Серебряной нитью

      Она, прислонившись к холодной поверхности стекла, тяжело вздохнула. За окном вот уже неделю и день и ночь шел непрекращающийся ливень. Осень слишком яростно заявила о своих правах. А Астория не любила осень. Не любила за увядающие желтые листья, медленно опадавшие на сырую землю, за сухие голые ветви деревьев, что склонялись под порывами промозглых ветров, за серое хмурое небо, мрачно висевшее над головой. И вот за такие ужасные дождливые дни. Осень навевала тоску. И даже некую тревогу.       Астория, устроившись поудобней на подоконнике в пустом классе, грустно посмотрела в окно. Большие и маленькие капли дождя медленно стекали по холодному окну. Едва ли можно было различить внутренний двор, вид на который открывался из этого кабинета. Два года назад, когда в Хогвартсе проводился Турнир Трех Волшебников, в этом классе проходили уроки по этикету. Дамблдор не мог допустить, чтобы ученики принимающей стороны ударили в грязь лицом. И, кажется, ему было совсем невдомек, что большинство студентов Слизерина и без того в курсе: в какой руке держать вилку, как правильно приветствовать даму и прочие занудные вещи, которые прочно вбивались в их воспитание чуть ли не с рождения.       Турнир Трех Волшебников завершился. И не было более веских причин для продолжения этих занятий. Уроки этикета сделали одним из факультативов на выбор. И в силу того, что посещать класс хороших манер стали от силы человек десять со всего Хогвартса, то было решено отдать под занятия этикетом другой кабинет. Куда менее просторный и куда более душный. А этот же стал пустовать. Наверное, этой причины было достаточно, чтобы выбор Драко Малфоя пал именно на этот класс. Здесь их никто наверняка не смог бы потревожить.       Астория перевела взгляд на наручные часы с золотым витиеватым браслетом. Двадцать минут шестого. Малфой опаздывал. Странно, но раньше она за ним не замечала такого. Хотя, что греха таить, они мало были знакомы до этого дня. Единственный сын Люциуса и Нарциссы Малфоев. Однокурсник ее старшей сестры. Играет в квиддич. Вот и все, что Астория знала о Драко. Они едва ли обменивались парой дежурных фраз, случайно встретившись в общей гостиной или библиотеке. Все. Как же интересно все-таки может повернуться жизнь. Человек, который доселе ей был просто неинтересен, вдруг оказался единственной возможностью на спасение. Именно так и сказала Вивьен Гринграсс практически перед самым возвращением дочерей в Хогвартс.       В тот вечер, который Темный Лорд устроил в ее фамильном гнезде на потеху всем своим последователям, Астория долго лежала без сна. Разглядывая звездное небо, которое было заколдовано под высокими сводами ее спальни. Это было ее желание на шестой день рождения. Ей так хотелось видеть каждый далекий серебристый огонек, лежа на мягких шелковых подушках своей кровати. И Дариус наколдовал ночное небо. В угоду своей младшей дочери. И вот сейчас, спустя почти десять лет, Астория лежала и размышляла о произошедшем на сегодняшнем вечере. Почему Темный Лорд остановил выбор на ней и Малфое? Что в них такого особенного? Можно было предположить, что Драко — всего лишь пешка, способ отыграться за провинности Люциуса. Но разве отец Теодора Нотта виноват не меньше? Так почему на этом вечере не было Теодора? И почему Темный Лорд выбрал еще и ее? Тоже в наказание для отца? Но разве была за ним какая вина? Столько разных вопросов. И каждый без ответа. Это пугало.       Астория невольно поежилась. Неужели из-за того, что в комнате было прохладно? Но ведь камин горел в полную силу, домовики только-только закинули туда новые дрова, а окно было закрыто и плотно занавешено бархатными шторами. Так почему же ладони Астории были ледяными? Она отчетливо услышала, как за ее спиной скрипнула дверь. Резко повернувшись на другой бок, девушка огляделась в поисках волшебной палочки.       — Это всего лишь я, милая, — в комнату заглянула Вивьен Гринграсс. — Не пугайся, — она прошла вперед и присела на кровать. Посмотрев на дочь сверху вниз, женщина спросила: — Как ты, милая?       — Устала, — пожала плечами Астория.       — Ты так быстро убежала, мы не успели поговорить, — ее дрожащая рука скользнула по светлым волосам дочери. Такая же холодная ладонь, как и у нее самой.       — Тебе страшно? — тихим голосом проговорила Астория.       Вивьен Гринграсс была совершенно непохожа сама на себя в последние дни. Бледная, изнеможденная. Она испуганно дергалась от каждого громкого шороха, случайно возникающего то тут, то там. Мать перестала спускаться к завтраку, предпочитая пить утренний чай в своей постели за закрытыми дверьми спальни. А главное, она старалась как можно меньше встречаться с гостем, что поселился в их особняке, который, судя по всему, и не планировал съезжать в ближайшее время. Позавчера из лавки мистера Челси, престарелого зельевара, что каждый месяц готовил для Астории запас успокаивающего отвара, прислали не только привычные для нее баночки с малоприятной по вкусу зеленой жидкостью. Были еще специальные успокоительные зелья для матери. Именно так и сказал отец, когда девушка удивленно разбирала посылку. С каких пор Вивьен Гринграсс нужны зелья?       И вот сегодня, на приеме, что организовал Темный Лорд, мать была совсем не такой, как прежде. Лишь тень самой себя. Жалкое подобие прошлой статной, важной и невероятно красивой миссис Гринграсс. Астории, стоявшей в углу зала, у двери, что вела на веранду, было прекрасно видно всех собравшихся. Она видела, с каким важным выражением лица отец проплывал между собравшимися, как заводил ненавязчивую беседу со всяким, кто задавал ему малейший вопрос. Астория отчетливо разглядела зависть в глазах каждого пришедшего в ее дом. Зависть? Да было бы чему завидовать. Она бы с большим удовольствием избавилась от пугающего гостя, который вдруг стал хозяйничать в особняке Гринграссов. Попросила бы домовиков как можно скорее собрать его вещи, а может, и вовсе собрала их лично и отправила бы экипаж со всеми пожитками и самим Темным Лордом в нужный особняк. Но кто захочет жить под одной крышей с одним из величайших и ужаснейших магов их столетия? Только глупец. Так почему все эти напыщенные индюки, разодетые в дорогие мантии, считают, будто ее отец удостоился великой чести? Наоборот, великой чести удостоились все они, что им не свалился на голову такой гость.       Мать же, наоборот, смотрела на всех гостей несколько озлобленно, что ли. Несмотря на все ее попытки и буквально десятки маскирующих заклинаний, полностью скрыть глубоко залегшие синяки под глазами, опухшие от постоянных слез веки ей так и не удалось. На вечер она выбрала элегантное темно-бирюзовое шелковое платье с ниспадающими короткими свободными рукавами, дополнив образ длинными белыми перчатками. И если еще месяц назад ее наряд был бы предметом зависти десятка женщин, оказавшихся этим вечером в доме Гринграссов, то сегодня никто и не смотрел в сторону хозяйки особняка. Она не вызывала интереса. Даже в таком шикарном платье. А все оттого, что не было более той утонченной и элегантной леди. Лишь тень самой себя. Жалкое подобие прошлой статной, важной и невероятно красивой миссис Гринграсс.       Астории надоело наблюдать за окружающими. Скучный светский вечер, на котором, по настоянию Темного Лорда, обязательно должна присутствовать она. Но зачем? Ведь даже Дафне запрещено было спускаться в зал приемов. Это вечер только для избранных. В чем счастье быть избранной Волан-де-Мортом? Астория, размышляя обо всем этом, вышла на веранду. И потому она не видела, как разговорились между собой Вивьен и Нарцисса Малфой, прибывшая на этот вечер в сопровождении сына. Это был диалог двух матерей. Испуганных, измученных отчаянием, желавших оградить своих дорогих детей от тех чудовищных вещей, что Темный Лорд неименуемо приносил в жизни своих последователей.       — Я боюсь за тебя, милая, — Вивьен поджала губы, чтобы не расплакаться. И снова провела ладонью по длинным волосам дочери, разметавшимся по подушке.       — Но почему?       Астория ухватилась за руку матери. Ее ладони по-прежнему были холодны, как лед. Ей было так больно наблюдать за ней, за тем, как увядало ее здоровье и красота. И оттого совершенно не хотелось покидать дом. Впервые в жизни она не хотела возвращаться в Хогвартс, терзаясь сомнениями по поводу Вивьен. А вдруг она совсем себя изведет? Хотелось бы вернуться домой на Рождество, в привычную атмосферу праздника, а не на похороны. Какие же дурные, однако, мысли могут закрасться в голову. Астория невольно поморщилась.       