Ходящий тропами вдоль ветвей древа Сущего

      Если бы Северуса попросили описать Джеймса Поттера одним словом, он бы без сомнений выбрал «самодовольство». Что на первом, что на третьем, что на пятом курсе тот считал, что весь мир ему должен как минимум рукоплескать, а как максимум — падать ниц. Вот только Еленой Троянской гриффиндорец не был — по крайней мере в глазах Северуса и его круга общения — однако окружающие и правда регулярно велись на хамоватое обаяние и статус наследника одной из старейших семей Европы. В какой-то момент, обычно несклонный к подобным утверждениям, Северус даже решил, что таким поведением тот обязан воспитанию в своей семье, но один из приемов, куда Люциус приволок его в качестве своего протеже, доказал обратное. Если при ближайшем рассмотрении чету Поттеров и можно было назвать чванливой, то явно не больше, чем прочих гостей. Тем же Блэкам в умении демонстрировать скучающее высокомерие они порой явно проигрывали.       Так что в кого очкастый увалень пошел характером, и почему никто не замечает гнилую натуру того, для Северуса так и оставалось загадкой. После смерти Сириуса Блэка тот временно перестал задираться, однако уже на третьем курсе вернулся к нападкам, теперь цепляясь к нему из ревности и будто бы зависти, как говорил Римус. Чему можно завидовать у нищего мальчишки из магловского квартала, лишь чужой милостью выглядящего не как оборванец, он не знал.       Впрочем, ненависти к Поттеру Северус не испытывал. Обиду, злость — да, но не ненависть. До шестого курса. До того момента, пока не увидел распластанного по парте, малосоображающего Регулуса Блэка и Джеймса Поттера, вылизывающего тому шею. В щель не до конца закрытой, лишь отгороженной чарами двери мог, при должном стремлении, заглянуть любой старшекурсник, а идиоты не наложили даже сигнальных чар.       «И вот в это влюбилась моя Лилс?!»       Хотелось ворваться и разнести все к чертям собачьим, но он с ранних лет знал, что правда, как и вспыльчивость, редко доводят до добра. Потому он сделал шаг назад, плотно закрыл дверь, бросив несколько дополнительных заклинаний для отвода глаз, и пошел звать Римуса на дружескую дуэль. Пока не выпустит клокотавшее внутри бешенство, трезво рассуждать он не сможет.       После нескольких дней наблюдений стало ясно, что все даже хуже, чем Северус думал. Регулус был влюблен по уши и вел себя как идиот, упорно предпочитая не замечать ни наличия у Поттера девушки, ни того, что его используют, ни общей абсурдности происходящего. Эта самая девушка, увлеченная учебой, загруженная работой старосты и подготовкой к дальнейшему поступлению в зельеварческую Академию при Министерстве, в ежедневной суматохе тоже упускала из виду — а порой и просто игнорировала — некоторые нестыковки, искренне доверяя своему парню и не забывая хвалить того за ответственное отношение к дополнительным занятиям. О, уже через месяц Северус мог многое рассказать об этих «занятиях»! А заодно о совершенно бездумном подходе парочки к сохранению своих отношений в секрете. Ничего удивительного, что однажды он просто не успел вмешаться, и ушлый Эйвери, после своего вечернего полета, застукал тех в кладовке для метел. — Мордредово семя! — негромкий вскрик разорвал вечернюю тишину. — Не шуми, спугнешь, — он вышел из тени трибун, заставив Эдварда крупно вздрогнуть. — Ох… — тот прижал ладонь к груди. — Никогда не привыкну к этой твоей способности, как привидение, ей-Мерлин!       Северус криво усмехнулся и облокотился о деревянную балку, ожидая вопросов, но Эдвард, помолчав довольно долго, в итоге уточнил лишь один момент. — Как долго он водит Рега за нос? — Я в курсе только чуть больше месяца, но могу предположить, что началось все еще до Рождества. — Я так понимаю, образумить Блэка шансов нет? — Эдвард наложил на двери кладовки еще несколько чар, старательно скрывая ее от любопытных глаз, и направился в сторону выхода с трибун. — Думаешь, я бы не нашел более приятный объект для наблюдений, если бы был вуайеристом? — скривился Северус, двигаясь вслед за другом. — Реджи довольно мил, когда так стонет, — поддел тот его и засмеялся, глядя на окончательно скисшее лицо своего сокурсника.       Эдвард, как и все в их компании, знал, что Северуса абсолютно не привлекали мужчины, так что прекрасно понимал, что он, за эти несколько недель, пока прикрывал неосторожную парочку, натерпелся немало. — Поговорить с ним рано или поздно все равно придется. Они отвратительно скрываются. Ну ладно Рег, его мозги прочно поселились в штанах, а в башке — розовая вата, но почему «занятый» Поттер так беспечен, я не понимаю. Он же сам не ревнует Эванс разве что к доспехам, да и относится вроде серьезно. — Забыл? Блэк с ним занимается по просьбе самой Лили, так что у них карт-бланш на количество совместно проводимых часов. Видимо, в голове идиота это звучало как «можешь делать, что захочешь», потому что других причин я не вижу. Но ты прав, — Северус пнул попавший под ноги камень, — поговорить все же будет нужно, хотя и совсем не хочется. Если о них узнают, этот скот вывернется, а Рега будут поливать грязью до конца года, если не дольше. А в случае дуэли или драки еще и декан Гриффиндора не преминет высказаться. — Все никак не можешь забыть ту историю с Дамблдором? — хмыкнул Эдвард, а он только сильнее стиснул зубы. — Даже не собираюсь. Старый хитрожопый козел — вот кто такой ваш Дамблдор.       Результаты их последней драки с Поттером, после которой Лилс и выставила свой ультиматум о взаимной вежливости, до сих пор больше бесили, чем радовали. Ублюдок тогда довольно быстро лишился своей палочки, но не растерялся и сбил Северуса с ног, заодно выбив оружие из его руки, когда тот на секунду прервал череду заклинаний. Если бы не хорошая физическая форма и фамильные обереги, то гриффиндорец давно корчился бы на плитах пола, но теперь они оба валялись там и самозабвенно лупили друг друга. Он хорошо помнил драки среди заводских, к тому же, где-то с тринадцати лет, с ним занимался специально подобранный учитель, а иногда и сам Люциус, который считал, что, пока грязные приемы эффективны, они уместны, на что и натаскивал своего подопечного. Потому к моменту, когда их растащили, Северус чувствовал себя отмщенным, ведь все, что Поттер мог, — это лежать и харкать кровью.       Вот только появившийся Дамблдор не только не стал разбираться в конфликте, который, как обычно, начал его ученик, но и прилюдно унизил слизеринца, отчитав за агрессию и зависть. Насмешка над тем, что выбор Лили был сделан не в его пользу, и прозрачный намек на бедность родной семьи больно ударили по гордости Северуса, но куда обиднее была предвзятость и длинный язык преподавателя, что вообще-то не должен был трепать о секретах ученика по всем углам. Ему потом еще долго пришлось охоланивать любителей позубоскалить, а Шарп и вовсе не успокоился, пока не оказался с отравлением в больничном крыле. — Тогда стоит утопить Поттера в дерьме как можно скорее, — войдя под своды замка, Эдвард понизил голос. — Какое дельное замечание, пойду запишу, — Северус раздраженно дернул головой, отбрасывая с лица мешающую прядь, и, не дожидаясь ответа, зашагал к спуску в подземелья.       Эдварду оставалось только поспешить следом. — Вместо того, чтобы трясти гривой, лучше бы сам предложил что-нибудь толковое. — Сам?! Сам я пасу этих идиотов, спасая от огласки. Вот мое «толковое», а главное — действенное решение вопроса. — Ладно, ладно, я понял, — тот поднял руки, сдаваясь. — В этом есть толика смысла. Как все вскроется, будет буря. Эванс пойдет на принцип и перестанет общаться со всеми, кто, по ее мнению, мог быть в курсе; Поттер будет обвинять во всем тебя и Рега; Блэк поступит схожим образом, а после — впадет в истерику и, один Мерлин знает, что выкинет. Причем я говорю не только о нашем друге, но и о его родителях. Реджи — единственный наследник, над ним трясутся, как над китайской вазой, — почесав подбородок, Эдвард тяжело вздохнул. — Я правильно понимаю, что ты оттягиваешь возможную огласку потому, что не хочешь ссориться с этими двумя из-за пустой драмы? — Да, — Северус кивнул, благосклонно принимая чужую столь аккуратную формулировку обозначения своих привязанностей, — но не только. Дело идет к помолвке. Поттер, какой бы свиньей он ни был, не бросит Лили. Скоро ей исполняется шестнадцать — самое время для проведения обряда. Она и сама этого ждет, просто молчит из суеверности. Так что через несколько месяцев все должно разрешиться без помощи посторонних. — Поттер, понятно, почему ее застолбить хочет, но ей-то оно зачем? Она же в зельевары собиралась? — Лили из зажиточной семьи маглов, Эдди. Ее мать — домохозяйка, что рано вышла замуж, ее старшая сестра на Рождество приводила жениха и тоже вот-вот выйдет замуж. Все женщины их района, весь ее магловский круг общения живет по такому принципу: найти приличного парня, заключить брак и по возможности быть домохозяйкой. Она не хочет заскучать в четырех стенах, потому добавила к устоявшейся схеме практичную для семейной ведьмы профессию. Поттер тоже это все отлично знает, к тому же понимает, что, если не поторопится, она исчезнет из его жизни. После окончания Хогвартса возможностей для общения станет сильно меньше, так что кто-нибудь еще сможет вскружить ей голову. — Ты думаешь, в конце года она получит предложение и расскажет нам? А если нет? — Да, но если все-таки не сложится, у меня есть целое лето, чтобы придумать, как подставить одного очкастого ублюдка с наименьшим уроном для окружающих… — Хорошо, что мы дружим, — улыбнулся Эдвард и хлопнул Северуса по плечу, входя в гостиную факультета. — Приятно знать, что и обо мне ты будешь трястись так же. — Иди в задницу, — уже готовый к перепалке, он стушевался и стремительно скрылся в коридоре, ведущем к спальням. — Прости, милый, ты не в моем вкусе, — со смехом крикнул ему вдогонку Эдвард, под заинтересованными взглядами других слизеринцев.

*

      Поговорить с Регулусом пришлось даже раньше, чем планировалось, а точнее — спустя всего две недели после того, как бестолковые любовники едва не попались старосте Хаффлпаффа. Но разговор этот вышел не самым легким. Блэк — мало того что был по уши во всех этих чувствах — так еще откуда-то уверился, что Поттер выберет именно его! Даже готовился отстаивать перед матерью право самому выбирать, как строить личную жизнь. Спорить было бессмысленно, с таким же выражением отчаянной решимости на лице Раймонд в прошлом году пошел предлагать себя Оливии и Бенезету в качестве любовника. Мальсиберу тогда повезло, чета старших магов приняла его с удовольствием, а со временем даже занялась образованием молодого волшебника, заодно ненавязчиво утихомиривая его шебутной нрав. Реджи так повезет очень вряд ли. Северуса могли считать сколь угодно предвзятым, но он точно знал, что из себя представляет Поттер, и чего стоят его слова.

*

      Близился выпускной бал, и семикурсники дружно решили оттачивать навыки танцев перед сим знаменательным событием, для чего оперативно организовали при учебном центре соответствующий кружок. Естественно, новое развлечение моментально привлекло множество участников, а особо романтичные умудрялись устраивать бальные свидания. Особой изюминкой была таинственность мероприятий, ведь под танцевальный класс по какой-то причине был отведен кабинет для запрещенных дисциплин, укрытый специальными защитными чарами.       Несколько минут назад закончился тур венского вальса, который завершал сегодняшнее занятие, и взволнованно-довольная Лили, устроившись на скамье около двери, силилась магией уложить растрепавшиеся волосы. Северус подпирал стену рядом, дожидаясь, когда та уже проболтается о причинах своего молчаливого восторга, и они смогут пойти на ужин. Подруга весь вечер была как на иголках, и даже вести ее в танце порой было нелегко. — Ох, Сев, у меня такие новости!       Он отвел взгляд, уговаривая себя не любоваться тонкими пальцами, ловко скользящими между ярких рыжих локонов. — Боюсь представить масштаб случившегося чуда. — Ну не чуда, но очень важного для меня момента, — Лили привычно пропустила мимо ушей его сварливый тон. Ее лучший друг никогда не отличался мягкостью в разговорах, и несколько лет в среде аристократов никак этого не изменили, разве что ругаться он стал благозвучнее. — Уже пора на ужин. Пойдем, по дороге расскажешь, — Северус, как всегда, подставил ей локоть, а та, как всегда, проигнорировала, вместо этого первой выходя из класса. Ее парень был ревнив, и они оба это знали. — Если тебе интереснее еда, я могу и не рассказывать, — та показательно отвернулась. — Лилс, ты в любом случае не сможешь удержаться и похвастаешься, так что прекращай дуться. Там было слишком много любопытных ушей.       В ответ гриффиндорка скептически фыркнула, но видимо, поделиться радостью и правда очень хотелось, все же Северус был для Лили одним из самых близких людей. — Джей сделал мне предложение о помолвке. И вот, — та чуть отогнула ворот рубашки, демонстрируя тонкую цепочку и замысловатую подвеску с изумрудами, красиво лежащую в ямочке между тонких ключиц, — подарок, что «подчеркнет цвет моих прекрасных глаз».       Он снова отвел взгляд, чтобы не видеть ни счастливого блеска тех самых глаз, ни легкого румянца довольства от воспоминаний. — Поздравляю! А что родители? — Я им на…       Позади что-то громко стукнулось об пол, заставив девушку вздрогнуть. — Реджи? — Лили удивленно обернулась, замечая, как обычно ловкий и бесшумный Регулус, любящий со смехом навалиться на друзей со спины, глупо замер над своей упавшей сумкой.       А Северус все понял. Его друг наконец осознал, какой из углов этого любовного треугольника — тупой. Вот только шло все не по плану: и место, и время, и реакция участников. — Тебя Шарп покусал, что ты стал на ровном месте запинаться, — усмехнулся он, пытаясь перетянуть внимание Лили на себя, меж тем отчаянно выглядывая среди мантий с зеленым подбоем так нужного ему сейчас человека. — Да просто… — Регулус сбился на миг, а после с непонятным чувством в голосе произнес. — Поздравляю, Лили. Ему давно стоило это сделать, и мне…       Он резко замолк, и взгляд гриффиндорки из удивленного превратился в непонимающий, а через миг стремительно стал наливаться подозрением. Северус напрягся, понимая, что еще немного — и та начнет задавать вопросы и, самое неприятное, требовать на них ответы. Предугадать, что в процессе диалога выкинет столкнувшийся с суровой действительностью Блэк, и вовсе не представлялось возможным.       Из-за очередной кучки школьников вынырнул староста его родного факультета, и Северус с трудом удержал шумный вздох облегчения. Когда они с Эдвардом встретились взглядами, он спешно изобразил на лице если не ужас, то крайнюю степень паники точно. В такие моменты ему было очень жаль, что легилименция не позволяла выкрикнуть даже пару слов в чужой голове. Хотя, судя по лицу приятеля, Эйвери примерно уловил суть его мысленных возгласов. — Эй, Регулус! Пойдем-ка, ты мне срочно нужен по делам дома.       Эдвард, чуткий к чужим эмоциям, уже сам успел уловить первые нотки надвигающейся драмы и решил вопрос кардинально, не размениваясь на долгие уговоры, просто уволок Блэка в противоположном направлении, по ходу дела всучив тому стопку пергаментов и начав что-то тихо втолковывать. Северусу оставалось только подхватить так и валявшуюся на полу сумку Регулуса и продолжить движение в сторону Большого зала. Лили, пару мгновений о чем-то поразмышляв, двинулась следом за ним. — Присоединяюсь к поздравлениям, ты давно этого хотела. Украшение ведь какой-то артефакт? — он кивнул на вновь скрытую тканью рубашки подвеску, но та не повелась. — Что это было, Сев? Что с Реджи? — Не думаю, что стоит это обсуждать. — Нет, стоит, — когда Эванс закусывала удила, сбить ту с мысли становилось крайне непросто. Когда он не ответил и через пять минут, Лили упрямо повторила. — Скажи. — Что тебе сказать? — Рег, — та на миг смутилась, но продолжила, — случайно не был в меня влюблен? — «Случайно» не был, специально — тоже, — Северус подпустил яда в голос, мысленно рассмеявшись от облегчения, а после, пользуясь возможностью, поторопился направить мысли подруги в нужную сторону. — Просто не для всех помолвка — событие желанное и добровольное. Не лезь к нему пока, он и так на взводе. — Его силком женят? — Лилс, я только что объяснил, что это не моя тайна. Давай лучше обсудим тот факт, что тебе, оказывается, не дают покоя лавры роковой женщины, как у Мэгги. Тоже мечтаешь о грудах разбитых сердец у своих ног?       Уважение к чужим секретам наконец заставило Лили отступить, а последующая насмешка, как он и надеялся, — покраснеть и возмутиться. — Не пытайся переврать мои слова! Мы оба знаем, что я просто волнуюсь за него. А Мэгги, между прочим, жаль неудачливых поклонников, вот только она давно определилась со своими чувствами, — и та стрельнула взглядом в своего лучшего друга, прозрачно намекая, кому «роковая красавица» Мэгги отдала свое сердце. — Жаль? — Северус даже хмыкнул. — Не говори ерунды! Женщины — самые безжалостные существа.       Той хватило такта промолчать. Стыдиться было нечего, ведь Лили никогда не лгала, но откровенное игнорирование чужой привязанности все же нельзя было назвать ни честным, ни порядочным поведением.       На первом этаже они расстались. Гриффиндорка, увидев подруг с факультета, присоединилась к ним, а наконец оставшийся в одиночестве Северус поспешил вернуться в подземелья — уверенности в том, что Рэгулус не наворотит дел, у него не было.

*

— Я здесь!       Эдвард обнаружился в нише, напротив того самого класса, где совсем недавно закончился урок танцев. Устроившись на каменной лавке, тот пристально разглядывал дверь, будто ожидая, что она вот-вот распахнется, и оттуда выскочит как минимум мантикора. — Он там хотя бы живой? — Северус сбросил школьные сумки под бок старосте, а сам остался стоять, привалившись к стене. — Живой, а вот я едва ноги унес, когда у него выброс начался. Такое чувство, что в комнате даже воздух начал гореть, — того передернуло. — Помнишь, старик нам на углубленном курсе показывал реакцию коллапса Гейзена при перенасыщении зелья магией? Вот внутри я и побывал. — У меня с собой укладка с зельями. — Тогда мне бы противоожоговую мазь и что-нибудь для сращивания костей, а то Эпискеи не помог.       Только сейчас Северус обратил внимание, насколько напряженной была поза Эдварда. — Покажи.       Тот безропотно вытянул вперед руки, до этого предусмотрительно прикрытые полами мантии. Кожа ладоней до самых запястий была будто обваренной: повсюду волдыри, выступившая сукровица, а местами даже проплешины, где виднелись белые нити сухожилий. Довершали печальную картину вывернутые под неестественным углом средний и безымянный пальцы на правой руке. Злобное шипение, а следом — и отборная брань в его исполнении, волной прокатилось по коридору, но Эдвард лишь засмеялся. — Глупо грозиться «оторвать и вставить в зад» руки, которые ты лечишь. Хотя можешь попытаться, пока я под «заморозкой». — Голову твою тупую тоже следует туда засунуть, она, похоже, именно оттуда вылезла! Какого хрена ты еще не у Помфри или хотя бы не у старика?! — Не рискнул оставить Блэка, вот уж у кого сейчас мозги в заднице, — староста змеиного дома не выдержал и зажмурился, когда Северус с хрустом стал выпрямлять сломанные пальцы того, прежде чем дал выпить какое-то зелье. — Зачем нужна была эта связь, если после приходится переживать такие срывы?! Что там вообще произошло? Паника на твоем лице меня, конечно, очень впечатлила, но хотелось бы подробностей. — Столкновение с реальностью, — зло зыркнув на Эдварда, в ответ на заявление того о якобы слабости Северуса, он извлек из укладки пару чистых повязок и принялся бинтовать чужие покрытые мазью руки. — Лили похвасталась, что Поттер сделал ей предложение и подарил какой-то артефакт, а Рег услышал. Дальше была немая сцена и твой маневр. — М-да, будто мама мне снова свои романы вслух читает, — Эйвери весь скривился, а после откинулся на камень стены, блаженно прикрыв глаза. — Как хорошо. Твои зелья просто сказочные, наконец-то ничего не ноет и не чешется. — Не расслабляйся, — самодовольная ухмылка Северуса стала мстительной. — В мази содержится болиголов для ускорения заживления.       Эдвард издал совершенно неподобающий аристократу звук. — Мордред, с ним же нельзя мешать большую часть стандартных обезболивающих зелий. Я рехнусь, пока раны затянутся. — Что ты там говорил о панике на моем лице? — его ехидство можно было буквально пощупать руками, но, насладившись победой, он уже мягче добавил. — Болеть не будет, мазь комплексная, к тому же проверена на Люпине. Если уж его взяло, то тебе даже переживать не о чем. — Однажды я плюну на зельеварении в твой котел, он взорвется, ты прилюдно опозоришься, и все мои страдания будут отомщены, — без огонька напророчил Эдвард, расслабленно опираясь на стену. — Спасибо за помощь. После Помфри или Слизнорта мне бы несколько дней пришлось восстанавливаться. — Ну им ты вряд ли стал бы объяснять про выброс Блэка.       Северус отвернулся, делая вид, что проверяет и тщательно сворачивает укладку с лекарствами и другими зельями.

*

      А Эйвери подумал, что, если на самом деле решится мстить, просто загонит приятеля в угол и будет говорить тому приятные слова пару часов кряду.       «После такого Сев в жизни ко мне больше не подойдет». — Пора проведать нашего героя любовного романа. — Пора.

*

      Только вот попытка войти в кабинет застопорилась в самом начале. Глубокие трещины пересекали ведущую в помещение дверь в нескольких местах, к тому же ее перекосило и буквально вмяло в каменную кладку вместе с косяком. Держалась вся эта конструкция, видимо, исключительно на чарах сокрытия, что экранировали любые магические всплески в пределах кабинета. — Удивительно, что у тебя только руки обгорели, — Северу смог восстановить дверное полотно только с третьего раза, косяк местами все же пал жертвой блэковского нрава. — Я быстро бегаю, — демонстрируя невиданную храбрость, Эдвард первым вошел в класс.       От обстановки ничего не осталось: на месте парт громоздились груды обломков; новенький патефон, который на общественные нужды едва ли не со слезами на глазах пожертвовал Рик, опознавался исключительно по сильно помятому рупору; тканевые ширмы, как и прочие драпировки, неопрятными кучами рванья покоились на полу. Регулус нашелся на чистом пятачке пола у одной из стен и напоминал тяжелобольного или оборотня, пережившего полнолуние без Аконитового зелья.       Эдвард только кивнул Северусу, без слов передавая ему заботу об их беспокойном друге, а сам отошел к самой дальней груде обломков, очевидно в надежде восстановить хотя бы часть мебели.       «Оно и понятно, в конце концов, второй встречи с истерикой Реджи руки Эда — без тяжелых последствий — могут и не пережить, а я, как пить дать, отобьюсь, не зря же — один из лучших дуэлянтов в клубе». — Если собираешься рассказать мне, какой я идиот, то иди на хрен. И так тошно. — Ну раз тошно, значит, оклемаешься. У тебя истощение, зелье сам выпьешь или помочь?       Регулус глянул на него исподлобья, но протянутый пузырек молча принял и опрокинул в себя. Лицо постепенно разгладилось; краснота сошла с глаз; с трудом, но тот смог подняться на ноги. — Советую побыть здесь хотя бы до отбоя, тебя еще не раз «накроет». Еду и укрепляющее я принесу, — Северус призвал одну из восстановленных Эдвардом лавок, и толкнул на нее горе-влюбленного. — Я в состоянии держать себя в руках! — тот высокомерно задрал голову и попытался обогнуть его, чтобы пройти к двери, но Северус ловко дернул того за руку, вновь толкая на лавку. — Уверен? — он недовольно прищурился, но вдруг, не дожидаясь ответа, обернулся. — А вот и Поттер, он-то нам с этим и поможет.       