Серебряной нитью

      Сноп белесых искр растворился в воздухе, сообщая о появлении гостя на территории поместья Гринграссов. Это было проявление древней магии, которая окружала большинство имений чистокровных семей. Она защищала дом от посторонних, делая его ненаносимым, не позволяла злу, случайно пробравшемуся в его стены, навредить домочадцам. Магия, что была установлена далекими предками. Во время Первой Магической Войны это стало спасением для многих чистокровных семей, которые могли укрыться от авроров в многовековых стенах древних имений.       Дариус и Вивьен, как и всегда по вечерам, находились в гостиной. Мужчина сидел за столом, разбирая бумаги. Он то и дело хмурил лицо и задумчиво поджимал губы. Его супруга, сидя в кресле, занималась вышивкой. Но сегодня все с самого начала шло совсем не так. Не те цвета, не тот рисунок. Трижды за последний час ей пришлось переделывать узор. Вивьен нервно поглядывала на мужа. Они не общались нормально с тех пор, как в их доме поселился Темный Лорд.       И то, что Дариус поддался на уговоры этого чудовища, позволив тому играть с их дочерью, будто она марионетка, еще больше отдалило супругов Гринграсс. Он запретил ей вмешиваться в это дело. Говорил, что в Астории есть нечто такое, что впечатлило Волан-де-Морта. В их дочери он увидел большой потенциал и решил оказать их семье великую честь. Верил ли сам Дариус в эту чушь? Вивьен вот нет. Пока она видела лишь страдания своего ребенка.       Сноп белесых искр возник посреди комнаты как раз в тот момент, когда женщина вытягивала иглу от полотна. Вивьен отвлеклась, а потому уколола палец ее острием. Дариус поднял голову от бумаг и удивленно округлил глаза.       — Что это? — голос Вивьен дрогнул.       — У нас гости, — слишком спокойно для такого положения дел отозвался супруг. Дариус поднялся из-за стола и двинулся к двери. — Я обновил защиту на прошлой неделе. Никто чужой не может пройти, если только я не доверю ему местоположение дома. Это кто-то из нашей семьи.       Вивьен, грубо отшвырнув вышивку, подскочила на ноги. Быстро поправив пышную юбку, женщина последовала за мужем. В холл. Кто-то из семьи? Но кто? Неужели девочки? Тогда бы первым делом прилетела сова из Хогвартса, объясняя причины возвращения дочерей раньше зимних каникул. Пока Вивьен перебирала все возможные варианты, они с мужем уже вышли в коридор, встретившись с настоящим кошмаром наяву.       — Мама? — удивленно спросил Дариус.       Сесилия Гринграсс. Ужасная женщина. Властная, чопорная, жестокая. Вивьен, стоящая за спиной мужа, вымученно поморщилась, наблюдая за тем, как брезгливо свекровь швырнула свою роскошную мантию, отороченную по краям мехом, домовику, который услужливо протянул длинные и худые руки к ней. Тонкие седые волосы были собраны в тугой пучок. Ни один даже маленький волосок не выбивался из прически, хотя на улице, судя по склоняющимся к земле деревьям, был сильный ветер. Сесилия Гринграсс даже в малейших вещах требовала соблюдения порядка. И как только она сама себя выносила?       — Почему я не вижу радости на твоем лице, Дариус? — сказала свекровь в ответ.       — Следовало бы предупредить о своем приезде, — недовольно заметил хозяин поместья. — Я бы распорядился, чтобы тебя встретили.       — Вот еще, — фыркнула Сесилия, сделав несколько шагов вперед, — Я и сама могу доехать до дома, в котором прожила почти сорок лет. — Вивьен, — ее голова повернулась к невестке. Женщина принялась придирчиво оглядывать жену сына. Та в ответ попыталась изобразить улыбку, но вышло крайне скверно. — Плохо выглядишь. Ты уже не молода, начинай прибегать к косметическим чарам.       — Здравствуйте, Сесилия, — со вздохом ответила миссис Гринграсс. — Как добрались?       — От дождей все дороги размыло, — недовольно отозвалась она.       — Ты не трансгрессировала? — удивился Дариус.       — Зачем лишаться остатков обеда, если можно провести время в комфортном экипаже? — супруги Гринграсс переглянулись. Сесилия всегда говорила то, что думала. Без стеснений и лишних церемоний.       В первый год после свадьбы с Дариусом Вивьен боялась свекрови как огня. Старалась лишний раз не попадаться ей на глаза. Сесилия нередко доводила молодую миссис Гринграсс до слез колкими замечаниями. И обиднее было то, что супруг никак не пытался вступиться за нее. Вивьен обижалась, плакала от досады в подушку по ночам, а наутро снова эта натянутая улыбка и вежливый тон. Она послушно играла роль хорошей жены и вежливой невестки много лет.       Какого же было облегчение Вивьен, когда Сесилия приняла решение перебраться к Диане, одной из младших сестер Дариуса, которая жила во Франции со своим мужем. Правда, произошло это, когда младшей дочери исполнилось шесть лет. За те восемь лет совместной жизни с Дариусом свекровь изрядно потрепала нервы невестке. Она вечно была недовольна. Абсолютно всем. Причем зачастую ее придирки были необоснованными и нелепыми. То Вивьен нанесла слишком яркий, вульгарный, по мнению Сесилии, макияж, то платье для вечера выбрала излишне откровенное, а ведь это поездка в театр, а не посещение сельского клуба. То невестка опоздала к завтраку или обеду. И совсем неважно, что дочери, которые мучались от прорезающихся зубов, не давали ей спать всю ночь. То не слишком любезно пожелала хорошего дня Сесилии или Дариусу. Когда родились девочки, все необоснованные претензии к Вивьен стали касаться именно воспитания детей.       Всякий раз, когда Сесилия высказывала очередное недовольство в сторону Вивьен, в ее голове то и дело крутился вопрос: тогда почему ты выбрала меня? Так принято в чистокровных семьях: заключаются альянсы, где на кону стоит будущее детей, их счастье и благополучие. Отец Дариуса умер рано. До того времени, когда следовало бы озаботиться будущим своих троих детей. А потому бразды правления поместьем, счетами в банке Гринготтс, а также жизнью сына и двух дочерей — перешли во властные руки Сесилии. Именно с ней в свое время отец Вивьен обсуждал перспективы заключения брака между детьми. Неслыханное дело. Разве может женщина стоять во главе семьи? Одного только взгляда на Сесилию Гринграсс было достаточно, чтобы все сомнения можно было отбросить прочь. И упаси вас Мерлин встать у нее на пути — раздавит, даже не заметит. Словом, Сесилия Гринграсс была чудовищной женщиной. И с годами не изменилась.       — Что-то стряслось у Дианы? — поинтересовался Дариус, проследовав за матерью в гостиную. Вивьен молчаливо засеменила за ними.       — Это ты так вежливо пытаешься разузнать, для чего я приехала? — хмыкнула Сесилия. Она, подойдя к столу, с деловитым видом принялась разглядывать записи в бумагах сына. Вивьен продолжала стоять за спиной мужа. — Дафна написала мне.       Свекровь продемонстрировала лист пергамента, исписанный аккуратным девичьим почерком. Супруги Гринграсс снова переглянулись. Они даже не знали, что старшая дочь писала бабушке. Да и зачем? Вернее, не так, что она такого написала, что Сесилия покинула солнечную Францию и вернулась в сырую и дождливую Британию?       — Девочка обижается на вас, — сухо заметила женщина. — Вы слишком сильно сосредоточились на Астории. Просит забрать ее во Францию.       — Мама, ты должна понять, — во вздохом отозвался Дариус. — Это переходный возраст. Гормоны. Депрессивные метания.       — Возраст такой, говоришь? — мать резко повернула голову к Вивьен, что по-прежнему скромно стояла за спиной мужа. — Это все твое бестолковое воспитание. У моих детей и в мыслях подобного не было. Депрессивные метания?! — последнюю фразу она чуть ли не прокричала. — Чушь!       — Сесилия, вы неправы, — начала оправдываться Вивьен. Конечно, она понимала, что ничего из сказанного ей, не будет всерьез воспринято свекровью. Но попытаться стоило.       Сесилия внезапно ударила по столу рукой. Часть бумаг разлетелась по полу. Вивьен вздрогнула от неожиданности и схватилась за сердце. Дариус даже не шелохнулся. Но супруга стояла за его спиной, а потому не видела, как он крепко стиснул челюсти.       — Ты переходишь некоторые границы, мама, — Дариус произнес это настолько мягко, насколько мог.       — Нет, это вы вконец ополоумели тут, — прошипела Сесилия. — Что за опыты вы тут ставите на младшей дочери?       — Мы говорим про Дафну или Асторию? — нахмурился мужчина.       — Мы говорим о вашей безответственности и глупости, — парировала мать.       В эту минуту в гостиную практически бесшумно прошел Темный Лорд. Никто бы и не заметил его присутствия, если бы Вивьен не шарахнулась в сторону, завидев высокую темную тень за своей спиной. Миссис Гринграсс споткнулась о ножку кресла и упала на подлокотник. Как несолидно. И это благородная леди? Дариус не подскочил к супруге, не помог ей быстро привести себя в порядок. Наоборот, сам подобрался и склонил голову в почтительном поклоне. Сесилия даже не дернулась, продолжала стоять у стола, держа в вытянутой руке письмо от внучки.       — Услышал шум, — вкрадчиво произнес Темный Лорд. — Что-то случилось?       — Здравствуй, Том, — сказала Сесилия, положив лист пергамента на стол среди остальных бумаг и сложив руки на груди.       Вивьен, успев привести себя в порядок за это время, шумно выдохнула. Она не ослышалась? Все знали настоящее имя Волан-де-Морта, но никто не осмеливался его так называть вот уже десятки лет. Отец Вивьен рассказывал, будто еще в школе юный Реддл требовал обращаться к нему не иначе как Лорд. С годами к уважительному обращению добавилось еще одно слово. Темный Лорд. Величайший из ныне живущих темных волшебников. Ужасный, но великий.       И снова супруги Гринграсс переглянулись. Слишком уж часто они встречались взглядами за последние полчаса. А после Вивьен повернула голову к свекрови. Интересно, эта женщина безумна или бессмертна? В глубине души миссис Гринграсс надеялась, что не второе. Еще восемнадцать лет жизни бок о бок со свекровью она не выдержит. Благо, последние десять лет она третировала семью своей средней дочери. Не удивительно, что Дейдре, младшая из детей Сесилии и Орландо Гринграссов, сбежала от гнета властной матери, едва ей исполнилось девятнадцать лет.       — Сесилия? — с трудом выдавил из себя Темный Лорд, мерзко скривившись. То ли ему была неприятна эта женщина, горделиво стоявшая напротив. То ли ему было омерзительно от звуков собственного имени. Настоящего. — Как ты поживаешь? — удивление сменилось привычной маской вежливости. И безразличия. — Годы берут свое? — от этого вопроса изумился даже Дариус.       Казалось, что между матерью и Темным Лордом существовала некая история из прошлого, ведомая лишь им. А еще создавалось впечатление, что они забыли о присутствии посторонних в гостиной. Безумная игра взглядов. Как дуэль, не иначе.       — Но годы берут свое не только в отношении меня, — где-то в глубине души Вивьен надеялась, что сейчас Волан-де-Морт запустит смертельный зеленый луч в свекровь. Мечтала об этом. Тогда они бы оба были избавлены от ее грубости и непочтительности. Он сейчас, она в перспективе. — Долго планируешь гостить в моем доме?       — Твоем? — Темный Лорд удивленно поджал губы. — А разве это не дом твоего сына? Разве не он — глава семьи?       