Раздели со мной вечность

Ослепляющее солнце, бывшее еще рано утром просто огромным красным полудиском, сейчас нещадно палило, раскаляя неподвижный воздух до невероятной температуры, заставляя все буквально плавиться вокруг. Местность напоминала забытую Богом и дождями пустыню, далеко вокруг не было видно ни одного даже мало-мальски чахлого деревца, которое могло бы дать спасительный тенек. Идущий вдоль дороги Сасори остановился и, подняв голову, еще раз вгляделся вдаль, пытаясь прикинуть, как долго им еще придется тащиться, и кончится когда-нибудь их скитание по этим безлюдным просторам. Мало того, что знойный, обжигающий воздух не давал как следует рассмотреть хоть что-нибудь, искажая видимость и делая ее нечеткой и зыбкой, как марево, так еще и зрение подводило. К тому же, лекарство, которым напичкал его несколько часов назад Гаара, прекратило свое действие, оставив и так ослабленный организм без поддержки и временной защиты, отчего самочувствие Акасуны опять резко ухудшилось. Он с трудом заставлял свое тело подчиняться командам мозга и идти дальше, и иногда ему казалось, что Гаара не спасал их, а наоборот, решил погубить таким своеобразным способом, специально высадив их в этом гиблом месте. Чтобы их смерть была как можно мучительнее: от жары и жажды. Невероятным усилием воли Сасори заставил свое тело повиноваться и двигаться дальше, хотя у него было другое желание: просто упасть и лежать неподвижно, а еще лучше умереть на месте. Вот они - слабости человеческого организма, плохо поддающиеся контролю, вот они - его ничтожные возможности, вот когда настала пора пожалеть о своей потерянной вечности. Но Сасори не давал своему отвратительному физическому состоянию повлиять на свое душевное, проще говоря, он старался не упасть духом, да и врожденное чувство достоинства не давало ему расслабиться, чтобы не выглядеть в неприглядном свете перед плетущимся сзади мальчишкой. В общем, Акасуна держался из последних сил, но и они были готовы покинуть его в любой момент. Частично виной этому был Дейдара. Он упорно не хотел замечать, что Сасори неважно себя чувствует, что держится исключительно на каких-то неведомых внутренних резервах и что двигается только благодаря "автопилоту". Они шли по этой нагретой жарким, почти испепеляющим все живое солнцем дороге уже почти два часа, и все эти два часа мальчишка выносил ему мозг. Причем так настойчиво и существенно, что Сасори время от времени, когда Дей в очередной раз открывал рот, ловил себя на мысли, что ему охота просто придушить болтливого, донимающего его блондина, которому, кажется, нипочем была эта изнуряющая жара, доводившая Акасуну до бессильного бешенства. Дейдара, наоборот, пришел в неописуемый восторг, когда осознал, что он теперь сколько угодно может находиться на солнышке, загорать и не бояться получить неприятные ожоги, и именно с этого он и начал доставать Акасуну, но когда увидел нейтральную реакцию Сасори на свои слова, то, тяжело вздохнув и сразу поняв, что его еще не простили, заткнулся. Впрочем, ненадолго. Мальчишка чувствовал себя неуютно рядом с обиженным любовником, игнор, который его угнетал, а холодный уставший взгляд из-под полуприкрытых век, изредка бросаемый в его сторону, вообще убивал. Поэтому Дей, не зная, как ему еще подластиться и подлизаться, чтобы вымолить прощения за свой неумышленный нечаянный поступок, принялся ныть и каяться. -Данна... ну почему ты все еще сердишься на меня? - жалобным голоском начал скулить парнишка, догоняя идущего впереди Сасори и заглядывая тому в глаза. Вопрос был чисто риторическим, Дейдара понимал и принимал оскорбленные чувства возлюбленного, по его мнению, Сасори имел полное право обижаться на его неумышленную измену. Какой бы она не была, Акасуна в силу своего характера не сможет смириться с ней так быстро и простить. И отчетливо осознавая это, парнишка решил проявить все свое упрямство и обаяние, ведь внушенная вина не давала ему покоя, ему необходимо было, чтобы его извинили. То, что Сасори едва держится на ногах и ему сейчас не до семейных разборок, Дейдара старался упорно не замечать. -Ну, данна... в чем я-то виноват? - продолжил свой неумелый натиск мальчишка, огорченный ответным молчанием. - Ты ведешь себя так, словно это я связал ее и трахнул! Будто это была моя инициатива... Акасуна тяжело вздохнул и продолжил превращать пламенную речь оправдывающегося любовника в монолог. Он не желал слушать сейчас его объяснения и извинения, он просто мечтал, чтобы ему стало хоть немного полегче, и чтобы он мог хоть как-то реагировать, но организм взбунтовался, отказываясь давать желаемое облегчение и, наоборот, еще больше повышая температуру, от чего у Сасори опять, не смотря на жару, начался озноб, и все тело покрылось испариной. Он ежеминутно облизывал пересохшие губы, а его лихорадочно блестевший взгляд мог убедить кого угодно, что парень не здоров и чувствует себя не очень хорошо. Кого угодно, но только не Дейдару. Тот шел почти рядом с ним, хныкал и поскуливал, вымаливая прощение и даже не подозревая о том, что такая лояльная реакция Сасори на его признание своей вины, пусть даже не существующей, вызвана только плохим самочувствием и желанием, чтобы его оставили пока в покое. Проще говоря, Акасуне сейчас было наплевать на все, у него были другие заботы, как бы побыстрее выбраться отсюда или сдохнуть уж, наконец. Раны на теле под бинтами разгорелись жутким огнем, они пылали и чесались, доставляя лишнее беспокойство и усиливая мучения. А шедший чуть сзади мальчишка не прекращал ныть, обвиняя Сасори в бездушии, неумении прощать и тем самым превращая их совместный путь в кромешный ад для Акасуны. -Данна... - Блондин опять догнал его и потянул за рукав. - Честно, я не хотел... был бы я не связанный... я бы... -Ухватил ее за сиськи, - безразличным тоном закончил за него Акасуна. - Ты мне изменил, Дей, и этим все сказано. -Да... но я же не специально это сделал! - горестно воскликнул мальчишка, приостанавливаясь и глядя ему в след. -Без разницы! Ты изменил! - Сасори продолжал идти вперед, не оглядываясь. Дейдара, немного постояв, снова кинулся за ним. -Данна! - тщетно взывал он, снова приближаясь к упрямому любовнику. - Она сама на меня залезла! - не нашел он ничего лучше, как сказать подобную глупость. -Боже всемогущий! Тебя лишила невинности девка в позе "наездницы"... Поздравляю! Это ты удачно попал! - подобный сарказм стоил Сасори больших трудов, ему становилось все хуже. Из-за высокой температуры у него сбивалось дыхание, а донимающий своими признаниями мальчишка только жутко раздражал. -Хватит тебе! Я не хотел трахать ее! - в отчаянии воскликнул опять остановившийся блондин. -Тогда прекрати трахать мозг мне! Ты можешь идти молча? Отвали от меня, ты не видишь что ли, что мне плохо, и у меня нет желания обсуждать твои сексуальные подвиги! – не оборачиваясь, отшил его Акасуна. - Пошли, давай! Но мальчишка уже чуть ли не со слезами на глазах продолжал стоять на месте, глядя на удаляющуюся фигуру любовника, который, по его мнению, был к нему сейчас очень жесток. -А вот х*й тебе! - крикнул Дейдара ему вдогонку. - Никуда я с тобой не пойду, ясно?! - в доказательство этого мальчишка уселся на небольшой камень на обочине дороги, всем своим видом показывая, что ему надоело уговаривать и упрашивать Акасуну. Сасори неумолимо, выдерживая характер, продолжил свой путь, однако, через несколько шагов до него донеслись полные слез интонации и рвущие душу слова блондина: -Вот зачем ты только спасал меня, когда я отравился? Чтобы вот так вот издеваться, да?! Сасори резко остановился и, тяжело вздохнув, закатил глаза. -Достал... - сквозь зубы процедил он, разворачиваясь и направляясь к сидящему с вызывающим видом на камне парнишке. Тот смотрел на приближающегося Акасуну уже настороженным взглядом, во все глаза, не зная, что ему