Вороний гул

      — Нам, очевидно, налево, — не потратив на размышление ни минуты лишнего времени, уверенно отчеканил Кьелл.       Путники остановились возле указателя, вклиненного в низкую зелёную траву. Свет неровно падал на их спины через молодую листву, шумящую от редкого ветра. Деревья уже успели обрасти новыми изумрудными платьями и теперь хвастливо шуршали ими, а над головами птички, прилетевшие с югов, заливались задорными песнями. По деревянному клину пророс мох, бегали жуки и паучки, ярко намекая, что после того, как этот знак поставили, к нему больше никогда не прикасались.       — Но показываешь ты направо? — Асбьорн отдёрнул руку от дорожки муравьёв, спускающихся по стрелке.       — Ну а что вот тут написано? С… Соленстад ведь? Это по пути.       — Ты уверен?       — Слушай, я умею читать карты и запоминать маршруты, чертовски хорошо это делаю. Ну, то есть, на вид хорошо их помню. Я изучал местность до высадки на берег, да и жил когда-то в Дарледине. Нам по пути, давай-давай! — Асбьорна подтолкнули в спину несколькими хлопками.       И лучник послушно двинулся.       Асбьорн знал про Соленстад немного. Обычный городишко, с которым раньше торговала их деревня. Находясь посреди плодородного края, тамошние люди жили за счёт земледелия и выросших на полях овощей и фруктов. Само собой, зависящие от всхода посевов горожане поклонялись благородному оленю Гарду и возносили ему почести в деревянных круглых храмах.       А в день осеннего равноденствия, после второй жатвы и до первых заготовок на зиму, люди собирались вокруг огромного костра, славили Гарда и его щедрые дары. Мать Аса тоже частенько ставила фигурки Гарда возле вспаханной земли, чтобы тот благословил их семью на хороший урожай.       «Считается, что круг — это идеальная фигура, которая нравится оленю. Интересно, с чем это связано?»       Идти пешком оказалось труднее, чем думалось на первых порах. Асбьорн то и дело замедлялся, чтобы передохнуть, не привыкший к долгим прогулкам. Даже Кьелл, обладатель крепкого телосложения, иногда вздыхал. И Асбьорн видел, как по нескольку раз за короткий миг меняется выражение медового лица, то окрашиваясь усталостью, то злобой. Но прежде, чем Асбьорн успел открыть рот и предложить отдых, Кьелл не выдержал первым:       — Великая Морская Пучина! — воскликнул он так громко, что Ас подпрыгнул на месте.       — Ч-что такое?..       — Забыл!       — Что ты забыл?.. — Ас напрягся, готовый в случае чего вызваться помочь и отправиться вместе на поиски.       Но Кьелл развернулся и обидчиво вытянул губы прежде, чем тот пришёл в себя:       — Забыл как разговаривать! Ты что, всю дорогу будешь молчать?       Руки сами собой сжались в кулаки от возмущения. Он оглянулся по сторонам на прекрасный поющий лес, который можно было до бесконечности слушать и которому хотелось сердечно внимать:       — Да я молчу всего ничего! Тебе бы тоже не помешало помолчать и насладиться видами.       — Ага, как скажешь, — скучающе протянул Кьелл, потирая лицо.       Асбьорну стоило бы хранить молчание подольше, чтобы в полной мере показать глубину своей обиды, но он был слишком мним и требователен сам к себе. Поняв, что не хочет испытывать вину и, в особенности, быть неугодным тому, кто пообещал отвести его в столицу, Асбьорн подумал, что можно подыграть желаниям Кьелла и задать давно интересующий вопрос:       — Почему ты ходишь полуголым? Неужели тебе не холодно?       — Как можно скрывать это прекрасное тело от посторонних глаз? Я считаю это преступлением, — Кьелл напряг мускулы на руках, тут же подхватывая диалог. Он красовался, как красуются птицы перед выбранной пассией, и Ас не чувствовал ничего, кроме быстро подступающей неловкости: — Вообще, может когда-нибудь я поведаю тебе всё. Сардоникс смотрит на меня из космоса, и я не могу просто так навешать на себя десять шкур.       Сардоникс? Драгоценный камень? Неужели ромренорцы так называли одного из своих богов?       Асбьорн ещё раз окинул взглядом татуировку на чужой спине, и вдруг для себя приметил, что там, где ленты диковинного осьминога переходят на бок, за чёрными чернилами скрывается уродливый, выбеленный временем шрам. Большой, от начала ребер и до самого конца, и невероятно глубокий, судя по неровно заросшей коже. Ас не имел привычки излишне любопытствовать, и даже когда Кьелл забросил крючочек интриги, не попался на него.       — Я буду ждать твоего рассказа, — ответил Асбьорн, и Кьелл отчего-то всё-таки замолчал, тихонько угукнув.       До Соленстада они дошли за полдня.       