Поймай меня

Антошка мне рассказал и показал про этого Волка, но я подумал что ему это все приснилось то причины ревновать не было, верно? Этот зверь его плод воображение или снов, но а если реальность то мое сердце явно беспокоилось об этом. Как же случилось чтобы я втрескался в друга? Тем более это началось еще давно, когда Тоша уехал, мое сердце забилось и от боли и от чего то другого. — Рома. — он произнес мое имя тихо, с шепотком и будто созывая и я не мог оторваться от его бледноты, от его чарующих голубых глазах и просто послушно пыльнул к нему. — Что скажешь? Он просил меня рассказать мои впечатления о том что он мне говорил, но я не мог понять. Это его сон или реальность? Но мой Антошка ждал ответа и рассматривал меня совсем не тем взглядом но и новый взгляд Тоши меня привлекал — Думаю это сказочно, Тош. — Да, даже очень. Я вкусил луну. — его тон был хрипловатым и было заметно что его тело задрожало. Вкусил луну? О чем он? Но я решил поверить Антошке и отвлечься на другую тему, поднося ему ближе бутерброды — Тош, ну ты поешь. Наверняка голоден? Он не ответил, а лишь стеклянным взглядом смотрел на тарелку и я этот взгляд не узнавал, но пытался как-то понять и аккуратно следил за его действиями. *** Петров все же решился поесть, а я же не только что и делал как наблюдал за ним, еще и по телефону созванивался со своим батей. Его выпустили и изредко общались, приглашал съездить к нему в Воронеж, пока что не знаю. С Тохой что то не ладное и его спина еще не зажила. Вернувшись в комнату Антона, он снова дремал и иногда поддрагивал. Все же он красивый. Но после той ночи, он как-то изменился и я не мог понять как и его поведение странное и незнакомое. Но я все в нем полюблю. Его странности. Его новый взгляд, разговорную речь. Я сделаю все чтобы защитить его и приму все в нем. Чтобы его не беспокоить, я взял тетрис и начал рубится, иногда посматривая за спящем Тошкой. Он то и делал что ерзал и будто постанывал. Разбудить? Наверное стоило, но ему надо набираться сил и пока что ничего плохого не происходило Прошло несколько минут и я не мог отказать себе от того что могу полюбоватся им, возможно поправлю ему там подушку или одеяло и я подойдя к нему заметил как лицо Антона все белело и я начинал встревожится но пока что бездействовал, лишь наблюдал как он спал и я не мог не погладить его по волосам, перебирая его волосы. Они у него такие шелковистые и мягкие, всегда такие были? Ухмыльнувшись самому себе, я приблизился еще ближе, ощущал его мирное сопение и его вздохи. Руку с волос я не убрал, пока что не решался и когда я смогу так к нему прикоснуться? Мне стыдно что я так безнадежно в него влюблен, да и гомосексуальность это же болезнь и я болен? Руки Тоши сами своенвольно потянулись ко мне и упал прямо на него, ощущая как мое сердце застучало лишь сильнее, щеки горели огнем и мой нос столкнулся с его носом. Как стыдно, бля но и так приятно. Вот так лежать с ним, ощущать его и может сейчас шанс на поцелуй? Хотя я полный идиотом окажусь. Кто целует больного и спящего? Только Ромка Пятифанов. Ухмылка возрасла от моей шутки и я не смог устоять, мы были совсем ближе и руки Петрова касались моей рубашки. Но резкий рык прервал наш не состоящийся поцелуй.