делать, толи сидеть и дожидаться, что будет дальше, толи вскочить и бежать, куда глаза глядят, лишь бы оказаться на безопасном расстоянии от зловеще приближающейся к нему фигуры. Бежать было особо некуда, да и, в принципе, незачем, все равно потом возвращаться придется, поэтому Дей решил все же остаться на месте, однако, чем ближе Сасори подходил к нему, тем менее вызывающей становилась поза мальчишки, а когда Акасуна остановился уже напротив него, парень и вовсе не посмел поднять глаза, продолжая сидеть, отведя взгляд в сторону и закусив нижнюю губу. Несколько секунд Сасори молча смотрел на него сверху - вниз, потом спокойным голосом произнес: -Вставай, пошли. Именно этот достаточно мирный ровный тон убедил блондина в том, что можно еще немного повыделываться: Дейдара фыркнул и, сложив руки на груди, закинул ногу на ногу. Сасори крепко стиснул зубы, но сдержался, проявляя воистину потрясающую выдержку. -Кому говорю? -Никуда я с тобой не пойду! Зачем? Я же тебе изменил, вот и брось меня здесь! - обиженно выпалил мальчишка. Сасори с тоской посмотрел, прищурившись, в даль, недовольно вздыхая, потом снова вернул взгляд на Дейдару. -Не время сейчас выяснять отношения, Дей. Давай потом? Главное сейчас выбраться отсюда живыми, так что хорош дурачиться, вставай, и пойдем дальше. -Пока ты меня не простишь, я не двинусь с места! - стоял на своем блондин, продолжая выносить мозг любовнику. - Хотя мне не за что просить у тебя прощения, лично я себя виноватым не считаю! Злая усмешка при этих его словах проскользнула на измученном лице Акасуны: Дею все-таки удалось его задеть и вывести на эмоции. -Не считаешь?! - Сасори с трудом удалось перевести дыхание. - Вот скажи мне сейчас, только честно: тебе понравилось?! -Данна! - крикнул мальчишка, наконец, вскинув на него безнадежный взгляд. - Это был секс! Секс не может не нравиться! -Да уж! - согласно покивал головой Акасуна, тоже скрестив руки на груди. – Тебе, наверное, было очень хорошо! -Да блииин! Когда трахаешься - всегда хорошо! Не замечал?! Что я, по-твоему, должен был орать "Насилуют!" что ли? -Нет. Стонать погромче! Тоже мне... секс-символ... сидит тут. Все его прям так и желают! -Нет, это только ТВОЕ божественное тело все обязаны хотеть до безумия! Сам-то же спал с женщинами, почему бы и мне не попробовать, что это такое! -Да потому, что ты со мной, понятно? Ты МОЙ... и ничей больше!!! - силы были на исходе, нервы на пределе, хотелось схватить строптивого юнца за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы перестал возникать, но Сасори вдруг вспомнил, что еще несколько часов назад он готов был ради этого мальчишки остаться в логове Орочимару и прислуживать ему до скончания века. С горем пополам Акасуна заставил себя успокоиться, чтобы не вспылить, силы были еще нужны и неизвестно насколько. -Я с женщиной спал последний раз в 17-ом веке, еще до тебя... – наконец, вынужденно признался он, глядя на насупившегося парнишку искренним взглядом. - Если тебя это утешит... Ты прекрасно знаешь, что я люблю только тебя... всем сердцем... Дейдара доверия и всю существенность момента не оценил. -Всем сердцем! - фыркнул он, задирая свой нос еще выше. - Знаю я, каким это сердцем ты меня любишь, и ГДЕ оно у тебя находится! -И где? -В штанах у тебя твое сердце! -Так, все, ты мне надоел! Либо ты встаешь и идешь со мной дальше, либо продолжаешь сидеть здесь... -Ты не сердишься на меня больше? - с надеждой посмотрел на него снизу - вверх мальчишка, привставая. -Посмотрим. Давай разберемся потом... Дейдара уже было открыл рот, чтобы снова возмутиться, но Сасори вдруг шикнул на него, к чему-то прислушавшись. Мальчишка сразу притих и тут же услышал невдалеке шум мотора. -Ты тоже это слышишь? - настороженно шепотом спросил Сасори. -Машина... – потрясенно, тоже шепотом подтвердил Дейдара. - Боже, данна! Мы спасены! -Спасены... ее еще остановить надо. Не каждый остановится, увидев таких