Деревня Каликата. 500 лет назад.
— Великий Махадева хочет, чтобы вы, его поданные, совершили над ребёнком ритуал. Великая Мать слаба, скоро её заберёт Тамас-Витала. Рита-Шива надменно смотрел на своих собеседников. Главы семей Мукерджи и Дубей переглядывались, не зная как им поступить. На Каликату, впервые за долгое время, опустилась непроглядная ночь: начали умирать только что родившиеся дети. Женщина, которая много лет хотела детей, должна была скоро родить, но Рита-Шива поведал ей, что ребенок родится мёртвым. Тогда женщина упала к ногам его, прося аватара Великого Махадевы спасти ребёнка, и сказал тогда он: — Твой ребёнок станет сосудом для вечной души Великой Матери, супруги Махадева. Будет он вне материального, но и вне божественного. Долго плутать он будет в Сансаре, пока не придет время вернуть душу Великой Матери в божественные чертоги. Женщина поблагодарила Риту-Шиву за доброту. До самой смерти молилась она Великому Шиве, прося, чтобы дочь её избавилась от оков Сансары и обрела покой.***
Ракеш жил на отшибе в небольшом доме, который давно начал разрушаться. — Я брахман и моё дело оберегать это место до твоего прихода. — Что вы имеете в виду? — Ничего, прошлые жизни никогда невозможно вспомнить. Но и нельзя забыть. Ила шла рядом со стариком. Чем ближе она была к его дому, тем сильнее начинала болеть голова. Она ощущала противостояние в своей душе, которое шептало на ухо слова предостережения. Ману же шел позади, держа в руках небольшие сумки с вещами и ту самую палку в качестве оружия. Он недоверчиво смотрел на старика, в голове прокручивая возможные пути отхода. Ракеш жил в этой деревне всю свою жизнь, ибо предки его, брахманы, не желали покидать родную землю. Старик занимался медитацией, йогой, читал мантры Господу Шиве и жене его Парвати. Молился за покой Великой Матери и желал, чтобы Она вернулась к своему любимому супругу в божественные чертоги. Много лет ждал он дитя, являющимся сосудом для духа Богини. — Ты не приходила сюда все 500 лет, госпожа, — Ракеш грустно вздохнул, — как поданный, я долго ждал твоего прихода. — Да о чем вы говорите? Я пришла сюда, чтобы узнать что произошло здесь 500 лет назад. Хватит говорить загадками. Дойдя до жилища брахмана, старик попросил Ману не заходить за ними следом, а подождать снаружи. Сначала юноша возмутился, но когда увидел глаза Илы, наполненные немой просьбой, успокоился и согласился. Внутри было темно и влажно, пахло благовониями. По середине стоял алтарь, украшенные лотосами, священными цветами в Индии. Ила села напротив Ракеша, пока тот разжигал огонь. Девушка слышала вокруг себя голоса, кто-то звал ее, но она не могла понять кто именно. — Тебя зовут неупокоенные души, — внезапно произнес старик, — твоя энергия манит их, они желают освобождения. — Но я ведь….я ведь обычный человек… — Ила закрыла глаза, — пожалуйста, расскажите мне правду. Я уже ничего не понимаю. — Для того, чтобы увидеть события прошлого надо впасть в медитацию. Закрой глаза, почувствуй как тело впитывает в себя запахи, воздух, звуки. Дай телу вспомнить. Ила сделала все, о чем просил брахман. Тело, до этого момента напряженное, расслабилось, дыхание выровнялось. Вдруг она услышала крики мужчин и женщин, а затем, открыв глаза, увидела перед собой совершенно другой пейзаж. Вокруг нее стояла толпа из мужчин и женщин: они кричали, разрывали на себе одежду, рыдали, будто испытывали адскую боль. Вдруг в центр зашел мужчина, который держал на своих руках закутанного в белые простыни ребенка. То