались до перекрестка. — Он близко, — Огюст облизнулся, — и ранен. Антон только проверил как на нем лежит морок, скрывающий лицо, и шагнул вслед за «взявшим след» напарником.*
В ближайшем тупике нашлась их пропажа. Три хорошо потрепанных Пожирателя теснили своего противника все ближе к каменной стене, у которой скорчилась какая-то фигурка — видимо тот самый сквиб-любовник, — еще пара тел в черных плащах лежала неподалеку. Альфард Блэк явно был проклят и ранен: фамильные кудри слиплись от крови и в свете пожара жирно поблескивали. Тот заметно припадал на правую ногу и прижимал ладонь свободной руки к шее. Бандиты, похоже, наконец сообразили, как работать сообща, и теперь осыпали своего единственного оппонента заклинаниями по очереди, не давая тому передышки и возможности контратаковать. Назвать этих бандитов умелыми дуэлянтами не повернулся бы язык, но Пожиратели давили числом, а дрожащий за спиной Альфарда мальчишка отнюдь не добавлял тому маневренности. Накинув на себя дезиллюминационные чары, Антонин вместе с Огюстом скользнули за спину нападавшим, и Альфард это — непонятно, правда, как — заметил. Выругавшись сквозь стиснутые зубы и зло сплюнув кровь, тот усилил щит и, не оборачиваясь, что-то отрывисто рявкнул. На что прятавшийся позади того юноша отреагировал весьма своеобразно — вскочил и прижался к Альфарду, не обращая внимания ни на бой, ни на крики нападавших. Очевидно, эти двое готовились умирать. — Секо. — Авада Кедавра. — Тиктоль нэфаш. Услышав последнее заклинание, Антон дернулся, стремительно закрываясь уже мертвым телом своего противника, которому режущим почти отсекло голову, и только потом высказался: — Что же Вы, мистер Блэк, сначала бьете, а уже после разбираетесь? Вашему роду, конечно, свойственна импульсивность, но не настолько же, чтобы разрывать на куски души врагов вместе со своими спасителями. В ответ замерший Альфард хрипло расхохотался, а после раскашлялся, под конец приступа приваливаясь к своему парнишке, что так и не разжал объятий, несмотря на все произошедшее. — Я вас даже не вижу, — с трудом отдышавшись, выдавил тот. — К тому же использование Непростительных наводит на определенные размышления. — Сказал человек, разбрасывающийся проклятьями, за которые грозит не просто Азкабан, а сразу поцелуй дементора, — отозвался Огюст, а Антон снял дезиллюминационные чары, продолжая придерживать перед собой тело Пожирателя. «Во избежание, так сказать…» — Мы пришли помочь. Никакого обмана или ловушек. — И кому же я обязан такой честью? — недоверчиво поинтересовался Альфард, силясь встать ровно. — Правильному кругу общения, — хмыкнул Антон и, заметив, что родственник жены совсем ослаб, отбросил наконец импровизированный щит и сделал несколько шагов вперед. — Вам плохо? Сможете идти? — Пока да, до аппарационной площадки смогу дотянуть. — Держите, это должно помочь, — он отлевитировал пострадавшему пару пузырьков. — Обезболивающее и общеукрепляющее. Ваш друг нуждается в чем-либо подобном? — Нет. — Тогда пейте и нам стоит выдвигаться, пока еще чего-нибудь не случилось, — невидимая рука Огюста легла Антону на плечо. — Я пойду вперед, ты замыкаешь. — Хорошо. При посторонних они — уже привычно — избегали обращений друг к другу по именам, а оборотень во время подобных заданий чаще всего большую часть времени вообще находился под дезиллюминационными чарами. Специфичную манеру того двигаться, не скрыл бы ни один гламур или морок, а оставлять для тех, кто мог бы их опознать, столь явную примету не следовало. Меньше шансов, что преисполненный благодарности спасенный сможет их отыскать. — Двинулись, — обыскав трупы и прихватив все ценное, скомандовал Огюст. Альфард кивнул и стал заваливаться набок, потеряв сознание и пуская кровавые пузыри. Антон от злости только стиснул кулаки, чтобы не выругаться по-русски, давая всем окружающим огромный намек на собственную личность. Рыжий парнишка изо всех сил вцепился в своего любовника, удерживая того от падения, и в испуге уставился на спасителей. Огюст, сбрасывая бессмысленную теперь невидимость, сплюнул в