жутких оборванцев, как мы! -Предоставь это мне! - Дей вскочил с камня, мгновенно забыв про все обиды и радостно замахав руками, понесся навстречу медленно едущему автомобилю. Сасори не желал размышлять над тем, что там сейчас Дейдара будет плести водителю, какие сказки сочинять, понимание того, что реальный шанс, наконец-то, выбраться из этих неприятностей так близко подорвало его силы окончательно, он с тихим вздохом обессилено опустился на тот же камень, на котором до этого сидел мальчишка. Перед глазами все плавало в каком-то красном жарком тумане, мысли путались, и ощущение реальности куда-то то ускользало, то возвращалось вновь, путая сознание еще больше. Как во сне он увидел, что Дейдаре удалось остановить машину совсем недалеко, мальчишка, сначала оживленно жестикулируя, обрушился на водителя с какой-то пламенной речью, что-то долго пытался объяснить, без умолку щебеча, потом, прекратив мозговой штурм, спокойно положил руки на открытое окно машины и, выставив аппетитную задницу, взялся откровенно заигрывать с шофером. Сасори смотрел на этот спектакль сначала спокойно, но когда мальчишка разошелся не на шутку, принявшись накручивать на палец белокурую прядь и уже в открытую флиртуя, Акасуна не выдержал и, собрав все свои оставшиеся силы, поднялся. Дейдара, мирно окучивающий какого-то деревенского увальня, смотревшего на него открыв рот, как на экзотическую штучку, был весьма обескуражен, когда его беспардонно попросту оттолкнули от окна в сторону. Открыв рот, мальчишка молча пронаблюдал, как Акасуна, прямо через открытое окно, без лишних слов и предупреждений, как он всегда это любил делать, просто врезал по соплям ни в чем не повинному человеку, который имел несчастье оказаться на их пути. Причем отоварил он его так конкретно, что несчастный вырубился моментально, даже не успев ничего сообразить. Акасуна, резко открыв дверь, вытащил бесчувственное тело наружу и оттолкнул ногой подальше на обочину. -Чтоб не задавил никто. - проявил он "заботу". -Аа! Зачем ты с ним так, данна!? – наконец, закричал ошеломленный столь быстро развернувшимися радикальными действиями любовника парнишка, но тут же, увидев у себя перед носом кулак, мгновенно притих. - Я же его почти уговорил... -Глазки ты ему по-блядски здесь строил, да жопой вертел, а не уговаривал! - расценил как обычно по-своему его тактические маневры Сасори. -Да где ты здесь блядство-то увидел? - чуть не плача воскликнул мальчишка. -Хорош болтать! Садись за руль давай! – Акасуна, отдав последние силы, неожиданно почувствовал в теле резкую слабость из-за чего, тяжело дыша, облокотился на дверцу машины, едва не теряя сознание и еле устояв на ногах. -Данна... - бросился к нему Дейдара и кое-как успел поддержать его. - Тебе плохо, да? -Дошло, наконец... - измученно отозвался Акасуна, закрывая глаза. Мальчишка как можно бережнее помог ему забраться на заднее сидение, после чего уселся за руль. -Куда нам, данна? - повернулся он к лежавшему ничком и цепляющемуся за ускользающее сознание любовнику. - Домой? -Сдурел? - тихим, едва различимым шепотом отозвался Сасори. - К Тсунаде давай... иначе я подохну... - это были его последние слова, перед тем, как он провалился в бездну беспамятства. Дейдара еще несколько секунд испуганно пялился на него, взывая к нему жалобным голоском, потом повернулся, посмотрев на пустынную дорогу, и ощутил себя вдруг таким одиноким, ну, прямо до слез. Усевшись поудобнее и переключив скорость, мальчишка, наконец, впервые, в своей водительской практике осторожно тронулся с места. Вскоре, он уже несся на своей привычной скорости по достаточно оживленной дороге, торопясь быстрее доставить раненого любовника к целительнице. И слава богу, что Сасори все еще был без сознания: не воспалившиеся раны, а простой инфаркт мог бы стать причиной его смерти, если бы он сейчас увидел, как неосторожно и безрассудно мальчишка мчался на машине по трассе.