i’ll do better when you promise me we’ll stay together

Йору легонько постукивал по прилавку, под кончиками пальцев слышался знакомый ритм. Он вспомнил, как однажды вечером лежал в постели и просматривал список воспроизведения, составленный для него службой потокового вещания. Когда он бездумно перелистывал его, заиграла песня, под которую он сейчас барабанил, и он сразу узнал мелодию. Это была старая песня, которую он неоднократно слышал в детстве, и он пообещал себе оставить ее в прошлом, какой бы запоминающейся она ни была. Он надеялся, что рабочий день отвлечет его от этого, а может быть, даже заставит забыть песню, но он должен был знать, что за это придется заплатить. День в кафе был неспешный. Большинство студентов заходили, чтобы заказать кофе и побыстрее выйти за дверь, на их лицах всегда было озабоченное выражение, они постоянно проверяли свои телефоны, чтобы засечь время. Многие студенты были раздражительнее, чем обычно, но терпения у студента, который, скорее всего, находится в нескольких минутах от того, чтобы бросить учебу, не занимать. Ему нравилось работать на кухне больше, чем на кассе, особенно потому, что там он реже встречал этих мудаков с нулевым терпением и отсутствием уважения к работникам пищевой промышленности. Если это не было незаконно, он брал с них двойную плату за заказ — разумеется, чтобы компенсировать отсутствие чаевых. На кухне всегда было тихо, если не считать редких окликов, но каждый находился в своем собственном маленьком мире, когда украшал торт или готовил напиток. В более спокойные дни Йору садился перед духовкой и смотрел, как поднимаются кексы. Это забавляло его по-детски, но ему нравилось наблюдать, как обычные вещи делают обычные вещи. Была ли это его чрезвычайно скучная черта? Да, он знает это, он принимает это; но такие простые задачи, как наблюдение за тем, как тесто поднимается в духовке, приносят удовлетворение. Но сейчас ему ничего не оставалось делать, кроме как приветствовать немногочисленных клиентов, которые приходили, и ждать, пока новички просмотрят меню, прежде чем принять решение, как будто они не могли просто поискать меню заранее. Кафе, в котором он работал, было довольно популярным, в Интернете должно было быть фото их меню. 'О, Йору, ты не можешь торопить клиентов. Это грубо.’ Йору ворчал про себя, подражая людям, которые, скорее всего, потратили целую жизнь, прежде чем решили сделать заказ, и имели наглость жаловаться на недостаток терпения. Подумать пару секунд — это нормально, но затягивать решение на целую минуту — это уже перебор. Йору всегда приходил с готовым заказом, прежде чем подойти к стойке — и нет. Это не потому, что он ненавидит заставлять людей в очереди ждать его. Конечно, нет. (То, как он запихивает наличные в карман или сумку, вместо того чтобы не спеша положить их обратно в бумажник, говорит об обратном). Но боже, как скучен был этот день, он в любой день согласится на нерешительных клиентов, а не на полное молчание. Он даже смирится с дерьмовым клиентом! Ему нужна была причина накричать на кого-нибудь, почему бы не на случайного человека с шатким характером. Не успел он прислониться головой к прилавку, чтобы отдохнуть, как зазвонил колокольчик на входной двери. Наконец-то еще один клиент. Йору поднял голову, чтобы поприветствовать их. Он остановился, увидев вошедшего. Сейдж. Йору проклял то всемогущее существо, которое следило за ним, если таковое вообще существовало. Он попросил нерешительного клиента, а не того, кем была эта чертова Сейдж. Несмотря на жгучую ненависть, он изобразил свою лучшую улыбку и голос. «Добро пожаловать в «Перл», могу я принять ваш заказ?» спросил он, хотя и немного напряженно, как только Сейдж подошла к стойке. «Персиковый чай со льдом и черничный кекс, пожалуйста», — ответила