***
Итак, легче не стало. Драко проснулся где-то за сорок минут до будильника. Все это время он лежал в кровати, задумчиво глазея в потолок. Мыслей об Астории, как вчера, не было совершенно. Но он все еще прокручивал в голове тот странный вечер, что был организован Темным Лордом. Затем нить его размышлений пришла к Нарциссе. Где-то в глубине души появились сомнения, терзания. Как там мать? Все ли у нее в порядке? Как держится? Не приходили ли снова эти расхитители богатств чистокровных имений? Драко пришел к выводу, что нужно до завтрака успеть заглянуть в совятню и отправить своего филина в Малфой-Мэнор с письмом для матери. В эту минуту, словно невзначай, вспомнились слова Панси. Снейп просил зайти к нему до завтрака. Что же, посещение совятни откладывается. Драко наспех соскочил с кровати, быстро принял душ и, на ходу завязывая галстук от школьной формы, вышел из своей спальни. Он тут же врезался в некое препятствие, которое при внимательном рассмотрении оказалось… Астория? А вот это уже совсем не смешно. — Так, малышка Гринграсс, — произнеся это, Драко, ухватив Асторию за руку, затащил ее в свою комнату и хлопнул дверью. Судя по ошарашенно округленным глазам, девушка совершенно не ожидала подобной реакции. — Это уже переходит все границы. Если мы с тобой один раз побывали на вечеринке Пожирателей Смерти, это не значит, что мы стали друзьями, — молодой человек зло сверкнул глазами. Она бегло осмотрела комнату, словно ища пути отхода. Неужели он так сильно ее напугал? У него и в мыслях подобного не было. Вот еще. Пугать маленьких пятнадцатилетних девочек. Делать ему, что ли, больше нечего? — Зачем ты меня караулишь второй день подряд? — он придирчиво сощурился и внимательным взглядом окинул Асторию. — С чего ты взял, что я тебя караулю? — фыркнула девушка. — Мне привести десять доводов в свою пользу или ты начнешь рассказывать прямо сейчас и не станешь испытывать моего терпения? — а терпение и правда было на исходе. Но вслух Драко этого не озвучил. Астория замялась, начала переминаться с ноги на ногу. — Мне еще со Снейпом общаться сейчас, — раздраженно произнес Драко. — У меня нет времени, чтобы возиться с тобой. — Ты можешь обучить меня окклюменции? — наконец, выдавила из себя Астория. Драко оторопел. Нахмурился, сведя брови на переносице. Было ли это потрясением? Совершенно определенно. Он ожидал услышать что угодно в ответ, но никак не это. Окклюменция? С чего бы вдруг Астории думать, что он знает некоторые тайны этой ветви магии разума? И зачем ей самой обучаться этому искусству? — Твоя мать сказала, что Снейп давал тебе уроки окклюменции, — словно прочитав его мысли, тут же объяснила Астория. Ее ответ не разрешил ни один вопрос в его голове, наоборот, их стало больше. — С чего бы вдруг Нарцисса стала общаться с тобой об этом? — хмыкнул Драко. — И зачем тебе это надо? — Моя мама настаивает, чтобы я попросила тебя об этой услуге, — пожала плечами Астория. — Это связано с Темным Лордом, — голос ее задрожал. И неудивительно. — Мне нужно научиться скрывать свои мысли и эмоции. Все стало еще более запутанным. Зачем бы Темному Лорду интересоваться пятнадцатилетней девочкой? Да, конечно, он крайне одержим Гарри Поттером, шестнадцатилетнем мальчишкой-гриффиндорцем, но на то есть свои причины. Объективные и не очень. Но тут? Драко окончательно запутался. А еще вдруг стало невыносимо жалко эту хрупкую, вечно сутулившую плечи девочку. Сначала это земноводное нагло врывается в мирное течение ее жизни, а затем мать вынуждает обратиться за помощью к совершенно постороннему человеку. Миссис Гринграсс не попросила об этом Драко лично, не выразила свою просьбу через Нарциссу, нет, она просто перекинула всю ответственность на свою младшую дочь. Что же, хороши родители у нее, нечего сказать. — Я не знаю, откуда ты узнала про окклюменцию, которой обучал меня Снейп, но я, в отличие от него, частных уроков не даю. Извини. Можешь испытать судьбу и попросить его об этом, если осмелишься, — Драко дернул ручку двери за своей спиной. — Всего доброго. Он жестом руки пригласил Асторию на выход. Улыбка, которая в этот момент появилась на его лице, была насквозь пропитана ядом. Он не собирался плясать ни под чью дудку и обучать кого-то окклюменции. Вот еще. Девушка тем временем вышла из комнаты. Она ничего не сказала в ответ, никак не возразила, что странно, ведь два дня она так отчаянно искала с ним разговора. Она просто ушла. Неужели сдалась?***