Фиал в руках Регулуса взорвался, а воздух в кабинете будто дрогнул. Через миг по стенам с грохотом разметало обломки, только-только починенных лавок, самого Эдварда с силой приложило об дверь. — Да Моргана вас раздери! Вы охренели, что ли?! — заорал тот, прижимая локоть к ушибленному боку.       Регулус вздрогнул от чужого крика и, поняв, что его обманули, схватился за палочку. — Вот ты козлина, Сев!       Северус ловко ее вырвал из чужих пальцев, заодно саданув тому по тыльной стороне ладони. — А ты — идиот! Ну давай, пошли в общежитие факультета, где тебя в очередной раз сорвет с резьбы, при одном только упоминании этого дебила, и ты разнесешь либо гостиную, либо спальню, — он не орал, но каждое его слово, полное язвительного пренебрежения, неприятно било по нервам и самолюбию всем присутствовавшим. — Еще до отбоя половина школы будет знать о твоей истерике, а вторая — узнает утром. В том числе и Лили, которая наконец догадается, что наш Реджи влюблен не в нее, а в ее будущего жениха! И этот самый жених тоже все поймет, — не сдержавшись, он все же рявкнул. — Очнись! Если правда о вас вскроется, именно ты будешь в полном дерьме. И на Слизерине, и в Хогвартсе, и в нашей компании.       Теперь и Северуса швырнуло в стену, Эдвард же, еще на середине его обличительной тирады, предусмотрительно захлопнул за собой дверь с другой стороны. Он едва успел выставить щит, когда новый выброс начал набирать обороты. Гнев и боль Блэка вновь крушили мебель, расшвыривали осколки и щепки, тушили магические светильники, пытались разорвать на куски того, кто высказал обидные слова. — Сев, ты живой?! — заглядывая в небольшую щель и пытаясь перекричать грохот, испуганно вопил Эдвард.       От этого крика Регулус будто очнулся и в ужасе уставился на тело в углу. — Блядь, Север! Вот что ж ты за скотина! — тот шлепнулся на пол рядом с ним, беспомощно размахивая руками. — Эдди, иди сюда, я его порезал! Это пиздец! — Пиздец, это твой характер, — Северус медленно отнял руки от лица и стряхнул с них грязь и кровь. — Кто бы говорил!       Оглядев степень повреждений, староста Эйвери призвал укладку зельевара из его кармана и, дождавшись указаний Северуса, полез внутрь, за перечисленными составами. — Хорошо, что это Сев, а не кто-то более… благополучный. Рег, почисти его. — Ему нельзя, и так второй выброс подряд, — он, шипя от боли, с трудом сжал в изрезанной руке палочку и взялся за самоисцеление. — Верни палочку, я останусь здесь, — Регулус почти свалился на пол рядом. Вид того, и без того нездоровый, стал еще хуже. — Что, фамильная гордость проснулась? — Заткнись, а? — тот уперся макушкой в стену, запрокинув голову. — Понял я, честь факультета не пострадает. За Лилс тоже можешь не переживать, Поттер теперь целиком ее. — Кажется, я нашел ответ, — Эдвард, молча слушавший до этой реплики, вдруг просветлел лицом. — Я все гадал, что наш Реджи нашел в этом говнюке. А теперь осознал! Они оба — идиоты!       Северус неприлично хрюкнул от смеха и следом застонал, схватившись за бок, где срастались треснувшие ребра. Регулус же в очередной раз вскинулся, но силы окончательно того оставили, и Блэк снова привалился к стене. Объяснять сейчас, кто и о ком в первую очередь волнуется, смысла, судя по всему, не имело. И вместо разговоров Эдвард ушел на кухню, за едой, заперев учеников своего факультета в разгромленном классе. — Что мне делать, Север? — не открывая глаз, хрипло спросил Регулус, спустя минут десять молчания. — Крепиться и держаться от него подальше. Хорошо, что до конца года всего ничего, оставшиеся дни мы с Эдди, так уж и быть, прикроем тебя, а там, может, и отпустит…       Северус предпочел не поворачивать голову к собеседнику, чтобы не видеть чужих заплаканных глаз. — Может… — согласился Регулус.       И оба они понимали, что это ложь. Радовало только то, что до отъезда оставалось всего два дня.