Раздели со мной вечность

Тсунаде тихо - мирно допила свой положенный стаканчик крови и, аккуратно вытерев губы салфеткой, неожиданно пришла к мысли, что ей не мешало бы дернуть следом еще и рюмочку коньячку. Забодяжив очередное снадобье, которое паром уже клубилось над кастрюлькой и громко булькало в ней, ведьма достала из буфета бутылку дорогого коньяка и потянулась за хрустальной рюмкой. Однако, подумав пару секунд, женщина вместо нее достала с полки тяжелый бокал и налила в него ровно половину темно - шоколадной жидкости, решив не травить душу ничтожной порцией, а посмаковать напиток, как следует. Посмаковать не получилось. Помешав большой деревянной ложкой свое целебное варево, ведьма резко выдохнула и одним махом опрокинула в себя содержимое бокала. Даже не поморщившись, она снова удовлетворенно вздохнула и, почерпнув ложкой свою булькающую темно - зеленую баланду, подула на нее и запила ею спиртное. Минут через пять женщине захорошело настолько, что она с удовольствием решила повторить приятную процедуру. Отсутствие повода ее нисколько не расстроило и в смущение не привело. Нацедив себе еще полбокальчика, Тсунаде подумала, что совесть надо все-таки иметь и не лакать дорогой коньяк, как простую бормотуху залпом, а действительно нужно насладиться каждым обжигающим терпким глотком и тонким вкусом напитка. Тем не менее, насладиться тоже была не судьба. Едва порядком захмелевшая колдунья успела только пригубить, а пригубила она не много не мало, все те же полстаканчика, как за окном послышался рев несущейся машины, а затем противный визг тормозов, прямо у ее дома. Чуть не снеся плохо управляемым телом все свои горшки с наваренными впрок зельями и эликсирами, Тсунаде метнулась к окну. Отодвинув плотную занавеску, она выглянула во двор, прижала руку ко рту и, испуганно охнув, громко икнула. -Ой... твою мать... Дей... - невнятно пробормотала ведьма, разглядев выскочившего пулей из машины блондина и не смотря на приличную степень опьянения, сообразила, что что-то опять случилось. Она хотела быстрее выбежать навстречу, но долго не могла открыть такой раньше казавшийся простым замок, и в результате, когда сумела с ним справиться, то обнаружила мальчишку уже на пороге, поддерживающего еле стоящего на ногах Акасуну. -Что случилось, Дей? - еле выговорила Тсунаде, качаясь и цепляясь за косяк. -Помоги... - ничего пока странного не замечая в ее поведении, умоляюще произнес мальчишка. Вместе с ним Тсунаде почти волоком затащила бесчувственное тело Сасори внутрь помещения, при этом споткнувшись о порог и чуть кубарем не покатившись вместе с ним вглубь гостиной. Дей, недоуменно посмотревший на нее, едва успел удержать обоих. -Так! - Тсунаде отпустила полумертвого Акасуну и уперлась руками в бока. - Тащи его в спальню, живо! Мальчишка безропотно повиновался чересчур воинственному возгласу женщины и поволок Сасори за ней, с подозрением вглядываясь в ее нетвердую походку. -Клади его сюда! - Тсунаде как попало взбила пуховые подушки и указала на кровать. -А чего это меня, значит, на столе лечила, а его, видите ли, в постельку укладываешь? - неожиданно возмутился мальчишка, все-таки расположив с величайшей осторожностью любовника на кровати. -Не вякай тут! Что с ним? - кивнула ведьма на Акасуну, который еле пришел в себя и теперь, тяжело дыша, лишь тихо стонал. -Ты рубашку с него сними и бинты... там сама посмотришь! - предложил ей Дейдара, с изнуренным видом опускаясь в кресло. Тсунаде сначала недоверчиво осмотрела самого блондина, лохматого и чумазого, в грязных джинсах и порванной на плече майке. -Куда опять вляпались? - грозно рявкнула она, повернувшись к бредившему Акасуне, словно спрашивая это у него. Тот ей, естественно, ответить не мог, ввиду своего плохого состояния, но зато его внешний вид говорил сам за себя. Неестественно бледный цвет лица, лоб, покрытый испариной, прерывистое, поверхностное дыхание, все это говорило о том, что нужно поторопиться и начать уже лечение. Вид Сасори так впечатлил колдунью, что она слегка даже протрезвела. Подойдя к нему, она осторожно положила свою прохладную руку на его пылающий лоб, Акасуна, почувствовав живительную прохладу ее руки, благодарно еле слышно простонал. -Боже, Дей! - воскликнула ведьма, отдергивая руку. - Да он же горит весь! У него же температура! -Какая ты догадливая, Тсунаде! - сыронизировал парнишка, поднимаясь с кресла и с беспокойством глядя на любовника. - Хватит болтать тут, помоги уже ему как-нибудь, а то он, не ровен час, загнется! -Но... у вампиров не бывает температуры... - ошарашено пробормотала женщина, решив, что зря все-таки запивала коньяк зельем, и ей просто напросто