Из города плыла музыка, словно листья по журчащей речке, против воли заставляя навострить уши и качать головой в такт въедливой мелодии. Как только путники прошли ворота, дудочка в руках музыканта заиграла еще живее: жёсткие пальцы ловко перемещались на деревянном залакированном инструменте.       Асбьорн приметил смеющихся людей в жёлто-красных платьях и невольно сравнил жителей Соленстада с земляками. Люди здешних мест не боялись носить яркое, улыбаться и громко смеяться: в их одеждах мех соседствовал с пёстрой тканью, а суровые лица — с мягкими взглядами.       — Что происходит? — Асбьорн старался сделаться как можно меньше, чтобы толпа не обступила его и не задавила.       — Не знаю, но не потеряйся в толпе, — скучающе протянул Кьелл, и только теперь Ас смог оценить их разницу в росте.       Почти на полторы головы моряк был выше, что давало неоспоримое преимущество перед шумным сборищем. Нет, было что-то ещё… Наверное, уверенный взгляд, или эти размашистые движения. Кьелл точно знал себе цену и не позволял себя облепить. Асбьорн был полной его противоположностью, шёл сгорбленным и понурым, слепо двигаясь вперёд через внезапно образовавшийся ералаш. Поэтому совершенно ожидаемо вскоре он оказался зажат со всех сторон развесёлыми, раскрасневшимися людьми. Одни подпевали звонкой песне, разносящейся откуда-то с центра столпотворения, другие распивали напитки, ели свежую выпечку и громко переговаривались.       От обилия звуков и запахов в голове загудело. Лучник никогда не был на подобных мероприятиях и не знал, как себя вести.       — Кьелл, я… — Асбьорн повернул голову в надежде столкнуться взглядом с глазами Кьелла, утонуть в спокойствии весенней травы и унять дрожь.       Но позади не было никого, кроме жителей Соленстада. Улыбающиеся лица тут же исказились пренебрежением к юному путешественнику, обратились к нему и сверкнули злобными взглядами. Сквозившее недовольство чувствовалось так остро, что пальцы на руках начали мелко подрагивать, а подступающая тошнота сжимала желудок.       — Ках.! — горло сдавила чья-то беспощадная рука, и он пошатнулся, от страха совершая два быстрых шага назад.       Где-то вдали слышался женский голос, громкий, но завораживающий так, будто шептали в самое ухо. Этот голос что-то рассказывал, звуча продолжением дудочки под ритм барабанов и задорных струн. Он необычайно синергировал с музыкой, переплетаясь с ней, словно ещё один инструмент в руках у мастера.       Асбьорн врезался спиной в чужую спину, заставляя незнакомца выпрямиться и с удивлением оглянуться.       — Юноша, пожалуйста, будьте осторожнее, вы разве не видите, что не один здесь? — даже на фоне остальных звонких голосов этот оглушал своей силой.       Ас, наконец, пришёл в себя, резко и глубоко вдыхая — наваждение в виде сжимающей горло руки прошло так же внезапно, как и появилось, но холодный пот градом лился со лба, а ноги продолжали дрожать.       — Прости… те, — с одышкой произнес лучник, поднимая расфокусированный взгляд на человека перед собой.       Чёрный доспех плотно сжимал широкую грудь. Это первое, что различил Асбьорн через дрожащую на глазах пелену. Вторым был тяжёлый меховой плащ.Очень дорогой и качественный…       — Ну а ты? — говорящий мотнул головой, и Ас зацепился взглядом за густые смоляные волосы, спадающие на правое плечо. Длинные, сверкающие чистотой, таким, наверное, требовался долгий уход. — Почему ты не предотвратил это?       С кем он разговаривал? Асу было тяжело повернуть голову и разглядеть второго участника беседы, она всё ещё кружилась, дезориентируя бедного лучника. В любом случае, не дождавшись ответа, человек в дорогом облачении махнул рукой, пренебрежительно фыркнул и ещё раз осмотрел бледного взмокшего Аса.       — Простите, — повторил Асбьорн, медленно двинувшись прочь.       Из его уст бесконечным потоком лились извинения каждому, кого он ненароком мог толкнуть, но Асбьорн продолжал упрямо двигаться вперёд. В голове, назойливее вечерних мошек, вертелись лишь два желания: просто выйти из толпы, просто свободно вздохнуть!..       Неожиданно люди перед ним с задорным хохотом расступились, и он не сдержал равновесия, сваливаясь коленками на сухую землю.       Музыка остановилa своё звучание, а когда Ас задрал голову, то с удивлением понял, что всё это время шёл неправильно. Впопыхах он перепутал стороны, и сейчас оказался в эпицентре веселья, посреди музыкантов, акробатов и актёров.       — Смотри, Ирис, кажется, это твой почитатель!       — Так рьяно двигался к тебе, всех расталкивая! — гогот людей вокруг вновь заставил почувствовать себя птичкой под взглядами метких охотников.       