*
Спустя десять минут возни, они наконец увидели убранство купе, почти полностью покрытое все той же субстанцией. Посреди заляпанного пола лежал заляпанный Раймонд и молча разглядывал потолок, неподалеку, привалившись спиной к сиденью, компактно устроился заляпанный Регулус, в углу у окна, на небольшом кусочке дивана, сидел под щитом абсолютно чистый Северус, аккуратно подобрав под себя длинные ноги и закрыв лицо руками. — Это пиздец, — емко высказалась Лили и неожиданно рявкнула, — по пятьдесят баллов с каждого! И благодарите Мерлина, что поезд еще на вокзале! Вы же могли разнести вагон! — она заставила себя медленно выдохнуть, чуть успокаиваясь, и спросила. — Ради всего святого, объясните, что здесь произошло?! — Ничего святого нет, — спустя пару минут, кое-как очистив лицо, а главное — рот, отозвался Раймонд. — Мозгов у тебя тоже нет, но в разговорах мы старательно удерживаемся и не напоминаем тебе об этом, — вновь недовольной кошкой зашипела Лили. — Рассказывай, живо! — Это Блэк взбесился и взорвал что-то в купе, — без обиняков сразу сдал он. Пока та переругивалась с не желающим вставать и «самоочищаться» Раймондом и уныло рассматривающим свои похожие на щупальца кудри Регулусом, Римус повернулся к единственному здравомыслящему участнику этого цирка. Северус молча, не снимая щита, тщательно очищал заклинанием стену возле себя. Потолок над ним почти не пострадал, а потому с этим он закончил довольно быстро, и тот теперь сиял первозданной белизной. Римус с тяжелым вздохом принялся помогать. Так их и застали «неразлучники» Эван-Барти. — Ба, да это ж «Зловонная Гнусь» или «Отбиватель женихов»! — присвиснул Эван. Наступила тишина. Раймонд неверяще переводил взгляд с Регулуса на Северуса, Лили некультурно открыла рот, а потом незаметный ранее староста Рейвенкло Барнабас Корсо громко засмеялся. — Хвала Мерлину и Моргане, что мы выпускаемся в этом году, за еще один курс в местном театре абсурда я бы рехнулся, — хихикал он. Странно, но это высказывание вызвало у всех присутствующих острое чувство хрупкости момента. Будто стоит только двинуться, и все исчезнет, а они не будут в силах как-то на это повлиять. — Я разрешу вам меня навещать, — показательно надменно высказался Регулус, ни на кого не глядя. — Иногда. Если не будете писать слишком часто. — Забились, — с теплой понимающей улыбкой ответил Римус, а потом метко пульнул комок слизи в Эдварда. — Шевелитесь, господа идиоты, до отхода поезда осталась четверть часа, даже удивительно, что нас еще не затоптали. — Совершенно ничего удивительного, я чары отвлечения внимания наложил на коридор, — Эдвард едва успел испепелить вонючий снаряд на подлете к своему начищенному до блеска ботинку. — Давайте ускоримся с очисткой, а потом уже будем разбираться, почему Реджи не хочет замуж за Рэя. Хотя… — он со снисходительной жалостью посмотрел на так и лежащего на полу друга, с ног до головы вымазанного в мерзкой субстанции, — я бы тоже не захотел. — Эй, я вообще-то очень популярен! — Ну разве что среди кочек своего болота. Купе и скрытая чарами часть вагона наполнились смехом.*
Шотландия встретила снегом и ледяным ветром. Какой-то не очень ловкий школьник, поскользнувшись на последней ступеньке, даже не покинув вагон до конца, хлопнулся в снег, чем ознаменовал начало традиционной зимней забавы учеников Хогвартса «Дойди до карет, ни разу никуда не завалившись». По расчищенной дороге носились ватаги мальчишек, пихая зазевавшихся пешеходов в сугробы на обочинах. Завязывались шуточные потасовки, где-то кого-то проклинали, кто-то злодейски хохотал, девчонки визжали, а над всем этим возвышалась виднеющаяся вдали громада древнего замка. Северус, уже ставшим за семь лет привычным образом, уворачивался от снежков, переругивался с другими учениками и старался не упасть, стремительно продвигаясь вниз по склону. Они редко шли одной группой, предпочитая встречаться уже на поляне с повозками. Подойдя к ближайшей пустой карете, он остановился дождаться друзей, ласково потрепал по кожистой шее ближайшего к нему, переминающегося с ноги на ногу фестрала. Тот довольно всхрапнул и ткнулся узкой мордой в школьную сумку, уже учуяв, что там ждет лакомство. В табуне Северуса знали, за годы учебы они привыкли к друг другу, а местный лесник даже брал его с собой, когда ходил к фестралам на поляну: зимой — подкормить, весной и осенью — приглядеть за молодняком. Он достал парочку завернутых в ткань тушек жирных крыс и протянул одну сначала тому, что был к нему ближе, а следом и второму впряженному в эту карету зверю, уже нетерпеливо притоптывающему в ожидании своей порции гостинцев. В два укуса схрупав крыс, оба фестрала весьма благосклонно позволяли себя гладить и даже сами жались к руке. — Никогда не привыкну к твоей с ними дружбе. Они же невидимые, — на это заявление подошедшей Марлин МакКиннон, Северус только насмешливо выгнул бровь. — Ну ладно, для некоторых видимые, но они же жуткие! — она скорчила выразительную гримасу. — Я тоже… не весельчак, — он неприятно ухмыльнулся. — Вот это ты — да, конечно умеешь, — она только махнула рукой, привыкнув за годы к своеобразным закидонам друга. — Дай, что ли, погладить одного, пока эти улитки где-то тащатся. — Они же жуткие, — поддел Северус. — Ты тоже… не весельчак, — вернула шпильку Марлин, послушно позволяя положить свою ладонь на невидимую ей кожистую шею. — Такой тепленький, — улыбнулась она, ласково поглаживая магического зверя уже двумя руками. Он всегда говорил, что Гриффиндор — это диагноз, и абсолютно бесстрашная Марлин — яркий тому пример. Северус с улыбкой наблюдал, как она с удовольствием чешет лоснящуюся шкуру, пока его не отвлекло недовольное ржание и громкая перебранка, с участием знакомого голоса, чуть дальше по дороге. Ветер сдувал в сторону слова, лишая в глазах посторонних перебранку смысла, но не гневные интонации, столь редкие для Барнабаса. Староста «орлов» что-то зло выговаривал незнакомому парню, но тот только высокомерно скалился, небрежно крутя в пальцах палочку. Внезапно фестрал, которого нежила Марлин тревожно всхрапнул, глядя вперед, и Северус каким-то шестым чувством понял, что сейчас что-то случится. Он в последний момент успел швырнуть в спорщиков пласт снега, на лету превратившийся в кучу снежков, сбивших спорщикам концентрацию. Режущее, что успело сорваться с палочки неизвестного придурка, чудом не задело фестрала, попав в колесо кареты, выбив пару щепок и заставив сидевших внутри второгодок заволноваться, а само магическое существо тревожно задергаться в упряжи. Барнабас, который тоже увидел луч заклинания и прекрасно понял, что могло бы произойти, обернулся в поисках нежданного помощника и, встретившись взглядом с Северусом, благодарно ему кивнул. Окончательно взбесившись и не обращая больше внимания на возгласы новичка, Барнабас выбил у того палочку, в несколько взмахов своей обернул непокорное тело в веревки и забросил в ближайший экипаж. Когда проблемный ученик наконец отбыл, тот вынул что-то из кармана и протянул все еще нервному фестралу, вновь становясь привычным добряком и любителем всего живого. Немного покапризничав, крылатый зверь все же принял подношение под удивленные возгласы младшекурсников. Для них нечто мясное просто растаяло в воздухе. — Что у вас с Барни за привычка — таскать в карманах мертвых животных? — наполовину ворчливо, наполовину стремясь разрядить обстановку, упрекнула Марлин, пока суть да дело затискавшая «жутких» зверей настолько, что те сомлели и, если бы не упряжь, уже бы пристроились вздремнуть. — А надо как Хагрид — живых? — усмешка Северуса была настолько мягкой, что она даже не обиделась. — Бррр, нет, — ее всю передернуло. — До сих пор не могу забыть, как он мне тогда руку на плечо положил, а у него из рукава мышь выскочила. — Ты очень задорно орала, — засмеялся он. — Ой, да иди в Бездну. — А вы, я посмотрю, опять с конями обнимаетесь. Сворачивайте лавочку, сейчас сиамцы наши подтянутся и поедем. Эдвард с трудом добрел до них под усилившимся ветром. Как под резкими порывами передвигался невысокий и худой Регулус, шедший следом, оставалось загадкой. Очевидно, на своем Блэковском темпераменте, уж этого у шебутного парня было хоть отбавляй. Только разместившись в тиши и относительном тепле кареты, Марлин уточнила, почему не стали ждать остальных. — Что-то серьезное? — Помогают с новичками. Эти какие-то буйные через одного. — Мы заметили, — мрачно отозвался Северус, накладывая на себя согревающие чары, которые наконец-то не сдует. — Барни нам тоже уже пожаловался, прежде чем отбыл. Да где же они? Ветром унесло, что ли? — Почти, — в чуть приоткрытую дверь кареты просочился красный от холода Барти, а следом — стучащий зубами Эван. — Там какая-то Мордредова задница, а не погода! Еще и одна из новоприбывших девиц разрыдалась, что может больше не увидеть родителей, — Эван выудил откуда-то из недр плаща маленький термос и с упоением прижал к нему руки. — Летом расцелую нашу кухонную эльфу. Волшебная женщина, — чуть согревшись, он сунул посудину Барти. — Грейся давай, а то опять кожа на пальцах потрескается. Снова без перчаток, балбес. Тот без возражений обхватил замерзшими ладонями теплую поверхность термоса и молча сносил ворчание Эвана, иногда даже кивая в нужных местах. Недолго понаблюдав за ними, задумавшаяся Марлин неожиданно сказала. — Папа меня отругал, когда я вернулась домой на праздники. Боялся, что я могу пострадать в городе. Вы знали, что