показалось, что у Сасори жар. -Тсунаде... посмотри на нас внимательнее... какие вампиры? Мы с Сасори теперь обычные люди. - невесело усмехнулся Дейдара, поднимая на нее сожалеющий взгляд. Даже если бы он сейчас заявил ей, что они с Сасори стали натуралами и больше не любят друг друга, это и то не так сильно потрясло бы поддатую и поэтому впечатлительную ведьму. Она уставилась сначала на мальчишку, потом перевела нетрезвый взгляд на бредившего Акасуну и, наконец, ее затуманенный алкоголем мозг подсказал ей следующую реакцию, как можно более приемлемую на данный момент. -Орочимару? - вспомнив, прошептала она. – Так, значит, это все правда? О лекарстве? -Черт! Ты тоже об этом знала?! - негодующе воскликнул парнишка. - Вот почему все об этом знали, и только один я как дурак находился в неведении? -Тебе не говорили, потому что ты болел. Зачем тебе это надо было, Дей? - ласково погладила его по макушке Тсунаде, успокаивая. Мальчишка сердито отдернул голову и подозрительно принюхался: -Чем это пахнет, а? -Зельями, - быстро и невинно выпалила ведьма, задерживая дыхание. В этот момент Сасори, лежавший на кровати, напомнил о себе очередным стоном. Оба, и Дей, и Тсунаде, забывшие о нем, несчастном, за своей болтовней, бросились к нему. -Черт... мы два глупых создания... женщина и .... – Тсунаде, расстегивая изорванную рубашку на Сасори, покосилась на Дейдару, не зная, как назвать его. - И маленький мальчик! - нашлась она. -Ты же поможешь ему, Тсунаде? - дрожащим голоском спросил мальчишка, взяв Акасуну за руку и наблюдая, как целительница разматывает окровавленные бинты. -Боже... - приложила она руку ко рту, едва ее взору предстали ужасающие раны на теле Сасори. Вид был поистине удручающим: организм явно не справлялся сам, безотлагательная помощь нужна была срочно и то, что эти двое заболтались ни о чем, теряя драгоценное время, чести им, конечно, не делало. Поэтому они сейчас засуетились вокруг окровавленного, еле дышащего тела в попытках разобраться, что же им предпринять. Точнее засуетилась Тсунаде, мальчишка лишь таскался за ней как хвостик, мешая и путаясь под ногами, приставая с одним и тем же вопросом: -Ты же поможешь ему, а? Тсунаде... - заглядывал он ей в глаза с великой надеждой. -Кто ж его так? - Ведьма убрала бинты и, сходив за водой, немного промыла раны, чтобы хоть видеть, что ей предстоит вылечить. -Да так... тварь одна безумная постаралась… - буркнул мальчишка, не отставая от нее ни на шаг и следуя за ней по пятам. - А ему сильно больно будет? Как мне тогда? - испуганно прошептал Дей. Тсунаде остановилась и повернулась к нему. -Дей... а ты что же, все помнишь, да? - жалеющим тоном поинтересовалась она. -Каждую секунду той боли... - опустив глаза, признался ей Дейдара. -Милый... господи, ребенок... мне очень жаль, что тебе довелось такое пережить... - Тсунаде ласково, по-матерински, как умела только она, взяла хорошенькое, расстроенное личико мальчишки в руки и, наклонившись, чмокнула его в щеку. Дей невольно отстранился и, сморщив нос, опять принюхался. Потом взглянул на слегка покачивающуюся целительницу и, наконец, все понял. -Зелье, говоришь? Да ты пьяна в стельку! Как ты сейчас его лечить будешь? - обиженно закричал он, кивая на Сасори, который все никак не мог дождаться помощи. -Ну-ка! Ты как со старшими разговариваешь! - строго, но как на зло заплетающимся языком прикрикнула женщина. - Все нормально будет! Спасем мы твоего ... данну! -Черт, Тсунаде! Да ты еле языком ворочаешь! - чуть не плача обвинил ее блондин, искренне переживая за возлюбленного. -Так! Ну-ка быстро марш отсюда, сопляк! И прекрати истерику! Все с твоим Акасуной будет в порядке! Не мешай мне! - Тсунаде потерла руки друг о друга и сосредоточено оглядела голое до пояса тело Сасори, размышляя, с чего бы ей начать. Дей, увидев ее решительный и серьезный настрой немного успокоился и, что-то бурча себе под нос, отошел, но недалеко. Зеленовато - изумрудное свечение, появившееся под волшебными руками ведьмы, возымело свой целебный эффект почти мгновенно. Красные воспаленные раны и рубцы прямо на глазах начали постепенно бледнеть и медленно затягиваться, что вызвало восхищенный вздох со стороны мальчишки. Он смотрел на эту чудодейственную лечебную магию, словно зачарованный, и изумрудные блики отражались в его широко раскрытых голубых глазах. Неожиданно всю сказочность момента разрушило громкое урчание в животе блондина, Тсунаде на секунду отвлеклась и повернулась к мальчишке, сердито нахмурив брови. -Я кушать хочу... - жалобно проскулил мальчишка, сделав печальное лицо. - Я пятьсот лет ничего не ел... - добавил он еще грустнее. - У тебя есть что-нибудь покушать, Тсунаде? -Еще не лучше! - прошипела ведьма. - Ты мне мешаешь, Дей! Потерпи, вот помогу Сасори, придумаем что-нибудь... -Я очень сильно хочу.... - Дей отвел замученный взгляд в сторону и тихонько вздохнул и, вправду, испытывая сейчас мучительный, просто зверский голод. -Да нет у меня ничего съестного, я же вампир, и пью кровь! Хочешь крови? -Н-не знаю... нет, наверное... – заикаясь, поежился мальчишка, с тоской глядя на женщину. -Деточка моя... - чуть не зарыдала от умиления и жалости Тсунаде. - Ступай, там недалеко от крыльца есть грядка с клубникой, иди пока попасись что ли... дай мне помочь твоему дружку... это сейчас важнее. Не говоря больше ни слова, обрадованный тем, что он сейчас наконец-то впервые за пятьсот лет ощутит вкус хоть какой-то пищи, Дейдара сорвался с места и выбежал из спальни. Облегченно вздохнув, Тсунаде вернулась к прерванному занятию. Залечивать раны ей пришлось с небольшими передышками, но уже минут через 10 дыхание "пациента" стало ровнее, а когда от рубцов остались лишь бледные полосы, Сасори глубоко вздохнул и медленно открыл глаза, сразу же сражая наповал полутрезвую ведьму своим томным распутным взглядом из-под полуприкрытых век. -Тсунаде... - тихо, но уже заигрывающе прошептал он, и на его губах появилась легкая развратная усмешка. - Ты пьяна, как сучка... - констатировал он тут же. -А ты будешь жить, благодаря этой пьяной сучке, Акасуна. - довольно улыбнулась ведьма, оглядывая его голый торс в поисках, не пропустила ли она какую-нибудь маленькую царапину. - Потерпи еще чуть - чуть, сейчас полегчает... Женщина положила ему свои целебные ладони на грудь и принялась медленно водить ими по теплой коже его груди и живота. О том, что Акасуне значительно полегчало, она поняла, когда почувствовала его руку на своей заднице. -Ах ты, распутная твоя душонка! - вскрикнула ведьма, несильно ударив его по наглой руке. - Имей совесть, Сасори! -Какую? - довольно усмехнулся Акасуна, чувствуя заметное облегчение, и поэтому, позволяя себе немного пошалить. - Я поблагодарить хотел... - вовсе не оправдывающимся тоном попытался оправдаться он. -Ты неисправим. - покачала головой Тсунаде, убирая руку с его груди. – Представляю, какое блядство ты устроил бы, если попал бы сейчас в ад! Всем чертям тошно бы стало, а Сатана сгорел бы от стыда! Как тебе не совестно, Сасори, лапать меня, когда у тебя есть твой мальчик... ему-то ты, наверное, не позволяешь и сотой доли того, что вытворяешь сам! -А что я сделал? - невозмутимый, ленивый тон окончательно убедил ведьму, что перед ней прежний Акасуна. - Помоги мне подняться лучше... -Куда ты? Ишь какой быстрый! - насмешливо произнесла женщина. – То, что твои боевые раны затянулись - это еще полдела. Полежи немного, сейчас я принесу тебе один целебный отвар... он-то тебя живо на ноги поставит! - с этими словами Тсунаде покинула комнату и уже через полминуты гремела на кухне своими склянками и горшками. Сасори приподнял голову и попытался в ее отсутствие рассмотреть, что у него теперь осталось вместо страшных ран. Если честно, то он просто побаивался, что на его идеальном теле останутся некрасивые шрамы, но нет, Тсунаде свое дело знала отменно: ни единой обезображивающей метки не осталось и в помине. Ведьма вернулась довольно быстро, неся в подрагивающей руке кружку с бурой мутной жидкостью. Уже возле кровати ее слегка качнуло и она чуть - чуть расплескала лекарство, ставя кружку на столик. -Опять остограммилась что ли? - с подозрением спросил Сасори, стараясь привстать и опираясь на локти. - Что за пойло? - кивнул он на кружку. -Самогон! Благодаря этому пойлу ты уже через 15 минут будешь как новенький! - фыркнула ведьма, склонившись над ним, поправляя и укладывая подушки повыше. Ее пышная грудь пятого размера колыхалась как раз на уровне глаз Акасуны, и он, еще раз решив подшутить над поддатой ведьмой, неожиданно схватил ее руками за эти две соблазнительные упругие части тела, несильно сжав их ладонями. Тсунаде недоуменно посмотрела сначала на его шаловливые ручонки, потом подняла прищуренный взгляд на их хозяина, на лице которого играла слабая, но удовлетворенная улыбочка. -Получишь ведь сейчас, охальник такой! Бесстыжие твои глаза! - ведьма в сердцах отпихнула руки разошедшегося Сасори от своей роскошной груди, чем только вызвала у него сдерживаемый смех. - Пей, давай! - впихнула она ему кружку с зельем. Все еще улыбаясь, Акасуна улегся немного повыше на взбитых подушках и сделал пару глотков бурой безвкусной жидкости. Тсунаде присела на краешек кровати, всем своим видом давая понять, что она не уйдет, пока Сасори не выпьет все. -Что хоть это такое? - поморщился