Ровно в восемь Драко открыл дверь кабинета Зельеварения. Странно, все беседы с провинившимися, по мнению профессора Снейпа, учениками проводились в личном кабинете преподавателя. Это была крайне неприятная комната, находившаяся в том же крыле, что и гостиная Слизерина. Темная и мрачная. В ней было очень мало свечей. А еще всегда холодно и сыро. И от одного взгляда на стеллажи, где стояли стеклянные банки с какими-то засушенными частями тел разных существ, по спине пробегал холодок. Со своими учениками, несмотря на степень их провинности, Снейп предпочитал беседовать в учебном классе. Панси уже сидела за первой партой. Профессора нигде не было. Драко обреченно вздохнул и подошел ближе к сокурснице. Кажется, она не сразу заметила его появление. Потому как нервно дернулась и прекратила что-то писать на своем пергаменте, закрыв записи ладошкой, когда он, со скрипом двинув стул на себя, сел рядом. Драко усмехнулся такой детской реакции. — Неужто любовные послания пишешь? — съехидничал он. — Не твоего ума дело, — поморщилась Панси и наспех убрала пергамент и письменные принадлежности в свою сумку, стоявшую на полу. Драко не успел ничего ответить, потому как в эту минуту, с шумом толкнув тяжелую дубовую дверь, в кабинет размашистым шагом вошел профессор Снейп. Он остановился у своего стола и, по своему обыкновению, скрестив руки на груди, кивком поприветствовал своих учеников. — Мистер Малфой, мисс Паркинсон, я хочу, чтобы вы внимательно отнеслись к каждому студенту Слизерина в этом году, — одинаковое выражение недоумения появилось на лицах старост факультета. — Этот год может стать крайне сложным для многих из вас. Особенно по некоторым предметам, — Снейп говорил едва слышно, но при этом четко отчеканивал каждое слово. Верный признак его глубокой задумчивости. И раздраженности. Панси нахмурилась, а вот Драко быстро смекнул, о чем толковал профессор. — Если возникнут некие трудности с некими преподавателями, я прошу вас уведомить меня, — Драко опустил взгляд на деревянную крышку парты и состроил гримасу. Снейп догадывался, что новый профессор Гастингс станет вымещать ненависть на них. Что же, это было неудивительно. Он же аврор. Аврор, который потерял всю семью в этой жестокой и беспринципной войне. — Конечно, профессор Снейп, — до Панси тоже дошел скрытый смысл слов преподавателя. — Мы всегда внимательны к студентам Слизерина любого курса. И продолжим это делать, — заверила она. — Я надеюсь на это, — ответил он. — Не стану вас задерживать, не опоздайте на завтрак, — кивнул мужчина. Старосты быстро переглянулись и, спешно попрощавшись с профессором Снейпом, вышли из кабинета зельеварения. Сразу за дверью оба подростка остановились, снова переглянулись и обменялись рассеянными пожатиями плеч. — Видимо, этот Гастингс и правда способен на нечто подобное, раз Снейп подозревает его, — сказал Драко, когда они двинулись в сторону Большого Зала. — Ты видел, как сильно обеспокоен он? Я еще никогда прежде не видела его таким встревоженным, даже когда была открыта Тайная Комната, он был само спокойствие, — все шестикурсники помнили, какими напряженными и даже напуганными были в тот год преподаватели. Даже Макгонагалл, образец непоколебимости, и та пребывала в каком-то дерганом состоянии. — Надо будет поговорить с первокурсниками, дать понять, что мы всегда готовы к откровенному разговору, — Драко запнулся на полуслове. — Черт, первокурсники, — перед его глазами крайне четко предстала картина, как десяток пучеглазых малышей стоит посреди их гостиной, не зная, что делать. Испуганные, словно цыплята. Они ведь должны были их проводить на первый завтрак. Почему неудачи прошлого дня резко перекинулись на это утро? — Я попросила Тео сопроводить их на завтрак, — отмахнулась Панси. — Нам же Снейп с вечера объявил о том, что желает поговорить. — Думаешь, Теодор справился? — Драко скептически изогнул бровь. — У Тео терпения куда больше, чем у тебя, — улыбнулась девушка. — Он не станет пугать их троллем из подземелья, — уголок рта Драко дернулся в невольной улыбке.***