она, наблюдая, как Йору делает заказ. «Вы заняты?» спросила она, протягивая ему свою карточку. «Этого нет в меню». Он усмехнулся, резко провел картой по считывающему устройству, а затем вернул ее ей, чтобы посмотреть на ее реакцию. Если бы Феникс был здесь, он бы рассмеялся над этой шуткой. В ответ он получил лишь пустой взгляд и слегка приподнятую бровь. У него был юмор школьника, засудите его. Если бы он не пытался быть профессионалом, он бы сгорбился, ударил по прилавку, а потом продолжил бы хохотать до упаду. «Мне нужно с вами поговорить». «Я сказал, что это…» Распашная дверь на кухню распахнулась, явив его менеджера. «Вы двое можете поговорить», — он повернул голову и посмотрел на нее. Она прислонилась к стене, не обращая внимания на его пристальный взгляд, который заставлял людей двигаться, чтобы освободить для него место в коридорах. «Йору уже давно должен был уйти на перерыв, не так ли?» Его менеджер была моложе, поэтому у нее никогда не было проблем с поведением Йору. Если что, она всегда была готова ответить. «Разве вам не повезло, что у вас такой преданный работник? Что бы Фейд делала без меня». пробормотал он про себя, закатив глаза, зная, что его менеджер услышала его громко и четко. Она только ухмыльнулась. «Ну, у меня полно работников, которые могут работать кассиром, так что идите и поговорите», — сказала она и удалилась обратно на кухню. «Лучше бы я не видела тебя там в течение часа! Ты слишком молод, чтобы так серьезно относиться к работе на полставки, неудачник!» крикнула она. Йору вздохнул, радуясь, что здание было практически пустым. Он закончил вносить заказ Сейдж так медленно, как только мог. Он знал, что сколько бы он ни тянул время, Сейдж не уйдет. Упрямая, как всегда. Записав имя Сейдж в ее заказ, он легким движением головы указал на заднюю часть кафе. «Здесь никого нет, но я не собираюсь вести этот разговор рядом с прилавком». Он подвел ее к мягкому креслу в углу, не оглядываясь, чтобы проверить, следует ли она за ним. Конечно, она следовала, почему бы и нет. Они уселись друг напротив друга, мягкое сиденье просело под их весом, и Йору воспользовался возможностью еще больше сжаться в себя. Возможно, подушки могли бы проглотить его целиком, если бы он просто ссутулился. Наступило неловкое молчание, но будь проклят Йору, если он не заговорит первым. Не то чтобы он искал ее, это была ее работа — сказать что-нибудь. «Я пришла сюда, чтобы извиниться». сказала она серьезно, не отрывая взгляда от младшего мальчика перед ней. Йору почувствовал себя неуютно от такой интенсивности и отвел глаза в сторону, чтобы сосредоточиться на чем-нибудь еще, кроме девушки перед ней. У нее был ее фирменный «деловой» взгляд, тот самый, который он видел всякий раз, когда она шла по коридорам, чтобы попасть в консультационную комнату, или отчитывала ученика за плохое поведение. Под ее взглядом он чувствовал себя ребенком. «Это заняло у тебя достаточно времени». пробормотал он с горечью. Может, он действительно был ребенком. Сейдж, что неудивительно, осталась невозмутимой. «Мне жаль, что я вела себя так на пикнике, и что я так быстро осудила тебя. Средняя школа осталась в прошлом, я не должна была позволять старым чувствам затуманивать мои суждения», — продолжала она, ее стоическая манера не дрогнула. Это звучало так, будто она заключает с ним какую-то сделку, и он ненавидел это. «Я не жду, что ты меня простишь, но я хотела снять напряжение, которое вызвала моя вспышка». Йору пожал плечами. Она всегда была слишком формальной, это заложено в ней. «Ты здесь, потому что хотела извиниться? Или ты здесь из-за Джетт». спросил он. Сейдж покачала головой. «Я хотела извиниться. Да, Джетт была уместно зла на меня за то, что я сделала, но я здесь не ради нее. Я здесь ради тебя», — Йору не знал, как ответить