Раздели со мной вечность

По мнению Сасори, Дейдара и так много пережил за последнее время, как в моральном, так и в физическом плане. А если их сейчас насильно разлучат, и мальчишка попадет волею судеб в личные шлюхи к какому-нибудь старому извращенцу, это будет для него солидный, тяжелый удар. Дей нежное и избалованное создание, он не выдержит жестокого обращения с собой, он не сможет пересилить себя и лечь в койку по принуждению, тем более не с Сасори, он скорее предпочтет смерть, чем отдать свое тело на забаву кому-нибудь кроме Акасуны. С другой стороны, Орочимару нельзя доверять полностью, он вполне может поступить недобросовестно и низко, то есть пообещать отпустить мальчишку и не сделать этого. Это в его стиле. Да и даже, если отпустит, Дей не сможет смириться с тем, что Сасори в плену и обязательно полезет спасать его сломя голову, как он любит это делать: необдуманно и отчаянно. Тоже та еще сорвиголова и смельчак, такого может натворить! Спасительное забытье, в которое мозг отправил измученное истязаниями тело, прекратило поток тяжелых переживаний и дало некоторую передышку. Однако, дальше стало еще хуже: к душевным мукам добавились телесные страдания. Воспаленные раны горели огнем, вызывая неприятный озноб и мелкую дрожь, от которой выступила сильная испарина, тело налилось свинцовой тяжестью и отказывалось подчиняться, но, все же, едва поняв, что разум, наконец-то, вернулся из забвения в реальность, Сасори хоть с трудом, но смог приоткрыть казавшиеся неподъемными веки. В глазах опять все двоилось и плавало в каком-то красном тумане, голова не соображала совсем, и лишь только усилием воли Акасуна заставил себя сосредоточиться и не обращать внимания на пылающую резкую боль в еще открытых и продолжающих кровоточить ранах. Как жаль, что тело не способно было теперь по-вампирски быстро регенерироваться, это бы сейчас не помешало, а то, судя по всему, времени прошло, похоже, достаточно для того, чтобы начался воспалительный процесс и поднялась температура. Черт, сколько сразу проблем с этим человеческим телом, оно, по сравнению с вампирским, такое беззащитное и хрупкое, столько всего надо учитывать, чтобы избежать неприятностей. Сасори опустил голову и попытался разглядеть себя, чтобы оценить как можно более объективно свое физическое состояние. Раны были, конечно, глубокие и достаточно больные, но не смертельные, и вполне естественно, что организм пытается справиться с начавшимся воспалением, реагируя на него повышением температуры. Вот еще бы мозг справлялся с гораздо более глубокими душевными переживаниями, которые беспокоили куда как сильнее. То, что Сасори предложил Орочимару свою персону в распоряжение, взамен на свободу для мальчишки, нет, это был не выход, это был очередной тупик. Выход нужно было искать другой, такой, чтобы понести наименьшие потери, но как назло, в голову ничего не шло, становящаяся невыносимой адская боль в теле лишала возможности трезво и соответствующе оценить создавшееся положение дел. Во-первых, он не мог понять, сколько прошло времени с тех пор, как он здесь оказался, во-вторых, его начинала мучить жажда, а к ней еще примешивался давно не испытываемый голод, тоже достаточно сильно раздражающее чувство. Если в планы Орочимару входило держать их здесь и измываться над ними как можно подольше, то хоть бы дал попить и накормил бы. Но нет, Сасори прекрасно понимал, что Орочи будет пытать их жаждой и голодом, чтобы получить большее преимущество и сделать из них обезумевших животных, готовых за глоток воды на любое унижение перед своим мучителем. О, он отличный, тонкий стратег и заранее все просчитал уже, воображение хоть и больное, но просто гениальное, ничего не скажешь! Поток беспорядочных мыслей и попыток проанализировать все происходящее резонно, прервал противный звук открываемой двери. "Ну если опять принесло какого-нибудь болтуна, то уж этого я точно не выдержу!" - с горем пополам Сасори разглядел вошедшего, проклиная в уме еще и резко ухудшившееся зрение. А когда разглядел, то