Во имя любви

Большая, набитая доверху книгами, свитками, папирусом библиотека встретила Кларк в палате. Кларк очарованно её оглядела, она напомнила о личном храме книг, который был чуть меньше. Она по-свойски прошла между полками, провела ладонью по корешкам толстых томов, вынула один из них и погрузилась в чтение. Сердце ликовало от восторга — она снова в любимой стихии. Октавия давно оставила переводчицу, Кларк была единственной посетительницей библиотеки. Она оставила томик и прошла дальше, не веря собственным глазам: названия отделов говорили сами за себя — «Кодексы и законы», «Фараоны первых Лун», «История Пирамид», «Проклятия жрецов». Было еще множество отделов, которые Кларк наметила изучить, пока представилась возможность. Девушка остановилась в отделе древности и по очереди вынимала книги за корешки. Она не заметила, как уже какое-то время назад в библиотеку вошла Лекса и наблюдала за ней. И все же, царское присутствие ощутилось колыханием в груди, Кларк обернулась. — Царица! Дыхание сперло от неожиданности. Лекса была одна, стража осталась за дверьми. Лекса держала в руках скрижаль, но не спешила её передавать. Она прошла мимо Кларк, окинула взглядом свои владения, будто что-то искала, а потом указала рукой: — Книги для переводов там. — Простите, я не знала, что нельзя читать остальные. — Я хочу, чтобы ты занималась исключительно тем делом, ради которого здесь. Кларк отвела взгляд, её допустили в любимую стихию, но не позволяют в ней утонуть. Было обидно. Лекса, не видя смирения и даже повиновения, подошла ближе. Её тело покрывали невиданные росписи, которые переливались на свету. Тело облачено в белую тунику, руки оголены и украшены браслетами. — Ты поняла меня, Кларк из Аттики? И Кларк повернулась. Её кристально чистые глаза перевоплотились в воинственную непокорность. — Я смогу выполнять два дела одновременно, на качество перевода это не повлияет, обещаю, — она приподняла голову. Нефритовые глаза Лексы сузились. Было видно, она не привыкла к противоречию. И уже не в первый раз. Она опустила взгляд, чуть прикусила губу и молчаливо себе усмехнулась. Кларк поняла, что доигралась. — В таком случае я найду более сговорчивого переводчика, который не растрачивает силы впустую, — с этими словами она повернула к двери, а Кларк, не осознавая, что делает, машинально перехватывает её за локоть, отчего рисунок на коже был нарушен. Время замерло. Лекса моментально развернулась, переводя взгляд то на свою руку в чужих руках, то на Кларк, которая не прекращала контакт, так как только что поняла, что натворила. Её словно пригвоздило к месту, к телу Царицы. Но после того как Лекса замерла на ней светлыми, но полными растерянности глазами, Кларк резко отпрянула назад. — Простите, Царица, это вышло случайно, я не должна была… — тараторила Кларк, дыша полной грудью, волнительно бегая по телу Лексы глазами, только бы не столкнуться взглядом, боясь увидеть в них гнев. Это прикосновение не осталось бесследным. Кларк больше не могла посмотреть на Царицу, то ли от смущения, то ли от страха, то ли от того, что мимолетное касание всё еще обжигало ладонь и переливалось по коже трепетом неведомых эмоций. Лекса молчала, молчало и её лицо, лишь желваки бегали по скулам. В дверях кто-то издал характерный звук, обе девушки оглянулись. Перед ними стояла красивая стройная женщина с русыми волосами. — Вот ты где, Лекса, — её мягкий тембр был спасением в сложившейся ситуации. — Я уже ухожу, Анья, — проговорила Царица, вмиг превратившись в каменную статую. От замешательства не осталось следа. Она повернулась в сторону двери. Однако внезапно появившаяся женщина не дала этого сделать. — Ты не представишь мне свою гостью? — Анья улыбнулась и подошла к ним, мельком взглянув на руку Лексы со стертым рисунком. — Это Кларк из Аттики, она… — Лекса не завершила, вспомнив, что дала отставку переводчице. Анья вопросительно изогнула бровь. — Я приглашена во дворец переводить книги. Но для начала я должна была перевести скрижаль, — Кларк вновь овладела возникшая смелость. — Скрижаль? Эту? — Анья указала на таблицу в руках Лексы. — Да. — Очевидно, Царица забыла тебе её отдать, — женщина аккуратно взяла рукопись из рук Лексы и передала Кларк. — Кто-то же должен её перевести, — посмотрела она на Царицу. Лекса была в полном замешательстве, но ничего не сказала и, всё еще раздражаясь на ситуацию и Кларк, направилась к двери и за ней исчезла. Кларк с волнением посмотрела на Анью, та ей улыбнулась. — Эта скрижаль… я не могу, — взглянула она на таблицу и обречённо вздохнула. — Царица не хочет, чтобы это была я. — Всё в порядке, она не против, — голос Аньи действовал успокаивающе. — Поверь, Лексе нужен перевод. — У нас с ней не получается взаимодействие. Я ей не подхожу. — Знаешь, какое наказание полагается за прикосновение к царской особе без разрешения? — Это было случайно. — Неважно, но она не казнила тебя, это не просто так. Я еще не видела Лексу одновременно в гневе и снисхождении. — А я всё чаще вижу её такой, — усмехнулась переводчица. — Ещё никто из чужаков так не разговаривал с Лексой. Она молода и импульсивна, ей только 18 лун, а в её руках сосредоточена огромная власть и желание наказать каждого непокорного. Большая удача оберегает тебя, Кларк из Аттики. Если ты умна, не испытывай её терпение, она и так многое позволила тебе. На этот раз Кларк признала ошибки. Кто она, и кто Лекса? Почему дух противоречия просыпается именно тогда, когда Царица рядом? Кларк не понимала своего поведения. А еще она не верила ушам — Лексе 18 лет, что может такая молодая Царица? Стало понятно, почему все так боятся непредсказуемости своей госпожи. Она способна на многое, и часть из этого совершается в силу возраста и каприза. Кларк была старше её на 8 лет. В ней что-то переменилось по отношению к Лексе. В коридорах раздался мужской крик и призыв стражи. Кларк и Анья переглянулись и мигом ринулись туда. Заметив скопление народа, девушки примкнули к толпе слуг, которая окружила сад посреди Дворца. В самом центре стояла Лекса. — Госпожа, разреши обратиться, — кинулся к её ногам египтянин, он был из числа городской стражи. — Как ты смеешь преграждать Царице путь? Сейчас не время приёма! — громким голосом проговорила знакомая Кларк женщина в доспехах, Индра. Стража немедленно встала возле Царицы. — Госпожа, я принес дурную весть, — продолжал причитать стражник. Лекса подняла руку и вышла вперед, стража расступилась. — Говори, смертный, я слушаю тебя, — строго проговорила она. — Моя богиня, я приехал с юга Египта, там разразился бунт, люди взяли вилы и собираются идти во Дворец! Серая хворь губит их, от безумия они потеряли рассудок. — Бунт! — выкрикнула Царица. — Они посмели собрать против меня бунт? — Лекса, напряженная до предела, стала ходить из стороны в сторону. Её глаза снова озарились штормовым свечением. — Госпожа, они в отчаянии, не знают, как победить болезнь. — Замолчи, смертный! — гневный оклик заполнил пространство. Слуги бросились на колени. — Позволь, я разберусь с этим, моя богиня? — обратилась к ней Индра. — Если есть бунт, значит, есть заговорщики, — произнес речь Джаха. — Найдем заговорщиков — подавим бунт, — подхватил Титус. — Самых активных и самых неверных нужно наказать по всей строгости, Царица, — завершил Пайк. Все трое стояли неподвижно и смотрели, как мечет молнии взгляд Лексы, как неспокойна и мятежна её душа. — Я хочу, чтобы зачинщиков нашли до вечера! Найди их, Индра, и приведи сюда! — скомандовала Лекса. — Нужно устроить показательную порку, тогда народ будет уважать тебя, — полушепотом сказал Титус своей госпоже. Лекса глубоко дышала. Непредвиденный инцидент сильно взволновал её. Видимо, с бунтом она столкнулась впервые. — А его посадите на цепь! — посмотрела она на мужчину, который сообщил о народном восстании. Ещё раз оглядев присутствующих с пренебрежением, она повернула в свои покои и ушла в сопровождении стражи. — Моя госпожа, за что? — взмолил мужчина, протягивая руки в её сторону, но воины уже подхватили его. Лишь Титус откликнулся на мольбу и с непоколебимым выражением лица проговорил в пустоту: — Гонца с плохими вестями всегда ждёт печальная участь. Собравшиеся стали расходиться. Кларк была растеряна и потрясена. Дворцовые распри не укладывались в голове. Жестокие нравы и царские порядки не откликались в её душе, становилось страшно, чем может закончиться сегодняшний день. Она посмотрела на Анью, которая с грустью наблюдала за событиями. — Он всего лишь сообщил о бунте, — проговорила Кларк. — Ты