Акасуна, продолжая отхлебывать снадобье. -Ничего особенного. Обычный тонизирующий отвар. - будничным тоном произнесла женщина и, подождав, пока Сасори выпьет почти все, невинно глядя ему в глаза, добавила. - Только у него есть один побочный эффект... От ее слов Сасори поперхнулся, чуть не выплюнув последний глоток. -И ты мне это говоришь только сейчас? Когда я все уже, считай, выпил? Что за эффекты?! -Потом почувствуешь... это тебе за задницу и грудь, проказник... -Черт… Тсунаде, ты перепила что ли? - недовольно проворчал Сасори, возвращая кружку на стол. - Точно ходишь там, свое зелье потихоньку лакаешь! -Ты скажи мне лучше вот что, дорогой... - начала Тсунаде. - Вот ты теперь человек, я так понимаю... -Правильно понимаешь. -Как это случилось, я спрашивать не буду, спрошу только, что делать теперь собираешься? Сасори задумался на пару секунд, потом поднял на нее безразличный, спокойный взгляд. -Знаешь... я как-то был без сознания, у меня не было времени серьезно об этом подумать. -А все же? Акасуна, не желавший сейчас напрягать мозги и хотевший просто временного покоя, нахмурил тонкие брови и не совсем вежливо ответил: -Тсунаде... когда меня посетят гениальные идеи по этому поводу, тебе я лично доложу первой. Обещаю. -Не груби. Я спасла тебе жизнь. -Я тебя уже поблагодарил, забыла? -Ну да... потискав за задницу... -Сделай лучше одно доброе дело, милая волшебница. - резко сменив тон, просяще почти промурлыкал Сасори. - Я, как человек, очень проголодался... Дей, наверное, тоже... кстати, а где мальчишка? - в голосе Сасори послышались тревожные нотки. Богатое воображение быстренько ему дорисовало, что разобидевшийся блондин просто бросил его здесь и укатил на все четыре стороны. До Акасуны не сразу дошло, что эта мысль абсурдна и не имеет под собой никакой основы, да вообще она сама по себе нелепа, но Сасори вдруг искренне поверил, что такое, в принципе, возможно. Увидев на его лице плохо скрываемое беспокойство, Тсунаде расплылась в довольной полупьяной улыбке. -Не знаааю..... - ведьма тут же осеклась под его потяжелевшим взглядом. - Да на улице он, успокойся. Сасори еле сдержал облегченный вздох, его лицо украсило привычное невозмутимо высокомерное выражение, после чего он заговорил вновь: -Так вот.... - Акасуна вдруг смолк и внимательно прислушался к своим ощущениям внутри. Что-то было не так... По телу мягкой волной медленно растеклась какая-то теплая нега, но не та, от которой хотелось лежать и не двигаться, а, наоборот, чувствовался необычный прилив сил и энергии... в том числе почему-то и сексуальной. В голову мгновенно начали проникать развратные, похотливые мыслишки, от которых как Сасори не старался, отделаться не мог, они сбились в кучу и обрели четкий концентрированный вид. Не нужно было иметь мозги гения, чтобы понять, что ему вдруг ни с того ни сего захотелось секса. Да так сильно, что помыслы об удовлетворении возникшего внезапно желания полностью блокировали все другие мысли и не давали ясно выражаться. "Афродизиак! В состав этого зелья, наверное, входит афродизиак! - желание становилось уже невыносимым, Сасори, стиснув зубы, с бессильной злобой бросил горячий, с гранатовым отблеском взгляд на колдунью. - Ах ты, карга старая! Не иначе как сама подмешала!... Побочный эффект... ну ты сучка, Тсунаде!" Стараясь не выдать своего внезапно возбужденного состояния, Сасори глубоко вдохнул, задержал дыхание и с легким ошеломленным видом выдохнул: -Уфф... так вот... - медленно произнес он, пытаясь сосредоточиться на том, что хотел сказать, но яркие образы самых развратных, самых пошлых постельных сцен, стоявших перед глазами, затмевали рассудок и не давали превратить основную мысль в слова. Акасуна никак не мог справиться с наплывом таких сильных чувств и обрести, наконец, нормальный дар речи. - Короче, Тсунаде... сходи и купи нам что-нибудь пожрать.... - в конечном счете выговорил он, показывая на нее пальцем. Ведьма, которая все это время с хитрой улыбкой наблюдала за его мучениями, поднялась с кровати. -Что купить? - невинно поинтересовалась она, поправляя платье и прическу. -Да что угодно! - рявкнул на нее Сасори, ощущая знакомую ноющую тяжесть внизу живота и поэтому ерзая на постели. – Иди, давай уже! И это... - Акасуна помолчал и, стараясь выглядеть бесстрастно и хладнокровно, сдержанным тоном попросил. - Дейдару мне позови сюда... -Зачем? -Поговорить!!! -А-а... хорошо.... - понимающе протянула женщина. Сасори проводил ее раздраженным взглядом, и, когда она скрылась за дверью, начал лихорадочно обдумывать, как бы ему так неуловимо и незаметно совратить мальчишку, чтобы тот ничего не понял, но чтобы и не уронить своего достоинства в его глазах, ведь он вроде как обижен на его измену. В общем, трахаться Акасуне хотелось, а показывать то, что он вдруг с неимоверной силой возжелал его привлекательное юное тело, как-то не очень охота было демонстрировать. Поэтому нужно было придумать, как бы мальчишку самого заставить захотеть секса. Дернув по дороге еще рюмашку коньячку для умиротворения, Тсунаде появилась, наконец, на крыльце и окинула взглядом свой небольшой садик. Дейдара стоял посреди небольшой клубничной грядки, наклонившись над ней и при этом так соблазнительно выставив кверху свою задницу, что даже Тсунаде невольно ею залюбовалась. -Ах, какая попка... - пробормотала она себе под нос в восхищении, после чего громко позвала. - Дейдара! Мальчишка вздрогнул и словно пойманный с поличным воришка сначала замер, а потом резко выпрямился и обернулся на зов. Вид у него был весьма забавный, все лицо: губы, щеки и даже хорошенький носишко были испачканы клубничным соком. Держа в руках за зеленые хвостики еще две крупные спелые ягоды, он вопросительно посмотрел на Тсунаде, та улыбнулась, глядя на его встревоженную мордашку, и поманила мальчишку к себе рукой. -Тебя Сасори зовет, Дей! -Иду! - обрадовано откликнулся парнишка и, запихнув себе ягоды в рот, снова наклонился к грядке. Быстро насобирав еще две полные горсти клубники, он, наконец, покинул свое "пастбище" и почти вприпрыжку побежал к дому. - Как он? - запыхавшись, взволнованно поинтересовался Дей, взбегая на крыльцо. -Как обычно... важничает, лежит! Ты поласковей с ним будь что ли... - крикнула ему ведьма уже вдогонку. -Данна! - с радостным криком влетел парнишка в комнату, где возлежал на кровати Акасуна, дожидавшийся его с королевским видом. Увидев его перепачканную грязную мордашку с улыбкой до ушей, Сасори вздрогнул от его громкого крика, после чего озадаченно спросил: -Что у тебя с лицом, Дей? В чем ты так замарался? Дейдара растерянно остановился посреди комнаты, чутко уловив его прохладный тон, и провел тыльной стороной ладони по щеке. -Не знаю... в клубнике, наверное... - подавленный тем, что возлюбленный, оказывается, еще не отошел от своей обиды, еле слышно произнес он. -Ну так иди и умойся. - ровным тоном приказал Акасуна, на самом деле уже сходивший с ума от желания, как только вожделенный объект появился перед ним. - Что ты носишься по дому, как поросенок? -Ну я... клубнику ел... - расстроено шмыгнул носом блондин, но потом, с заблестевшей по новой надеждой в глазах, примирительно протянул на раскрытой подрагивающей ладони несколько ярко - красных ягод. - Я и тебе сорвал... будешь? - совсем уже тихо, так и не встретив понимания, добавил Дей. Покосившись на его протянутую ладонь, Сасори чуточку поморщил свой аристократический нос. -Нет, убери. У меня на нее жуткая аллергия. -Жаль... - совсем сник мальчишка, опустив руку и тяжело вздохнув. - А я старался... собирал для тебя. -Три ягодки? - фыркнул Сасори. - Не переутомился? В ответ на эти его слова, Дей поднял на него обиженный, горестный взгляд и неожиданно со слезами в голосе выкрикнул: -А я старался! Для тебя! Понимаешь?! - Дей неосознанно сжал в руке ягоды, превращая их в кроваво - красное месиво. Он никак не мог взять в толк, как Сасори может так долго обижаться, потому что сам был отходчивой натурой. -Иди, умойся, кому говорят. - равнодушно глядя на него, произнес Сасори. Такой безразличный тон давался ему с большим трудом, но, по его мнению, Дей должен был заслужить прощения иным способом. Несколько секунд мальчишка обреченно смотрел на возлюбленного, потом молча послушно пошел в ванную комнату. Сасори удовлетворенно вздохнул: еще пара минут и ловко внушенная вина заставит парня ну, просто умолять о сексе. «Все таки я гений психологии!» - самодовольно подумал Сасори, подкладывая одну руку под голову и прислушиваясь к тому, как в ванной журчит вода. Но вот ее звук затих и "гений психологии" напустил на себя важный неприступный вид, прикрыв глаза и чуть вздернув подбородок. Дейдара вышел из ванной уже чистенький, умытый и даже причесанный. Остановившись в дверях, он еще раз окинул взглядом лежавшего с царским видом на кровати любовника, потом резко выдохнул и забрался тоже на постель, сразу же подползая к своему данне и ложась рядом с ним на живот. -Данна... - снова начал он примирительным тоном, хлопая ресницами и покорно опуская глаза под холодным взглядом любовника. - Хватит сердиться уже... я все понял... я больше никогда не позволю себе не то, чтобы тронуть, а даже захотеть женщину... я даже не позволю себе подумать о том, чтобы захотеть ее... я вообще забуду кто такие женщины! Только прости, а? Сасори из