Во имя любви

Следующую неделю Кларк пропадала в библиотеке в поисках нужного рецепта от беспокойных снов. Попутно она составляла переводы древних текстов. И в один из дней искомый рецепт был найден. Долго не раздумывая, она унесла его жрецам, которые произвели лекарство. Ранним солнечным утром девушка прибыла во Дворец, чтобы застать личного лекаря Царицы, который должен дать ей снадобье. Она перехватила его в коридоре. — Вы еще не успели его унести? — запыхалась она, следуя за шустрым мужчиной. — О, я спешу к пробуждению госпожи, она вот-вот проснется, — ответил он, Кларк была с ним знакома, так как следила за процессом приготовления лекарства. — Хвала богам, что они послали тебя, Кларк из Аттики, в ту гробницу! — Могу я сама передать напиток Царице? — хотелось лично позаботиться о ней. Мужчина нахмурил брови. — Но только я могу лечить госпожу. — Вы можете быть рядом. — Хорошо, ты это заслужила, — смягчился лекарь, протягивая поднос с золотым кубком. Они вместе вошли в спальню. В покоях было очень светло. Лекса еще спала, её тело покрывало шелковое полотно. Кларк тихонько прошла по комнате и остановилась у кровати, наблюдая за прекрасным расслабленным лицом. Она осторожно села на краю, держа в руках поднос с напитком, дышать становилось тяжелее. Трепетное волнение подкралось на цыпочках и легонько кольнуло в груди. Они не виделись всю неделю. Словно чувствуя чьё-то присутствие, Лекса открыла глаза. В них серебром разнеслось солнечное сияние. Ясные, кристальные, ослепительно нежные — Кларк утопала в их глубине. — Кларк? — прозвучал удивленный, но ещё сонный голос. Лекса привстала и облокотилась на кровать. — Я принесла ваше лекарство, оно готово, — девушка протянула бокал. — Сама? — Лекса взяла кубок и посмотрела на лекаря, стоявшего недалеко. — Я давно не видела вас, решила, что это серьезный повод, — Кларк была пряма, однако робость завладела голосом. Взгляд Царицы смущенно забегал по кровати. Она посмотрела на мужчину и подняла руку, он покорно попятился к двери и вышел из комнаты. — У меня было много дел, будто весь Египет разом свалился на свою Царицу, — усмехнулась она. Кларк улыбнулась. — Выпейте напиток. — Он действительно поможет? — Так написали тысячи лет назад. Лекса залпом осушила бокал. — Благодарю тебя, Кларк, — она привстала еще выше и легонько коснулась её плеча. Мимолетное прикосновение уже привычно отдалось табуном мурашек, Кларк взглянула на место, где только что была теплая рука. Эта неловкость и наступившее молчание ввели в смущение обеих девушек. — Ты начала переводить книги? — голос Царицы стал на тон тише. — Уже многие из них переведены. — Ты быстро работаешь. — Теперь я думаю, что напрасно спешу. — Почему? — Когда переводить будет нечего, мне придется уехать. Лекса приподняла голову и вдохнула воздух. — Тогда не спеши. Кларк снова не смогла сдержать улыбку. Их общение стало намного теплее. Лекса стала теплее и наконец подпустила ближе. — Я, наверное, задерживаю вас, Царица, — спохватилась переводчица, поднимаясь с кровати. — Мне пора возвращаться к государственным делам, но я рада, что ты посетила меня. Лекса не улыбалась губами, но её глаза переливались на свету. Кларк поклонилась и направилась к двери, слушая, как громко бьется собственное сердце. В этот день было сложно сосредоточиться на работе, она все время думала, как и все прошлые дни. Мысли о Царице, о сложных душевных метаморфозах всё чаще заполняли пространство, становилось понятно, что Лекса ей небезразлична. Это пугало и вдохновляло одновременно. Образовавшаяся ситуация, большие недоговоренности, робкие слова и поглощающие взгляды бередили сознание Кларк, уводили в нескромные фантазии, заставляли сомнения метаться в душе. Она стала редко есть, мало спать, много думать и мечтать. А сердце разделилось пополам: одна половина пылала огнем и озарялась пламенем, другая — испытывала страх и неуверенность. Разве можно испытывать чувства к Царице? В эти дни