был Рэйтан. Ноги Илы подкосились, она упала наземь и поползла к ближайшему дому. — Махадева, — Рейтан положил ребенка на камень, — прими же это бренное тело, пусть оно станет спасением для Великой Матери всей Вселенной, пусть пройдет путь Сансары как Твоя верная подданная! — Да будет так! , — толпа встала на колени, начала молиться, — прими же, Великий Махадева, ее тело! В центр выбежала женщина. Она закрыла собой ребенка, прощаясь. Рэйтан оттолкнул ее. — Не смей мешать, смертная. — Мы готовы, Рита-Шива, — к нему подошли главы семей Мукерджи и Дубей, — пусть начнется обряд. Мужчины взяли острые ножи и встали над маленькой девочкой. Они провели лезвием по руке, тем самым разрезая кожу, отчего кровь начала падать прямо на белые простыни и ребенка. Малышка лежала тихо, жизнь покинула ее еще до рождения. Мукерджи начал читать мантру, за ним начал и Дубей. Все смешалось в адскую какофонию: крики матери, молитвы толпы и мантра брахманов. Ила не могла встать, все тело наполнила боль и последующая за ней слабость. Она смотрела на Рэйтана не веря, что он мог в этом участвовать. Затем появился яркий свет, ослепивший всех, кроме аватара Шивы. То была чистая душа Великой Матери, которая вошла в человеческое тело. Малышка зарыдала, весь мир погрузился в тишину. На землю снизошла Богиня Парвати. — Ила…моя дорогая Ила… Девушка сжала зубы, сдерживая крик боли. Ила в последний раз посмотрела на себя маленькую, а затем погрузилась в царство кошмаров.***
Амрит смотрел на каменную статую Темной Матери. Подготовка завершена, скоро история, растянувшиеся на 500 лет, закончится, и его предки отмоются от необходимого греха. Но ему было жаль. Жаль, что Ила, прожившая 500 жизней, так и не смогла стать счастливой, не смогла обрести семью. Дубей вспомнил день, когда Ила в последний раз пришла в этот мир. Тот день был на редкость дождливым. Девочку нашли на сеновале близ Калькутты. Тогда Амрит приказал отдать ее в местный детский дом, чтобы за ней можно было легче наблюдать, а затем, дабы загладить вину, ее взял Амар Мукерджи. Дубей был категорически против, но ничего не мог поделать. Так и жила Ила, в неведении, в паутине лжи. — Господин, к вам прибыл Рита-Шива. — Он, как всегда, вовремя. Пусть приходит. Слуга спешно удалился, а через несколько минут в зал зашел Рэйтан. Он всегда казался равнодушным, но Амрит заметил переменчивость в настроении древнего божества. — Все готово. Проведем ритуал в день мертвых. — Ты убил друга, лишь бы смыть с себя ошибки предков. Сам того не понимая, идешь во тьму, тащишь за собой семью и весь мир. — Душа Богини вернется к Господу, так было задумано изначально, Рита-Шива. Или ты хочешь пойти против воли своего создателя? — Но за это ты убьешь невинную душу. Скажи, Амрит, заслуживает ли этот ребенок той участи, которую выбрали для него вы и Великий Махадева? Я 500 лет рассуждал над этим вопрос, но зависимость от Господа вовремя останавливала меня. Сейчас же я ничего не боюсь. Все будет так, как решит судьба. Амрит усмехнулся. — Да ты, друг мой, влюбился в эту девчонку. Как жаль. — Ты глуп, Амрит. Не замечаешь очевидного, а потому совершаешь ошибки. Время Великой Матери подошло к концу еще 500 лет назад, но ни Махадева, ни люди не смогли понять этого. — Побойся таких дерзких речей. Не забывай кто ты есть. Рэйтан, не желая продолжать этот диалог, ушел. Он наблюдал за Илой на протяжении всех ее жизней, был ей учителем, другом, но никогда не любимым. И это делало больно, это разрушало гармонию в душе Риты-Шивы.