на это, ему не нравилось, как это звучит. «Я увидела твое лицо после того, как сказала это, и мне… мне стало стыдно. Я принесла больше вреда, чем пользы, и унизила тебя перед всеми. За это я прошу прощения». Она снова извинилась. Йору ненавидел то, как искренне она говорила. Ему хотелось продолжать ненавидеть ее, но он не мог ненавидеть ее, если она была искренней. А может, и может, но злоба делает это с человеком, а злоба была вторым именем Йору. Йору снова постучал пальцами по столу, в том же ритме, что и раньше. «Почему ты, — он сделал паузу и нервно облизал губы. «Почему ты ненавидишь меня? Я никогда ничего тебе не делал… так почему?» спросил он и наконец набрался смелости посмотреть Сейдж в лицо, чтобы увидеть, как ее глаза наполняются разочарованием от этого вопроса. «Моим правилом номер один было никогда не судить на основании того, что я слышала от других людей… сплетен», — быстро добавила она. «Но я продолжала слышать разговоры вокруг тебя и Омена, и мне казалось, что вы оба ведете себя сурово без всякой другой причины, кроме как для того, чтобы быть злыми». Глупые чувства, глупые ошибки. Она слышала о том, как часто Омен и Йору прогуливали уроки, как быстро они срывались на учениках или учителях, и списала это на то, что глупые мальчишки — мальчишки. Это было непростительное поведение. «Омен не боится высказывать свое мнение», — продолжила она и усмехнулась при мысли о нем. «Это был мой первый год в качестве президента, поскольку я проиграла на прошлых выборах, и я хотела быть у всех на хорошем счету — тем более что я выиграла только потому, что наш президент-первокурсник решил больше не баллотироваться, и я была следующим лучшим выбором. Я хотела, чтобы учителя видели, насколько я предана своей роли президента, чтобы они написали обо мне хорошие отзывы для колледжа, и я хотела, чтобы студенты доверяли мне. Мне нужно было самоутвердиться. Пытаясь казаться… каким-то спасителем, я подошела к Омену, чтобы убедить его — быть лучше? Добрее? Что бы это ни было, я не могу вспомнить. Он кричал на меня, я кричала в ответ. Занятия закончились, но студенты все еще были там и слушали. Моя репутация не была испорчена, далеко нет, но я все еще помню разочарование учителей и то, как все смотрели. Это было унизительно — позволять себе злиться так, как я это делала. Особенно из-за такой глупости, как обязанности президента средней школы». Ее небольшой смех казался пустым, все еще было трудно признать, что она воспринимала что-то настолько незначительное так серьезно, как она это делала. Она знала, что лучше принять те части себя, из которых она выросла, вместо того, чтобы демонизировать их, но на это потребуется больше времени. Йору наблюдал, как она сделала паузу. Несмотря на то, что она могла смотреть ему в глаза на протяжении всего разговора, она, наконец, отвела взгляд. «После того, как закончился праздник крика, и мы оба стали копаться в жизни друг друга, он встал со своего стола, чтобы выйти из класса — и ты был там, поджидая его. Ты взял его за руку и потащил прочь, не забыв, конечно, поглазеть на меня. Это было одиноко — стоять посреди комнаты, когда студенты глазели на меня, словно я их развлекала. В то время я говорила себе, что я не одинока, что меня поддерживает студенческий совет и учителя — но, несмотря на надежность, у меня не было никого, кто мог бы отвести от меня взгляды так, как это сделал ты для Омена. Я ревновала». Закончила она меланхолично. Она почувствовала угрызения совести за ту девушку, которой она была много лет назад, если бы только она нашла лучшие способы справиться с этим. Йору нахмурил брови, услышав это признание. «А как же Джетт? У тебя были и есть друзья — к чему было ревновать?» спросил он в замешательстве. Йору никогда не был сочувствующим типом, поэтому он