Кларк украдкой подходила к тронному залу и сквозь решетчатое окно наблюдала, как вершит правосудие Царица. Кларк смотрела на бедных просителей, которых выслушивали до конца и уже не прогоняли с пустыми руками. Решения Царицы стали взвешенней и мудрей. Однако переводчица помнила слова Аньи: во Дворце есть недоброжелатели, которых хотят видеть промахи госпожи — это заставляло Кларк чувствовать тяжесть и страх за её жизнь. Сегодняшним днём мало что получилось с переводом, она рано ушла из Дворца. Не хотелось ехать домой, она попросила извозчика отвести на окраину города. И когда туда прибыла, поняла, что искала. Перед взором растянулась бескрайняя пустыня с огромными барханами и горками песка. Солнце садилось за горизонт, озаряя долину оранжевым пламенем. Тонкая полоска, разделяющая огненное небо и пески, расплывалась в глазах и превращалась в юркую змейку, увлекающую в грустные мечты. Вдалеке виднелся синий караван, безропотно идущий по горизонту. Девушка думала о том, как прекрасно быть жителем пустыни — хозяином собственной судьбы. Свободным, без спешки и груза обязанностей. Хотелось, чтобы Лекса была такой. Хотелось забрать её у целого мира и увести за собой в пески, показать другую сторону жизни и освободить от опасных оков. Они могли бы примкнуть к каравану и навсегда затеряться в пустыне, никто бы их не нашел. Кларк печально улыбнулась, с горечью осознавая беспечные грёзы. Амон-Ра обогнул небо на колеснице, стало прохладно и зябко в груди. Кларк повернула домой, ещё раз задумчиво взглянув на пустыню, которой навсегда подарены сокровенные мечты. На следующий день она снова прибыла во Дворец и занялась переводами. Прошли дни. Никто к ней не приходил, лишь слуги приносили обед. Но в какой-то момент ощутилось знакомое волнение, она почувствовала, что в дверях кто-то стоит. И обернулась. Лекса вошла в помещение. Её плавная походка, царская осанка, гордое держание головы давно уже полюбились переводчице, она была рада такому визиту. Она всегда рада видеть её. — Царица, — поклонилась Кларк. Учтивые реверансы больше не причиняли дискомфорт, ей хотелось угодить Лексе. — Я пришла по делу, — вдруг послышался строгий тон. Кларк вмиг поникла. — Разумеется, просто так вы ко мне не приходите, — зачем-то захотелось съязвить. Лекса сгустила брови, услышав укор, но не отреагировала. Наоборот, тут же смягчила тон. — Кларк, однажды ты сказала о загадке Пирамид. Я подумала, может, ты хочешь побывать в одной из них? Например, в главной и самой большой — в Пирамиде Хеопса? Кларк широко раскрыла глаза, не веря услышанному. — Вы правда разрешите туда войти? — Тебе ведь нравятся наши строения, и ты в них разбираешься, — ненавязчиво говорила Царица, будто не воплощает чьи-то главные мечты в жизнь. Переводчица обхватила спинку стула, желая найти опору, немного закружилась голова. Она посмотрела на Лексу так, словно отдает ей собственную жизнь, всю, без остатка. — Я не знаю, как вас благодарить, — шепот разнёсся по библиотеке. — Мне известно, что туда никого не впускают, Пирамиды закрыты, их хранят для потомков. — Со мной впустят. — Мы пойдем вместе? — В первой половине дня я занята, отправимся туда в полдень, — ответила Царица, наблюдая, как растеряна Кларк. Она подошла ближе, терзая чарующим взглядом сердце переводчицы. — Я хочу быть благодарной, ты помогла, меня больше не мучают страшные сны. Кларк улыбнулась. На секунду ей показалось, что Лекса крайне участлива к ней, желает сделать приятно не за что-то, а вопреки. Но иллюзия не длилась долго. Даже так она была рада, что удастся побывать в древнем храме и была рада вдвойне — они сделают это вдвоём. — Я буду готова, — поклонилась она, замечая, что Царица собирается уйти. Была заметна её нетерпеливость. А когда она осталась одна, то опустилась на стул и провела по груди, шее, плечам рукой, чувствуя уже не душевное, а физическое волнение. Неожиданно этот день становился одним из лучших. В полдень Царица и Кларк ехали