Чёрный лотос (новелла)

«Я не хочу признавать свои ошибки перед таким человеком, как ты... Я не буду...» — голос Цинь Цибая прерывался, а его решительный и упрямый отказ признать поражение заставил Сяо Цихао замереть. Он знал, что его глаза, завязанные галстуком, полны слёз, и именно потому, что он боялся их увидеть, он закрыл глаза Цинь Цибая. Он не мог видеть, как Цинь Цибай плачет. Этот страх преследовал его с детства, он боялся, что молодой хозяин заплачет и он растает перед ним. Цинь Цибай, когда ему было всего десять лет, решил учиться ездить верхом. Он снова и снова падал с лошади. Каждый раз, когда он падал, его кудрявые волосы покрывались сорняками и травинками, и он плакал и в смущении искал его. В последующие годы каждый раз, когда его обижали, он бежал к нему и укрывался в его объятиях, и плакал, и всё больше и больше зависел от него. Каждый раз, когда Цинь Цибай смотрел на него со слезами на глазах: обиженный и жалкий взгляд мгновенно смягчал сердце Сяо Цихао, и он не мог вырваться из его рук и следовал за ним. Вот почему Цинь Цибай плакал каждый раз, когда ему не хотелось этого делать или было больно, потому что он также обнаружил, что может использовать плач, чтобы напугать и манипулировать Сяо Цихао. На этот раз он испугался, что снова проявит слабость, поэтому завязал Цинь Цибаю глаза. Сяо Цихао посмотрел на человека, который терпел боль, и серьёзным тоном произнёс: «Цинь Цибай, мне просто нужно, чтобы ты сказал мне, что твои слова о том, что ты хочешь найти нового любовника, — это просто пустая болтовня, и как только ты это скажешь, я тебя отпущу». Он хотел заставить Цинь Цибая смягчиться, хотел с помощью боли заставить его признать свои ошибки, но теперь, когда он слышал его задыхающиеся звуки от боли, он не мог вынести того, чтобы снова применить к нему все эти вещи. Секс-игрушки в фиолетовом чемодане были подарены ему Гу Линем. Сяо Цихао видел демонстрационное видео, которое прислал ему Гу Линь, и знал, какую боль они приносят телу при использовании. Цинь Цибай вдруг рассмеялся, изо всех сил сопротивляясь, и цепи, с трудом удерживаемые его, зазвенели, он язвительно сказал: «Кто ты такой? Разве ты имеешь какое-то отношение к тому, буду ли я искать себе другого любовника? Я ненавижу тебя... ненавижу!» Сяо Цихао холодно ответил: «Ты не имеешь права меня ненавидеть!» «Я действительно сожалею, что вообще выбрал тебя своим личным телохранителем. Я вырастил волка в овечьей шкуре, волка, который может кусать людей!» «Что ж, я давал тебе много возможностей, но ты отказывался снова и снова, так что не вини меня, но я вынужден тебя наказать». Сяо Цихао перевёл взгляд на фиолетовый чемоданчик, и в его глазах промелькнуло непонятное чувство. … «Доктор! Доктор!» Перед больницей остановилась машина, и Сяо Цихао в панике бросился в больницу, держа на руках человека, завёрнутого в простыню. Цинь Цибай действительно потерял сознание от боли и упал в обморок. Сяо Цихао плохо контролировал силу и мощность игрушек, а Цинь Цибай продолжал кусать губы и сжимать рот, сдерживая звуки. После того, как они закончили, Сяо Цихао взял полотенце из ванной и хотел вытереть его, но увидел бессознательного Цинь Цибая. Мужчина на кровати, был покрыт следами укусов и связывания по всему телу, оковы на нижней части тела были расстёгнуты, оставляя неоднозначные следы. Из-за борьбы с электрошоковым ошейником на шее кожа была стёрта, и из раны сочилась кровь, на запястье также были видны ссадины от наручников. Было видно, что человек очень сильно сопротивлялся и пытался освободиться, терпя боль. Но даже если это было так больно, Цинь Цибай отказался признать перед ним свою вину и смириться. Он больше не кричал от боли и не плакал, как раньше, умоляя о пощаде. Его молодой хозяин действительно изменился, его молодой господин повзрослел, и он не должен был больше мучить его. Сяо Цихао болезненно погладил нахмуренные во сне брови Цинь Цибая, вздохнул и прошептал: «Молодой господин, мне жаль...» Цинь Цибай пробыл в беспамятстве в больнице целые сутки. А посреди ночи у него поднялась высокая температура, что он неосознанно стал хныкать, что ему больно. Его раны на запястьях, шее и ногах также были обработаны и забинтованы. Весь человек выглядел словно мумия. Только к вечеру следующего дня Цинь Цибай постепенно пришёл в себя. Он обернулся и