просто не мог понять, что в жизни Сейдж было так плохо, что она вела себя так, как вела. «У тебя есть все, чего ты только могла пожелать. Ты была президентом три года подряд, тебя приняли почти во все университеты, куда ты подавала документы, ты нравилась людям, ты изучаешь то, что тебе действительно нравится, у тебя потрясающие друзья и чертова девушка. Чему ты так завидуешь?» сердито закончил он. Если Сейдж так много знала о его жизни, то она должна была знать, что в нем и его жизни нет ничего такого, чего бы кто-то желал. Она лишь тихонько хихикнула, словно ожидая этого вопроса. «Есть ли причина чувствовать… что-либо? Должна ли я страдать, чтобы испытывать эти негативные эмоции?» Йору хотел сказать «да», но он знал, что это только затянет их совместное времяпрепровождение. Он лишь молчал, но огонь в его глазах говорил о многом. Сейдж уже знала ответ на свои вопросы. «Я не имею права вымещать свои эгоистичные чувства на том, кому не так повезло, как мне, но я всего лишь человек — такой же, как ты, как Джетт, как Феникс. Не было никакой причины, кроме возможности направить свою зависть на кого-то, чтобы справиться с ситуацией. Только после того, как все случилось, я поняла, что могу передать эти чувства кому-то, кто заботится обо мне, чтобы они могли мне помочь». Йору насмехается. «И как я уже сказал, у тебя были друзья, почему ты просто не обратилась к ним?» упрямо повторил он. «Я отталкивала их, я думала, что должна продолжать играть роль надежного старшего друга. Я думала, что это все, на что я способна, и так оно и было. Эта роль была навязана мне в юном возрасте — и я думала, что, если я покажу им, что я не такая сильная, как они думают, они уйдут», — призналась она. «После всей этой вспышки я, наконец, сдалась. Я пришла к Джетт и все выложила, а она сказала, что рада, что я наконец-то пришла к ней. С моей стороны было глупо держать обиду на вас обоих, хотя я наконец-то решила свои проблемы — но какая-то упрямая часть меня хотела, чтобы Омен искал меня, несмотря на то, что я не была виновата, как будто я хотела поспорить в последний раз», — она прикусила губу. «К тому времени, когда я смирилась с этим — или частично смирилась, было уже слишком поздно. Мы уже закончили школу, и у меня не было возможности связаться с ним или что-то прояснить, поэтому я жила с горечью внутри себя, которая оставалась в спящем состоянии… пока Феникс не привел тебя на пикник». То, что парень Феникса, о котором Джетт говорила так, будто они были лучшими друзьями, был Йору, ошеломило ее. Годы стресса, неуверенности, сомнений и собственного эгоизма накопились и снова направились на мальчика. Ей казалось, что она мстит за себя в старшей школе, но она не могла даже пальцем пошевелить, что она пытается доказать. Йору был прав, он не сделал ей ничего плохого. В конце концов, она не до конца изменилась. Для Йору все было… слишком сложно. «Я удивлен, что ты рассказала мне все это». тихо сказал он. «Это меньшее, что я могла сделать, чтобы дать тебе понять, что я сожалею о своих действиях». Она ответила быстро, искренне. «Почему они не знают о том, что произошло?» спросил Йору. Он ожидал, что Феникс, во время их встречи в кафе все эти месяцы назад, укажет на него пальцем и расскажет о том, как он обидел его друга. Он ожидал, что Джетт скажет что-нибудь, когда они впервые встретились. Сейдж мягко улыбнулась. «Мне было неловко», — призналась она. «Они никогда не спрашивали, поэтому я ничего не говорила, они просто знали, что я немного повздорила и все». Снова наступила тишина. «Кстати, я беру назад все, что я сказала в тот день», — сказала Сейдж, когда показалось, что Йору готов уйти от разговора. «Я рада, что вы с Фениксом вместе, я видела вашу фотографию на ярмарке. Это было мило. Джетт тоже считает тебя частью нашей