Когда старосты Слизерина зашли в Большой Зал, многие уже заканчивали завтрак. Было неимоверно шумно, впрочем, как и всегда. Они быстро сели на свободные места рядом с Ноттом и приступили к еде. — Я даже никого не потерял, — горделиво произнес Тео, допивая чай. — Хотя одна девочка жутко приставучая, — Драко усмехнулся, быстро смекнув, о какой их общей знакомой шла речь. Панси, взявшись за вилку, быстро оглядела всех первокурсников Слизерина, словно мысленно пересчитывая их. Неужели беспокоится, что все-таки кто-то, бедняжка, бродит по замку в поисках Большого Зала? — Для каши? — брови Теодора красноречиво вздернулись. — Оригинально. Панси раздраженно схватилась за ложку и стыдливо опустила взгляд в тарелку. Что за ерунда происходит между ними? А Драко был более чем уверен, что что-то да происходило. Никогда прежде Панси не была такой дерганой, задумчивой и просто странной. Особенно в присутствии Теодора. Тот тоже, несмотря на весь свой обычный хмурый вид, был не похож сам на себя. Неужели между ними что-то было? Раньше Драко никогда не замечал интерес Панси к Нотту, да и его к ней. Драко покачал головой и приступил к завтраку. В этот момент мимо пустующей скамьи напротив него прошла Астория Гринграсс в сопровождении двух пятикурсниц. Девушка не взглянула на него и даже плечом не повела, хотя прекрасно чувствовала на себе его внимательный взгляд. Малфой это отчетливо знал. Сколько же вокруг всяких загадок. И как же раздражал тот факт, что большинство из них были абсолютно неразрешимы. А так ли это, в самом деле? Чтобы понять причину странного поведения Панси и Теодора, достаточно спросить у одного из них. Чтобы узнать, зачем Астория крутится вокруг его комнаты, тоже достаточно задать всего один вопрос. Хотя стоп. Он ведь уже задал его. И получил ответ. Но устроил ли он Драко? Отчего же он не поверил Гринграсс? Ну не могла Нарцисса вот так легко рассказать кому-то о тех уроках окклюменции, которые Снейп давал Драко в прошлом году. Все это было в частном порядке. Об этом даже Люциус не знал, так с чего бы мать рассказала это миссис Гринграсс? Вот она, первая неразрешимая загадка. Зачем бы Темному Лорду интересоваться Асторией Гринграсс? Что в ней такого особенного? Неужели она, как и Поттер, такая же избранная? Но кем и для чего? Почему крайне важно для Астории научиться скрывать свои мысли от Темного Лорда? Что в потаенных глубинах ее разума хочет разглядеть величайший из ныне живущих волшебников? Что такого полезного может содержаться в голове пятнадцатилетней девчонки? И почему, наконец, миссис Гринграсс не обратилась с этой просьбой напрямую к Малфою? Почему отправила свою дочь? Неужто думала, что переговоры выйдут куда лучше между Асторией и Драко? Ее дочь явно не обладала задатками убеждения. Что же, Драко мысленно перечислил десяток неразрешимых загадок, свалившихся на него как снег на голову за последние два дня. Хотя, если так подумать, ответы на все эти вопросы можно найти. Достаточно лишь выполнить просьбу Астории. Уж она-то наверняка должна знать, что вдруг понадобилось Темному Лорду от нее. Выходя из Большого Зала следом за друзьями, Драко мысленно пообещал всерьез подумать над просьбой, которую высказала Астория. Так загадок станет меньше. Да и к тому же перед своим отъездом в Хогвартс он дал Нарциссе обещание, что примет к сведению просьбу миссис Гринграсс — приглядеть за ее младшей дочерью. Интересно, входят ли занятия окклюменцией в слово «присмотреть»?***
Первое занятие в этом учебном году. И естественным образом, по недавно сложившейся традиции, без сюрпризов шестой курс обучения в Хогвартсе начаться не мог. Первое занятие. Совместное с Гриффиндором. И, как назло, Защита от Темных Искусств. Драко уже начинал задумываться о том, не стал ли он случайной или даже намеренной жертвой чьего-то проклятья неудачи. Ну вот почему все так? Гриффиндорцы, по обыкновению, заняли первые парты. Слизерин, наоборот, предпочел сесть назад. Слухи о том, что новый преподаватель — аврор, быстро распространились по Хогвартсу. Однако Блейз до сих пор недоумевал, как действующего аврора допустили до преподавания в Хогвартсе. А Драко считал, что это совершенно не то, о чем они должны беспокоиться. Какой в этом толк? Гораздо страшнее тот факт, что никто не мог предугадать, что на уме у этого человека. Слизеринцы, прекрасно понимая, что их может ожидать на первом занятии у аврора, решили сесть подальше. Вдруг случится чудо, и он их просто не заметит? Но чуда не произошло. Реджинальд Гастингс, вошедший в класс спустя минут семь после начала занятия, остановился как раз у задних парт, где хотели скрыться от глаз нового преподавателя наивные шестикурсники Слизерина. Он резко выхватил волшебную палочку из кармана своей мантии, к ужасу двух однокурсниц Драко, которые шумно выдохнули в этот момент, а затем навел ее в сторону доски. В этот момент корявые буквы начали появляться на ней, которые уже через мгновение можно было сложить в два слова. Профессор Гастингс. Драко был готов поклясться, что даже Аластор Грюм выглядел и то куда более дружелюбно, чем новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Он был высокого роста, плечист. Волшебная палочка, которую он сжимал в правой ладони, казалась хрупким прутиком в сравнении с этой мощной лапой, что могла принадлежать какому-нибудь великану. Весь внешний вид профессора Гастингса был каким-то несуразным. Угловатым, что ли. Острый выдвинутый подбородок. Впалые щеки. Огромный крючковатый нос. Воротник его мантии едва ли мог скрыть дряблую кожу длинной шеи. Взгляд — колючий и холодный. — Итак, надеюсь, вчерашнего представления профессора Дамблдора и надписи на этой доске будет достаточно, чтобы запомнить мое имя, — голос нового преподавателя был грубый и сиплый. Он двинулся к своему столу пружинистой походкой. — Для тех, кто еще не в курсе тех слухов, которые ходят по школе, я бывший аврор. Директор счел правильным, чтобы вас всех подготовил к опасностям надвигающейся войны человек, прошедший все это. Волна нетерпеливого перешептывания пронеслась по классу. Со своей парты Драко отчетливо видел, как Поттер, сидевший полубоком, наклонился к Грейнджер и что-то тихо произнес той. После чего заучка повернулась к партам, за которыми сидели слизеринцы, и бросила на них странный взгляд. Рыжий недоносок Уизли, сидевший за соседней партой со своими дружками, криво усмехнулся. Ну вот еще. Драко закатил глаза и фыркнул громче положенного. — Вам кажется это смешным, мистер Малфой? — яростно произнес профессор Гастингс. — Никак нет, профессор, — Драко безразлично пожал плечами. — Что вы знаете о заклятии Круциатус, мистер Малфой? — новый преподаватель, словно хищный зверь, начал надвигаться на Драко. — Это одно из трех непростительных заклинаний, — ответил молодой человек, с вызовом посмотрев на нового преподавателя, что теперь возвышался над их с Панси партой. Девушка прекрасно понимала, к чему эти игры в переглядки с мужчиной могли привести. Под столом она легонько ударила его по ноге коленкой. Но разве остановит это Драко? Разве будет молчать? — Это вся информация, которой вы обладаете, мистер Малфой? — мерзко усмехнулся профессор. — Неужели ваш папочка не рассказывал вам больше ничего другого об этом заклинании? Ропот пробежал по всему классу. Драко пытался уверенно выдержать ехидный взгляд Гастингса, а потому не видел, как испуганно переглянулись Теодор и Панси, как изумленно округлил глаза Блейз, который сидел рядом с Теодором за партой перед Драко и Панси. Не видел Малфой и того, как