под полуприкрытых ресниц наблюдал за тем, как лежавший рядом с ним мальчишка, положивший свой локоть ему на живот, с невинным и непорочным выражением на лице водил указательным пальцем по его груди, всем своим видом показывая, что он занимается этим так... от нечего делать. Дальше произошло неожиданное. Удрученный ответным безучастным к его попыткам помириться молчанием, парнишка в последнем отчаянии поднял умоляющий красноречивый взгляд на Сасори и проникновенно попросил: -Боже, данна... ну что мне еще сделать... ну я прошу тебя, забудь ты уже об этой измене! Только потом, гораздо позже Дей поймет, что он сделал своей просьбой и своим искренним взглядом в глаза любовнику. А сейчас у него не было времени даже удивиться дальнейшему поведению Сасори и соразмерно оценить его последующие действия. -Ну-ка иди сюда, котенок! – Акасуна, схватив мальчишку за руку, завалил его на себя и тут же сладко, заманивающе, как умел всегда только он, лизнул пахнущие клубникой губы блондина, глядя при этом ему прямо в глаза, чтобы видеть его реакцию на эту свою откровенно совращающую выходку. В то же время на губах его играла медовая искушающая улыбочка, увидев которую Дейдара невольно, жалобно застонал, не в силах сопротивляться обаянию и распутству своего любовника. Не давая ему опомниться, Сасори принялся снимать с него майку через голову, во время чего мальчишка, пытаясь устоять против столь наглого натиска партнера, с мольбой пролепетал: -Боже, данна, нет... Тсунаде... услышит же... -Тсунаде нет дома… она ушла... - торопливый срывающийся шепот в ответ не убедил все больше распаляющегося парнишку, уже учащенно задышавшего. -А вдруг она вернется!? -Не вернется... зачем ей возвращаться... - Сасори уже расстегивал ремень на его джинсах, не особо вникая, что Дейдара там лепечет и отвечая чисто автоматически. -А вдруг она что-нибудь забыла? - говоря это, мальчишка освободил себя от оставшейся одежды, тем самым неосознанно подтверждая, что он не прочь сейчас отдать свое тело на забаву партнеру, но его просто тормозили этические нормы морали, то, что их может застать их общая близкая подруга, перед которой потом будет неудобно за пошлый спектакль. Мнением Тсунаде о себе Дей очень дорожил, считая женщину, если уж не матерью, то кем-то вроде старшей сестры. -Не паникуй... сюда она не зайдет! - уверяюще все так же прошептал Акасуна, раздеваясь сам. Ему любое мнение о себе, кроме его собственного, было по х*ру, а уж заниженной самооценкой он точно не страдал. -А вдруг... - снова начал Дейдара, наблюдая за ним и в нетерпении нервно облизывая губы. -Прекрати... - перебил Сасори, притягивая его за руку обратно к себе. - Иди сюда уже... - его настойчивый шепот только добавлял интимности моменту и безумно возбуждал уже и так разгоряченного только одним видом обнаженного любовника мальчишку. Забравшись на него сверху, Дей, не дожидаясь, склонился над ним и с тихим просящим стоном коснулся его губ своими теплыми мягкими губами, умоляя об ответной, более смелой ласке, которую тут же получил. Прижимая его гибкое, податливое тело к себе, Сасори ласкал языком его горячий язычок, играл с ним и дразнил, вызывая у мальчишки все более громкие, требовательные стоны. Он довел мальчишку до полного исступления, прежде чем позволил ему, наконец, насадиться на свой напряженный член. До этого Дей, доведенный бесстыдными, откровенными ласками партнера почти до безумного изнеможения, уже несколько раз пытался это сделать, но Сасори, словно издеваясь, отвлекал любовника от его попыток новыми утехами, наслаждаясь и развлекаясь его умоляющими взглядами, одновременно разочарованными и благодарными стонами, жалобным нетерпеливым поскуливанием... Зато Дей смог сполна оценить и ощутить волшебный, долгожданный момент проникновения в свое тело. Мальчишка выгнулся дугой и замер с блаженным стоном на губах, но уже через пару секунд приподнялся и снова медленно опустился на подавшиеся ему навстречу бедра партнера, томно прикрывая глаза и сладко подрагивая. Руки Сасори, казавшиеся ему в этот момент самыми нежными на свете, гладили его бедра и ягодицы, обхватывали талию, слегка сжимая ее и тем самым заставляя увеличивать темп, и Дей покорно подчинялся, отдавая свое тело с особой страстью, чувствуя, как любовник вторгается в него уверенно, глубоко, но вместе с тем любя и бережно. В такие моменты мальчишка прощал ему все, и его холодность, и пренебрежение, и его эгоизм, абсолютно все, ради этих жарких объятий, иссушающих жадных поцелуев и упорных, властных рывков, доставляющих сумасшедшее удовольствие обоим. Каждый из них наслаждался телом другого в полном объеме, даже не просто