Вивьен ничего не ответила. Обе дамы семейства Гринграсс испуганно вздрогнули от шума, внезапно возникшего за дверью спальни Астории. Наверное, бестолковые домовики что-то уронили в очередной раз. Странно, но почему-то абсолютно все эльфы, жившие в доме Гринграссов, были совершенно неуклюжими и нерасторопными. Последнее нередко становилось причиной праведного гнева мистера Гринграсса. Отец не любил медлительных людей, что уж говорить о слугах.       — Отдыхай, дорогая, — Вивьен попыталась улыбнуться, но улыбка вышла совершенно вымученной. — Мы обязательно обо всем поговорим, но позже.       Откровенный разговор с матерью у Астории состоялся накануне отъезда в Хогвартс. Спустя два дня после приема Темного Лорда. Два кошмарных и безумных дня. А были они таковыми как раз по вине Волан-де-Морта, который затеял крайне странную и опасную игру, сделав Асторию своей пешкой.       По сложившейся недавно традиции, отец с дочерьми встретились с почетным гостем их особняка за завтраком. Темный Лорд, как и прежде, горделиво восседал на стуле, на котором обычно сидел Дариус. Снова во главе стола. Сегодня он был в хорошем расположении духа, видимо, под впечатлением от прошедшего вечера. Волан-де-Морт, намазывая масло на хлеб, что-то напевал себе под нос. Какой-то простой веселый мотив.       — Думаю, стоит озаботиться состоянием твоей дочери, Дариус, — его неприятный колючий взгляд был устремлен прямо на Асторию. — Я должен приступить к этому вопросу. Сегодня же.       — Конечно, мой Лорд, — кивнул Дариус, попытавшись при этот ободряюще улыбнуться дочери.       Но что-то во взгляде отца подсказывало, что забота Темного Лорда не ограничится изготовлением успокаивающих зелий и прочей невинной магией. Разве станет величайший маг размениваться на такую ерунду? Астория сильнее сжала керамическую ручку чашки. Было совершенно не по себе. И взгляд, брошенный Дафной исподлобья, не добавил уверенности. Они и без того никогда не были дружны, сейчас же, после приема Темного Лорда, и вовсе не разговаривали. Старшая сестра лишь недовольно фыркала и горделиво вздергивала подбородок, когда случайно встречалась с Асторией в коридоре. Очередная глупая напыщенная дурочка. Совсем как те, что были приглашены Волан-де-Мортом на прошлый вечер. Почему же им всем невдомек, что Астория не хотела всего этого, что это не великая честь, оказанная их господином, а совершенно наоборот. Ну почему же все вокруг такие завистливые, злые и неразумные?       Если бы только Вивьен спустилась этим утром к завтраку. Позволила бы она разыграться этой ужасной сцене? Смогла бы воспротивиться словам Темного Лорда? Высказала бы отцу все то, что думает, совсем как в тот вечер накануне праздника? Но Вивьен здесь не было, увы. Она, быть может, понимая, что ничего уже нельзя исправить или изменить, закрылась за дверьми своей спальни, совершенно забыв о своей обязанности — оберегать дочерей. И потому Астории пришлось разбираться со всем этим в одиночку.       Старая каменная лестница, местами уже чуть разрушенная. Сырой, едва ли освещенный длинный коридор. Еще никогда прежде Астория не спускалась в подвал в одиночку. Шаги гулким эхом отзывались под мрачными каменными сводами. В назначенный час девушка стояла у дверей, что вели в дуэльный зал. Интересно, была ли хотя у одного ее сверстника такая же пугающе мрачная комната? Много веков назад это длинное помещение, находившееся в подвале особняка Гринграссов, служило местом для пыток магглов и маглорожденных волшебников. Ее далекий предок, Лайонелл Гринграсс, снискал славу одержимого чистокровного фанатика. Но то было мрачное время, время правления безумного Генриха VI, начало кровопролитной и безжалостной войны меж Ланкастерами и Йорками, Алой и Белой Розы.       Лайонелл умер, оставив после себя единственного наследника мужского пола. Менее одержимого и безумного. Аллард Гринграсс. Он многое изменил в фамильном особняке после смерти своего отца, на долгие годы запечатал заклинанием дверь, что вела в зал, служивший излюбленным местом его отца. В последние годы жизни он все-таки открыл его, переоборудовав в дуэльный зал, где его тринадцать сыновей и не меньше пятнадцати внуков обучались искусству дуэльной магии.       