лужу. — Перестраиваемся, — прорычал он, явственно скрипнув зубами. — Закидывай этого идиота мне на спину, сам следи за пацаном, и бегом до площадки. — В больницу нельзя, — проблеял белый от ужаса сквиб, — Альф строго запретил. Палочка… — А ну цыц, — рявкнул Огюст и принялся пояснять короткий маршрут до нужного проулка, пока Антон, проведя диагностику, крепил бессознательное тело Альфарда оборотню на плечи. — Готово, но стоит поторопиться, Блэк долго не протянет. — Тогда — вперед. Ты прикрываешь. И они пошли. Когда не требовалось жаться к стенам и приглядываться к каждой мелочи, дорога заняла не более десяти минут. В знакомом закутке уже топталась остальная часть группы, но без ожидаемой компании спасенных. — Где? — спросил Огюст своих подчиненных. — Кто-то на славу развлекся на Стил Гроув. Там камня на камне не оставили. В восьмом доме всех насмерть завалило. И это, можно сказать, повезло, в соседние вообще Адским пламенем запустили — жильцы заживо сгорели… Только жирные пятна на оплавленных стенах вместо тел, — Свен махнул рукой. — Вообще никого живых не осталось? — раздался хриплый голос из-за спины Огюста. Все оглянулись на белого как полотно спутника Альфарда, даже Антон, готовивший последнего к перемещению порт-ключом, ненадолго отвлекся. — Никого, парень, — предельно спокойно ответил один из мужчин, естественно, отлично поняв, к чему задаются такие вопросы. — Зато на обратном пути девочку нашли неподалеку, ведьмой оказалась. Ее магия защитила от обломков. — Кто? Юноша был похож на догорающую спичку. Торчащие в разные стороны рыжие волосы в холодном свете Люмоса выглядели красными, а измазанное копотью и кровью лицо, наоборот, казалось монохромным, почти гротескным. Только черный и белый… Только ужас и скорбь… — Имени не скажу, мы не стали приводить ее в чувства, — предвосхищая глупые вопросы, Свен тут же пояснил, — чтобы не возиться с истерикой. Мелкая, коса до жопы, вроде, русая… — Это Марта Приблуда, приемная дочь мистера Уитби. Ее подбросили в квартал несколько лет назад без вещей, без памяти, а он приютил. Хотя понимал, что она чистокровная, — под конец фразы голос паренька совсем охрип. — А почему она не была дома сегодня? — закономерно для всех, кроме убитого горем рыжего, спросил Антон. — Миссис Уитби ее не особо любила и, пока муж на работе, бывало поколачивала девочку. Вот Марта и ночевала по соседям, когда совсем невмоготу становилось, — тот замер, осознавая, кто и что у него спросил. — А откуда Вы… — Поздравляю, кое-кого вы все же сумели вытащить, — выдохнул Антон, поднимаясь. — Ладно, Огюст. Марту забираю я, пацан с Блэком достаются вам. Портключи. Он сунул тому в руки пару грубых веревок и подпихнул ближе носилки с пострадавшим. — Идите первыми. — Ох уж, эти секретики, — усмехнулся Огюст, перебрасывая одну из веревок Свену. — Можно подумать, никто не догадывается, по чьей милости ни один аврор до сих пор еще сюда не аппарировал. — Иди к Мордреду, шутник. Слово для активации — «благороднейший», и не забудь напомнить колдомедику, чтобы подчистил пацану память. Если, конечно, не хочешь подставить Его. С вожака оборотней, как и с бойцов того, сразу слетело все веселье. — Не смей сомневаться в нашей преданности, Тони! — И в мыслях не было! Но даже небольшой недочет может привести к проблемам, так что не теряй бдительности. — Я тебя понял, — Огюст покрепче прижал к порталу руку бессознательного Альфарда, в то время как Свен подхватил под локоть тихо плачущего рыжего мальчишку. Через минуту на площадке остался только Антон и чумазая девочка в пижаме, что даже в беспамятстве крепко обнимала плюшевого зайца. Он окинул напоследок взглядом картину разрушений, вспоминая валяющиеся повсюду покореженные тела, и тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы, сжимая в руке потрключ. — Баюн будет в бешенстве.*