заметил Сяо Цихао. «Как ты... себя чувствуешь?» — Сяо Цихао присел на край кровати с обеспокоенным выражением лица, дотронулся до его лба и вздохнул с облегчением, когда почувствовал, что жар спал. «Я не хочу тебя больше видеть, убирайся». Глаза Цинь Цибая наполнились влагой, когда он говорил: «Я больше не хочу тебя видеть. Я больше никогда не буду подлизываться и приходить к тебе, между нами всё кончено. В будущем я больше никогда не приду к тебе». Сяо Цихао застыл и удивленно произнёс: «Что ты сказал...» «Я сказал... между нами всё кончено. Разве тебе не неприятно, что с самого начала именно я проявил инициативу и нашёл тебя? Это был мой последний раз, и для меня это достаточно болезненный урок». Цинь Цибай посмотрел в глаза Сяо Цихао и холодно сказал: «Отныне ты будешь господином Сяо, а не моим телохранителем Сяо Цихао, а я больше не твой молодой господин. Разве ты этого не понимаешь?» Сяо Цихао посмотрел в его покрасневшие глаза, его сердце было полно невыносимой боли, и он вздохнул: «Цинь Цибай, я хочу знать, что ты имел в виду, когда сказал той ночью, что я солгал тебе». «Позволь мне спросить тебя, почему ты тогда появился на ипподроме?» Цинь Цибай посмотрел на уворачивающегося человека и горько усмехнулся: «Место, где ты тренировался, находится далеко от конного двора. Ты должен был тренироваться каждый день. Тебе вообще не нужно было приходить на ипподром. Так почему же ты появился там? Как?» «Не можешь сказать? Хорошо, тогда я скажу, ты знал, что мой отец выберет одного из вас моим телохранителем. Ты хотел, чтобы выбрали именно тебя. Ты намеренно пошёл на ипподром и притворился, что встретил меня случайно. Ты всё рассчитал и спланировал, чтобы мы смогли встретиться. Ты последовал за мной, чтобы выяснить своё происхождение, я прав?» Сяо Цихао застыл: «Ты действительно так думаешь?» «Убирайся, я не хочу тебя больше видеть». «Я признаю, что наша встреча на ипподроме не была случайной. Я действительно сделал это специально. Но в тот раз я видел тебя уже не в первый раз. Мы встречались однажды в старом доме. Поэтому я хотел увидеть тебя снова. Вот почему я побежал на ипподром после тренировки. Я просто хотел поиграть с тобой... Я хотел увидеть тебя». «Я не верю в это, ты снова лжёшь мне, кхм, кхм... ты...» «В тот раз на банкете я признаю, что перегнул палку, мне не следовало оставаться в стороне, и я сожалел, видя, как ты уходишь в расстроенных чувствах. Если я был тебе неприятен из-за того, что ты услышал, я прошу у тебя прощения». Сяо Цихао взял Цинь Цибая за руку, его глаза слегка мерцали, и, наконец, он заговорил. «Я... ты понравился мне с первого взгляда. С того момента, когда я впервые увидел тебя в главном особняке, я почувствовал, что ты словно маленький принц. Я никогда не видел мальчика, который был настолько красивым, но имел такой плохой характер». «Я ходил на конюшню, потому что хотел увидеть тебя. В то время ежедневные тренировки были очень тяжёлыми и утомительными. Но больше всего мне нравилось каждый день тайком бегать на конюшню, чтобы покормить твою маленькую белую лошадку, и каждый день я с нетерпением ждал встречи с тобой». «Я знал, что не смогу подойти к тебе близко, но когда увидел, как ты упал с Сяобая, я неосознанно бросился к тебе. Ты спросил моё имя, спросил, кто я, и мы даже подружились. Я действительно был счастлив, но я никогда намеренно не приближался к тебе, чтобы воспользоваться тобой». Цинь Цибай удивлённо воскликнул: «Что ты хочешь сказать... ты каждый день ходил на конюшню и ждал меня, чтобы просто увидеть?» Сяо Цихао грустно смотрел на раненого мужчину на больничной койке и слегка кивнул. Сяо Цихао с нетерпением ждал приезда Цинь Цибая с тех пор, как был построен ипподром, и каждый день после тренировок бегал на него посмотреть. Когда, наконец, он увидел молодого господина верхом на белом коне, ему оставалось только украдкой наблюдать за ним издали. До тех пор, пока он не увидел, как молодой мастер украл лошадь и упал. Только тогда он осмелился приблизиться к нему, он даже перевязал его, он коснулся мягких вьющихся волос молодого мастера и впервые заговорил с Цинь Цибаем. С тех пор он каждый день ходил на конюшню, чтобы научить молодого мастера ездить верхом. И каждый раз, когда Цинь Цибай падал с лошади, он тихо плакал и жаловался ему, что это очень больно. «Ооо, ты... разве ты