верхом на верблюдах в Гизу, где расположены величайшие постройки древности — Пирамиды. Их сопровождали воины и слуги. Изредка Кларк ловила на себе взгляд Царицы, даря ей улыбку в ответ. Палящее солнце светило не на небе, а в душе девушки. К вечеру они проезжали по западному берегу Нила, подбираясь ближе к знаменитому городу. Вдали виднелись величественные творения. Кларк замерла и опустила поводья из рук. Губы приоткрылись от восхищения. Лекса с интересом наблюдала за ней. — Невероятно! — прошептала она. А когда они подъехали к главной усыпальнице Фараона, Лекса указала на неё изящным жестом руки и проговорила: «Пирамида Хеопса». У Кларк не было слов, чтобы выразить ликование, хотелось что-нибудь крикнуть в долину загробной жизни. Они слезли с верблюдов и огляделись. Огромный ступенчатый монумент возвышался над пустыней и будто говорил: «Уходи». Недалеко расположился его молчаливый хранитель — Сфинкс, посылающий в долину свою главную фразу: «Разгадай меня, или я сожру тебя». Древние зодчие знали толк в архитектуре и знали, чем удивить. Вход в Пирамиду охранялся стражниками, но при виде Царицы они склонили головы и убрали мечи. Лекса протянула руку вперед, приглашая Кларк идти. Девушки шли молча, не желая нарушить покой гробниц. А когда вошли в узкий коридор, то за ними закрыли дверь. Кларк испуганно оглянулась. — Таков порядок. В храм нельзя входить, но если входишь, нужно идти без мечей и копий, мертвые не любят, когда к ним приходят враги, — сказала Лекса, держа в руке факел. — Люди, что остались снаружи, не подведут? — сомнительно спросила переводчица. — Не уверена, — ответила Лекса, чем вызвала остановку Кларк. — Царица! Лекса приподняла брови и едва заметно улыбнулась. — Всё в порядке, я с тобой, — свободной рукой она взяла Кларк за руку и повела вперед, избегая взгляда. Кларк же повиновалась, стало спокойнее и теплее. Они продвигались по темным, мрачным коридорам, стены которых исписаны рисунками людей и богов. Стало ясно, что Лекса не раз бывала здесь, так как смело продвигалась по коридорному лабиринту, ни разу не усомнившись в пути. Кларк совершенно успокоилась и расслабилась, всё зрительно внимание отдалось разглядыванию росписей, а сердце громким уханьем реагировало на крепкую хватку руки. Вдалеке был виден просвет, к нему вел последний коридор, и вскоре девушки оказались в большой зале, где покоился Фараон. На стенах горели факелы, на возвышенности стоял золотой трон, на полу лежали сундуки с драгоценностями, а посреди помещения, на большом бетонном покрытии находился саркофаг, украшенный дорогими камнями. Он был внушительных размеров. — Ой, что это? — вдруг воскликнула Кларк, смотря под ноги. Кто-то маленький пробежал мимо. — Скарабеи, их здесь много, — ответила Лекса. Кларк испытывала гамму ощущений, которых никогда еще не было. Она находится в месте, в котором покоится предок Лексы, могущественный и богатый Фараон. Сюда не пускают людей, здесь хранятся тайны, и кто знает, как часто эти Пирамиды проклинали враги. Отовсюду веяло запахом глины и вечным стенанием тишины. Здесь мертвые находят приют, а боги управляют Египтом. Она в самом сердце восточной страны и всё благодаря той, что задумчиво разглядывает красочные рисунки на стенах. Кларк посмотрела на Лексу и подумала, что другой судьбы себе не желает. Она подошла к Царице, которая смотрела рукописный сюжет: Фараон забирает зерно у народа. — Наверное, это проклятие Египта: много зерна идет в казну и вывозится, а люди страдают и умирают от голода. Лекса перевела на неё взгляд. — Что ещё ты заметила в моей стране? — Проблемы есть, Царица, некоторые из них вы уже решаете. Вы нашли лекарство от хвори, — многозначительно высказалась Кларк, не встречая привычную строгость Лексы. Царица была внимательна. — Проблемы моего народа — это и мои проблемы, — вдруг сказала она и перешла к другим рисункам. Кларк пошла следом. Одну за другой они рассматривали росписи, пока не дошли до очень