на лице Рона Уизли снова появилась эта дурацкая усмешка, как он что-то произнес Поттеру, сидевшему впереди. Как недовольно поджала губы заучка Грейнджер, он тоже не видел. Драко, у которого от злости даже задергался правый глаз, продолжал смотреть на преподавателя и мысленно сдерживал себя, чтобы не швырнуть в него какое-нибудь жалящее заклинание. А меж тем Реджинальд Гастингс продолжал: — Видимо, не успел посвятить во все таинства прихлебателя Того-Кого-Нельзя-Называть, ведь его отправили в Азкабан, так? — и снова эта самодовольная улыбочка. — Моему отцу, в отличие от вас, хватает смелости произнести его имя, — произнес Драко в ответ. — Или вы не такой хваленый аврор, как все говорят? — Гастингс принялся сопеть, как разъяренный носорог. Но Малфой не собирался останавливаться. Это ничтожество унижало его и его мать всякий раз, когда они являлись на допросы. Он считал, что преимущество на его стороне, а потому не чурался произносить самые гадкие комментарии в адрес отца, матери и даже него самого. Угрожал применить некоторые заклинания, что повсеместно использовались в Аврорате для добычи необходимой информации. Но сейчас у него такого права нет. Совершенно точно. Иначе его выгонят с должности преподавателя раньше, чем тот успеет так же дружелюбно поприветствовать своих следующих учеников. — Но я знаю кое-что другое об этом заклинании. От своей тети. Особенно о том, как оно влияет на маленьких девочек и их беспомощных мамаш, — настолько холодно, насколько мог, произнес Драко. Это был удар ниже пояса. Это был недвусмысленный намек на личную трагедию профессора. Панси, сидевшая рядом, затаила дыхание в ожидании того, что произойдет дальше. Теодор медленно закрыл глаза и тихо выдохнул. Блейз, повернувшись к другу, едва заметно покачал головой. Драко окончательно пересек черту. И теперь назад дороги не было. Жестокая фраза, произнесенная им, могла грозить исключением из Хогвартса. Вряд ли мама обрадуется такой перспективе. Но, справедливости ради, Гастингс первым начал цепляться к его семье. Еще летом. Разве можно оставить все это безнаказанным? — Пошел вон из моего класса, щенок! — взревел преподаватель. Его лицо буквально покраснело от злости и ненависти, которые, Драко был готов поклясться, сейчас обуревали его. Ну и пускай. Пускай знает, что все те унижения, которым он подверг его, его мать и Нотта, не останутся безнаказанными. Драко быстро сложил вещи и, не произнеся более ни слова, под перешептывания студентов Слизерина и Гриффиндора, стремглав выскочил из кабинета Защиты от Темных Искусств, шумно захлопнув за собой дверь. Что же, вот и появилось свободное время для того, чтобы заглянуть в совятню и написать матери письмо. Интересно, стоит ли упомянуть данный инцидент или школьная сова с разгневанным сообщением от директора прилетит раньше его филина? Как-то слишком неудачно начался шестой год обучения в Хогвартсе.***
Драко пожалел, что не изучил расписание на этот год раньше. Хотя бы с вечера. Оказалось, что на сегодня у Слизерина было назначено аж целых три занятия совместно с Гриффиндором. После утренней стычки на Защите от Темных Искусств с Гастингсом видеть лица этих недоносков в красно-золотых галстуках совсем не хотелось. Да, на этот раз они не были повинны в произошедшем, но все-таки это не снимало части вины, которую на них возложил Драко. Просто так. Просто за то, что они там были и все слышали. Малфой пропустил все оставшиеся на сегодня занятия. Плевать, его все равно ожидает исключение. Это хоть к Трелони не ходи. Как первое и последнее в этом году занятие по Травологии ему поможет в дальнейшей жизни? Хотя Драко мог бы заняться выращиванием каких-нибудь магических растений, чтобы содержать себя и мать. Но вряд ли его предприятие будет иметь успех, ведь он еще с первого курса так искренне не любил этот предмет. Тогда что? Какие перспективы на дальнейшую жизнь? Обо всем этом Драко размышлял по дороге в Большой Зал. Было время ужина. Он прогулял все занятия и провел все внезапно