Двери в переговорную распахнулись — явно от пинка — с грохотом врезаясь в стены, являя заместителю главы Аврората живописную композицию из четырех авроров разной степени нецелостности. Фабиан Прюэтт волок на себе брата, перекинув руку того через плечо. С другой стороны полубессознательного Гидеона подпирал еще один член боевой группы. Четвертый, замыкающий, что-то спешно надиктовывал крупному Патронусу-коню. — Эльма, есть кроветворное? — Гидеона, начальника этого отряда, усадили на стул, не переставая, впрочем, придерживать. — Дай угадаю, этот рыжий осел опять отказывается идти в больницу? — она только покачала головой и отвернулась. — Леви, посмотришь его? — Конечно. Только сейчас вошедшие заметили в комнате неизвестное им лицо. — Это кто? — подозрительно осведомился Малькольм Грасс, наконец отправивший своего светящегося защитника к адресату. — Леви Джагсон, секретариат, — вежливо представила незнакомца своим подчиненным Эльма, пока тот, доставая палочку, обходил стол, за которым сидел ранее, заполняя какие-то бумаги. — Рад знакомству, господа, — всем новоприбывшим достался от Джагсона сдержанный кивок, а после тот взялся по очереди диагностировать четверых авроров. — Удобно он оказался в такое время на работе, — Малькольм пристально оглядел клерка и попытался уклониться от осмотра, хотя выглядело это, скорее, глупостью, чем осторожностью. К тому же мантии на том не было, а рукава рубашки были закатаны до локтей, не скрывая чистую кожу предплечий, на которой не было ни следа темной метки. — Мадам, на моей памяти Аврорат всегда пополнялся исключительно талантливыми и проницательными волшебниками. Так как же к вам попал этот представитель кружка «очевидное и понятное»? — поинтересовался Джагсон у начальницы разведшего балаган аврора, а после обернулся к самому разозленному Малькольму. — Квартальный отчет сдаете не только Вы. Эльма, не удержавшись, хохотнула, но, следом за смешком, осадила подчиненного: — Грасс, успокойся! Мистер Джагсон окончил курсы базовой колдомедицинской помощи. Он полночи «чинит» пострадавших в стычках, что, как и ваш начальник, вместо больницы прутся на работу. Под скрип чужих зубов, очевидно, удовлетворенный перекошенной мордой Малькольма, Леви, сняв последствия темного проклятия, споил Гидеону пару зелий, а последнему из их компании наложил на обожженный бок заживляющую повязку. — Как удачно, что у тебя все с собой, — снова набычился Малькольм, и Леви уже обернулся, чтобы поставить идиота на место, когда в комнату влетел Тедд Блэк. — Слава Мерлину, ты пока не ушел! У меня еще четверо пострадавших. Двое из них гражданские, Роб уже волочет их сюда. — Блэк, а чего ты их сразу к себе в мэнор не аппарировал?! Пусть бы оттуда пешком шли! — моментально вызверился на Тедда невольный целитель Леви. — У них же травмы! Веди к ним, придурок! — Эй, на помосте выясним, кто из нас придурок! — уже из коридора донесся до оставшихся в комнате гневно-смущенный возглас Тедда. — А я его вспомнил, — тяжело опираясь на руку брата, Гидеон попытался подняться. — Он на свадьбе Тедди с Андромедой был. Вроде толковый волшебник, и чего его в канцелярию занесло? — Да, поди, не боец, — подал наконец голос четвертый член оперативной группы. — Вот уж это вряд ли, — хмыкнула Эльма, закуривая. — Он у мастера Джамана проучился больше двух лет. Андреас, когда его встретил на первом уровне, чуть на говно весь не изошел, что такой боевик пропадает среди макулатуры. Тут уж Малькольм не нашелся, что добавить. — А где Син и Барри? — она испарила окурок и направилась к заваленному бумагами столу. — В морге, — Фабиан отвернулся, растирая лицо руками. — В Глазго была засада. Когда мы прибыли, их уже убили. Эльма прижала ладонь ко рту, но не издала не звука. Так их и застал Леви, спустя несколько минут вернувшийся в комнату. Видимо, все было понятно по лицам присутствующих, так что тот лишь сдержанно спросил: — Кто? — Эмеральд Син и Сьюзан Блоксам. Запиши их, пожалуйста, в потери Аврората. — Сделаю, — тот тяжело вздохнул. — Мадам, я так понимаю, что все, кто мог, уже вернулись? — Верно понимаешь, — Эльма встряхнулась, возвращая себе рабочий настрой. — Хочешь выдвигаться домой? — Нет, планирую вернуться к отчетам. До завтра нужно с ними разобраться. Если я и вторую ночь не буду ночевать дома, Кристи меня проклянет, — скупая, но теплая улыбка тронула губы Леви. — Удачи, Джагсон. — Доброй ночи, мадам, господа, — тот отрывисто кивнул и, подхватив мантию, покинул переговорную окончательно.*