многие родители, у кого дети постарше, спешно собирают документы для поступления в Хогвартс? Особенно торопятся те, кто из маглокровок. И диплом престижный, и никто твоего ребенка не замучает насмерть. Мама говорит, что настроения сейчас, как во Вторую мировую. Вроде все держится под контролем, но само ожидание налета выматывает. Министерство молчит, газеты тоже не вякают, но на магов совершается все больше нападений. И хотя авроры стараются, на улицах становится небезопасно, — она опустила голову. — Я боюсь за них. — Что если на время закрыть лавку и пересидеть дома? — А жить на что? Наша семья хоть и очень старая, но не богатая. К тому же отец с мамой любят свою мастерскую и семейное дело, — Марлин ненадолго замолчала, собираясь с мыслями. — Я думала пойти в Аврорат: и родителей защищу, и платят неплохо. К тому же с деньгами в кармане их будет проще уговорить поменьше бывать в магазине. Вот только, похоже, не справлюсь. Там нужны зелья, а я, как вы помните, способна испортить даже воду в котле. — Почему именно туда? Можно же выбрать любой другой отдел, а не идти бездумно рисковать собой, — напрягся Эдвард. — Я помогаю отцу в Визенгамоте и могу похлопотать, тебя возьмут на стажировку к нам, а там пристроим в один из отделов. — Эдди, ну посмотри на меня, — Марлин тряхнула головой, заставив пружинки светлых кудрей подпрыгнуть, и скорчила смешную рожицу, — где я, а где бумажная работа? Я же там зачахну. — Это не повод… — начал тот, но Северус перебил Эдварда. — Если хочешь, я натаскаю тебя по зельям. До выпуска еще полгода, если заниматься два раза в неделю, то можно подтянуть знания до уровня «выше ожидаемого». — Север, ты лучший! — игнорируя его протестующий возглас, Марлин кинулась Северусу на шею и стиснула в объятиях, со смаком чмокнув в щеку. Отдышавшись от пылких проявлений чувств и отбившись от чужих подколов, он вдруг взмахнул палочкой, укутывая салон кареты чарами. — Это что? — полюбопытствовал Барти. — Чары Конфиденциальности, — он ловким движением спрятал палочку обратно в рукав и внимательно посмотрел на Марлин. — Я не знаю многого, но на твоем месте не торопился бы переселяться в казармы. Что-то важное происходит. В Министерстве, в обществе, среди аристократов… — Лорд Малфой ведь считает так же? — неожиданно встрял Регулус. — Деталей он не выдал, да и мы не слишком часто обсуждаем такие темы. Знаю, что в последнее время он очень зол, без конца пропадает в Министерстве, и… — Может, хочет сбежать из страны? — встревоженно перебила Марлин, а парни закашлялись, не то давя смех, не то от неверия. В итоге за всех емко высказался Северус, заодно продолжая свою прерванную реплику. — Скорее страна от него попытается сбежать, а он ее догонит и накажет. Перед отъездом в школу, Люциус тоже сказал мне никуда не ввязываться, — заметив, как Эван уже открыл рот, чтобы спросить, он сам озвучил напутствие друга. — Цитирую! «Если у тебя вдруг появится непреодолимое желание вступить в ту или иную организацию и быть использованным в чужой игре, то лучше сразу обратись ко мне. Я отведу тебя в специальное место, где с тобой проделают не меньше восхитительно-унизительных и болезненных вещей, но шансов остаться живым и здоровым после этого будет значительно больше. Возможно, даже понравится». — Вот поэтому мой дед от него в восторге, — уныло высказался Рэгулус, слегка покраснев после заявления Северуса. — Меня он, кстати, обещал даже за размышления о связях с Пожирателями высечь так, чтобы мысли выше ноющей задницы не поднимались. — «Та» организация — это «псы». А что за «иная»? — цепко ухватил один из нюансов напутствия лорда Малфоя Эдвард. — Я думаю, это Орден Феникса, — взгляд Марлин забегал, будто она ждала упреков, но когда никто не попытался ее прервать, гриффиндорка продолжила. — Джей, когда услышал, что я собираюсь в авроры, рассказал об этой организации, по секрету естественно, и позвал на собрание. Это неравнодушные люди под руководством Дамблдора, борющиеся с темными магами и особенно с Пожирателями. Они хотят очистить улицы от этой грязи, — Марлин уверенно повторяла чужие слова, и они ей явно нравились, судя по восторженно-воинственной интонации. Некоторым стало понятно, что зазывал ее в кружок по интересам не только Поттер-младший. — Если заменить слова «темный маг» и «Пожиратели» на «маглы» и «грязнокровки», то получится ровно то, что рассказывали нам те парни, которых едва не выперли из клуба за агитацию, — со скепсисом в голосе отозвался Эван, мгновенно остудив порыв подруги. — И к тому же, Марлин, ну какие темные маги? Серьезно? Ты сама с пятого курса ходишь в учебный центр, где занимаешься далеко не вышивкой, и не первый год дружишь с наследниками и сама являешься дочерью старой чистокровной семьи. Пусть у вас нет своего родового камня, но неужели ты думаешь, что ни наши родители, ни мы не проводим ритуалов на крови и тому подобного? Да и вообще, какая, к Мордреду, «темная магия», когда список разрешенных чар и заклинаний пополняется раз в сезон? То, за что еще год назад оштрафовали бы на сотню галлеонов, сегодня можно прочитать в газете, в разделе «Полезно в хозяйстве». Марлин стушевалась окончательно. — МакКиннон, — неожиданно ласково произнес Северус, мягко взяв ее ладонь в свою и моментально заставив напрячься, — давай я напишу Люциусу, и он сводит тебя в то специальное место? — З-зачем? — она густо покраснела под немигающим взглядом его темных глаз. — Чтобы там из твоей головы выбили всю эту дурь, — бархатно проворковал он, а потом резко рявкнул на всю карету. — Ты что, дура?! Хочешь убиться в первой же стычке?! Дрогнул даже всегда сдержанный Эдвард. — Не смей на меня орать, Северус Снейп! Я даже не собиралась туда вступать! — подскочила, закричав в ответ, Марлин и возмущенно тряхнула кудряшками. — Врешь! — Не вру! — Уверена? —Уверена! — Вот и замечательно! То есть нам не о чем волноваться и не нужно будет бегать по подворотням, искать твой хладный труп, чтобы вернуть родителям, правильно? — рыкнул Северус. — Вот именно! — упрямо взвизгнула она, но, осознав смысл чужих слов, резко замолчала и села обратно на сиденье, моментально покраснев от смущения. — Можно было просто сказать, что переживаешь. — Тебе Эван только что это сказал, — насмешливо отозвался он, выгнув бровь. — Но видимо, снег в уши набился, и ты не услышала. Пришлось повторить, так сказать, в более доступной для Гриффиндора форме. Барти хрюкнул, давясь смехом, а Марлин все же кинула в язвительного приятеля Жалящее, но, к досаде окружающих, то разбилось об щит. — Ты теперь еще и Протего умеешь невербально колдовать, — завистливо выдохнул Барти, а Северус только отшутился, не став рассказывать, что главный секрет его успехов в безмолвном колдовстве — беспощадность его патрона. В этот раз Люциус просто лишил его голоса во время дуэли и шпынял по залу до тех пор, пока у него не вышло защититься. На выходе из кареты подав единственной даме руку, проказливый Регулус заодно вручил ей пучок розог, с пожеланием, чтобы доходило исключительно через голову. И пока красная как мак Марлин громко костерила мальчишку, тот, хохоча, удрал к сокурсникам. — Меня окружают одни шуты и грубияны, — совершенно неискренне пожаловалась она и, накинув на плечи слизеринский шарф, в который обратился «букет», гордо удалилась к подругам. Эдвард, махнув рукой на прощание, отправился по делам старост, а оставшаяся троица вместе со всеми двинулась в Большой зал.*
После зимних каникул накал страстей в школе только усилился. Кто-то из детей авроров принес весть, что у представителей банды Пожирателей на предплечьях есть метки в виде черепа со змеей, и во всех гостиных в первую же неделю произошли осмотры. В пылу разборок случайно пострадали несколько маглорожденных учеников, имевших татуировки. В результате, в понедельник самые ярые сторонники самосуда отправились на отработки, а один даже схлопотал хворостиной по заднице, с полного одобрения родителей. На ужине Констанция Дагворт произнесла короткую, но очень емкую речь, об опасности «охоты на ведьм» и о необходимости держать голову холодной. Ей, как мастеру боевой магии и опытной дуэлянтке, поверили, правда, поняли как-то очень по-своему. Сначала битыми ходили те, кто успел попасться на пропаганде идей Пожирателей, но еще одна партия отработок и усиление учебной нагрузки утихомирили воинствующую молодежь. Потом некоторые новички смогли завести «местное население» на бунт против чистокровных, но и этот порыв довольно быстро заглох, наткнувшись на уверенный отпор, причем часто от таких же маглорожденных. В конце января, задерганная бесконечной потерей баллов и потасовками на факультете староста Хаффлпаффа подвесила самых неугомонных агрессоров над входом в Большой зал, не забыв написать каждому из них на лбу «Непроходимый тупица». Явившаяся на обед декан Спраут оценила композицию. И хотя вынуждена была снять студентов с крючков, зачарованную надпись с их лиц та удалять не стала, здраво рассудив, что «если у молодых людей есть время, чтобы безобразничать, они найдут его и для того, чтобы привести себя в порядок».*