Яркое солнце загородила фигура, держащая руки на боках, и Ас вдруг подумал, что на него, наверное, очень злятся за сорванное выступление. Асбьорн с трудом поборол спазм, прошедший из самого недра тела.       Фигурой оказалась девушка в мешковатых штанах и белоснежной рубашке с закатанными рукавами. Одежда явно была не по размеру столь худощавому телу, но странным образом никак не добавляла комичного эффекта.       Копна волнистых волос цветом напоминала поля спелой пшеницы, а яркие голубые глаза — волны солёного моря. Она взирала удивлённо, чуть приоткрыв рот в ярко-красной помаде, и Асбьорн сразу приметил её вызывающий макияж. Цвет лица было невозможно разобрать из-за белой пудры, а всё внимание на себя привлекали красные кружки, нарисованные румянами на щеках.       Внезапно лучник дёрнулся, понимая, как всё выглядит со стороны. Разве у него было в мыслях срывать выступление? Разве желал он зла артистам? Нужно срочно оправдать своё доброе имя!       — Нет, я… нечаянно вышел… — нервно начал Асбьорн, пытаясь как можно быстрее встать с колен и отойти.       Но как только он принялся подниматься, ладони девушки обхватили его предплечья и потянули наверх. В чужих руках Асбьорн безропотно замер, удивлённо приподнимая брови.       — Нет же, нет, это судьба! — девушка широко улыбнулась, и на её лице тут же появились озорные ямочки.       Неужели на него совсем не держат зла?       Выкрашенные в чёрный ресницы затрепыхались так, словно это Асбьорн удивил её своими изречениями. Он хотел было переспросить про смысл слов актрисы, но та на опережение достала из кармана красное яблочко, вытерла его об одежду и сунула в рот Аса. Сладкий сок брызнул в нёбо, и лучник тут же расслабил плечи, радуясь тому, что гадкая горечь от тошноты наконец пропала.       Девушка двигалась резкими, ломаными и неестественными движениями, словно кукла на верёвочках, помогая Асу на ватных ногах пройти к своей небольшой труппе. Асбьорн продолжал без возражений следовать за ней, пытаясь не поднимать взгляда к собравшимся зевакам. Оставалось только надеяться, что это не выглядит настолько же жалко, как в его собственной голове, и люди быстро забудут его, нерадивого.       — Дамы и господа, — как только Ас уселся на ступеньки невысокой самодельной сцены, актриса внезапно развернулась. Украшение на её шее в виде странного витъеватого цветочка, дёрнулось следом.       Она приложила обе ладони к щекам и оттопырила пальцы, громко взывая к собравшимся, которые тут же замолчали и повернули головы к чарующему голосу.       — К величайшему сожалению всех кутил, но и к превеликой радости их жён, — от зрителей послышались удовлетворённые смешки, — на сегодня представление окончено! Завтра вас ждёт ещё больше увлекательных историй и незабываемых приключений! Будем ждать каждого, и не скупитесь на вознаграждение выступающим.       Всё-таки из-за него выступление закончилось раньше положенного. Никогда в жизни он не оказывался в такой ситуации. Вина осела в груди тяжёлым камнем, не давая разогнуться.       Слова актрисы расстроили не только его, но и добрую половину гудящих и веселящихся людей, однако на площади ещё было, чем себя занять и продолжить праздник. Поэтому, накидав золотых монет в сундучок, стоявший подле сцены, и громко поблагодарив артистов, собравшиеся начали медленно разбредаться кто куда.       — Что за малёк, Ирис? — добродушный голос принадлежал бородатому упитанному мужчине, который в руках сжимал расписную дудку. На его голове была соломенная шляпа, а в зубы вставлен стебелёк.       — Ты ведь даже не рассказала легенду про пешую птичку. Все дети её обожают! — с другой стороны от мужчины встали двое близнецов — девушка и парень с короткими тёмными волосами и длинными шеями.       Лучник ни разу не видел артистов так близко — в их деревушку не часто заглядывали гости. А даже если случалось так, что какая-то труппа останавливалась в Гронткрате, Ас часто болел и не мог, подобно другим детям, распоряжаться досугом так, как желал.       Асбьорн постарался рассмотреть подошедших вскользь, чтобы не показаться совсем уж невоспитанным.       — Ха-ха, но в чём интерес рассказывать всё за раз! — Ирис выставила ладони перед собой и пару раз ими покачала, изображая стеснение. — Мы можем растя-ягивать, — теперь руки были широко расставленными, будто бы она хотела кого-то сердечно обнять.       Асбьорн сидел тише воды, ниже травы, постепенно успокаиваясь — лучезарное лицо Ирис действовало получше чая с душистой мятой.       — Простите, я потерял своего друга, — не желая перебивать компанию, но и не имея возможности больше тратить время, Ас решил привлечь к себе внимание.       Реакция Ирис стала для него полной неожиданностью: та тут же приоткрыла губы и приставила ладонь ко лбу, внимательно осмотрев людную площадь.       — Раз такое дело, нужно помочь. Как выглядит твой друг? Рост? Телосложение? Форма ушей? Он носит приталенные вещи? У него есть крылья? — неровный тембр не раздражал, но с непривычки удивлял.       Асбьорн понимал её речь без проблем, но вместе с этим улавливал странные скачки, будто плыл на лодке по неспокойным волнам.       Последний вопрос заставил Асбьорна вздрогнуть и быстро поднять голову. Крылья? Но ведь Дружок ещё не успел прилететь, как она догадалась? Но Ирис, кажется, просто протараторила первое, что пришло на ум, не намекая на его связь со священной птицей, и Ас расслабился.       Теперь перед ним появилась поистине непростая задачка. А как описать Кьелла? Как говорить о том, с кем знаком всего пару дней?..       — Мужчина, немного старше меня, — он сложил руки в замок, перебирая клубок спутанных мыслей, — оголённый торс, со спины идёт странная татуировка, залезающая на рёбра. Кожа медового цвета. Светлая, но выделяет человека, который много работал на солнце. Высокий, волосы собраны в хвост, похожий на хвост кометы, рыжего цвета, — оказывается, это не составило труда!       В отличие от него самого, Кьелл был яркий и очень запоминающийся.       Однако, когда с уст Асбьорна слетели последние слова, у артистов, как по команде, опустились уголки губ. Асбьорн сжался, почувствовав, что наговорил лишнего. Но как точнее описать внешность, если волосы Кьелла и есть самое выделяющееся в нём? Улыбки труппы будто украл сам Скальдис, но среди этого потухшего настроения вновь выделилась Ирис, которая ахнула, возмущаясь совершенно иному:       — Оголённый? Заболеет ведь!       — …Я ему то же самое говорил, — неловко кивнул Асбьорн, с облегчением понимая, что страх отступает, и скованные мышцы опять расслабляются, — он лишь недавно ступил на землю с корабля, а до этого довольно долго плавал в морях. Наверное, ещё не привык к новым условиям.       Оставалось надеяться, что никто не откажет ему в помощи лишь из-за предрассудков.       Другие выступающие переглянулись, подхватывая беззаботное настроение Ирис. Они перестали пребывать в состоянии ужаса и уже спокойнее обменивались удивлёнными взглядами. Бородатый шляпник покачал головой, скрещивая руки на груди:       — Да уж, малец, умеешь ты себе друзей выбирать. Ты бы осторожнее с ним был. Рыжий друг до хорошего никогда не доведёт.       — И обманет, и на смерть отправит, — подхватили близнецы, заставляя Аса моментально скиснуть.       Не был Кьелл настолько плохим, каким описывали его люди вокруг. Каждый присваивал ему черты характера и возможные поступки не по заслугам, а по внешности, которую тот не выбирал. Если бы исключительно за дело тебя награждали уродливыми наростами, лишними парами рук да теми же рыжими волосами, насколько было бы легче выявлять плохих людей! Но Кьелл таким родился, а не сделался. И, сказать по правде, он был довольно приятным собеседником. Приятнее тех задир из деревни, которые так и норовили задеть Аса, называя его хиляком и неудачником, плохим мужем и никудышным защитником дома.       Кьелл назвал его ловким воином. И Асбьорн это запомнил.       — Знала я одну рыжую девицу, готовила са-амые вкусные пироги на свете, — Ирис вышла вперёд всех, активно жестикулируя. — Мы поищем, поищем! А вы отдыхайте, дорогие.       — Ирис опять влезает в какую-то опасную авантюру? — к их компании подошёл короткостриженый светлый юнец в зелёной рубашке и свободных штанах. Вид его был заспанный и совершенно несобранный, ясно показывающий, что тот вскочил с постели совсем недавно.       Актриса обоими указательными пальцами провела от центра губ до мочек ушей, в прямом смысле натягивая улыбку.       — Гарди опять опаздывает на выступление!       — Я последний раз, честное слово, — новоприбывший прикрыл один глаз, выражая самое что ни на есть неискреннее раскаяние. — Чувствую, намечается ещё одна история, о которой нам будет, что рассказать жителям Дарледина, верно? В прошлый раз ты пропала на месяц, помогая той сиротке. Ну, зато мы получили отличный сценарий. В этот раз история повторится?       — Ничего не обещаю, кроме помощи в поисках! — Ирис развернулась спиной к труппе, щёлкая пальцами. — Йон за главного, — на этих словах бородатый мужчина довольно хмыкнул, поправляя шляпу.       