чуть бессильно не застонал, тут же стараясь приготовиться к конкретному выносу мозга. "Боги! Если вы есть на свете, избавьте меня от причитаний этого нытика, лишите меня слуха!" - взмолился Акасуна, как только узнал в вошедшем Гаару. -Тебя здесь для полного счастья только не хватало, - сквозь зубы процедил Сасори, загнанным, но опасным зверем смотря на него. - Полюбоваться пришел? Однако Гаару ничуть не смутил его лютый и где-то даже кровожадный взгляд, красноволосый парнишка несколько секунд молча тоже смотрел ему в глаза своим все тем же спокойным бирюзовым взглядом, потом подошел к небольшому выступу на каменной стене и поставил на него стеклянный сосуд с водой и стакан, положив рядом чистые бинты. Вода. Кровезаменитель. Чистая, прозрачная, живительная влага, ставшая теперь такой же бесценной, какой была ранее кровь. Такая же изнуряющая мучительная жажда по бесцветной жидкости, как и по предыдущей ярко-алой, ничем не отличается. У Сасори от одного взгляда на стекло, за которым плескалась эта основа его новой жизни, так сильно закружилась голова, что он непроизвольно прикрыл глаза, облизнув пересохшие губы. Каким же непреодолимым и безотчетным было желание попросить хотя бы глоток, но, не надеясь на снисхождение, Акасуна только лишь тяжело вздохнул, сжимая в кулаки связанные руки. Словно тоже желая поиздеваться над ним и ожидая, что же все-таки победит в этой борьбе, гордость или жажда, Гаара медленно налил в стакан воды и повернулся к нему. Тихое, безмятежное спокойствие в его глазах, а главное то, что ему досталась именно эта, самая изощренная пытка, заставляли Сасори скрежетать зубами. Когда-то он отверг чувства этого парнишки к себе, пусть мягко и тактично, но это не помешало тому совершить свой подлый поступок в отношении Дейдары, так же, ничто не помешает ему сейчас вдоволь поиздеваться и над ним. В том, что он все вспомнил, Акасуна уже не сомневался, как и в том, кто помог ему восстановить память. Тогда Сасори неплохо поработал над его воспоминаниями, устроив в его голове такую зачистку, что парень даже на время забыл, как его зовут, и кто он, вообще, такой. Акасуна чуть не исковеркал ему мозг бесповоротно, сдержавшись в последний момент, чтобы не превратить мальчишку в полного дебила, но пару месяцев в психушке парень все-таки провел его стараниями. Юноша, не торопясь, приблизился к нему и поднес стакан к его губам. -Пей... - предложил он тихим и абсолютно не враждебным голосом. Сасори не заставил себя упрашивать дважды и почти залпом выпил все до капельки, облегченно вздохнув в конце. Никогда еще вода не казалась ему такой вкусной и бодрящей, никогда она не придавала столько сил, как сейчас. Гаара налил еще один стакан и снова вернулся к пленнику, только теперь он протянул к его губам две белые таблетки. -Что это? - Сасори отвернул лицо в сторону, не желая принимать внутрь неизвестно какое лекарство. -Жаропонижающее. Хочешь, чтобы стало легче, не выделывайся. – видя, что Акасуна все еще сомневается, Гаара продолжил. - Доверься мне. -Я уже один раз доверился. -У тебя нет выбора. -И это я тоже понял, - невесело усмехнулся Сасори. В конце концов, мальчишка был прав, ему сейчас ничего не стоило отправить под свой контроль его сознание с помощью простейшего гипноза и заставить проглотить что угодно, только вот такого удовольствия ему доставлять Акасуна не собирался... На самом деле, со стороны его поведение, выражение лица, тон и даже поза выглядели более агрессивно, чем все то же самое у Гаары. Парень, вообще, не проявлял никаких эмоций, но в его тоне чувствовалась какая-то доселе ни разу не звучавшая уверенность, он не опускал как раньше глаза, не отводил их стыдливо в сторону, не мямлил и не ныл, он разговаривал с Сасори на равных, что было уже неплохо, учитывая то, что Акасуна был теперь человеком. Однако, чувствовалась в его тоне какая-то фальшь, скорее всего, мальчишка так до конца и не отделался от своей привычки воспринимать Акасуну как "высшего" вампира, он не мог пересилить себя и обращаться