Начало февраля ознаменовалось первыми хихиканьями в коридорах и любовными драмами, в преддверии легко прижившегося в Магической Британии Дня всех влюбленных. Боевые действия в стенах древнего замка сменили вектор с политического на романтический. — Эй, слышь, носатый?! Ты совсем страх потерял, что ли? — крик прокатился по оживленному коридору, и стремительно шедший в сторону класса Северус круто развернулся, уставившись на одного из новичков немигающим взглядом. Школьники зашептались, предвкушая скандал. — Ооо, что сейчас будет… — протянул Регулус, пихая Эдварда локтем в бок, но не делая даже попытки остановить намечающуюся трагедию. Наоборот, парни постарались занять места в первых рядах. — Привет, а что происходит? Почему этот новенький так недовольно смотрит на нашу язву? — появившийся из-за угла Эван быстро оценил обстановку и привалился к Эдварду с другой стороны, пристроив читающего Барти возле колонны. — Он, друг мой, жертва неразделенной страсти и официально новый подопытный для магических изысканий Снейпа. Услышав столь смелое заявление Регулуса, Барти даже оторвался от книги и удивленно приподнял брови. — Непохоже, чтобы он признавался Северу в нежных чувствах, — заметил он. — О нет, но милашка Мэгги из «барсуков» отказала ему, ради приглашения от Снейпа пойти с ним на Розовый бал, — отозвался Регулус, уже, очевидно, прикинувший причины настолько показательного нападения на их друга. — Погоди! Это же тот придурок, что разозлил Барни в первый день, а потом без конца лез к Севу на зельях и ЗОТИ! — Эван даже присвистнул. — А почему «подопытный»? Что мы пропустили? — Ну, во-первых, он сказал Снейпу «эй», — Регулус, смакуя каждую фразу, стал показательно загибать пальцы, — во-вторых, имел неосторожность намекнуть, что Севу стоит его бояться, — и тот гаденько захихикал. Все слизеринцы, с четвертого по седьмой курс, знали, что стоило только заикнуться о возможной трусости Снейпа, как тот превращался в разъяренную мантикору и не успокаивался, пока не доказывал обратное, сравняв обидчика с грунтом, даже если действительно боялся до трясучки. — А главное, — добил Эдвард, — он назвал Сева «носатый». — Он что, дурачок? — Барти окончательно убрал книгу в сумку и пристально уставился на разворачивающееся действо. Северус уже приблизился к противнику и что-то тому зло шипел. — Видимо, подумал, что, раз тот тихий, Север будет легкой добычей. Тот же опять что-то изобретает, так что вполне мог не заметить нового «фаната». Этот идиот же не орет как Шарп, при каждом удобном случае. Кстати, Лилс с утра рассказывала, что тот опять устроил скандал из-за Снейпа, — Эдвард, будучи старостой, поставлял самые свежие сплетни. — Рема даже жаль, теперь у него есть еще один вечно проблемный однокурсник. В потоке подтягивающихся ради зрелища школьников мелькнула Марлин и крадучись двинулась к их компании. Ухмыльнувшийся Барти моментально все понял и привлек внимание друзей к себе, позволяя ей приблизиться незаметно. — Рег… — потусторонний шепот раздался у самого уха Регулуса, а чьи-то ледяные пальцы впились в шею. Тот неожиданно по-девчоночьи высоко взвизгнул, отскакивая в сторону. Стоявшая сзади Марлин от души расхохоталась. — Мордред и Моргана, мне это никогда не надоест, — она, продолжая хихикать, увернулась от заклинания щекотки и спряталась за подошедшим Римусом. — Что за столпотворение? — поинтересовался тот, поздоровавшись со всеми присутствующими. — Один из твоих решил потыкать «змею» палкой, — отсмеявшись, любезно уведомил Эван, предвкушающе блестя глазами. — Мне уже не нравится, как это звучит… а учитывая твой восторженный вид, подозреваю, что все еще хуже. Эд, может, разнимем их по-быстрому и пойдем на обед? — с надеждой спросил Римус. — Не получится, — грустно ответил Эдвард и подтолкнул своего коллегу-старосту вперед, давая тому оценить масштаб трагедии. Белый от бешенства Северус самозабвенно ругался с новеньким учеником и, судя по долетающим ругательствам, не за горами была драка. — Когда Блишвик успел его зацепить? — закрыв лицо рукой, с горестным вздохом поинтересовался Римус. — А главное — как? Север же сейчас, кроме своих котлов и книжек, почти ничего не видит. — О, так вот как его зовут. Ну… новичок зашел с козырей! — и Регулус медленно повторил роковую фразу, давая приятелям прочувствовать каждое слово. — Он, блядь, из Коукворта что ли?! — неверяще прошептал Римус. — Нам нужна Эванс! Только она сможет его сейчас утихомирить, — авторитетно заявила Марлин, а потом пригляделась ко все яростнее скандалящей парочке и добавила. — Ставлю галлеон, что этот дурачок попытается ударить Сева. — Ставлю два, что Снейп проклянет его раньше! — включился Барти. — Поддерживаю! — Эван перекинул тому монеты. — Пять галлеонов на этого Бишбика! Пойду спрошу наших, будут ли ставить, — Регулус собрал ставки и ужом ввинтился в толпу. — Богатенький сноб. Хорошо, когда родители ни в чем не отказывают, — с завистью вздохнула Марлин. — А то ты не знаешь, почему, — одернул ее Эдвард. — Эй, я просто по-доброму восхищаюсь его финансовыми возможностями! — Может, и мне побыть