группы, тем более что ты парень ее лучшего друга». добавила она сладко, почти дразняще. Йору покраснел как от воспоминаний, так и от информации, не думая, что Сейдж увидит эту картину или искренне поверит, что они встречаются. В любом случае, он не был готов к тому, что она будет говорить с ним так, будто они уже друзья. «Спасибо, наверное». Пробормотал он, не зная, что делать теперь, когда все извинения были позади. Казалось, что Сейдж собиралась сказать что-то еще, но голос, к счастью, прервал ее прежде, чем она успела это сделать. «Один черничный кекс и персиковый чай со льдом!» воскликнул работник спереди, окончательно прекратив их разговор. Сейдж оглянулась и мягко улыбнулась, из ее рта вырвался крошечный вздох, и она снова повернулась к Йору. «Думаю, мне пора уходить», — сказала Сейдж и встала со своего места. «Было приятно поговорить с тобой, надеюсь, ты будешь чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы впредь принимать приглашения Джетт — ради самой Джетт». Она ушла, не забыв взять свою еду и поблагодарить кассира, прежде чем выйти за дверь. Йору рухнул на свое место, наконец-то почувствовав, что может дышать. Он просто хотел домой. Меньше всего он ожидал, что в поле его зрения попадет рука, держащая тарелку, и поставит ее перед ним. Он в замешательстве посмотрел на шоколадный круассан на тарелке, затем поднял глаза на владельца руки. «Почему ты даешь мне это?» спросил он, увидев, что рука принадлежит Фейд. Его менеджер только пожала плечами и села на место, которое когда-то занимала Сейдж. «Вы меня увольняете?» серьезно спросил он, испугавшись того, что может означать этот круассан. Фейд никогда не передавала людям еду, особенно своим работникам. Фейд рассмеялась на это. «Почему это твоя первая мысль?» спросила она, подталкивая тарелку ближе к Йору. «Возможно, я подслушала ваш разговор и подумала: «Ух ты, как грубо», поэтому я решила быть хорошим менеджером и подбодрить своего лучшего работника». сказала она и указала на пирожное. Йору скептически посмотрел на неё. «Я знаю, как тебе это нравится», — раздраженно проворчала она. «Ты всегда приносишь круассан домой, не думай, что я не заметила, как они пропадают после твоего ухода. Просто съешь его». Йору закатил глаза, схватил завернутый круассан и откусил кусочек. Он не смог сдержать хмурого выражения лица при первом же укусе. Оно было слоистым, маслянистым, а шоколад не был слишком сладким. Идеальный круассан. Как он мог сердиться после того, как съел его? Он ненавидел наслаждаться вещами. «Я не знала, что у тебя кто-то есть». сказала она, как только Йору стал есть свою еду, не думая о том, что его выгонят из кафе. Йору сглотнул, услышав вопрос. Он мог просто признать, что между ними не было ничего серьезного, но какая-то часть его души наслаждалась тем, что люди верили, что Феникс и он вместе. Часть его самого была крайне заблуждающейся. Фейд — его менеджер, и неважно, правдив он или нет. «Это сложно». ответил он. Фейд только кивнула в знак понимания. «Отношения иногда бывают такими», — просто сказала она и встала со своего места, потягиваясь, как будто решила все проблемы Йору. Это была мысль, которая имела значение. «Мне пора идти, малыш, после этого можешь идти домой. Астра работает сверхурочно, пропустив пару дней работы. Отдохни немного». Она вернулась на кухню и похлопала Йору по плечу, когда проходила мимо. Это было уже кое-что. Йору не думал, что у него будет «разговор по душам» со своим менеджером, но это было неудивительно. Фейд заботилась о своих сотрудниках, однажды даже пригрозила покупателю, пристававшему к кассиру, просто у нее были странные способы показать это. Йору запихнул последний кусочек в рот и удовлетворенно вздохнул, проглотив его. Он не мог дождаться возвращения домой. - «Что это за лицо?» это