не должна ставить под сомнение царские решения, лучше займись скрижалью, — промолвила Анья, на ней не было лица. Кларк видела, что её душа тоже протестовала. Анья ушла. Кларк, еще немного постояв на месте, воссоздавая картины увиденного, повернула в библиотеку и занялась переводом. Работа шла медленно и трудно, потому что взбудораженное сознание постоянно воспроизводило недавнее происшествие. Ей показалось, что в этот раз Лекса была жестока как никогда. Незамедлительно настал вечер. Во Дворце царила тишина, лишь тихое потрескивание факелов на стенах нарушало покой. Кларк в полную силу погрузилась в перевод и не заметила, как Египет покрыла тьма. Она отодвинула толстые книги, растянула руки в стороны, зевнула и обняла себя за плечи, так как вечерняя прохлада коснулась кожи. Когда Кларк чем-то увлечена, её сложно оторвать от процесса. Древние буквы смогли отвлечь от дневного потрясения так, что на какое-то мгновение оно забылось. Она встала из-за стола и подошла к окну, вдали виднелся город, мерцающий в свете костров. Звезды сияли необычайно ярко, месяц украшал серебристый небосвод. Запахи пряностей и сандала кружили голову. Атмосфера была романтичной и таинственной. Кларк улыбнулась и снова обняла себя за плечи, на секунду захотелось, чтобы кто-то её обнял. Забытое чувство, спавшее вот уже 5 лет и встрепенувшееся колоритом сказочной ночи, внезапно дало о себе знать. Желание нежного касания, теплого объятия, сладкого шептания током пронеслось по телу. Она умиротворенно прикрыла глаза. Однако египетские страсти снова воплотились в жизнь. Тишину нарушили голоса и звуки, доносившиеся из других палат. Шаги десятков воинов отдавали маршем по песку. Кларк открыла глаза и повернулась ко входу. Нужно ли туда идти? Всё противилось внутри. Но она пошла. Палаты Дворца опустели. Большой поток людей двигался на улицу. Когда Кларк вышла из здания, то оказалась перед большим углублением с решетками по краям. Будто смотровая площадка расстилалась в длину. Слуги, жрецы и другие придворные, а также простые люди и горожане собрались вокруг углубления в песке. Они переговаривались и шептались. Кларк подошла к самому краю, не понимая, что происходит. Напротив был балкон, на котором стояли Титус, Пайк и Джаха, а потом там появилась Лекса в мантии на плечах. Ветер колыхал её по воздуху. Кларк дрожала, но не от холода, а от медленного понимая, что должно произойти. Вдруг кто-то коснулся руки — это была Анья. — Тебе не стоит на это смотреть, — прошептала она. — Я останусь, — без эмоций ответила Кларк. Недавнее романтичное настроение кануло в лету, в груди застыл страх. Раздался звук труб и на «арене», подгоняемые копьями воинов стали появляться люди, в лохмотьях и с ужасом в глазах. Словно обезьянок, на представление вывели четверых мужчин. Последнее представление. Воины быстро скрылись за решетками, мужчины остались одни. Лекса осмотрелась вокруг, медленно провела взглядом по собравшимся и подняла руку. Людской гул резко прекратился. — Сыны мои! — заговорила она, и речь её разнеслась далеко за пределы Дворца. Будто сами боги говорили женскими устами. — Мне доложили, что мой народ собрал бунт против меня! — в толпе раздался шепот негодования. — И сегодня я хочу показать, как силен бывает гнев богов, когда власть их дочери подвергают сомнению. Смотрите, как быстра и неизбежна кара для тех, кто учинил заговор, кто усомнился в моем правлении! — Царица подняла руку, и раздался скрежет железных решеток. На смертельную «арену» один за другими выползали зеленые твари — крокодилы, их пасти рефлекторно раскрывались, глядя на «добычу», которая жалобно кричала «спасите». Кларк вцепилась в глиняные выступы и не могла смотреть на то, что происходит внизу. Однако не только она одна не смотрела. Непоколебимая Лекса стояла напротив и под громким криком умирающих лютой смертью мужчин ловила её взгляд. Кларк перестала слышать все звуки, видеть людей, она сцепилась мертвой хваткой с той, кто казался невыносимо жестокой. Никаких эмоций и чувств не ощущалось, была пустота, тишина и зеленые глаза, в которых тоже ничего не происходило. Время встало и не сдвигалось с места. Были лишь они вдвоем и безграничное душевное безмолвие. С этого дня Кларк больше не верила в божественную силу Лексы.