физически, а уже осознанием того, что они умеют доставлять друг другу столько незабываемых приятных ощущений. Мальчишка опускался на член любовника с несдерживаемыми блаженными всхлипами и легкими полустонами, покусывая губки и прикрывая в истоме голубые, наполненные до краев похотью глаза, и его движения с каждой секундой становились все более увереннее и ненасытнее, что означало, что Дей начал терять над собой контроль. Наблюдать за ним для Сасори было одно удовольствие, но этому искушенному развратнику было все мало, ему хотелось, чтобы мальчишка, переступая через собственный стыд и стеснительность, вел себя как можно распутнее и бессовестнее. Чтобы сгорал от стыда, но продолжал делать то, о чем его попросят, в этом и была изюминка. И Сасори попросил: -Поласкай себя, Дей... я хочу посмотреть... - сквозь глухие, неприличные стоны озвучил он свое желание. Услышавший эту нескромную просьбу блондин, в очередной раз жадно насадившийся на горячую плоть партнера, только обессилено выдохнул, словно прося его пощадить: -Данна... - Мальчишка снова захлебнулся в прерывистом всхлипе. -Давай, Барби... - подбодрил его Сасори, подаваясь ему навстречу и поглаживая внутреннюю сторону его бедер. - Ну же... не стесняйся... Подчиняясь этим ласковым убаюкивающим интонациям, Дейдара послушно обхватил рукой свой изнывающий без ласки член и со сладкими стонами принялся ублажать свою плоть легкими, но страстными движениями. -Да-а, детка... и стони погромче... как ты любишь. Не сдерживайся... - упоенный этим развратным зрелищем промурлыкал Акасуна, продолжая заставлять любовника заниматься при нем непристойностями. От его взгляда так же не ускользнуло, что, оказывается, мальчишка умеет ТАК трогательно краснеть во время секса, стесняясь своего неудержимого желания, чего раньше Сасори за ним не замечал. Но прихоти своего возлюбленного Дей исполнял всегда исправно, как сейчас, сбросив с себя остатки застенчивости, мальчишка, наконец, дал волю своей страсти и громко жарко простонал именно так, как ему хотелось самому. Запрокинув голову, он продолжал ублажать себя рукой, сам себе признаваясь, что в сочетании с резкими настойчивыми движениями партнера в его теле, это доставляет максимальное наслаждение. Теперь каждый последующий рывок Сасори Дей сопровождал неприлично безудержными стонами, чем только еще больше заводил своего любовника, насыщающегося его эмоциями и дарящего ему просто божественные ощущения. И вот в разгар этого необузданного блудодеяния, когда процесс уже близился к своему логическому завершению, дверь внезапно распахнулась, и на пороге возникла сияющая, уже успевшая еще пару раз приложиться к рюмке ведьма. -Сасори! - радостно выпалила она и тут же моментально осеклась, увидев в какой пикантный момент, она решилась потревожить любовников. Дей, резко оглянувшийся через плечо, сдавленно вскрикнул и, вспыхнув как маков цвет, упал на грудь Сасори, уткнувшись лицом ему в плечо. Прижимая его вздрагивающее тело к себе, Сасори приподнял голову и не придумал ничего лучше, как сквозь зубы, проговорить: -Тсунаде... выйди отсюда! -Боже! Боже! Боже! - запричитала женщина, закрывая глаза одной рукой, а второй пытаясь нащупать ручку двери. - Я ничего не видела! Простите! Потрясенная колдунья закрыла, наконец, двери и постаралась побыстрее оказаться на кухне, чтобы опрокинуть в себя еще 50 грамм, для снятия стресса. В принципе, это был далеко не первый раз, когда она застала влюбленную парочку за непристойным занятием. В 17-ом и последующих веках подобных ситуаций было не счесть. Самый неприличный случай произошел тогда в столовой, где она мимоходом присела за укрытый богатой скатертью стол, чтобы немного побеседовать с Акасуной, который восседал во главе стола. Еще во время разговора она случайно заметила, что Сасори ей почти не отвечает, а только лишь молча слушает ее с замершим видом и изредка поддакивает, томно прикрывая свои распутные очи, жмурясь, словно кот, наевшийся сметаны. Каково же было ее удивление и шок, когда из-под длинной полы скатерти, между колен Сасори, показалась белокурая голова мальчишки, имевшего растрепанный и запыхавшийся вид. -Все, Сасори... я больше не могу! Там так душно... - пожаловался он измученным голосом. Тсунаде испуганно охнула, прижав руку ко рту. -Ой! - пискнул мальчишка, увидевший ее, и быстро спрятался обратно под стол. Все так же, не отнимая руку ото рта, женщина молча встала и покинула большую комнату, предназначавшуюся, оказывается, не только для приема пищи. Акасуна тоже молча проводил ее невозмутимым, равнодушным взглядом, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло. Замок и раньше представлял собой