Асбьорн смотрел на улыбающееся лицо актрисы с толикой удивления. Он и сам легко брался за помощь тому, кто просит. Но всегда поражался, когда кто-то делал это в отношении него самого.       Нечасто такое происходило.       Холодной ладонью она бесцеремонно перехватила его руку и потянула за собой, и Асбьорну ничего не оставалось, кроме как послушно двинуться следом.       Ирис чем-то напоминала Асу Кьелла: от неё исходила та же атмосфера беззаботной жизни и праздного веселья, только в отличие от несмолкающего рыжего бедствия Ирис имела представление о чужом комфорте. Она отпустила руку Асбьорна, как только они отдалились от толпы, и с поклоном извинилась перед лучником за спешку.       — Ну, с чего начнем наши поиски? — Актриса упёрла руки в бока и, шагая, поворачивала тело то влево, то вправо, будто разминаясь.       Асбьорн прищёлкнул языком, для себя неожиданно открывая, что чувство страха испарилось без остатка. До встречи с Ирис его охватила сильнейшая тревога, настоящий хаос мыслей, и только сейчас он начал понимать причины той растерянности. Он рассчитывал на поддержку в незнакомом месте, среди людей, которых не знал, среди пейзажей, которых никогда не видел. И стоило единственному человеку, на которого он мог положиться, его покинуть, как Асбьорн ощутил, насколько всё-таки оказался… беспомощным.       Свой родной лес он знал как облупленный. Каждую кочку и каждый камушек. Знал, по каким путям идут охотники и деревенские дети, знал их расписание и время, когда лучше там не появляться.       Нежить, заселившая Безмолвный лес, не могла осудить и посмеяться над ним, а оттого внушала совсем иной страх. Ас смог бороться с драуграми почти в открытую, но в чужом городке справиться с нападками хихикающих людей и их внимательными взглядами не сумел.       Какой же из него путешественник? Может, и не стоило так рьяно рваться в путь? Дорога будет долгой и, само собой, трудной. А ведь Ас не справился уже с первым испытанием.       — С опроса местных жителей? — осторожно вставил догадку Асбьорн.       — Хорошая идея! Его не могли не приметить! — Ирис быстро закивала, принимая предложение.       Асбьорн хотел обсудить ещё пару моментов их плана. Например, с кого и где начать, как лучше сформулировать вопросы и не попасть впросак. Но прежде, чем хоть что-то из этого вылетело из его рта, Ирис остановила высокого мужчину в чёрном облачении, положив ладонь на его плечо:       — Мил человек, пожалуйста, не проходите мимо, помогите славным путникам! Мы просто зададим вам несколько вопросов, это не займёт много времени.       Да разве можно было беспокоить человека столь бесцеремонным образом? Теперь Асбьорн не был уверен, что Ирис разделяла с людьми их личные границы. Ас вздрогнул, желая остановить её от нападок на незнакомца, но когда тот повернулся к ним лицом, разом бросил эту затею. Уж слишком поразительным оказался его внешний вид.       Заложив руки за спину, мужчина смотрел на Асбьорна свысока, держа осанку идеально ровной, а пятки сведёнными друг к другу. За такой статной, узкой и очень высокой фигурой не сразу замечалась маска, скрывающая лицо: сделанная из высококачественного металла, она скрадывала черты, делая человека пугающе безликим. Маска отдавала серебром, а по бокам была украшена объёмными змеевидными узорами, переходящими от скул и переплетающимися между собой на лбу. Холодные металлические губы были зашиты серебряными нитями.       Обрамляли маску каштановые волосы, которые переплетались на затылке в своеобразную острую косу.       — О-о-о, — протянула Ирис, озвучивая тем самым и эмоции Асбьорна, — какой ты высокий и грозный!       Действительно, незнакомец нависал над ними треугольным силуэтом, словно сова над бедными мышками. От него так и тянуло затаённой опасностью, точно сквозняком в старой избе. Взгляд серых глаз прожигал душу сквозь одежду, кожу и кости, и не было никакой возможности скрыть даже самые сокровенные тайны. Асбьорну хотелось поскорее отойти от него и больше не беспокоить, но повисшее тяжёлое молчание прервал голос за их спинами:       — Ну и ну, ты никак себе новых друзей нашёл?       Переведя взгляд на внезапно вклинившегося в разговор человека, Асбьорн сразу же признал в нём того самого юношу из толпы, с которым столкнулся в нагнавшей его панике.       Тот стоял, скрестив руки на мощной груди, и внимательно смотрел на троицу. И хоть тело показывало, сколько усердия и сил было потрачено на развитие мускулатуры, лицо с квадратной челюстью можно было без зазрения совести назвать миловидным.       — Господа, он вам не ответит, хоть сколько слезливую историю вы ни расскажете, можете не стараться, — юноша выгнул чёрную бровь, и Ас тут же приметил синие глубокие глаза, напоминающие предрассветное небо.       Ирис приложила к подбородку палец, заострив внимание на чудном человеке явно дольше приличного.       — Стало быть, это ваш друг, а вы его сопровождающий?       — Нет, всё с точностью наоборот. Он — мой сопровождающий.       — Ах, простите, простите. Меня обманула его неспособность говорить. Обычно таким людям нужны… попутчики, — Ирис растянула губы, и незнакомец ответил на её улыбку своей.       — Могу вас успокоить, он может за себя постоять. Вы хотели что-то спросить? Давайте я вам помогу, — он держался уверенно, по-хозяйски важно, но совершенно не вызывал чувства, что это самомнение было раздуто из воздуха.       Он мягко смотрел на Ирис, будто хорошо знал актрису, но, как показалось Асбьорну, она улыбалась скорее из вежливости и не признавала в юноше знакомого.       — Да, пожалуйста! Мы ищем, — Ирис зашла за спину Асбьорна и хлопнула его по плечам, — нашего друга. Высокий, с голым торсом, татуировкой, и, хм, он рыжий! Наверное бедняжка потерялся в толпе.       Незнакомец с массивным подбородком на короткое мгновение округлил глаза, но тут же собрался с духом и принял бесстрастное выражение лица.       — Хах, думаю, я видел вашего друга, — он воинственно сощурился, выражая своё недовольство, — вы уверены, что он потерялся? Не обманывайтесь, он довольно спешно покинул пределы городка.       Лучник опустил взгляд в землю. Кажется, теперь всё вставало на свои места. Асбьорна будто окатили ледяной водой, настолько болезненно стало осознание, что его специально оставили в толпе людей, чтобы быстро уйти. Насколько же наивным он себя показал? Неужели видный Кьелл мог потеряться, когда каждый житель от него шугается, как от ядовитой змеи?       — Нет, не уверен, — глухо ответил Асбьорн, взглянув на Ирис, которая сочувственно приподняла брови и попыталась добродушно улыбнуться, — мне кажется, что он…       — Вас оставил? — широкоплечий юноша фыркнул. — Дорогой друг, а чего Вы ожидали от рыжего? Хотели найти в нём верного спутника? И для чего же? Что он вам пообещал?       — Нет, дело не в этом, — Асбьорн выставил ладонь вперёд, — понимаете, это я попросил его провести меня до столицы. И… Объяснить тяжело, но если в двух словах, то это я был инициатором похода.       — До столицы? Но ведь Гриллкол находится в противоположной стороне! — Ирис сжала свои щёки. — Как некрасиво было повести тебя по ложному пути! Но так… интересно, ах, — Ас с непониманием уставился на актрису, и та пояснила, — встретились бы мы в другой ситуации? Познакомились бы? Кто знает.       Асбьорн постарался пропустить слова актрисы мимо ушей, чувствуя, как сжимается сердце, и как желание уйти многократно усиливается.       Всё-таки бросили. Его действительно бросили.       Незнакомец оживился, услышав название столицы, и от Асбьорна не ускользнуло, как синие глаза загорелись интересом:       — Так вот что вас интересует? — он прислонил ладонь к груди и отвёл взгляд, желая показать себя менее заинтересованным, чем был на самом деле. — То есть, вы в поисках компаньона?       — Вы знаете, где находится столица? — спросил Асбьорн, и тут же получил укоризненный взгляд в свою сторону.       — Вас не учили манерам? Отвечаете вопросом на вопрос? Я живу там, — незнакомец закатил глаза, пытаясь побороть сквозившее недовольство, будто бы Асбьорн должен был знать это, как что-то, что люди впитывают с молоком матери. — Ну, прежде чем обсуждать нашу попытку собрать единую команду, — губы Асбьорна на этих словах нервно дрогнули. За него что, уже всё решили? — … предлагаю познакомиться. Как ваше имя?       Точно. По всем правилам приличия нужно было представиться. Только вот он не имел ни малейшего желания так быстро обнажать личину. Асбьорн почему-то вспомнил народную примету о том, что зная имя человека, можно над ним властвовать. Он не был сильно суеверным, однако рассудил, что так просто раскрываться незнакомцу действительно было незачем.       Поэтому Асбьорн протянул руку и коротко представился:       — Ас…       — Ас? Полагаю, это сокращение? Несколько высокомерно, — юноша с хмыком стиснул ладонь Асбьорна в крепком рукопожатии, от которого свело скулы. — Мое имя Стейн. Будем знакомы.       Ирис во все глаза смотрела на то, как они представляются, переминаясь с ноги на ногу. А когда Стейн обратил на актрису внимание, та сразу же улыбнулась, постучав пальцем по раскрытой ладони:       — Будет тяжело составлять маршрут без карты. Мы с Асом не так хорошо знаем здешние места.       — Не переживайте, — Асбьорн не мог не заметить, каким учтивым тоном Стейн обращается к Ирис, но решил не показывать, что его хоть как-то смутила подобная манера речи.       Стейну достаточно было выставить ладонь, как на неё тут же легла аккуратно сложенная карта, которую человек в маске достал из внутреннего кармана плаща.       От этой необычайной слаженности в движениях казалось, что они без труда залезают друг другу в голову и читают мысли. Ас не знал, что связывало этих двоих, но в том, что они были знакомы давно, сомнений не возникало.       — Предлагаю, — аристократ вздёрнул подбородок, — переместиться.       Вся компания расположилась на втором этаже местной таверны, крыша которой была выполнена нестандартным полукругом. На деревянных стенах висели картины, изображающие времена года, а около продолговатых окон были завязаны нежно-голубые занавески.       Когда к ним подошла девушка в белом переднике и спросила о желаемом заказе, Ас скривился, словно проглотил комок грязи. И зачем он вообще пошёл на поводу у новых знакомых? Ну конечно же кошелёк его матушки Кьелл благополучно прикарманил себе!       — Я не буду, спасибо, — от мыслей о вкусном горячем мясе кишки готовы были свернуться в тугой узел, но Асбьорн стоически сдержал приступ тошноты.       Ему было невдомёк, что в путешествии время идёт своим особым, быстрым ходом, так что о том, что он не ел добрых два дня, Асбьорн почему-то даже не задумывался.       — О, Ас, не переживай, — Ирис похлопала лучника по плечу, заслышав урчание его живота, — давай разделим порцию?       — Что вы, я пригласил вас сюда, а значит, я угощаю, — сразу же возразил Стейн, щёлкая пальцами, — нам говяжьи биточки. Три порции.       Человек в маске по щелчку элегантным движением руки достал перевязанный красной нитью мешочек, оттуда пару золотых и протянул их даме с пустым подносом.       — Но нас же четверо, — Ирис устроила подбородок на переплетённых пальцах, с непоколебимой улыбкой разглядывая всех сидящих по очереди.       — Можете не переживать, он, — большим пальцем Стейн снисходительно указал на своего спутника, — всё равно не ест при свидетелях.       — Кажется, ты ни разу не назвал его по имени, — Ирис гладко поддерживала диалог, и Асбьорн невольно почувствовал себя немым зрителем представления.       Он не был в силах так легко и беззаботно разговаривать с малознакомыми людьми — для него это было настоящим испытанием. Пожалуй, неожиданным исключением стал Кьелл. Единственный за всю его жизнь, кто разломил твёрдую кожурку из боязни общения. Поэтому Асбьорн сидел тихо, позволяя более приспособленной Ирис порасспрашивать новых знакомых об их планах и мотивациях к походу. Не могут же они так просто согласиться на путешествие с теми, кого нисколько не знают? Причем к Ирис Стейн относился намного более благосклонно, чем к лучнику. Это читалось и во взгляде, и в размеренных движениях: два синих колодца переставали отдавать холодом лишь тогда, когда Ирис обращала на Стейна своё внимание. Оставалось понадеяться, что актрисе удастся разговорить путников. Девушке Ас доверял, хоть знал её не многим больше двоих оставшихся за круглым столом.       — У него нет имени. И ему не принципиально, как другие будут его звать, — Стейн дождался, пока трактирщица поставит на стол дымящиеся тарелки с мясом, и только затем продолжил: — но для удобства я называю его Масочником, — он улыбнулся, приложив сжатую ладонь к губам, и посмотрел на Ирис так, будто извинялся за неуместную шутку. — Довольно глупо звучит, не находите?       Асбьорн перевёл взгляд на Масочника. Неожиданно для себя Ас понял, что тот неотрывно вглядывается в его лицо. По спине проползли мурашки.       — Нет, вовсе нет, ничего глупого! У меня похожая история, только своё имя я выбрала сама.       Ас отвлёкся от внимания безликого человека и уставился на тарелку с аппетитно пахнущим блюдом. Никто почему-то не торопился приступать к трапезе, втянувшись в разговор, а первым начинать было как-то некрасиво. Приходилось про себя горестно вздыхать, пытаясь следовать минимальному этикету. Асбьорн готов был поставить на кон свой лук, что начни он первым, Стейн тут же скривил бы лицо и отчитал его за неподобающее поведение.       — Вы сами? Интересно, как так получилось, — Стейн взял вилку и нож, начиная медленно разрезать говяжий биточек.       Асбьорн без промедления последовал его примеру, радуясь, что Стейн принялся есть до того момента, как еда окончательно остынет.       — История поистине красивая! — Ирис скрипнула стулом, вставая напротив трёх пар глаз. Она хлопнула в ладоши, и за парой соседних столиков замолчали, обращая внимание на экстравагантную посетительницу. — Но мне нельзя начинать её с самого начала. Давайте поступим так! Я очнулась, — закрыв глаза ладонями, Ирис медленно повела их в стороны и вверх, приподнимая брови в сильном изумлении, — и первым, что я увидела, были медленно гаснущие на фоне предрассветного неба звёзды. В траве, покрытой кристальными капельками росы, громко стрекотали кузнечики, а синева над головой стремительно менялась до красного, розового и оранжевого. Это было так красиво! На моих губах невольно расплылась блаженная улыбка, и я приподнялась на локтях, чтобы осмотреться. Ветерок вскружил завитушки на голове, и несколько прядей попали мне прямо в рот, общекотав лицо. С первым смехом я поправила волосы, удивилась их мягкости и огляделась по сторонам. И тут же на глаза мне попалась целая поляна с красивыми душистыми фиолетовыми цветами… — она замерла, ахнув.       Асбьорн молча жевал, внимательно слушая рассказ. С таким чувством, с таким вдохновением актриса вела свою историю, что даже голод отступал на второй план. Но одно смущало Аса. Получается, Ирис не помнила ничего до своего пробуждения? Если и имя придумала она, то что же было до этого?..       — Дайте угадаю. И эти цветы были ирисами? — во время сценки Стейн скрестил ноги и с интересом уставился на актрису. Его ладонь теперь гладила мощный подбородок, а глаза горели живым огнём.       Асбьорн от подступающей неловкости чуть не вскочил с места. А не поэтому ли Стейн напросился к ним, что захотел встретиться и поговорить с местной знаменитостью? Оставалось лишь надеяться, что все его слова про столицу не пустой звук, и симпатия к Ирис не заставила аристократа нагло врать. Стейн выглядел человеком чести, но Асбьорн зарубил себе на носу, что внешность бывает обманчива. Иногда даже дважды обманчива…       — Да! — подтвердила актриса, вновь усаживаясь за стол. — Я рада, что тут нашлись люди, что оценили мой рассказ, — она с улыбкой обвела взглядом небольшое помещение и одобрительно переглядывающиеся компании, — но нам нужно обсудить детали приключения! Куда двинемся в первую очередь?       Асбьорн прожевал кусочек мяса и, проглотив, впервые за время трапезы подал голос:       — Вы… правда собрались проводить меня? — почему-то до сих пор всё происходящее казалось ему дурным сном.       Вот он шестнадцать зим один-одинёшенек, а вот за пару дней его облепляют разнообразные спутники, которые бьют себя в грудь и обещают помочь.       Ирис кивнула так, будто это была та истина в последней инстанции, которую даже не нужно было подтверждать, и Ас продолжил:       — Т-тогда нужно попытаться спланировать дорогу наиболее коротким путём, — всё ещё не веря в подобную удачу, неуверенно протянул он.       Обжёгшись единожды, Асбьорн волей-неволей начал продумывать варианты, при которых опять останется один. Не хотелось бы искать подводные камни, но идя вброд, оставалось по возможности себя обезопасить.       — Короткий путь самый скучный, но, полагаю, времени у нас не так много… — согласилась Ирис, взглянув на парочку в богатеньких одеяниях.       — Тогда разложим карту, — Стейн даже не завершил фразу, как Масочник принялся отодвигать пустые тарелки.       А их место занял расписанный чернилами пергамент, с незнакомыми местами и тайными тропами. Вот и название столицы виднелось в самом уголке, и Ас ещё раз убедился, что путь окажется длиннее, чем он рассчитывал.       Мотивация. Асбьорн должен получше узнать мотивацию компании. Не может быть всё так легко. Немного поразмыслив над словами, которые его беспокоили, лучник прокашлялся в кулак:       — Стейн, я могу спросить, зачем тебе… лишняя проблема? — нет, он не так сформулировал вопрос. Прозвучало глупо. Асбьорн неловко смял кожу на шее. — Я хотел сказать, что у тебя, наверное, были планы. Другие. И я в них не входил.       Стейн на мгновение приподнял брови, а затем тут же свёл их к переносице. Было видно, что вопрос ему не понравился и вызвал раздражение своей неуместностью в уже решённом деле.       — Планы имеют свойство меняться, — он демонстративно поднял подбородок, предельно холодно вглядываясь в глаза Асбьорна, — и я бы всё равно направился в столицу, с вами или без. Но буду честен, вы можете сослужить мне хорошую службу в дальнейшем.       Ас настороженно облокотился на стол, переглянулся с Ирис и почувствовал, как его сердце падает в пятки. Вот и подвох, который он так искал!       — И что же это за служба?