яркой картины: мужчина и женщина целовались. Кларк мельком взглянула на Лексу. — Это называется поцелуй, — быстро проговорила она, чувствуя, как жар прошел по спине. — Зачем они это делают? — Лекса спросила быстро, не поворачиваясь. Кларк замешкалась, неловкость сквозила в каждом слове, но прямота Царицы требовала ответа. — Иногда люди это делают, потому что нравятся друг другу. Возникает желание друг друга касаться, — еле завершила переводчица и столкнулась с зелеными глазами, в которых было заметно еще больше вопросов. Кларк смутилась настолько, что стало жарко стало даже ладоням. Она не смогла больше выносить пытку взглядом и прошла дальше, к следующей картине, чтобы перевести тему, но всё усложнилось — на ней продолжался сюжет. Фараон восседал на троне, а за его спиной всё те же мужчина и женщина продолжают поцелуи. — Непозволительная связь жреца Имхотепа и жены Фараона, он её возжелал, — проговорила переводчица, понимая, какую редкость наблюдает. — Это очень красивая и трагичная история. — Я слышала о ней, — Лекса подошла ближе. — Мне всегда было интересно, почему Имхотеп пожертвовал жизнью ради Царицы, а она нарушила закон ради него? Кларк обернулась и твердо ответила: — Во имя любви! Из-за любви люди совершают необычные поступки. Он пожертвовал жизнью, веря, что когда-нибудь сможет воскреснуть и воскресить её. И тогда они станут свободными. Но эта любовь затерялась в вечности. — Любовь, — повторила Царица. Она задумалась, а потом снова посмотрела на Кларк, и взгляд опустился на кулон на её шее. — Значит, ты знаешь любовь, ты любила. — Мы были с Финном вместе 5 лет, он был великим воином и умело служил для своего народа. Лекса гордо приподняла голову. — Я тоже стану великим правителем! Кларк будоражил откровенный разговор, приводя мысли в беспокойный водоворот. — Обязательно станете, Царица, — она перевела взгляд на рисунки, потому что не могла больше выдерживать испытывающий взгляд. Хотелось в нем раствориться и бежать одновременно. Она впервые боялась этой близости, потому что не хотела навредить, не хотела напугать Лексу своим влечением, а контролировать его становилось сложнее. — Как люди понимают, что полюбили? — послышалось за спиной. Эти откровенные вопросы заставляли сердце стучать с силой водопада. Она потрясена прямолинейностью Лексы. И в то же время трогательно воспринимала её непонимание, незнание о любви и сексе. Она прикрыла глаза, признавая, что проиграла. И обернулась. — Когда любишь, кажется, что жизнь бессмертна, — она посмотрела на губы Лексы и продолжила, — людей друг к другу влечет, они хотят быть рядом, говорить, желать, касаться, — и через паузу завершила, — дарить поцелуи. Лекса смело смотрела в глаза и ничего не говорила. Но в какой-то момент смутилась собственными мыслями и отошла к другому наскальному рисунку. На него она не смотрела, лишь беспокойно бегала взглядом по песчаному полу. — Значит ли это, что любить и желать можно только одно человека, даже если его больше нет? Ты уже встретила своего мужа, — разочарованно проговорила девушка. Кларк сгустила брови, понимая, в чем сомневается Лекса, она хотела её остановить. Она вплотную подошла сзади и положила руку на плечо, легонько разворачивая её перед собой. Она заглянула в бездонные глаза, а потом посмотрела на розовые губы и провела по ним указательным пальцем. — Я отвечу так… И её губы накрыли губы Царицы, на мгновение задержав касание. Мимолетное и трепетное прикосновение стало ещё одной тайной Пирамиды Хеопса. — Поцелуй... — хлопая ресницами, прошептала Лекса. Кларк видела перед собой совершенно беззащитную и растерянную девушку, а не Царицу Египта. — Потом, через время, люди снова встречают кого-то, и этот человек становится тем, кому предназначены все поцелуи. Лекса хотела что-то сказать, ответить, спросить, но её распахнутые глаза говорили о невыразимом ощущении. Кларк взяла её за руку и погладила, позволяя пережить сильные эмоции. — Лекса, не сомневайся во мне, я... — хотела продолжить она, но из коридоров донесся странный звук, будто что-то упало. Девушки резко расцепили руки и отошли друг от друга. — Нужно уходить, — проговорила Царица, хватая факел. — Анубис может разгневаться за вторжение. Его лучше не злить. Встревоженные богами, они поспешили к выходу и вскоре вышли из усыпальницы. Гизу обрамлял поздний вечер, отдохнувшие верблюды были готовы к поездке. Путь назад завершится ночью, нужно было ехать быстрее. Кларк взглянула на Лексу, которая взбиралась на животное и больше не смотрела на неё. Между ними осталась недоговоренность, Кларк обязательно её завершит. А пока нужно следовать в столицу. Когда они вернулись и должны были разойтись, Кларк слезла с верблюда и собиралась уйти, понимая, что сейчас не лучший момент для разговора с Царицей. — Пришло время прощаться, — проговорила ей в спину Лекса, сидя верхом. Девушка обернулась. — Спокойной ночи, Царица, пусть вам снятся только хорошие сны, — Кларк улыбнулась. Но в следующее мгновение её сердце дрогнуло, потому что Лекса улыбнулась в ответ. Она кивнула головой и развернула верблюда, удаляясь вместе со свитой в сторону Дворца. Кларк провожала взглядом эту необыкновенную, дивную и теперь необходимую девушку, робко коснувшись губ подушечкой пальца.

***

Дворец не спал, пока не вернулась Царица. Она отправилась в тонный зал, чтобы погладить и отпустить любимого тигра. Спать совершенно не хотелось. А через время туда вошла Анья. — Лекса, где ты была? — строго спросила она. Царица сидела на троне и была полностью увлечена животным, которое гладила и теребила за уши. — Я не должна отчитываться, — не обращая внимания на женщину, ответила Царица. — Но мне могла бы сказать! Лекса посмотрела на неё, а потом встала и приблизилась. — Ты слишком переживаешь, Анья, я уже не дитё, — улыбнулась она. Женщина заметила хорошее настроение племянницы, которая подошла к открытому окну и посмотрела на город. — Что с тобой, дорогая? — Анья, скажи, почему мне хочется летать? Парить? Я никогда себя так не чувствовала. Лекса обернулась, вопросительно изогнув брови. — У такого состояния могут быть разные причины. Анья сомнительно посмотрела на девушку. — У меня к тебе еще один вопрос — что делают двое в спальне, наедине? Анья совсем растерялась, начиная догадываться, с чем, а главное, с кем связаны такие вопросы. — Лекса, ты была с Кларк? Но ответа не последовало, в их разговор вмешался Титус, который давно стоял в дверях. — Моя госпожа хочет узнать об удовольствии, что испытывают люди наедине? — он прошел по залу и встал между женщинами. — Что ж, пришло время и для этого, — советник посмотрел на Анью, а потом перевел взгляд на Лексу. — Ты молода, моя Царица, твоя красота требует выхода. Я распоряжусь, чтобы подготовили гарем и наложников, они обучат тебя любви. Предоставь только немного времени. Речь мужчины была тихой, плавной, обволакивающей, Лекса внимательно слушала. — Пусть будет так, подготовьте гарем, я должна всему научиться. Но я недовольно тобой, Титус, почему ты раньше не говорил мне о любви, наложниках, удовольствии? Я ничего не знаю об этой стороне жизни! — О моя повелительница, ты была совсем юна. — Вы все молчали, — она указала пальцем на Анью и Титуса. — Но теперь я знаю и хочу знать еще больше! — Я все сделаю, госпожа, — покорно проговорил Титус, склонив голову. Анья удивленно следила за разговором. — А теперь пора спать, — Лекса хлопнула в ладоши, в зал вошли слуги, отвязали тигра и перевели в клетку. Лекса, убедившись, что все в порядке, направилась в покои. Она прошла свозь комнату и оказалась на балконе. Город, что открылся взору, мирно спал. Его бережно укрыли звезды. Миллиарды ярких точек, разбросанные по небесному пространству, прямиком проникли в сердце девушки и серебрились там горячим сиянием. Она коснулась своих губ пальчиком и бережно провела вдоль, вспоминая сладкий вкус поцелуя. Вспоминая смелую, умную, удивительную Кларк.