с ним иначе, в его понимании, Сасори так и остался все тем же вечным из элитной верхушки. Только совсем недавно Гаара понял, что так привлекало его в этом обаятельном бывшем вампире, не вампирская мощь, нет, сила духа и уверенность в том, что он всегда поступает правильно, это и сейчас осталось в нем. Лишив Акасуну вечности, Орочимару так и не смог забрать у него вместе с ней то, что истинно, испокон веков принадлежало Сасори, его одиозный, сильный характер. Гаара, услышавший обрывки разговора Орочимару и Конан относительно гордого пленника, в душе только посмеялся над их надеждами сломить Акасуну до конца, растоптать его и уничтожить. По мнению парнишки, даже склонив перед Орочимару голову, Сасори всегда останется Сасори, внешне смирившимся, но не побежденным внутри. Полностью раскаиваясь в своей ошибке относительно поступка с Деем и дотошно покопавшись в себе, чтобы понять, почему он совершил такое, в принципе, не свойственное ему злодеяние, Гаара не нашел объяснения ему, он не чувствовал никакой ненависти к Акасуне и не жаждал мести. А сейчас, увидев его в таком положении, парень даже испытал некоторые муки совести, поэтому и проявлял максимум терпения и снисхождения. Волей-неволей, Сасори все-таки пришлось принять предложенные парнем таблетки. Все равно ситуация и так была уже хуже не придумаешь, так что, парочка пилюль ничего сильно не испортила бы. Проглотив их, Сасори получил еще одну порцию чистой, прохладной воды, которой наслаждался уже медленными, смакующими глотками. Гаара великодушно подождал, пока пленник утолит жажду, потом отнес стакан и вернулся к Сасори со смоченной в той же воде чистой тканью. -Орочимару велел привести твое тело в порядок и обработать раны, так что, сиди спокойно. - ответил на его немой вопрос в глазах Гаара. - Я постараюсь аккуратно. Будет немного больно, но ты потерпи... Едва он только коснулся мягкой тканью первой воспалившейся раны, Сасори резко дернулся, закусив губу и застонав. Болевые ощущения по-человечески разительно отличались от таких же ощущений только вампирских. Эти были намного мучительнее и воспринимались гораздо острее, так что, стон, изданный Сасори, был скорее даже непроизвольным, вырвавшимся сам собой. -Сначала калечите, потом лечить начинаете... где логика? - сквозь сжатые зубы произнес он, стараясь отвлечься от неприятной боли, доставляемой даже легкими прикосновениями. Тело словно раздирали на куски. - Ч-черт... ей богу, когда эта тварь хлестала меня, и то было не так больно... твою мать, Гаара! Да что ты там делаешь? -Узнаю прежнего Акасуну. - невесело усмехнулся парнишка, внимательно следя за своей рукой с тканью, которой осторожно водил по покрасневшим рубцам, "украсившим" действительно красивое тело пленника. Мальчишка тайком тихонько вздохнул. - Ты пережил такую страшную физическую боль, тебе черт знает что придется пережить еще морально в будущем, а ты сидишь и раздражаешься из-за каких-то маленьких царапин. -Так ведь больно же... - сдавленным голосом ответил Сасори, у которого было впечатление, что его тело гладят горячим утюгом или втыкают в него раскаленные ножи. - Давай быстрее уже... надоел. Гаара невольно улыбнулся, услышав знакомые командные интонации. -Не думаешь ли, что ты не в том положении, чтобы указывать мне? -Да мне уже, если честно, плевать. Когда я выберусь отсюда, вам, суки, не поздоровится! - пообещал Сасори, с трудом вытерпев процедуру. -Смелое заявление. Меня радует твой оптимизм. - Промыв за разговором раны, парнишка бережно промокнул их все такой же мягкой, но уже сухой тканью, после чего принялся намазывать их приятно пахнущей лечебной мазью. Стало еще хуже, к и так острой боли еще прибавилось и жжение. -Блин, Гаара! Ты смерти моей хочешь что ли? -Прекрати блажить. - все тем же спокойным тоном предложил ему парень. - Боль скоро отпустит, успокойся и потерпи... Не желая больше тратить силы на разговоры и решив направить их на то, чтобы выдержать боль достойно, без стенаний, Акасуна насупился и промолчал. С трудом перенеся