было первое, что спросил Феникс, как только вошел в их квартиру и снял обувь. Йору посмотрел на него, недоумевая. Ему казалось, что он не проявляет никаких эмоций, кроме обычного повседневного выражения лица. «Что? Что не так с моим лицом?» спросил он. Феникс указал на него, точнее, на его лицо. «Просто похоже, что что-то случилось», — сказал он и положил руку обратно на диван. «Что-то пошло не так на работе?» Комната погрузилась в тишину из-за отсутствия ответа Йору, единственный шум исходил от телевизора. Йору прошел к дивану и рухнул на свободное место, которое приготовил для него Феникс, слегка подтянув ноги к груди, чтобы не испортить лежачее положение. «Сейдж приходила». бесстрастно признался он, когда показалось, что Феникс ожидал, что он уклонится от ответа. Он сел от этой информации, чуть не подавившись собственной слюной от удивления. «Что?» крикнул он. Он схватился за пульт, чтобы уменьшить громкость. «Вы что, поссорились посреди кафе?» спросил он, содрогаясь от мысли, что два упрямых человека дерутся без Джетт и его присутствия в качестве контроля за последствиями. Йору покачал головой. «Она пришла извиниться». сказал он. Феникс уставился на него в недоумении, как будто у него выросло три головы. «Она… извинилась?» Он знал, что Сейдж в конце концов извинится, но не думал, что она будет одна. Он и предположить не мог, что она зайдет так далеко, что увидит его и на работе. Выражение его лица не исчезло, когда Йору кивнул. «Ты простил ее?» спросил он нерешительно, не зная, как Йору отреагирует на вопрос. Йору пожал плечами. «Нет.» Он ответил просто и потянулся к пульту, чтобы увеличить громкость. Он сказал себе, что не простит Сейдж сразу же, если она когда-нибудь решит извиниться, он знал, что в конце концов она это сделает, и, несмотря на то, как она излила ему свое сердце, он все еще был твердо уверен в своем первоначальном выборе. Он никогда не говорил Сейдж, принимает ли он ее извинения или нет, но он знал, что она достаточно умна, чтобы понять намек. Когда-нибудь он одумается, но не в ближайшее время. Феникс вернулся в прежнее лежачее положение и снова сосредоточился на своем шоу, все еще украдкой поглядывая на друга. «Ты можешь задавать больше вопросов, знаешь ли», — сказал Йору, его глаза все еще были прикованы к телевизору. «Мне все равно». добавил он. «Ты рад, что она извинилась?» спросил он, обдумывая множество вопросов, которые сначала хотел оставить при себе. Йору сухо рассмеялся. «Не то чтобы меня волновало, если бы она этого не сделала. Я не надеялся на извинения, так что радоваться нечему. Меня больше злит, что она решила прийти в кафе, а если она решит приходить почаще? Я бы уволился на месте». Вот оно, его безопасное пространство. Кафе было единственным местом, где он мог спорить, спать, есть и делать домашнее задание. Где еще он сможет делать все это, если потеряет работу? «Так ты не собираешься ее прощать?» спросил Феникс. «С чего ты взял, что не собираюсь?» Это звучало как вызов, а Йору был не против подружиться с кем-то ради вызова. Сейчас он встречался с Фениксом, чтобы порадовать своих друзей, что мешало ему попросить пару баксов, чтобы подружиться с Сейдж. Феникс насмехался. «Учитывая то, как ты говоришь, я бы больше удивился, если бы ты это сделал». «Если однажды утром я проснусь в «прощающем» настроении, тогда конечно. Может быть, я буду идти весь день и думать: «Вау, сегодня такой хороший день. Может быть, я прощу кого-то из моего списка тех, кого нужно простить», — пошутил он. «Не надо пока ничего предполагать». Феникс закатил глаза. «Конечно, я не должен был сомневаться в Йору и его безграничной доброте. Как глупо с моей стороны». Йору ухмыльнулся сарказму. «Ты так хорошо меня знаешь». Он ответил, не обращая внимания на раздраженный стон Феникса.