***
Перед глазами Илы пролетали все её жизни. Она видела незнакомых ей людей, но которые были очень дороги, видела свою смерть, а затем перерождение. Она видела Рэйтана. Такой холодный, но при этом теплый, как утренняя заря. На протяжении её пути он следовал за ней следом, и это не могло не оставить след. Открыв глаза, девушка увидела, что лежит в собственной комнате, в своей постели. Сразу после видения она потеряла сознание, и брахман приказал Ману увезти её из Каликаты, ибо скоро наступит время ритуала. Вспомнив начало своего пути, Ила обрекла себя на смерть. Приподнявшись на локтях, она увидела за окном рассвет. Наступает новый день, который, скорее всего, принесет с собой и конец. Она закрыла глаза, начала плакать. — Что мне эти жизни, если ни одну из них я не помню, — девушка вытерла щеки, — все они были такими бессмысленным. — Разве? Рэйтан вышел из темного угла комнаты. Он был одет в роскошные одеяния, отличающийся от тех, которые были ранее. Мужчина стоял в центре комнаты, наблюдая как Ила медленными шагами подходит к нему. Они, знавшие друг друга 500 лет, наконец то обрели друг друга. Но лишь на мгновение. — Почему ты не спас на этот раз? — Потому что не могу повлиять на судьбу. Поверь, если бы мог, я бы спас. Обрушил на мир весь гнев богов, но спас бы. Ила уткнулась ему в грудь, вдыхая привычный запахи бергамота и жасмина. Рэйтан обхватил её талию, прижимая ближе к себе. — Мне страшно, — Ила шмыгнула носом, — я не хочу умирать. Не сейчас. — И я не хочу терять, — мужчина закрыл глаза, — тебя. Девушка подняла голову. Она хотела сохранить в памяти черты его красивого лица, тёмную ночь в его глазах и такие желанные губы. В груди не хватало воздуха, Ила хотела выразить все чувства, которые накопились в ней за 500 лет, но не могла. — Обещай, что будешь рядом. Как на протяжении всех моих жизней. — Обещаю, моя чистая падма. Отныне я принадлежу только тебе. Рэйтан готов был поцеловать её, но дверь резко открылась, и в комнату зашёл Амрит со своими людьми. Он усмехнулся, когда понял, что его догадки оказались правдивыми. Рита-Шива прикрыл собой девушку, взглядом показывая, что готов действовать решительно. — Не навлекай на себя гнев Махадева, Рэйтан. Ни к чему такие жертвы. Ила, услышав это, отпустила руку аватара и встала на его место, прикрывая его собой. — Не надо так рисковать ради меня. Не вмешивайся. Амрит, я знаю правду и готова сотрудничать. — Ты меня, если честно, удивила. Ты и в прошлых жизнях была близка к правде, но всегда погибла от рук моих предков. Жаль, но что поделаешь. — Так это ты… — Кто то же должен был действовать. Пока Мукерджи пытались отмыться, моя семья спасала всех. — Амар хотел спасти меня! А ты, вся твоя семья, ждали лишь повода, чтобы вцепиться в меня клыками. Если я сосуд для Богини, это не значит, что вы имеете права относится ко мне как к куску мяса. Амрит опешил. Он, глава семьи, знаменитый брахман, господин всех влиятельных семей Западной Бенгалии не мог вымолвить ни слова. Ила напомнила ему о том, что все его поступки привели к жестокости и насилию. Амрит должен был отпустить душу Великой Матери с молитвами, со светлыми намерениями, но жажда жестокости окончательно развратила его. Мужчина приказал своим людям схватить Илу и отвести ее в зал для ритуальных обрядов, расположенный под храмом Темной Матери. Рэйтан не мог ничего сделать, ибо тогда Шива разгневается и отберет у него всю жизненную энергию. — Не печалься, Рэйтан. Часть ее будет жить в тебе. Вечно. Мужчина испарился, оставляя за собой дымку, наполненную горькой печалью.***
Амала со всех ног бежала в храм Темной Матери, чтобы предотвратить начало ритуала. Ману все рассказал ей сразу после возвращения в Калькутты, и Басу отправилась по семьям дюжины, чтобы найти поддержку, но никто не хотел вмешиваться в дела главной семьи. Они хотели, чтобы Богиня вернулась на Небеса, даже если человеческое дитя отдаст за это свою жизненную энергию. Амала прокляла всех, весь мир за такую несправедливость. Она знала, что Амрит совершит ритуал в любом случае, но душе все еще теплилась надежда, что он образумится. В это время Илу уже привели в темницу, в которой располагался огромный зал для страшных ритуалов и обрядов. За все время его существования в нем погибло огромное количество людей. Это место впитало в себя страх, страдания и боль, и девушка слышала стоны неупокоенных душ. Они крутились вокруг нее, просили освобождения от земных оков и небесного покоя. Но Ила не могла помочь, ведь она всего лишь сосуд, который живет только при помощи душевной энергии Великой Матери Парвати. Мужчины привязали Илу к огромной деревянной балке, которая стояла по центру зала. Она жалела лишь о том, что родилась тогда мертвой. Ей не дали провести время с родной матерью, не дали прожить жизнь обычного ребенка. На протяжении всех жизней за ней наблюдали, убивали и снова наблюдали, а Ила даже об этом не знала. — Если бы я тогда родилась здоровой и живой, то смогла бы прожить хоть и единственную жизнь, но самую счастливую… Но тогда она бы не встретила Рэйтана и Амара. Тех, кто был всегда рядом, тех, кто научил ее быть человеком. Она улыбнулась, увидя перед глазами дорогие ее сердцу образы. — Пусть все закончится так, как должно. Я не буду жалеть. Ни о чем. Ила закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон.