^^^
— Чего ты ждёшь?! Перед тобой Эбардо! Хватай его, вспори ему брюхо. За потроха привяжи его к верхушке дерева, и пусть насекомые и птицы разбираются с его дальнейшей судьбой, растащив кто-куда! — чуть ли не рычал Лололошка в своём разуме, проявляя свой характер и тонкую натуру. — Зачем мне это делать-то? — выдохнул Рома, находясь со своим игровым персонажем в одном разуме, поглотив тело того.Именно. Поглотив.
***
Пока Рома сидел и дожидался похитившего его человека, да и чуть до этого, Лололошка как по заверению Ашры, что было правдой, был в своей комнате, раскладывая ресурсы по нужным отсекам, как внезапно не смог сфокусироваться, зрение будто уходило. Даже частое моргание не исправляло ситуацию, и из глаз стремительным потоком хлынули слёзы, после чего уже ничего не было видно, вызывая зуд и жжение. Хотелось ногтями выцарапать остатки глаз, чтобы не чувствовать, как те пылают от невыносимости. Спустя какое-то время шатен и вовсе чувствует, как его тело начинает… гнить?.. По другому это не опишешь. Пальцы на ногах и руках начали неистово болеть. Было ощущение, будто их проткнули остриём стрелы и прокрутили на месте, а потом, не церемонясь, выдернули. И так на каждом и по несколько раз. Заплаканные глаза выдавили из себя ещё одну дозу солёной жидкость, норовясь, по ощущениям, затопить всю комнату. Любое движение отдавалось невыносимой болью, всё стало чесаться, а еле как почувствовав тёплую жидкость, было понятно, что новообразующиеся раны начали кровоточить, но вскоре и это было непонятно, всё покрывалось дымкой бесчувствия. Ноги и руки немели — стоять, сидеть, лежать было невыносимо, но крик не хотел вырываться из глотки, будто её перерезали. И нераскрытая рана скрывается за пеленой отдалённого безумства. Не успело пройти ещё пары минут, как и скелет начал рассыпаться в труху, что тело продолжало ныть от неистовой боли и вопить не слышимым криком. Обессилено остановили свои попытки оторвать от себя все куски плоти, что мешали здраво мыслить. Прекратились судороги, взявшиеся от муки жизни, смешанной с окраской злобы и боли. Так прошли десять минут полной агонии в бездействии, после чего Лололошка перестал что-либо ощущать, погрузившись во тьму, лишь понимая, что череп также начал крошиться, превращая себя в груду бесполезного мяса, но останется ли она или вовсе будет ничем?***
И теперь он здесь, непонятно где. Рядом с ним находится материализованное сознание другого человека, что полностью захватило его тело и на полном праве управляет им, что было, по большей части, безразлично, но нездоровый гнев перед главным злодеем, лишившим его доверия, взял над изнемождённым разумом вверх, загорая в глазах ослепительные языки пламени. — Ты сейчас серьёзно?! — продолжал тявкать Лололошка, пытаясь вернуть контроль над собственным телом. — Меня кормят, одевают, ухаживают, хвалят, — перечислял Роман, пока Ло постепенно потухал в своём противодействии, — Заботятся, беспокоятся, купают, делают совершенно всё, что я хочу, и, самое главное, помогают узнать новое, — развёл руки с загнутыми пальцами, расслабляя их. — Правда? — скептически отнеслись к такому, разжигая новый, но более слабый огонёк. — Зачем мне врать? — ухмыльнулись, услышав шаги из реального мира. Этим кем-то оказался Эбардо, спокойно разгуливающий по своим владениям. — Приветик, — мило улыбнулись и, подойдя достаточно близко, чмокнули в лобик. — Что, блять?! — матюкнулся в разуме наблюдающий за всем этим крушитель башен, — Ты… Ты! Что он вообще делает?! И как ты это ему позволяешь?! — разгневался он, чуть ли не рвя на себе волосы. — Эбардо, — ласковым голосом обратился к названному, что сразу отреагировал на своё имя, Роман, руками обхватывая его шею, приближая к себе, — У меня в голове есть голос Лололошки, ты знаешь, как это исправить? — невинно похлопали глазками, будто и не говори только что убить человека. — Если честно, то нет, — завели руку за шею и, схватив чужую ладонь, поцеловали её тыльную часть, и всё это с задумчивым лицом, — Но что-то, возможно, смогу откопать, — отпустили пока что не принадлежащую ему часть тела и ушли в одну из спален, а именно в ту, где располагался увесистый стол, выдерживающий так же, как и кухонный, два тела с лёгкостью.^^^
— Вы точно везде посмотрели? — добавился к разведывательному отряду сам гарант, беспокоясь за главное оружие. — Да! — яростно выкрикнула Ашра, — Я тебе уже сто раз сказала, — успокаиваясь, выдохнула. — Так это значит, что его нигде нет? — начали кусать губы до крови, пока глаза судорожно бегали, ища ответ, — Седрик, у тебя там что? — ещё раз обратились к учёному. — Я обыскал все места, где он только мог быть, — стучало сердце как бешённое у всей троицы, — И нигде даже следа его не смог отыскать, — метался он из стороны в сторону, делая попытки успокоиться через вдыхание свежего и одновременно с этим холодного вечернего воздуха. — Это плохо! Очень плохо, — на этот раз метался от стены к стене Сан-Фран, требуша свои недавно уложенные волосы, — Если мы его не нашли своими силами, надо взять чужую помощь, — вдохновился появившейся в его голове идеей гарант и отправился на поиски глав гильдий для примерного плана действий. Без Лололошки они практически ничего сделать и не смогут. Это очень проблематично, так что те должны понять. Уже неважно своё положение в обществе, ведь в таком случае всей мультевселенной придёт полнейший пиздец и ничего не сможет остаться. Зачем тогда и вовсе это ебучее положение? В чём будет смысл такой траты?***
— Фильченко-ов Рома-ан, — с радостной улыбкой и в припрыжку бежал Эбардо известить названного хорошей новость спустя несколько дней после просьбы. — Что? — борясь с головной болью от надоедливого собеседника, играющего театр одного актёра прямо в голове, спрашивает недоЛололошка. — Я нашёл способ, как избавиться от этого мелкого паразита, — с той же радостной интонацией проговорил тот, — Вот выпей её. — Нет, не пей! — предупреждал внутренний, отвлекаясь от своего шоу, но чужой разум, однако не его, что логично, просто проигнорировали. Без каких-либо пояснений это не показалось Роме чем-то необычным, и он выпивает всю предложенную в стеклянной ёмкости жидкость. И после этого, не успев поблагодарить, все чувства становятся прозрачными и мыслить становится всё труднее. Радовало хоть то, что голос в голове и вправду заткнулся и более не потревожил подобие игрушки. Рома, как безмолвная кукла, стоял на месте, будто дожидаясь каких-то слов, но их можно было не произносить, ведь одно движение, и он теперь стоит напротив ублюдка, отключившего большинство его чувств и ощущений. Нет, в это зелье не было каких-то подчинительных или одурманивающих средств, только средство, помогающее раскрыть всю свою похотливую натуру, затуманивая другие желания. Наркотики. — Да! Это то, чего я добивался, — ухмыльнулся злодей, радуясь новой игрушке. Интересно, через какое время она ему надоест, и он её, в конце концов, выбросит? Хотя зачем думать на столетия вперёд? Это кукла слишком совершена и послушна, чтобы так бесцеремонно её выбрасывать. Тогда уж как использованную вещь передать кому-то. Даже бэушная вещица сможет кому-нибудь пригодится. — Ну что ж, — начал свою тираду Эбардо, — Столько времени прошло, можно уже и выбираться из карманного измерения в Междумирье, — зачесали рукой непослушные волосы, беря верного пёсика за ручку, — Отправляемся! — так они вместе оказались в завещанном месте, где все были в явном замешательстве, не ожидая увидеть такую картину, которую сразу же хочется выбросить на помойку и сжечь всё к чертям собачим! — Эбардо! Сучий потрах! — выразился Шрам, первый увидевший гадкую морду. — Ну за что вы так? — надули губки и исказили голосок, будто невинная пташка. Будто не он может всё здесь с Лололошкой, его верным пёсиком, разрушить, не то что ни оставить камня на камне, а всё тут стереть с лица мультивселенной. Словно никогда ничего в этой области и не существовало. — Держать нашего главного помощника в заложниках? Стал таким заурядным, — усмехнулся Сан-Фран, радуясь так, будто дал тому пощёчину. Хоть Лололошка и был в другой одежде, его трудно было не узнать в особенности близким друзьям, что тогда думали только о благополучии миров, позабыв о том, что он как бы их друг. — Кто ещё в заложниках? — показывая свою невнятность, оглядывался по сторонам подобно непонимающему котёнку ублюдок, — Ты про Ло, что ли? — хмыкнул тот, смотря на парящее благодаря его магии тело, а также непонимающие лица внизу, — Ко мне, — скомандовал парень, дожидаясь мгновенной реакции. Долго, как говориться, ждать не пришлось, и «жертва» сама подлетает к «маньяку», как покорный щеночек, дожидаясь нового приказа. Любой приказ, излившийся из уст его «любимого», будет выполнен беспрекословно. Все от такого ахнули, а учитывая, что это происходило над главной площадью. Да и было уже много народа, скопившегося из-за столпотворения всех глав гильдий. Эбардо не стал пока что продолжать, прежде чем всё, что он хотел сделать, он опустил и себя, и свою пассию на кучу каких-то ящиков и бочек, поудобней располагаясь. — Я жду поцелуя, — хитро улыбнулся. — Лололошка никогда не будет выполнять твоих указа-, — договорить не дал шок, покоривший всех видящих происходящее. Рома по приказу хозяина уселся тому на коленки и, заводя ноги за сильную спину и скрещивая их, приближает своё тело к желанному человеку. Он жадно впивается в жаркие губы, громко и тяжело дыша, возбуждаясь от такого малого контакта. Не зная, куда девать руки, их обвили вокруг шеи, прижимаясь телами лишь сильнее, производя недолгое трение, чего было предостаточно, чтобы быть красным, как рак, зрачкам расшириться до небывалых размеров и взгляд обратить только на человека перед ним. Разорвав долгий поцелуй, который сопровождался горячим танцем заблудших в похоти языков, Эбардо говорит: — Так он ещё является моей жертвой? — облизнулся и даже взору не поднял на похотливые глазки шатен, смотря на глав гильдий, гаранта и просто друзей Лололошки, что хорошо его знали. — Ты что с ним сделал?! — начал вопить первый отошедший от шока, кем оказался глава гильдии пряностников — Мускат. И сам испугавшись своей фразы он отшатнулся, врезаясь в кого-то за собой. Люди отходили один за другим, смотря прямиком на уже обращённый в их сторону взгляд, выражающий желание и там же проглядывались нотки гнева. Роме не нравилось то, что ему мешают насладится Эбардо по полной. Всё приходит на круги своя, когда уже все узрели эти глаза, в особенности безумие и опустошённость, мелькающие в них. У него точно отняли главную часть себя. Лололошка теперь не является полноценным человеком. Он отныне похотливое животное.Как же больно терять опору, не правда ли?
То чувство, когда падаешь в бездну, беспомощно пытаясь взлететь, чтобы в последний раз увидеть разрушившуюся колонну, так же как и надежду в душе, погружаясь в бездну отчаяния.