освободившееся время на поле для квиддича. Лучшая возможность справиться со злостью — выпустить ее на бладжере. Молодой человек сильно проголодался от изнурительной тренировки, которую устроил сам себе. А еще он так сильно был погружен в свои размышления о мрачном будущем, что не сразу заметил Макгонагалл, которая уверенно шла в его сторону. — Мистер Малфой, профессор Дамблдор желает поговорить с вами, — сообщила преподаватель Трансфигурации. — Прошу вас, идите за мной. Ну вот, а мрачное будущее уже наступило. Неужели его исключат из Хогвартса и даже не дадут в последний раз насладиться его вкусной едой? Какая жестокость. В кабинете Дамблдора помимо него самого были еще профессор Гастингс и профессор Снейп. Судя по поджатым губам декана Слизерина и тяжелому сопению нового преподавателя, до прихода Драко шли жаркие споры. Любопытно, о чем бы могла идти речь? Ах, точно, об исключении Малфоя. Интересно, они уже отправили сову Нарциссе? — Проходите, мистер Малфой, — голос директора, как и всегда, был спокоен и мягок. — Давайте покончим с формальностями, профессор Дамблдор, — вздохнул Драко. — Скажите, сколько у меня есть времени на то, чтобы собрать вещи? — он не стал признавать, что еще не успел разобрать свой чемодан. — О каких вещах идет речь, Драко? — Дамблдор чуть опустил лицо и посмотрел на молодого человека поверх своих очков. — Вот видите, профессор, — влез в разговор между ними Гастингс. — Этот мальчишка совершенно обнаглел. — Я уверен, профессор Дамблдор, что у мистера Малфоя были причины, чтобы сорвать урок профессору Гастингсу, — Снейп чуть сощурился и посмотрел на своего оппонента. Уголок рта Драко дернулся в едва заметной улыбке. — А что скажете вы, профессор Макгонагалл? — Дамблдор обратился к преподавателю Трансфигурации, по-прежнему стоявшей за спиной Драко. — Ничто не дает право студенту выказывать неуважение к преподавателю, — серьезным тоном произнесла женщина. — Однако я убеждена, что профессор Гастингс еще не привык к работе в школе. Здесь все не так, как в Аврорате, — неужели она встала на сторону Драко? Неожиданно. Но надо признать, Макгонагалл во всем и всегда стремилась быть справедливой. Она могла серьезно наказать даже своих любимых гриффиндорцев, если те провинились. — Мистер Малфой должен понести наказание. Но об исключении из Хогвартса не может быть и речи, — Драко поймал на себе расслабленный взгляд Снейпа. Он явно переживал не меньше Малфоя. Если даже не больше. — Я согласен с вами, профессор, — кивнул Дамблдор. — Мистер Малфой понесет наказание. Безусловно. Но не такое жестокое, какое просит профессор Гастингс. И нам надо будет уведомить миссис Малфой о произошедшем инциденте, — значит, филин Драко успеет долететь до Малфой-Мэнора раньше, чем сова Дамблдора. Это к лучшему, пускай о триумфальном дебюте нового преподавателя Гастингса мать сперва узнает от Драко, нежели от директора. — Я убежден, что необходимо давать возможность высказываться обеим сторонам. Мы должны прислушиваться к каждой из них. И помогать найти верный путь. Нет ничего зазорного в помощи ближнему. Эта излюбленная привычка Дамблдора. Говорить загадками. Вот и к чему были его последние слова? Ну, выслушал он его и Гастингса. Возможно, прислушался к каждому из них. Но о каком пути, тем более верном, он сейчас толковал? Помощь ближнему? Что за чушь. Отец Драко частенько повторял, что Дамблдор не в себе, что ему уже давно пора отойти от дел. Самому снять с себя полномочия директора Хогвартса, пока того не потребовал попечительский совет. Кажется, сегодня у Драко появилась возможность убедиться в справедливости замечаний Люциуса. — Могу ли я идти? — произнес Драко, переведя взгляд с Гастингса на Дамблдора. — Конечно, мистер Малфой, — кивнул директор. — О вашем взыскании вам сообщат отдельно, — и снова внимательный взгляд серых глаз смотрел на студента Слизерина поверх тонких очков. Драко вежливо кивнул Макгонагалл и Снейпу, изобразил нечто похоже на кивок для Гастингса, а после вышел из кабинета директора. Что же, это он еще легко отделался. А ведь и правда мог сегодня трястись в Хогвартс-экспрессе до Лондона. Жаль, конечно, что он не успел на ужин, но успокаивает, что это был не последний ужин в стенах школы.***