все манипуляции, но почувствовав в конце перевязки уже заметное облегчение, Сасори, наконец, позволил себе расслабиться, насколько это было возможно. Гаара собирал оставшийся неиспользованный перевязочный материал, обрезки бинтов, пустые упаковки и прочее, когда вдруг услышал совершенно серьезный голос Акасуны, такой, какой он привык слышать раньше, и которому всегда подчинялся. -Скажи мне, Гаара... почему ты теперь с ним? - негромко поинтересовался Сасори, с сожалением глядя на замершего мальчишку. - Мне кажется, что ты здесь единственный здравомыслящий персонаж среди этих психов. Что держит тебя возле Орочимару, и что я сделал тебе плохого, что ты против меня? Гаара не торопился с ответом, разглядывая Акасуну с ног до головы и раздумывая, как ему объяснить. -Хм... здравомыслящий? – наконец, невесело усмехнулся он. - Сасори, а не ты ли уложил меня на несколько месяцев в психушку, после того, как изуродовал мое сознание настолько, что я потом с трудом вспомнил, кто я вообще такой. - голос парнишки неожиданно стал жестким, было заметно, что это воспоминание доставляет ему неприятные ощущения. - Почему я с ним? - кивнул Гаара в сторону двери. - Да потому, что он вытащил меня оттуда и привел мои воспоминания, которые ты своими стараниями стер, в порядок, сделав меня снова полноценным для общества! Ты же меня чуть в полнейшего идиота не превратил на всю жизнь... почему я должен быть за тебя? -Ты забыл, наверное, за что я так с тобой поступил, да? - приподнял бровь Акасуна в свойственной ему скептической манере. - Ты забыл, как ты заставил страдать и мучится Дейдару, как ты, вообще, мог решиться на такое? -Наконец-то! - воскликнул Гаара. - Я все ждал, когда же ты вспомнишь о своем блондине! А то я здесь уже полчаса, а ты все только от боли стонешь да капризничаешь! -Хочешь, местами поменяемся? - с провокационной усмешкой спросил Сасори. - Не пожалеешь! Меня ожидает чрезвычайно заманчивое будущее! -Каждому в этой жизни свое. Тебе, смотрю, полегчало? И вправду, Акасуна как-то даже и не заметил, что самочувствие его улучшилось и стало вполне сносным, температура снизилась, и прошел озноб, который его до этого колотил. В теле ощущался какой-то необычный прилив сил, а в голове прояснилось: мысли обрели более четкие контуры, да и высказывания стали более определенными и обоснованными. -Я спрашиваю: как чувствуешь себя, Сасори? - настойчиво повторил свой вопрос Гаара. -Тебе-то какая разница! - огрызнулся Акасуна. - Хочешь доложить своему благодетелю о моем самочувствие? -Ошибаешься. У меня абсолютно другие намерения относительно тебя и Дейдары. -Твою мать... это звучит как-то угрожающе... брр, боюсь. - не унимался Сасори. -Ну и характер... - слегка потрясенно покачал головой Гаара. - Как только Дейдара с тобой уживается? - парень сделал паузу, но как только увидел, что Сасори открыл рот, чтобы ею воспользоваться, поспешил его перебить. - Хочешь с ним увидеться? Вся спесь, ирония и сарказм живо слетели с Акасуны, уступив место другим эмоциям: надежде и недоверию. Надежде на скорую встречу с мальчишкой, а недоверию, что над ним просто издеваются и обещания не собираются выполнять, просто дразнят. Но Гаара, не дожидаясь ответа и прекрасно понимая, что Сасори отдаст все, лишь бы увидеться с любимым блондином, зашел ему за спину и, развязав крепкий узел, освободил его руки, явно намекая, что он не шутит. -Я надеюсь, ты представляешь, что тебе будет за это от Орочимару? - хриплым шепотом спросил Сасори, потирая запястья. -За меня не волнуйся, это не твое дело. Пойдем. Сасори с трудом поднялся, ноги держали еще плоховато, сразу закружилась голова. -Да уж... а как человек-то ты слабенький... - окинув его насмешливым взглядом, прокомментировал Гаара, увидев, как Сасори, покачнувшись, схватился за спинку стула. -Я тебя спрашивал уже: хочешь поменяться со мной местами? - недобро уставился на него Сасори. - Пошли уже... - он глубоко вздохнул и, наконец, отпустил стул. Гаара вывел его из подвала и долго вел по каким-то темным, запутанным, мрачным коридорам-лабиринтам, иногда останавливаясь и дожидаясь отставшего спутника, который еле плелся сзади, сверля спину своего провожатого уничтожающим взглядом. -Не вздумай дергаться... ты ничего не успеешь сделать мне, не забывай, я вампир, а ты человек... – не оборачиваясь, произнес Гаара, подходя к большой железной двери. - Предупреждаю сразу - разорву, как тряпку... - парень открыл тяжелый засов и отошел в сторону, сделав приглашающий жест рукой. - Заходи... У Сасори не было времени раздумывать, что он скажет или сделает, если ему доведется увидеться с Дейдарой. Он не знал, что почувствует во время этой встречи, особенно если учитывать то, что произошло за столь короткий срок. Чувства смешались настолько, что Акасуна застыл перед раскрытой дверью в растерянности, не решаясь войти. -Ну? - услышал он вопросительный голос Гаары. Сердце бешено стучало где-то у горла, заставляя дыхание сбиваться, Сасори нервно сглотнул и решительно шагнул в слабо освещенное помещение. Мальчишка был уже не связанный: он сидел в углу, обхватив руками колени, и выжидающе смотрел на вход. Наверное, десятки эмоций промелькнули на его грустном до этого лице за такой короткий промежуток времени, когда он увидел вошедшего. Дей моментально вскочил и уже был готов броситься на шею своему данне, но его душевный порыв был остановлен отчужденным взглядом Акасуны. Парнишка тут же сник и отвел глаза в сторону, сразу поняв причину такого осуждающего поведения. Опустив голову, он не смел снова поднять ее, боясь наткнуться не только на осуждение, но еще и на разочарование, он знал, что Сасори отреагирует именно в такой манере и никак иначе. Акасуна просто стоял и молча смотрел на него, и в его взгляде читался только один вопрос: "Как же так?", он не предпринимал никаких попыток приблизиться к Дейдаре, виновато и покорно опустившему глаза в пол, ни, тем более, обнять его и пожалеть. Не хотелось... хотя недавно он предложил за его свободу себя. Что творилось в душе Сасори: обида не давала простить и постараться принять произошедшее, гордость не давала подойти и заключить в объятия, разум же подсказывал, что мальчишка ни в чем не виноват, и что он сам жертва сложившихся обстоятельств. Но с другой стороны, это была первая и настоящая измена мальчишки, пусть и невольная, но измена. Впервые за 500 лет. Сасори тяжело было смириться с этим фактом, поэтому он и не торопился, полностью отдавшись раздираемым его на части душевным терзаниям. Он еще не сказал ни слова, но для мальчишки его молчание было равносильно самым жестоким обвинениям, оно уже угнетало его и давило, что ни говори, а Акасуна умел не только красноречиво говорить, но и молчать, и порой у него это получалось даже намного убедительнее. Дейдара с трудом поборол охватившую его робость и чувство вины и боязливо выглянул из-под челки, словно проверяя не изменил ли Сасори своего мнения о нем за эту пару минут. В голубых глазах промелькнула надежда, которая тут же угасла: осуждение все еще угадывалось на лице возлюбленного, и Дей, набравшись смелости, прокашлялся и, наконец, еле слышно произнес: -Я... могу все объяснить... данна... Сасори не успел ничего ответить, за его спиной раздался голос Гаары: -Что ты за человек, Акасуна? За что ты так с ним? Нет, чтобы поддержать, так ты, наоборот, продолжаешь его прессинговать, ослабь уже свой натиск, хватай его, и проваливайте отсюда вместе... Вот услышь они сейчас предсмертный вопль самого Орочимару, у них и то не было бы такой реакции, какая получилась на эти слова сказанные как бы, между прочим. Дей озадаченно уставился на красноволосого парнишку, а Сасори, медленно повернувший в его сторону голову, вообще, впал в ступор, не веря своим ушам. -Долго стоять будете? - недовольно вздохнул Гаара. - Я хочу помочь вам выбраться отсюда, но я могу и передумать, если вы будете тормозить... Оцепенение недолго владело Акасуной, Гаара еще не договорил, а он, уже сообразив, что к чему, сделал несколько шагов в сторону мальчишки, стоявшего в полном