Никто из присутствующих не мог, естественно, знать, что — помимо написания отчетов — Леви Джагсон планировал скопировать свои воспоминания о сегодняшней ночи и передать их человеку, которому вся эта информация будет весьма интересна.*
Антон оказался совершенно прав. После просмотра в Омуте памяти воспоминаний о последствиях нападения на квартал сквибов и разбора донесений из других атакованных мест, Люциус в щепки разнес кабинет главы рода в Малфой-мэноре. Сам Антон, скрывшись за щитом, с абсолютным спокойствием наблюдал, как в стену — оставляя после себя некрасивую кляксу — полетела чернильница, а следом — и массивный стол. Рядом маячил Добби, заламывающий ручки каждый раз, когда магия его хозяина начинала крушить сам дом. К счастью для всех присутствовавших, минут через пятнадцать тот выдохся. — Скрыть настолько резонансные события и всю эту гору трупов явно не получится, — как только тот смог взять себя в руки, то, первым делом, отточенным жестом поправил прическу. Под пальцами Люциуса низкий хвост того снова идеально ровно лег по спине, даже щегольской бант расправился. Следом, по щелчку пальцев, ровно села и одежда. Теперь они оба выглядели просто как случайные свидетели чужого дебоша. — Что будет с девочкой? — поинтересовался Антон, в то время как Люциус взмахивал палочкой, шаг за шагом восстанавливая обстановку. — Понятия не имею. Уитби закончит горевать и решит. Скорее всего, постарается дать ей образование и профессию в рамках нашего мира. — А Блэк как? — Завтра очнется, прогноз хороший, — тот напоследок провел по лицу рукой, будто стирая остатки раздражения, и тепло посмотрел на Антона. — Благодаря тебе. Он лишь пожал плечами. — Мы теперь семья. Не хочу, чтобы Белка плакала, — неожиданно для самого себя Антон хмыкнул. — Но пристрастия в постели у него очень оригинальные. — А что не так? Не любишь рыжих? — рассмеялся Люциус. — Пацану от силы семнадцать! Альфард ему не просто в отцы, почти в деды годится! Возмущение в голосе Антона заставило его собеседника вскинуть брови во вполне искреннем удивлении. — Вот уж не знал, что ты такой ханжа. — А ты бы хотел, чтобы твой сын спал с мужчиной почти втрое старше себя? — Я бы хотел, чтобы мой сын был жив, здоров и не позорил род. А уж с кем ему спать, он разберется сам, — с улыбкой ответил Люциус. Но было что-то — что-то до ужаса похожее на понимание — на дне лучащихся нарочитым весельем глаз того, из-за чего Антон не решился спорить. Последнее время такое бывало все реже, но сегодня он снова увидел того Баюна, который несколько лет назад пугал его так же сильно, как и притягивал. Жутковатый старик в теле юного красавца. Он предпочел сменить тему. — К слову, о детях. Андромеда вот-вот должна родить, а Тедд бегает по боевым операциям. — Он аврор, к тому же хороший. Было бы странно, если бы он сидел дома в такое время. Блэк, кстати, настаивает на том, чтобы у детей были крестные. — Британские маги же атеисты, какие крестины? — Еще одно нововведение от маглорожденных. Те-то по большей части росли во Христе, как это называется. Или ты думаешь, что Рождество, Пасха и прочая модная придурь появилась у нас сама по себе? Раздражение в Люциусе вспыхнуло с новой силой, и едва затянувшаяся трещина в стене опять явила себя миру. — Баюш, ты еще не набесился? Завязывай, или я толсто намекну, что тебе не хватает приключений на задницу, — Антон многозначительно поиграл бровями. — Лучше бы ты мне их обеспечил, правдолюб, — ворчливо отозвался тот, но покорно взмахнул палочкой, ремонтируя каменную кладку. — Эй, мы же почти родня, — засмеялся он. — Так инцест всегда был делом исключительно семейным. — Тьфу ты, гадость! — Давай перекрестись, и тема сделает круг, — расхохотался Люциус. — Ладно, вернемся к сути. В целом детей или крестят в магловских церквях, или дают Непреложные Обеты родителям. Некоторые оригиналы выдумывают нечто свое, на что фантазии хватит. Но Сигнус не зря потратил несколько лет на