— Неужели тебя исключили? Разве смеют они? А выходка Гастингса останется, что ли, без внимания? — Панси накинулась на Драко с расспросами, когда он вошел в гостиную их факультета. Друзья, по своему обыкновению, заняли два небольших диванчика, обшитых серебристым бархатом, стоявших в углу комнаты. С самого первого дня в Хогвартсе они определили их для себя. Здесь они впервые делились своими едкими комментариями в сторону Поттера и его надоедливых друзей, жаловались на Макгонагалл и на то, какие длинные эссе она задает, обсуждали перспективы победы Виктора Крама на четвертом курсе. И многое другое. Это было их место. И сегодня на этих двух диванчиках, обшитых серебристым бархатом, друзья Драко нетерпеливо ожидали его возвращения. — Неужели ты этого ждала? — усмехнулся Драко, усевшись на пушистый и такой же серебристый, как и обивка диванов, ковер. — Ну, значит, твоими молитвами… — он пожал плечами. — Это несправедливо, — фыркнула Панси, возвращаясь на свое место. На диване рядом с Тео. — Дамблдор просто идиот, — проворчал Блейз. — Забудьте, — хмыкнул Драко и перевел задумчивый взгляд на противоположный угол гостиной. Там, на точно таких же диванчиках, сидела Астория Гринграсс, о чем-то негромко переговариваясь с подружками. — Отделался отработкой, — добавил он. — Не мог сразу сказать? — разозлилась Панси, ткнув его плечо своим кулачком. — Мы тут сидим и переживаем. Ты прогулял все занятия, не был ни на обеде, ни на ужине. Я уже думала все. Сразу с Защиты от Темных Искусств тебя отправили в Лондон. — Где ты был целый день? — тон Теодора был куда более спокойным, нежели у Панси. — Бладжеры отбивал, — все тем же задумчивым тоном произнес Малфой. Он больше не слушал ничего из того, что обсуждали друзья. Все его мысли были сосредоточены на девушке, сидевшей в противоположном углу комнаты. Что-то за всем этим скрывалось. Драко ужасно не любил загадки. Не любил вопросы без ответов. Астория Гринграсс — буквально ходячая загадка. Почему она так интересна Темному Лорду? Зачем ей надо научиться скрывать от него свои эмоции? И почему в качестве наставника миссис Гринграсс выбрала своей младшей дочери Драко? Невзначай вспомнились слова Дамблдора. «Помогать найти верный путь. Нет ничего зазорного в помощи ближнему». Неужто старый маразматик знал о просьбе, высказанной Асторией еще утром? Неужели эта девчонка пошла к директору, чтобы тот уговорил Драко согласиться? Нет, это уже какая-то чушь. Выдумки, придуманные его богатой фантазией. А может, и вправду стоит согласиться на просьбу Астории? Может, тогда и ответов станет больше, а вопросов меньше? Что же, решено. Будут тебе уроки окклюменции, Астория Гринграсс. Драко подскочил на ноги и уверенно двинулся к группе пятикурсниц. — Эй, ты куда? — удивилась Панси, произнеся ему вслед. — Что с ним? — тихо добавила она. — Зачем он идет к младшекурсникам? — удивился Блейз. — Я видела вчера Гринграсс у его комнаты, — задумчиво сказала Панси. — Дафну? — удивился Теодор. — Разве они общаются? — Да в том-то и дело, что не Дафну, — хмыкнула Панси. А Драко тем временем подошел к диванам, на которых сидела Астория в окружении подруг. — Гринграсс, — обратился он к Астории. — Чего тебе, Малфой? — услышал он за спиной писклявый и противный голос ее старшей сестры. Как он мог забыть, что в Хогвартсе две Гринграсс? И что сейчас одна из них сидела у камина за его спиной? Драко, не поворачивая головы, махнул Дафне рукой, как бы говоря, что обращался совершенно не к ней. Он посмотрел на младшую сестру своей однокурсницы. Девушки, сидевшие на диванах, вмиг умолкли, испуганно взирая на Малфоя снизу вверх. — Завтра в пять. Я чуть позже скажу, где именно, — это все, что Драко сообщил. Испуганный и недоверчивый взгляд светло-голубых глаз девушки был устремлен прямо на него.