не можешь просто взять меня на руки и научить? Почему бы тебе просто не обнять меня и не прокатить на лошади, чтобы я не падал?» Цинь Цибай посмотрел на Сяо Цихао, который ехал рядом на другой лошади, и обиженно жаловался ему. Сяо Цихао беспомощно улыбнулся и протянул руку к обманщику, лежащему на земле: «Пойдём, я тебя покатаю». Увидев это, Цинь Цибай последовал его примеру и рассмеялся, вытирая на ходу слёзы и беря Сяо Цихао за руку. Белая лошадь свободно бежала по траве, двое сидящих верхом тесно прижимались друг к другу. Сяо Цихао смотрел на счастливого Цинь Цибая в своих объятиях, его глаза были наполнены нежностью. «Сяо Цихао, в будущем только ты один сможешь катать меня с собой верхом». «Хм». Пока Цинь Цибай не выбрал его личным телохранителем, и не поселил его в главном особняке семьи Цинь: его комната находилась рядом с комнатой молодого господина. С того дня Сяо Цихао казалось, что он видит сон: каждый день ходил в школу с Цинь Цибаем, вместе катались на лошадях, вместе ели. Цинь Цибай рассказывал ему всё, что только можно. Но несколько лет спустя Цинь Цибай постепенно изменился, он стал меньше зависеть от него, и в его мире появилось гораздо больше людей. Начиная с пятнадцатилетнего возраста, отец Цинь, чтобы расширить свои контакты среди богатых и известных семей, позволил Цинь Цибаю познакомиться со многими молодыми мастерами из других семей. Но Цинь Цибай никогда не сталкивался с подобными уловками богатых отпрысков, поэтому начал плохо учиться. Теперь он не каждый день ходит в школу, а целыми днями и ночами бегает тусоваться с этими людьми. Постепенно вокруг него становилось всё больше непонятных людей. Сяо Цихао не хотел, чтобы его молодой хозяин стал таким же, как эти люди, но каждый раз, когда он повышал голос, чтобы остановить это, его ругали. «Молодой господин, куда вы собираетесь сегодня вечером? Ваш отец только вчера отругал тебя, чтобы ты не связывался с этими людьми, но ты снова собираешься идти в бар?» Цинь Цибай взял бумажник, взглянул на него и нетерпеливо сказал: «Ты такой шумный. Ты всего лишь один из моих телохранителей, разве у тебя есть право распоряжаться мной? Если у тебя есть возможность, иди и попроси моего отца контролировать меня! В противном случае, проваливай!» Сяо Цихао увидел, что было у него в бумажнике, и изумленно произнёс: «Ты идёшь в отель? В отдельную комнату? Как ты можешь учиться у них...» «Заткнись! Они мои друзья, я могу играть, как хочу, какое право ты имеешь меня воспитывать!» «С тех пор как ты с ними познакомился, ты становишься всё более непокорным. Молодой господин, твой отец хочет, чтобы ты дружил с наследниками хорошей семьи, а не с такими отбросами, как они...» Цинь Цибай ударил его по лицу, нахмурился и прорычал: «Я чувствую раздражение, когда вижу тебя сейчас. Почему я вообще выбрал тебя в качестве телохранителя? Каждый день, как надоедливый дух, только и можешь, что шуметь». «Я предупреждаю тебя, Сяо Цихао, если ты ещё раз посмеешь причинить мне неприятности, я скажу своему отцу, чтобы он выгнал тебя!» «Ты хочешь прогнать меня?» — Сяо Цихао закрыл лицо и застыл на месте, крепко сжав руки и не говоря больше ни слова. Время медленно меняло человека в его сердце, делая его всё более и более чужим. Молодой господин, который когда-то обнимал его и нежно уговаривал научить его ездить на лошади, теперь говорил ему, что хочет прогнать его... С тех пор Сяо Цихао никогда не останавливал Цинь Цибая, когда тот выходил поиграть по ночам, а Цинь Цибай никогда больше не упоминал о том, что хочет выгнать его. Когда Цинь Цибай достиг своего совершеннолетия, Сяо Цихао следовал за ним, чтобы помочь разобраться с беспорядком после каждой созданной им проблемы. И каждый раз, когда Цинь Цибай попадал в беду, он притворялся жалостливым и уговаривал его помочь решить проблему, заставляя его ошибочно думать, что бывший молодой господин вернулся. … Цинь Цибай был ошеломлён, когда услышал, что он сказал. Он поднял глаза и долго смотрел на Сяо Цихао, прежде чем сказал: «Хм, ты... разве ты не держишь на меня зла?» Сяо Цихао посмотрел на Цинь Цибая, который кашлял, сильно сжал его руку и с горечью сказал: «Я люблю тебя, я никогда не лгал тебе, и тем более, я никогда не использовал тебя, никогда...» Сяо Цихао развернулся и вышел из палаты, оставив Цинь Цибая одного в палате в оцепенении.