образование Тедда, так что тот отыскал вполне приличный кровный ритуал, сродни ритуалу Родственной души. — Я так понимаю, что одного из двойняшек предложили тебе, раз уж ты такой осведомленный. Кому второго? — Фабиану Прюэтту. Тедд на него едва ли не молится на работе. Но Меда училась в Хогвартсе с его сестрой Молли, бестолковой вздорной девицей, поэтому доверия к их семье не испытывает. Так что запасной наследник достанется мне, а дочка — которую планируют назвать Нимфадора — ирландцу. Даже если девочка возьмет от своего названного родителя худшее, мать все равно сможет ее контролировать. Ну а со мной таких проблем и вовсе не возникнет. — Каждый раз удивляюсь, насколько Блэки тебе доверяют, особенно сестры. Даже странно, ведь все знают, что Малфои — беспринципные дельцы. Антон чувствовал так и не улегшееся до конца негодование своего друга, и потому запустил привычную схему, что всегда безотказно восстанавливала душевное равновесие того, даже без использования секса. — Я ни разу не причинил их семье вред, зато пользы принес немало. А как ты должен бы помнить: если один раз сделать людям добро, они поблагодарят, а вот после второго — с восторгом попытаются сесть благодетелю на шею. Я имел неосторожность поддержать их семью не единожды, и теперь пожинаю плоды. Самодовольство Люциуса буквально осело легким привкусом у него на языке, а значит, Антон двигался в верном направлении. — Почему мне кажется, что ты все это спланировал? — Тебя послушать, так я главный манипулятор Британских островов. В тоне чужого голоса появились бархатные нотки, и он облегченно выдохнул. Небольшая хитрость, позволяющая утихомирить дурной нрав сиятельного лорда, была предельно проста… — А разве нет? — Увы и ах, но пока нет. — Зато ты компенсируешь это очаровательной мордашкой, которая вводит всех в заблуждение. …достаточно было сказать тому, что он самый хитроумный, подлый и красивый. — Иди к Мордреду, Антон, — Люциус польщенно рассмеялся. — Сейчас — три часа ночи, и я могу принять твои слова за предложение разделить постель по старой памяти. Все! От недовольства не осталось и следа. И даже понимание, что ему нагло льстят, совершенно не мешало тому этой лестью наслаждаться. — Выпьешь? — Нет, пойду домой. Белка наверняка уже вся извелась. Откроешь проход здесь? — Конечно, — тот в нескольких местах постучал по облицовке камина тростью, и дымоход в ответ глухо ухнул. — До встречи, Баюн, — Антон подхватил горсть пороха из специальной плошки. — Антонин, ты ведь понимаешь, что я предприму? — голос Люциуса вдруг сменил тональность, а взгляд серых глаз обрел остроту. — Примерно… Но от деталей не отказался бы. Он скорее предпочел бы и дальше тешить себя иллюзиями, нежели действительно узнать подробности. И уже знал, что сейчас услышит. Видел он и то, что тот не отступится… Пригоршня дымолетного пороха отсыревала в его внезапно вспотевшей ладони… — Трущобы и Лютный перестанут существовать… в привычном нам виде, — выражение лица Люциуса стало еще более холодным и пустым. — Я понял тебя, — Антон шагнул в камин. «Отец давно меня предупреждал: Малфои не держат обид, они мстят». — Доброй ночи, Тони. — Доброй, Баюш. Спи спокойно.*
Зеленое пламя давно погасло, и, казалось, все вокруг замерло… Но часы на каминной полке были неумолимы — время близилось к четырем утра. Усталость давила на плечи. Он отлично понимал, что сам себя вымотал: сначала кутерьмой с письмами, желая извлечь максимум пользы даже из такой поганой ситуации и загнать в должники как можно больше народу; следом бешеной скачкой по местам нападений, там тоже кое-где стоило подсуетиться и отработать роль героя. К тому же, как бы он ни верил донесениям прикормленных волшебников, личный взгляд есть личный взгляд. В конце концов, доконал его разбор полетов с ключевыми персонами. А списки жертв среди авроров, предоставленные — «Внезапно…» — Леви Джагсоном, напомнили еще об одном откладываемом деле… Настала пора возвращаться ему в Министерство Магии. Люциус слишком хорошо помнил, как беспокойно сейчас в оплоте закона и порядка. Багнолд — не дура, чтобы