при смерти, чтобы отец вспомнил, что у него есть ребенок, — очень тихо произнес Барти, но почему-то каждый в их компании это услышал. — Еще раз такое скажешь, и я тебе руки так переломаю, что до конца года квиддич тебе только сниться будет, — шипение Эвана ясно давало понять, что тот разозлился, но Барти только захихикал. — Тебе не кажется, что угрожать увечьями тому, кто хочет их получить, глупо? Ответить Эван не успел. В следующий момент одновременно произошло несколько событий, что приковали к себе взгляды всех. Староста Гриффиндора Лили Эванс, увидев ссору, окликнула уже готового к драке Северуса, и тот обернулся. В это время Блишвик с размаха врезал тому в челюсть. Зрители ахнули, одни участники тотализатора горестно взвыли, другие оживились. Римус с Эдвардом кинулись к спорщикам, но не успели. Глаза отшатнувшегося после удара Северуса сузились от ярости, и тот резко обернулся, взмахивая палочкой. Горе-бойца Блишвика впечатало в стену с такой силой, что раздался отчетливый хруст, а следом на всех открытых участках тела парня стали появляться черно-серые струпья, сочащиеся гноем. Орать тот начал уже через секунду. — Как говорят маглы, это пиздец, — высказался неизвестно откуда взявшийся у колонны Регулус. Барти даже не стал оборачиваться и кивнул. — Кто победил? — Никто. Эванс признали стихийным бедствием, которое испортило приличным магам веселье. Все остались при своих, — Регулус перекинул монеты обратно в руки приятелям. — Он слишком дорожит Лили, а она им пользуется, — недовольно прошептал себе под нос Барти, но был услышан. — Значит, сам дурак, — пожал плечами Регулус, наблюдая, как рыжая гриффиндорка Эванс, с тревогой глядя на стремительно наливающийся синяк на скуле Северуса, пытается уговорить того снять проклятие с Блишвика, пока не появились учителя. — Эй, это любовь, — пользуясь тем, что их двоих, невысоких парней, в толпе было не видно и не слышно, открыто запротестовал Барти. — Нет, Барти. Запомни: любовь, дружба — как и любое другое партнерство — должны быть основаны на взаимности. Ты мне — я тебе. И никак иначе. — Почему? — Потому, что в любом другом случае это манипулирование. Использование, если говорить проще, где в конце концов кто-то один всегда остается в дураках. Барти долго рассматривал своего не совсем, как оказалось, безголового приятеля, а после кивнул, не решившись спорить. У него самого в этом опыта было еще меньше, чем у Регулуса, хотя бы живущего в большой и любящей семье.*
Уже к вечеру все семикурсники знали, что Снейп бился на дуэли за сердце Мэгги и победил. Сама виновница драмы, безответно влюбленная в Северуса, неожиданно поверила, что высшая справедливость существует. На ужине весь Большой зал замер в ожидании публичных признаний, которых… не последовало. Своей, по всеобщему мнению, даме сердца Северус вежливо кивнул и продолжил молча есть, чуть морщась от синяка на скуле. Блишвик лежал в больничном крыле с несколькими переломами и последствиями гнойных ран, Шарп смотрел на своего закадычного врага так, будто тот убил его любимого крупа, но рта не раскрывал, что было неожиданно. Пара человек с Гриффиндора попытались того раззадорить, но под тяжелым взглядом старосты Римуса Люпина стушевались. Ужин для всех прошел скучно.*
— О, мистер Снейп, это Вы! Входите, входите! Стук в дверь явно только что вывел Горация Слизнорта из задумчивости, но тот с радушной улыбкой поднялся из-за стола навстречу своему ученику. — Добрый вечер, декан! Вы хотели меня видеть? Северус, повинуясь приглашению, прошел за ширму и сел в одно из стоящих там кресел. Их декан, по совместительству профессор зельеварения, превыше всего ценил комфорт, и даже простые беседы с учащимися предпочитал проводить в окружении подушек, инкрустаций и фарфора. На чайном столике уже красовался изящный сервиз, дожидаясь, когда им воспользуются по назначению. Северус, заинтересовавшись тонкой работой, подхватил с блюдца невесомую чашку, рассматривая прихотливую «живую» роспись. На белом фоне плавали маленькие акварельные рыбки, настолько детально прописанные и зачарованные, что можно было разглядеть крошечные пузырьки воздуха, которые они иногда выпускали изо рта. — Удивительное мастерство, неправда ли? — Гораций неожиданно тихо для своей комплекции подошел к креслу. — Это подарок от моей ученицы Бьянки Амати. Первый экземпляр новой коллекции, — тот самодовольно покрутил широкий ус. — В продаже подобные сервизы появятся только весной, но, если хотите, я могу похлопотать, чтобы Бьянка прислала еще один. Скажем, с каллами. Он как раз будет доставлен на кануне дня рождения леди Малфой. Сможете ее поразить. — Благодарю, сэр, я подумаю, — Северус немного смутился и вернул чашку на блюдце. Ее тут же наполнили чаем. — Обязательно попробуйте вот эти печенья с засахаренными цветами. Прямиком из Парижа! Один мой ученик открыл там кондитерский магазин, прямо на Монмартре. Я переносился туда летом по приглашению. Восхитительный вид на город, хотя повсюду и снуют маглы. Но, должен признать, некоторые их штучки очень даже неплохи. Северус помалкивал, давая Горацию наговориться, и пил чай с действительно вкусными десертами. Предложение того помочь с подарком было неплохим, особенно учитывая, что рассчитаться за услугу он сможет зельями, а порадовать Нарциссу очень хотелось. Когда та улыбалась, у него каждый раз сбивалось дыхание от красоты. Как от вида Мадонн Микеланджело. — Мистер Снейп, я пригласил Вас сегодня, чтобы обсудить одну деликатную тему, — Гораций наконец добрался до сути разговора. — Вы, без сомнений, чрезвычайно талантливый молодой человек с большим будущим. Уже тот факт, что мистер Белби принял Вас в ученики, говорит сам за себя. Как неравнодушный к судьбам перспективной молодежи преподаватель, я долго размышлял, чем могу облегчить Ваше восхождение к вершинам и, признаться, смог придумать только это. Тот приманил с рабочего стола тонкую папку и передал Северусу, предлагая ознакомиться. У него сразу же возникло нехорошее предчувствие. На первом листе было изображено генеалогическое древо семьи Принц. Не удержавшись, он провел по миниатюрному изображению матери пальцем, оглядел целый список родных ему по крови людей, внимательно вчитываясь и запоминая их имена. — Я связался с вашим дедом, Аурелиусом Принцем. Он оказался крайне заинтересован в наследнике, так что готов дать Вам статус и свою фамилию, — Гораций ловко выудил из стопки пергаментов один и положил сверху, чтобы Северус прочел. — Мой дорогой мальчик, это существенно облегчит Вам жизнь. Принцы — очень старая, хотя и немногочисленная семья, их одинаково знают в Британии и на континенте. Пусть капитал их не велик, но есть редкие книги, фамильные артефакты. Пока профессор разливался соловьем, старательно уговаривая своего подопечного принять предложение, Северуса трясло от бешенства. В письме старый козел его дед сначала распинался о величии прошлых поколений Принцев, а под конец послания выкатил список требований необходимых к исполнению, для соответствия внука «желаемому статусу». В ушах у него зашумело, и Северус вскочил, швырнув папку об пол. «Меня с удовольствием принимают в домах аристократов! Люциус регулярно водит к алтарю! В Магическую Сорбонну пригласили еще до Йоля! А этот… старик будет диктовать, на ком мне жениться, где учиться, как жить!.. И ради чего? Одного слова в имени?!» Гораций тяжело вздохнул. — Так жаль, что я уже немолод. Даже немного Вам завидую. Сейчас в Вашей жизни, мистер Снейп, удивительное время: впереди столько открытий о себе, о мире вокруг, что способны подарить миллион историй. Именно поэтому важно предпринимать верные шаги, — тот призвал папку, разлетевшиеся листы и пристроил все на чайный столик. — В юности нам кажется, что каждое решение — последнее, мы категоричны и готовы драться со всеми за право быть собой или неистово страдать от невозможности исполнить задуманное. Увы, жизненный опыт и последствия собственных решений раз за разом безжалостно избавляют нас от иллюзий, даже если порой очень хочется сохранить хотя бы часть из них. Северус хотел бы перебить своего учителя, но тот смотрел на него, как иногда это делала мама, когда была не в силах выразить чувства. Он промолчал. — Я не знаю, что тогда произошло между мистером Принцем и юной мисс Эйлин, и мне жаль, как все сложилось. Но Вы не она, а мир меняется к лучшему, — Гораций, очевидно устав задирать голову, чтобы посмотреть на так и стоящего столбом Северуса, нетерпеливо указал своему подопечному на второе кресло. — Еще несколько лет назад, когда о Хогвартсе Вы могли только слышать, я с грустью был готов признать, что один мой друг прав в своем стремлении искоренять традиции, заявляя, что именно это источник большинства социальных проблем. Темная магия и вовсе в его глазах была инструментом развращения души, хотя для меня это даже звучит странно. Тем не менее год от года взаимоотношения между детьми становились все хуже. Знаете, Вас — из-за статуса крови и материального положения — на факультете непременно попытались бы изолировать от других, даже несмотря на протекцию мистера Малфоя. Я даже не уверен, что он захотел бы взять Вас под защиту. Прозрачный намек на роль отщепенца и парии в пояснениях не нуждался. Северус с легкостью мог себе представить, как на него смотрели бы другие дети, явись он в поношенных вещах, без манер, образования и в синяках, оставленных Тобиасом. Видимо, гримаса на его лице была настолько выразительной, что