замешательстве и схватил его за руку . -Пойдем, быстро! - с этими словами Акасуна потащил к выходу безвольно повиновавшегося блондина, который еще не допер, что у них появился реальный шанс на спасение. Некогда было спрашивать, чем продиктован такой поступок Гаары, сейчас нужно было воспользоваться предоставленным шансом и уносить ноги поскорее. Тоже не собираясь пускаться в какие-либо объяснения, красноволосый мальчишка, после продолжительного блуждания по непонятным лабиринтам, наконец, открыл какие-то двери, и в лицо всем троим ударил свежий ночной воздух, показавшийся после духоты подвальных помещений воистину райским. Дейдара даже остановился в дверях и, не обращая внимания на протянутую ему в помощь руку Сасори, глубоко втянул в себя оглушающую порцию кислорода, от которой у него в мгновение ока закружилась голова. Не почувствовавший в своей руке теплой, доверчивой ладони, Сасори оглянулся и, наткнувшись на забалдевший вид любовника, который стоял и покачивался, закатывая глаза, схватил его за запястье и резко дернул к себе. -Да очнись ты, не время кайфовать... - прошипел Акасуна, подтолкнув мальчишку впереди себя. Спотыкаясь и чуть не падая, Дей, все еще шатаясь, побрел за Гаарой, вообще перестав понимать, куда и зачем они идут. Он то и дело, словно пьяный, натыкался на деревья, тут же обнимая их, запинался об их корни, собрал на себя все колючки, а уж ветки так и норовили исхлестать его нежное человеческое тело. Сасори, недовольно поглядывавший на него, едва успевал его поддерживать при очередном его угрожающем наклоне, в конце концов, он не выдержал и, взяв парня за локоть, чтобы придать устойчивости, повел рядом с собой. В темноте они даже не разглядели стоявшую на дороге машину, которую раньше, будучи вампирами, оба высмотрели бы еще за несколько десятков метров. -Почему убежище Орочи не охраняется? - задал Сасори резонный вопрос, когда почти на себе приволок к автомобилю уставшего за время, надо сказать, непродолжительной дороги Дейдару. -Ему это не надо. Все равно никто не знает о его местонахождении. - Гаара открыл дверцу и с беспокойством посмотрел на повисшего на Акасуне блондина. - Что это с ним? Сасори взглянул на мальчишку и, удостоверившись, что с ним все в порядке, а его состояние, как обычно, вызвано переизбытком чувств, небрежно ответил: -Да так... воздухом обдышался... не рассчитал малость, слишком много вдохнул за раз... Дейдара поднял голову и что-то протестующе промычал. -Боже... тоже какой слабенький... - усмехнулся Гаара, залезая в салон. - Садитесь быстрее, времени в обрез! Сасори запихнул слабо упирающегося парнишку на заднее сидение, тот почему-то оказался там в неприличной позе, задницей вверх, но Акасуна залез следом и исправил положение, придав шевелящемуся телу более пристойный вид. Машина бесшумно и мягко тронулась с места. Сасори устало откинул голову на спинку сидения и прикрыл глаза, чувствуя, что раны опять начинают ныть и побаливать. Слишком уж много данных на время ему сил он потратил на путь по лесу до машины, волоча на себе еще и Дейдару. Самочувствие постепенно снова ухудшалось. Почти невесомое, уютное покачивание машины, теплый салон и удобные сидения сделали свое дело, Сасори через несколько минут задремал, а потом и вовсе вырубился. Очнулся он от того, что почувствовал, как к нему на колени что-то упало. Акасуна открыл глаза и опустил взгляд вниз. На его коленях удобно расположил свою белокурую голову мальчишка, свернувшийся клубком и тихо посапывающий. Даже здесь, в машине он нашел во сне родное тело, к которому привык за пять веков прижиматься почти каждую ночь. Пару минут Сасори молча смотрел на его грязное, умиротворенное личико, испытывая некоторое умиление, потом протянул руку и заботливо вытащил из его спутанных, лохматых волос несколько крошечных, сухих веточек и пожухлых листиков. Дейдара нахмурил бровки и рукой почесал щеку, сразу же запутавшись пальцами в упавших на нее длинных прядях. Сасори убрал его руку и посмотрел в окно. Багровый диск солнца поднимался