цитадель разврата, но то, что творили в нем и на прилегающих к нему территориях эти двое, не поддавалось никакому описанию. Беседка... сеновал... мягкая шелковистая трава у небольшого пруда, куда целительница сунулась в поисках нужных ей корешков для отваров, а наткнулась на предававшуюся страстной любви парочку. И даже усаженная редкими сортами роз огромная клумба у входа, и то была не раз осквернена бесстыдным распутством порочных юношей. Да не было в Бране места, где бы эти двое грешников не предались хоть раз своим извращенным утехам. И почему-то ей всегда в таких случаях становилось жалко именно юного мальчика, которому волей - неволей приходилось во всем этом участвовать. В том, что Сасори наплевать на то, что видел его голую задницу кто-нибудь или нет, Тсунаде нисколько не сомневалась, стыд тому был абсолютно неведом. Впрочем, как и сейчас. Даже не удосужившись прокомментировать ее вероломное вторжение и не собираясь останавливаться на достигнутом, Сасори завалил все еще смущающегося мальчишку на спину и, несмотря на его слабые протесты, оказался сверху. -Закончим... - вполголоса даже не предложил, а просто поставил перед фактом он зардевшегося парнишку, обхватывая его рукой под коленом и вторгнувшись в его тело не особо церемонясь, сразу до конца, чем вызвал у блондина восхищенный вздох. Поддавшись на его с ходу сильные, повелительные движения в себе, Дей снова ощутил потерянное было томление и принялся сдавленно постанывать в ответ. Однако, уже через минуту, он стонал так громко и откровенно, испытывая неземное блаженство от каждого рывка в свое тело, что едва не сорвал себе голос, и только лишь ласковый шепот возлюбленного ему на ушко, просящий быть немного сдержаннее теперь, когда они не одни в доме, немного его успокоил и заставил сменить страстные крики на более тихие возгласы удовольствия. А Сасори продолжал наслаждаться и насыщаться его телом, проникая в него все глубже и резче. Дейдаре даже пришлось ухватится покрепче руками за спинку кровати, чтобы ему, да и разошедшемуся не на шутку Сасори, не свалиться с нее. Выгибая спину и извиваясь под ним всем телом, приподнимая при каждом его толчке в себя напряженные дрожащие бедра, мальчишка стонал и не мог настонаться, не позволяя себе лишний раз вскрикнуть, пока, наконец, не ощутил внутри себя блаженный взрыв, дарящий последующее приятное облегчение. Вцепившийся побелевшими пальцами в спинку кровати, Дей еще несколько секунд непроизвольно вздрагивал, после чего расслабленно выдохнул и, разжав пальцы, обмяк. Тут же его приоткрытые губы были пойманы в требовательный жаркий поцелуй, а до слуха донесся такой же облегченный стон любовника, испытывающего оргазм. С готовностью отвечая на его сладкий поцелуй, Дей зарывался пальцам в его красные волосы и позволял покрепче и потеснее прижиматься его бедрам к своим ягодицам, чтобы Сасори получил как можно больше удовольствия от столь тесного контакта. Прошла еще пара минут, прежде чем любовники разомкнули объятия и дали друг другу отдышаться. Мальчишка как всегда улегся на живот и, подложив руки под голову, устало поинтересовался: -Тебе понравилось, данна? Сасори, мечтавший сейчас только о том, чтобы выкурить хотя бы полсигаретки, только молча кивнул. -А почему ты тогда молчишь? - услышал он тут же еще один, уже более настороженный вопрос. -Думаю. - усмехнулся он, протягивая руку к мальчишке обеспокоенно смотревшему на него и ласково гладя его по белокурой макушке. -О чем? -О том, кому из нас теперь придется первому смотреть в глаза Тсунаде. -Только не мне! - испуганно вскрикнул Дейдара. -Да ладно тебе... первый раз что ли! - Сасори насмешливо покосился на парнишку и со вздохом поднялся. - Ладно, лежи тут, трусишка. Пойду я... впрочем, как всегда. -Зачем? Тебе обязательно надо после секса на кого-нибудь попялиться своими бесстыжими глазами? - возмущенно проворчал Дейдара. -Почему бесстыжими? - довольно улыбаясь, спросил Акасуна, надевая штаны и окидывая оценивающим взглядом обнаженную фигуру любовника. -Да потому, что у тебя вечно, постоянно блядский взгляд! На кого бы и на что бы ты ни смотрел! Да хоть на фонарный столб! -Тише ты... не ревнуй. - сдерживая смех, произнес Сасори. - Я не собираюсь сидеть здесь и прятать глаза от кого бы то ни было. Я просто пойду на кухню и принесу нам с тобой что-нибудь покушать, хорошо? Ты хочешь есть? По радостно заблестевшим глазам мальчишки Акасуна понял, что тот не против того, чтобы подкрепиться. Нисколько не раздумывая, с какими глазами он появится сейчас на кухне перед Тсунаде, Сасори уверенно покинул спальню, оставив стеснительного блондина томиться в ожидании обещанного обеда.