Гораций не удержался от хмыканья в усы. — Тогда многим в школе было непросто: разница в воспитании, мировоззрении и традициях поставила взаимоотношения маглорожденных и чистокровных практически на грань открытого конфликта. Конкуренция между факультетами превратилась в агрессию и травлю. Я бы хотел сказать Вам, что это были всего лишь детские шалости, но не могу. Я искренне надеялся, что мои вечеринки для одаренных детей хоть немного исправят ситуацию, но нет, для некоторых все стало только хуже, — тот тяжело повздыхал, а после ни с того ни с сего улыбнулся. — Пока однажды ко мне не обратился мистер Джагсон с идеей создания учебного центра. Он подошел к этому очень серьезно, я даже не подозревал, что мои ученики умеют накладывать настолько сложные чары. Северус удержал лицо только чудом. Но Гораций и не нуждался в подтверждениях. Тот самодовольно крутил усы и с весельем во взгляде наблюдал за учеником своего факультета, который не знал, куда себя деть. — Почему Вы их не выдали? — не удержал Северус любопытства. — Дорогой мой мальчик, кому и зачем? — Гораций улыбался лукаво и немного снисходительно. — Мои «змейки» решили потренировать защитные чары — это усердие в учебе, достойное похвалы, а не что-то, требующее внимания директора или, скажем, профессора Дамблдора. Он понимающе и почти благодарно кивнул, вежливо ожидая продолжения и пытаясь понять, для чего сейчас нужно это погружение в воспоминания о «темном» прошлом. — Я всегда питал слабость к молодым волшебникам, способным выходить за привычные рамки и менять мир. Декан Слизерина сменил свою чайную пару на кубок, в котором, судя по запаху, плескалась медовуха, и его благодушие возросло. Северу тот выпить не предложил, явно из-за важности их разговора. — Амбиции — одна из главных черт характера представителей нашего дома, поощрять амбициозность учеников Слизерина — мой долг как главы. Так вот, мистер Джагсон стал для меня открытием в тот момент. Столько скрытого потенциала, столько силы воли для достижения своих идей! До выпуска он успел сплотить все факультеты и, при поддержке других учеников, среди которых был и Ваш патрон, своим примером сломил не один стереотип. Ах, Вы бы видели, как он отстаивал свои убеждения! Думаю, мисс О’релли — кстати тоже очень перспективная ведьма, а теперь леди Джагсон — именно тогда подпала под его очарование, — лирично настроенный Гораций улыбнулся, на миг погрузившись в воспоминания, а после продолжил. — Его пример подарил мне уверенность в том, что помогая талантливой молодежи, я поступаю правильно, ведь именно такие, как Вы, мистер Снейп, однажды изменят этот мир. — Благодарю за похвалу, декан, — Северус выдавил из себя улыбку, но его подозрения только возросли. — Ох, Вы ее заслужили, мой мальчик. Ваш потенциал не заметил бы только слепой. Именно поэтому я прошу, не идите на поводу у своей гордыни, не отказывайтесь от шанса упростить свой путь к успеху. Аурелиус стар и уже не изменится, доживая жизнь в плену своих иллюзий, не нужно ему подыгрывать. Но Вы могли хотя бы начать общение, а со временем — прийти к компромиссу. Даже мистер Малфой одобрил эту идею, — вбросил свой последний козырь Гораций, очевидно заметив, что его упрямый ученик только сильнее замыкается в себе. Северус же от последней фразы только сильнее разозлился. «Люц и тут успел сунуть свой нос, прекрасно зная, насколько я ненавижу ублюдка-деда, что лишил нас с матерью дома. Иллюзии, как же! Это просто отвратительная трусость! Даже Блэки не отказались от дочери, связавшейся с маглорожденным, а нам с матерью пришлось не один год провести в нищете, голоде и битыми». Ему хотелось вместо ответа отправить Аурелиусу Принцу список своих сломанных костей и остальных травм, чтобы тот полюбовался на последствия своих «иллюзий»! — Спасибо за Вашу поддержку, профессор, — Северус с трудом выдохнул сквозь сжатые зубы, тщетно стараясь удержать лицо. — Мне нужно время, чтобы ознакомиться с подобранной Вами информацией и принять решение. — Надеюсь, мой мальчик, Вы найдете силы оставить прошлое в прошлом, а заодно извлечь выгоду из представившейся возможности, — Гораций печально качнул головой, отпуская, как наверняка тот считал, юного упрямца. — Профессор, могу я Вас попросить? — уже у дверей обернулся Северус, вежливо склонив голову. — Конечно, мистер Снейп, — расплылся тот в улыбке. — Будьте добры, все же закажите для меня чайный сервиз, но не с каллами, а с розовыми пионами. — Интересный выбор, — приподнял брови в легком удивлении Гораций, но благосклонно кивнул. — Я предупрежу заранее о дате прибытия. А Вы взамен пообещайте мне серьезно подумать о вступлении в род Принц в качестве наследника. Северусу только и оставалось, что согласиться.