Но несмотря на все старания Алларда Гринграсса стереть из памяти дома ужасные крики людей, что его отец подвешивал за железные цепи к потолку и пытал заклинанием Круциатус, что-то в этом зале по-прежнему напоминало о тех далеких мрачных днях. Астория проходила по длинному залу в сторону высокой темной фигуры, стоявшей к ней спиной. Ее неудержимо трясло. И она никак не могла совладать с собой. В какой-то момент волшебная палочка, которую та уверенно сжимала в кулаке, просто выпала. А когда со стуком ударилась о каменный пол, по всему залу раздалось эхо..       — Здравствуй, моя дорогая Астория Гринграсс, — Темный Лорд обернулся к ней. Нервно сглотнув, девушка присела на корточки, чтобы поднять палочку с пола. Ей показалось или старые железные цепи с массивными крюками и вправду колыхнулись с ужасным скрипом? — Твой отец рассказал о тех ужасных снах, что мучают тебя, — он нарочито жалостливо поджал губы и двинулся ей навстречу. Астория была готова поклясться, что еще чуть-чуть, и она упадет на холодный каменный пол без чувств. — Я так благодарен твоему отцу за гостеприимство, за его верную службу мне, что согласился помочь тебе, — его огромная костлявая рука потянулась к ее дрожащей ладони. — Позволь, дорогая, избавить тебя от страданий.       А дальше произошло что-то, чего Астория еще никогда прежде не испытывала в жизни. Ужасное невыносимое чувство. Темный Лорд проник в ее голову. Он нагло расхаживал по ее подсознанию, отпирая одну за другой закрытые двери, скрывавшие ее мысли, чувства, воспоминания. Хорошие и плохие. Он внимательно рассматривал каждую деталь ее собственной жизни. И все эти события, калейдоскопом проносившиеся перед глазами Темного Лорда, совершенно не касались ее снов. Но почему? Ведь еще мгновение назад он обещал Астории, что поможет разобраться в природе ее кошмаров. Он действительно намеренно солгал или она изначально вложила в его фразу такой смысл?       А после Волан-де-Морт прекратил пытки. Он выбрался из ее подсознания так же легко, как и проник. Астория измученно осела на пол. Ее тело содрогалась в разы сильнее. А еще ужасно болела голова, словно ее разделяли надвое. Боль эта спускалась вниз к вискам и глазам, резь в которых заставляла моргать чаще. Так это была легилименция? Астории никогда прежде не доводилось сталкиваться с этой ветвью магии разума. Разве что читать в книгах из библиотеки Хогвартса. Не больше. Но почему-то там не рассказывалось об ужасных последствиях проникновения в подсознание, которые сейчас в полной мере испытала на себе Астория. Неужели это все оттого, что она слабая?       — Ты можешь идти, дитя, — мягко произнес Темный Лорд. Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Но Астория отказалась. Она встала с пола без его помощи. Мужчина недовольно хмыкнул и зло посмотрел на нее. — Что тебе снится чаще всего? — Астория укусила свои щеки изнутри. Она всегда так делала, когда злилась. — Не утаивай правду. Скажи, — продолжал настаивать Волан-де-Морт. — Не заставляй меня проникать в твой разум. Второго раза ты не выдержишь.       — Большой Зал в Хогвартсе. Какие-то люди вокруг меня, но я не могу разглядеть их лиц, — неохотно отозвалась Астория. — А еще погоня. Я бегу по лесу, а кто-то преследует меня.       Темный Лорд, поджав губы, внимательно слушал ее неподробный сбивчивый рассказ. О чем он думал? Для чего ему эта информация? Астория была более чем уверена, что делал он все это из своей личной выгоды, прикрываясь лишь помощью отцу за его верные заслуги. Но зачем? Что такого особенного в снах Астории? Всего лишь жуткие кошмары, одолевавшие ее всю сознательную жизнь.       Мужчина отпустил Асторию. Небрежно махнул рукой в сторону двери, а сам отвернулся к окну, на котором стояли толстые железные решетки. Ей не требовалось повторять дважды. Девушка опрометью бросилась к выходу. И снова ее каблучки отзывались гулким эхом всякий раз, когда ударялись о холодную каменную поверхность пола. Астория так быстро вбежала по старой винтовой лестнице, дважды чуть не упав, и резко толкнула деревянную дверь, взобравшись на самый верх. Она натолкнулась на отца. В прямом смысле этого слова.       — Все в порядке, милая? — обеспокоенно поинтересовался он.       И он смеет задавать ей такой глупый вопрос? Отец лично дал дозволение на эту ужасную пытку, которой подверг ее Темный Лорд. Он никак не возразил ему, не попытался защитить. Дариус просто-напросто предал ее. И мать тоже. Она ведь не спустилась к завтраку, не остановила это безумие. Астория буквально задыхалась от отчаяния, охватившего ее душу. Обреченно и затравленно, словно косуля, угодившая в капкан охотников, взглянув на отца, Астория бросилась наверх, в свою спальню, где позволила чувствам взять вверх. Медленно опустившись на пол, скользя по закрытой белоснежной поверхности двери, девушка горько рыдала. От безысходности, от предательства собственных родителей, от страшной боли, раскалывающей ее голову, от собственной беспомощности.       Пытки Темного Лорда повторились на следующее утро. А затем и за день до отъезда в Хогвартс. Уже вечером перед возвращением в школу Астория лежала в своей кровати, измученная лихорадкой. Домовики не могли сбить жар вот уже несколько часов. Простыни успели поменять дважды за последние полдня. Она так сильно потела, что те можно было выжимать. В поместье Гринграссов ожидали доктора.       — Как ты себя чувствуешь, милая? — спросила Вивьен, заглянув в комнату дочери.       — А ты как думаешь? — огрызнулась Астория. И тут же осеклась. За все пятнадцать лет своей жизни она ни разу не пререкалась с родителями, ни разу не отталкивала их. Она всегда и во всем была послушной. Покладистая. Идеальная наследница. — Прости, мама.       — Я понимаю, ты обижена на нас отцом, — женщина присела на край кровати и взбила подушку под головой дочери. — И ты права. Совершенно, — Вивьен закрыла лицо руками. Судя по дерганным движениям ее плеч, она плакала. Горько и отчаянно.       — Мама, прошу тебя, не плачь, — Астория и сама едва сдерживала слезы. Было так невыносимо смотреть на то, как содрогается в слезах ее всегда идеальная мать. — Я не держу на вас с отцом зла, — ложь, но так необходимая сейчас Вивьен.       — Дариус не позволяет мне вмешиваться в его дела с Темным Лордом, — глухо отозвалась Вивьен. — Я не могу помочь тебе. Но тебе необходимо научиться скрывать свои мысли от Лорда, — женщина убрала руки от лица и повернула голову к дочери. — Тебе надо овладеть окклюменцией в совершенстве.       Астория рассмеялась. Сдавленно. О чем сейчас толковала мать? Окклюменцией? Но как? Этому нельзя научиться так просто, прочитав пару параграфов из школьных учебников. Это магия разума. Ей обучаются годами. И овладеть ей в совершенстве можно лишь при наличии таланта. Кажется, Вивьен совсем обезумела от своих успокоительных отваров, присылаемых из лавки мистера Челси.       — Драко Малфой тебе поможет, — добавила мать.       Астория изумленно округлила глаза и хотела уж было что-то ответить, что-то про окружающее ее сумасшествие, как в спальню прошел доктор, которого ожидали еще с обеда. Мать быстро поднялась с кровати дочери, поправив юбку длинного платья. Сдержанная улыбка, словно маска, застыла на ее лице.       — Попроси его об одолжении, милая, — сказала Вивьен, когда доктор принялся раскладывать инвентарь на прикроватной тумбочке пациентки. — Он не откажет тебе.       — Миссис Гринграсс, позвольте попросить вас покинуть комнату юной мисс, — тяжело дыша, произнес доктор. Он был уже стар, а лишний вес и маленький рост совсем не располагали к прогулкам по длинным лестницам поместья Гринграссов.       — Конечно, мистер Уолтер, — кивнула женщина, скрывшись за дверью.       Больше им не удалось поговорить. После того, как доктор Уолтер осмотрел Асторию, то и дело качая головой и записывая что-то в блокнот на толстой пружине, и дал необходимые лекарства, девушка провалилась в сон. Спокойный и безмятежный. Сегодня ее не мучали привычные кошмары. А после наступило утро, полное суматохи, привычное сентябрьское утро в этих стенах. Признаки болезни, которая одолевала Асторию прошлым днем, сняло как рукой. Девочки позавтракали с родителями. На этот раз Темный Лорд не присутствовал, а вот Вивьен наоборот. Дариус впервые за последние несколько недель занял привычное место, во главе стола. Они что-то обсуждали, что-то совершенно легкое и незначительное, отец давал наставление дочерям перед началом учебного года. Астория забыла о своих обидах, оставив их в кошмарном и мучительном вчерашнем дне.       А после прощание в холле поместья. Крепкие материнские объятия и сдержанные отцовские поцелуи в макушку. Астория и думать забыла про сеансы легилименции, которым подвергал ее Темный Лорд за последние два дня, пока не встретилась с жутким взглядом его красных глаз. Он стоял у перил второго этажа, вцепившись в их деревянную резную поверхность костлявыми пальцами. Астория мысленно вознесла хвалу Мерлину, что сегодня все ее кошмары наяву закончатся. Сегодня она наконец будет ночевать в Хогвартсе, за его древними стенами, что защищали детей мира магии на протяжении многих веков. И все-таки где-то внутри затаился страх. Она вдруг испугалась за жизни родителей, которые оставались наедине с этим чудовищем.       Все ее опасения и даже некую тревогу развеяло возвращение в Хогвартс. В ту минуту, когда Астория переступила порог Большого Зала, она вздохнула спокойно. Здесь все было по-прежнему, совершенно не так, как в ее обычном кошмаре. Тысячи свечей горели под потолком, озаряя огромный зал теплым светом. Не было десятка пугающих незнакомцев, скрытых за капюшонами мантий, лишь привычные и знакомые ей с детства преподаватели и сокурсники, с которыми вот уже пять лет она жила в стенах древнего замка. Как и всегда на первое сентября, в Большом Зале было жутко шумно. И этот гул успокаивал, позволяя отбросить все мрачные мысли прочь.       За ужином она несколько раз встречалась с холодным и безразличным взглядом Драко Малфоя. Интересно, это он за ней следил или же все-таки Астория невольно поглядывала на него? А в голове было всего лишь два вопроса. Во-первых, откуда мать узнала, что Драко может помочь в развитии окклюменции? И во-вторых, а она уверена, что это так просто попросить Малфоя о таком одолжении? Кажется, Вивьен совершенно незнакома с характером единственного наследника Люциуса и Нарциссы. Астория тоже не была так уж и близка с ним, но все же знала, что он не самый простой человек в общении.       Вечером, после ужина, в спальне Асторию ждала посылка из дома. Небольшая деревянная коробка с двенадцатью флаконами знакомого ей успокаивающего зелья из лавки мистера Челси. Приложением к посылке служила короткая записка, явно написанная матерью и брошенная ею в посылку дочери втайне от отца. «Попроси Драко помочь тебе». Что же, лаконично. Астория грузно плюхнулась на кровать. Легко говорить ей. Как можно этого человека попросить о чем-то?       И все же она решила рискнуть. Но в первый раз не нашла подходящих слов, а во второй раз, когда все-таки сформулировала просьбу в голове, ей помешала Панси Паркинсон, которая о чем-то негромко переговаривалась с Драко у двери в его спальню. В третий раз, наутро, все произошло совершенно неожиданно. Не успела Астория постучать в дверь, как на нее вывалился Малфой и с молниеносной реакцией настоящего ловца в квиддиче затащил в свою спальню. Астория даже не успела опомниться, как все произошло. И разговор вышел, мягко говоря, неудачным. Что же, впрочем, это было совершенно ожидаемо. Она и не ждала, что Драко самоотверженно бросится ей помогать. Да и зачем ему это?       И каково же было удивление Астории, когда Драко вечером того же дня подошел к ней. В тот момент она с соседками по комнате обсуждала грубость и абсолютную некомпетентность нового преподавателя Защиты от Темных Искусств. Малфой во всеуслышание заявил:       — Завтра в пять. Я чуть позже скажу, где именно.       Астория с неимоверными усилиями отбивалась от настойчивых расспросов любопытных соседок по комнате. В конце концов девочки поняли, что ее не разговорить, и просто отстали. Но весь вечер и следующее утро Астория ловила на себе их пытливые взгляды, слышала, как те начинали перешептываться всякий раз, когда она ходила в ванную комнату. Вот же дурак этот Малфой. Не мог как-то более скрытно согласиться на ее просьбу?       На следующий день в пять часов встреча не состоялась. Потому что Драко так и не назвал место. Они встретились в гостиной перед ужином. Он сидел на диване перед камином, задумчиво вглядываясь в языки пламени. Рядом с Драко лежал конверт с гербовой печатью семейства Малфоев.       — Прости, малышка Гринграсс, — не отрывая взгляда от камина, произнес Драко. — Отвлекся. Давай перенесем встречу?       Астория молчаливо кивнула. Но Малфой не назвал время и место встречи. Снова. Он избегал любого общения с ней почти целую неделю, пока они случайно не пересеклись в библиотеке. Астория пришла за книгой для написания эссе по Зельеварению. Снейп просил сдать работы в начале следующей недели. Драко сидел за одним из столов, мимо которого она прошла к нужному стеллажу.       — Завтра в пять, — сказал он, громко захлопнув книгу, которую явно не читал, а лишь бездумно пролистывал.       — Ты это уже говорил раньше, — недоверчиво хмыкнула Астория. — Что-то я слабо верю твоему слову.       — Не доверяешь? — Драко удивленно изогнул бровь. — Завтра в пять. В кабинете, где проводились занятия по этикету, — с этими словами он развернулся и вернулся к своему столу.       Что же, вот встреча и назначена. Однако на следующий день Астория, проведя всю в пятницу в томительном ожидании предстоящего вечера, пришла за десять минут до установленного времени. Малфоя не было. Он не появился ни через десять минут, ни через пятнадцать. Астория вновь повернула голову к наручными часам. Половина шестого. Кажется, Драко снова ее обманул.       Девушка спрыгнула с подоконника как раз в ту минуту, когда дверь открылась и зашел Малфой. Вид у него, мягко говоря, был какой-то взъерошенный. Одного только взгляда на Драко было достаточно, чтобы отпало любое желание высказывать ему хоть какие-то претензии относительно опоздания.       — Привет, — негромко произнесла Астория, подойдя ближе.       — Ага, здравствуй, — рассеянно кивнул в ответ Малфой. Он взял один из стульев за первой партой и, развернув его спинкой вперед, уселся на него, положив руки на деревянную верхушку. — Итак, рассказывай, зачем тебе вдруг понадобилось научиться скрывать мысли?       — А ты можешь меня обучить без лишних расспросов? — Астория прислонилась к подоконнику, на котором полусидела-полулежала до прихода Драко.       — Можем, вот только я все равно найду ответы в твоей голове, — пожал плечами он. — Лучше ты сама все расскажешь. Так будет проще для тебя.       Астория поджала губы. Не хотелось посвящать Малфоя в подробности последних дней, проведенных дома, но в словах его была правда. Ведь он не может обучать ее окклюменции, не проникая в разум. И проникнув, он все равно найдет ответы на все вопросы, что у него имелись. Зачем оттягивать неизбежное? Астория нехотя рассказала Драко о той милости, что Темный Лорд оказал ее семье. О его обещании избавить Асторию от кошмаров, одолевавших ее. Не вдаваясь в подробности, рассказала о тех снах, которые мучали ее чуть ли не с рождения. И наконец дошла до произошедшего в дуэльном зале поместья Гринграссов. С каждым словом она нервничала все больше. К концу рассказ ее стал совершенно сбивчивым.       — Кошмары прекратились после того, как он покопался у тебя в голове? — задумчиво спросил Драко, смиренно выслушав запутанное объяснение Астории, от которого в голове появилось куда больше вопросов, нежели ответов.       — Нет, — отрицательно покачала головой она. — Наоборот, он даже не проник ни в одно воспоминание, связанное со снами. Он искал что-то другое.       Астория впервые решилась озвучить мысль, что прочно засела в ее голове в последние несколько дней перед возвращением в Хогвартс. Он обещал Дариусу, что избавит его младшую дочь от жутких пугающих кошмаров. Но на самом деле, всякий раз проникая в ее подсознание, Темный Лорд преследовал какую-то цель, ведомую лишь ему одному.       — Ладно, давай начнем, — сказал Драко, поднимаясь со стула. — Сейчас я проникну в твой разум, твоя главная задача — не раскрыть мне всех карт.       — Хорошо, — кивнула Астория.       Девушка и не заметила, как Малфой принялся разгуливать по ее подсознанию. Он делал это в разы мягче, чем Темный Лорд. Он не отпирал резко все имеющиеся двери внутри ее разума. Методично, плавно. Астория абсолютно расслабилась, упустив возможность сосредоточиться.       — Ты точно услышала меня правильно? — чуть ли не рявкнул Малфой, вынырнув из ее подсознания.       — О чем ты? — тихо спросила Астория. Удивительно, но после его вмешательства не было ни головной боли, ни звона в ушах. Почему? Потому что Драко не такой сильный легилимент или потому что он жалел ее?       — Я тебе сказал попытаться скрыть свои мысли, а ты мне их принесла на блюдечке, — он злился.       — Ты думаешь, почему я обратилась к тебе за помощью? — голос Астории задрожал. — Я не умею скрывать свои мысли. А это чудовище шарится в них и ищет что-то, — она отвернулась к окну, пытаясь сдержать предательские слезы. Ее грудь тяжело вздымалась. — Мне страшно. Мне никто не может помочь. Я не понимаю, почему он выбрал именно меня, — она подняла взгляд на окно, по поверхности которого продолжали стекать капли дождя. Когда наконец все это прекратится?       — Я не хотел тебя задеть, — на удивление мягко произнес Малфой, подходя ближе.       Астория недоверчиво повернула голову в его сторону. Он был высоким, худым и каким-то излишне бледным. Интересно, почему вдруг многие девочки смотрели на него с восхищением? Хотя, Драко был привлекателен в какой-то степени. На самом деле, они впервые оказались так близко к друг другу. Не считая того вечера в поместье Гринграссов. Но тогда оба были настолько напуганы, что не думали ни о чем другом, кроме странного фарса, разыгравшегося на глазах почти всех последователей Темного Лорда.       — Давай продолжим, — устало произнес Драко. — Вот тебе совет: самое важное прячь на видном месте, но скрой за бесполезными вещами.       — И как это понимать? — усмехнулась Астория.       — Больше ненужных деталей. Если, например, я проникну в твои воспоминания о твоем первом дне в Хогвартсе, скрой от меня свои эмоции, попробуй сотредоточиться на деталях. Какого цвета мантия у Дамблдора? Где сидел Снейп? Кто рядом с ним? С кем рядом за столом сидела ты? Только детали. Лишние, но скрывающие истину. Понимаешь?       — Кажется, да.       Он проникал в ее подсознание еще дважды. В последний раз Астории все-таки удалось хоть чуть-чуть сопротивляться его вмешательству в разум. Но стоило ему приложить больше усилий, как ее хрупкая защита рухнула, будто карточный домик, сбитый легким дуновением ветерка. Закончив со всем этим, оба подростка взобрались на подоконник. В теле Астории ощущалась какая-то усталость, несмотря на то, что легилименцию Драко применял в разы гуманнее, чем Темный Лорд.       — Для первого раза неплохо, — похвалил Драко. — Я не хотел на тебя кричать. Извини, — повторил он еще раз.       — Не страшно, — отмахнулась Астория. — Как ты думаешь, зачем ему это все? — спросила она спустя несколько минут молчания.       — Не знаю, — пожал плечами Драко. — Но твоя семья не единственная, на кого пал его выбор.       — Я слышала о твоем отце, — Астория повернула голову к нему. Его мрачный взгляд был устремлен к окну. — Мне жаль, — он ничего не сказал в ответ, даже не повел плечом, лишь продолжал смотреть в окно. Интересно, что он там стремился разглядеть? — Ты пойдешь в эти выходные в Хогсмид? Говорят, там ожидается праздник в честь дня основания города.       — Получил взыскание на первом уроке у Гастингса, — пожал плечами он. — Не попаду в Хогсмид до Рождества.       — Мне жаль.       Слухи о стычке между Малфоем и новым преподавателем Защиты от Темных Искусств распространились по Хогвартсу уже к обеду того же дня. Говорили, будто Гастингс настолько рассвирепел, что схватил Малфоя и лично выкинул его за дверь, как провинившегося кота. Астории слабо верилось в это, но она была более чем уверена, что Драко сказал нечто гадкое, нечто жестокое, что разозлило преподавателя. Хотя, надо признать, профессор Гастингс не вызывал симпатий и у нее. Он вечно цеплялся к студентам Слизерина на занятиях. Может, Малфой просто не стерпел всех его замечаний? Все ожидали, что Драко исключат из Хогвартса. Вопиющее дело — нагрубить преподавателю. Но ему удалось избежать высшей степени наказания, отделавшись запретом на посещение Хогсмида и отработок в виде мытья класса. Слишком просто, не так ли?       — Не слишком ли ты часто жалеешь меня? — усмехнулся Драко. — Уже восемь, мы должны вернуться в свои комнаты, — он посмотрел на ее часы.       Астория опустила взгляд. И вправду. Время так быстро пролетело, а она и не заметила.