из-за горизонта, явно давая понять, что наступает новый день, и что он обещает быть жарким. -Отдохнули? - притормозив у обочины, повернулся к ним Гаара. - Здесь нам придется расстаться, дальше я везти вас не могу. На этом этапе я сделал для вас все, что в моих силах. Сасори смотрел на него, бессознательно поглаживая светлую голову Дея ладонью у себя на коленях, потом тяжело вздохнул и произнес: -У меня будет к тебе только один вопрос, Гаара... -Задавай. - разрешил парнишка, невольно скользнув грустным взглядом по его руке, замершей на голове блондина. -Почему ты нам помог? Юноша в замешательстве отвел глаза в сторону и вообще отвернулся от них, усевшись на свое сидение, как полагается. Молчание, казалось, длилось вечно, Сасори ждал ответа на свой вопрос, Гаара же раздумывал над этим ответом. -Не из-за твоих прекрасных глаз, Сасори, не надейся. - попытался отшутиться он, но вышло это у него не натурально. Может быть из-за того, что он почти физически ощущал на своем затылке напряженный, немигающий взгляд Акасуны. Еще несколько секунд молчания, после чего Гаара со вздохом признался: -Долг у меня перед вами, Сасори... особенно перед Дейдарой. -Совесть замучила? Парень решил пропустить мимо ушей этот сарказм, понимая, что спорить сейчас ни к чему: Акасуне доказывать что-либо напрасная и пустая трата времени. -Хочу искупить свою вину перед ним таким образом... чтобы на душе было спокойно, да и кошмары не снились. -Я и говорю: совесть замучила. -Муки совести действительно страшны и мучительны... но в отличие от меня, тебе их не испытать, Сасори... так что, радуйся. - ловко парировал Гаара. -Да уж... - покивал головой Акасуна. - Сбиться с истинного пути и пойти на преступление ради того, чтобы присвоить себе чужую любовь, это тоже надо постараться. -Ты напрасно пытаешься задеть меня, я давно уже все осознал и раскаиваюсь. -А ты что, благодарности от меня ждешь что ли? - недобро прищурился Акасуна. -От тебя, Сасори, мне ничего не нужно. А вот от Дейдары я действительно жду... прощения за свой неблаговидный поступок. -Я уже давно простил... – раздался тихий и еще сонный голос, заставивший Гаару опять обернуться, а Сасори опустить взгляд вниз. Сладко зевнув, проснувшийся еще минут пять назад блондин потянулся и, наконец, покинул удобные колени своего данны. - Я даже готов тебя понять... в это чудовище невозможно не влюбиться... да вот только он этого не ценит! -Ты сейчас договоришься, герой-любовник! Вернешься вот с этим, - кивнул Сасори на Гаару. - …к Орочи. Или нет... к Конан! Тебе же понравилось быть с ней? - не удержался Акасуна от маленькой сцены ревности. -Хм... а кто-то собирался собой пожертвовать ради его свободы... - вмешался в разговор Гаара. -Это правда... данна? – восторженно прошептал мальчишка, глядя на нахмурившегося сразу Акасуну влюбленными голубыми глазами. -Слушай больше! -Так. Вы вылезать собираетесь, или нет? Я могу отвезти вас обратно. - снова встрял Гаара. - Забирай свое белокурое чудо, и проваливайте. Пойдете вот по этой дороге, может, кто-нибудь вас и подберет. -А как же ты? Если Орочимару узнает… -О... за меня не волнуйся, Дей. - Гаара печально улыбнулся. - Я не боюсь Орочимару. Единственный, кто всегда внушал мне безотчетный страх, это твой Акасуна. Орочи беспринципный, безумный негодяй, он действует по наитию... а вот у твоего Сасори - свои принципы, он умный и расчетливый... и уж упаси или бог или черт попасть к нему на заметочку... так, Сасори? - закончил свои рассуждения Гаара, обратившись уже к Акасуне, который молча выслушивал о себе нелестный отзыв. - С землей ведь сравняешь? -Пошли, Дей! - позвал мальчишку Акасуна, открывая дверцу машины и глядя на Гаару. Дейдара вылез со своей стороны, а Сасори, задержавшись, с некоторым сожалением произнес: -Тебе лучше не возвращаться к Орочимару... он же тебя не пощадит... подумай хорошенько. -А ты за меня не беспокойся. - грустно усмехнулся Гаара, отворачиваясь. - Я же тебе уже сказал: каждому в этом мире свое... удачи вам Сасори. И береги Дея...