допускать откровенное беззаконие, но Крауч и Скримджер, при поддержке любителей нажиться на чужих ошибках, могут и прижать госпожу министра финансовой стороной вопроса. В конце концов, покой граждан стоит недешево, а раздуть панику сейчас проще простого. Часы пробили четыре. Он растер ноющие виски и, поднявшись из кресла, отправил домовика за бодрящим и обезболивающим зельями. Впереди была тьма работы. — Господин Люциус, — посреди кабинета возник Добби, — я нашел мистера Приви. Он только что вернулся домой. Один. — Что-нибудь полезное удалось выяснить? — Мистер Приви принес с собой множество вещей, некоторые пахли кровью. — Мародерничал, значит. Что ж, кажется, кто-то забыл, что кусать кормящую руку занятие как минимум неблагодарное. Пожалуй, стоит проведать его и завершить рабочий контракт со столь неблагонадежным информатором. Люциус неожиданно почувствовал облегчение. Он так давно не давал волю старым привычкам… «…лет сорок? После всей этой нервотрепки дать выход негодованию, задавленному острым и мерзким осознанием собственной беспомощности, прекрасно!» Он с удовольствием подал своему слуге ладонь, и тот радостно ухватился за нее, чтобы через миг переместить их двоих в неприметный домик на Сером перекрестке.*
Люциус, повзрослев, не любил марать руки и палочку. Случайных свидетелей — как и Приори Инкантатем — никто не отменял. Но в этот раз он перешагнул порог хибары своей так не вовремя ушедшей с поля пешки с предвкушением. Приви, оповещенный о нарушении защитного контура, уже ждал его. Он поднялся по скрипучей лестнице, старательно пытаясь не тревожить вековые слои грязи. Дверь в небольшую жилую комнату, окутанную чарами, защищающими от воздействий извне, была распахнута. У дальней стены сидел на колченогом стуле хмурый, чуть дерганый мужчина, освещенный лишь убывающей луной да слабым светом, возможно, единственного на всю округу фонаря, не иначе как чудом находящегося неподалеку. Тот пристально глядел на своего гостя. — Доброй ночи, мистер Малфой-младший. Тот сразу же будто расслабился. Худощавый и чуть смазливый юноша явно не вызывал в хозяине халупы чувства угрозы. — Доброй ночи, Приви, — на лице Люциуса уже застыло выражение легкого пренебрежения. — Полагаю, в этом месте найдется еще один стул? Глава одной из банд Риддла хмыкнул, но даже не шевельнулся. — Юный лорд и сам в состоянии призвать себе мебель по вкусу. Или Вы не захватили с собой палочку? — тот нехорошо осклабился. — Не забывайся, — его губы сжались в недовольстве. — Или напомнить, кто бережет тебя и твоих парней от Аврората во время серьезных дел? — Сдается мне, что именно ты им и стучишь. А меня с парнями изредка прикрываешь только для того, чтобы я рассказывал тебе секретики своего нанимателя. М? — Приви легко поднялся и подошел к Люциусу вплотную. — Что будет, если я свяжу тебя, мальчик, и отправлю своему господину посылкой? Запах несвежих тряпок, пыли и чужого самодовольства забился ему в нос. Разговор этот был пустым. Мелкий жулик — даже понимая, что чары не дадут ему и рта раскрыть при посторонних, — решил показать зубы, заодно срубив немного деньжат. «Видимо, обзавелся собственным контактом в Аврорате…» — Как быстро ты забыл свои мольбы и заверения. Жаль. Я надеялся, что ты прослужишь намного дольше, — скучающий тон гостя, очевидно окончательно взбесил Приви, и тот упер палочку в чужую щеку, но… Вместо заклинания изо рта вырвалось только неразборчивое бульканье. Сделав шаг назад, чтобы не испачкать одежду брызгами крови, Люциус провернул в ране длинный стилет, окончательно разворотив Приви гортань и остальное содержимое немытой шеи. Захлебывающееся тело рухнуло в пыль, чужая волшебная палочка покатилась по полу и остановилась, ударившись о ножку стула. Он не поскупился и на второй удар, в сердце, и, приманив единственную, находящуюся в комнате полезную вещь, удалился. На душе не то чтобы полегчало, но, по крайней мере, он больше не чувствовал себя слабым ростком, в лесу, полном больших деревьев. Скорее гибкой лианой, которая однажды задушит их все. Вот теперь можно было возвращаться к работе.