Сесилия промолчала. Впервые в жизни Вивьен видела, что свекровь не знает, какой ответ дать. Сегодня на ее глазах разыгралась потрясающая театральная постановка. Каков сюжет! В напряжении держит до последнего момента.       — Дариус, думаю, Сесилия устала с дороги, — продолжил Волан-де-Морт. — Следует позаботиться о ее отдыхе.       — Конечно, мой лорд, — учтиво кивнул мистер Гринграсс. Он посмотрел на супругу и кивком головы указал на дверь. Вивьен поняла все без лишних слов.       Через полчаса домовики привели в порядок комнату, которая когда-то принадлежала Сесилии. Но несмотря на их старания и спешку, запах в помещении по-прежнему был какой-то затхлый. Не удивительно, комната была запечатана магией почти десять лет. Здесь не было ни души с того дня, как Сесилия уехала во Францию. Первой в спальню прошла Вивьен. Она сразу же двинулась в сторону окна и настежь распахнула его одним резким движением. За окном все еще шел ливень. Но тем лучше. От дождя в комнате станет чуточку свежее.       — Может, стоит эту ночь провести в гостевой спальне? — спросила Вивьен, повернувшись лицом к свекрови. — Я распоряжусь. Комнату подготовят быстро.       — Нет, — упрямо мотнув головой, заявила Сесилия, оглядевшись по сторонам. — Это была моя спальня на протяжении сорока лет. Я буду спать именно здесь.       — Как скажете, — устало вздохнула Вивьен. День был непростой и на споры со свекровью не осталось сил. Хотя был один вопрос, которым женщина задавалась с того времени, как завидела мать супруга на пороге поместья. — Зачем вы здесь на самом деле? Что вам написала Дафна?       — Хочешь почитать? — они поравнялись.       Сесилия, несмотря на почтенный возраст, по-прежнему была выше Вивьен. Она смерила невестку презрительным взглядом, а затем неожиданно дала той звонкую пощечину. Голова миссис Гринграсс инстинктивно дернулась в сторону. Тихо всхлипнув, она схватилась за ушибленное место. От досады несколько слез скатилось по ее щекам. Но Сесилия безжалостно схватила ее за подбородок и заставила взглянуть на себя.       — Ты позволила этому чудовищу издеваться над собственной дочерью, — зло прошипела она.       — Дариус запретил мне вмешиваться в эти вопросы, — всхлипнула Вивьен.       — А у тебя своей головы нет на плечах? — Сесилия грубо оттолкнула невестку и подошла к кровати, принимаясь разбирать багаж. — Я для чего тебя выбрала?       — Вы всегда были мной недовольны, — пропищала Вивьен, поглаживая правую щеку. Останется синяк. Совершенно точно. — Я не знаю, почему вы выбрали меня в качестве супруги Дариусу, если все время третируете.       — Только не дави на жалость, — скривилась свекровь. — Если бы ты только прислушивалась к моим словам.       — Я уверена, Астория справится, — Вивьен, не поворачивая головы к женщине, двинулась в сторону двери. Ей до сих пор было не по себе от того, какому унижению Сесилия умудрилась ее подвергнуть. Ужасная женщина. — Она сильная девочка.       — Том сгубит ее, как сгубил моего мужа, — тихо отозвалась она.       Книга, которую Сесилия достала из чемодана, бесшумно выпала из ее рук на толстый мягкий матрас. Даже стоя у двери, Вивьен видела, как дрожали пальцы свекрови. Стало ли ей жалко женщину? Отнюдь. Слишком уж долго Сесилия воспитывала в ней эту ненависть, подпитывая вечным недовольством. Эта пощечина стала последней каплей.

***

      Драко понял, что выбрал не самое лучшее место для чтения книги. Суббота. Ученики Хогвартса собирались на прогулку в Хогсмид. И только ленивый не задал Малфою дурацкий вопрос: а почему ты не идешь? Как бы мягче объяснить этим остолопам, что он будет драить котлы в кабинете Снейпа, пока те будут объедаться ванильной помадкой и упиваться сливочным пивом в заведении мадам Розмерты. А все из-за этого чертового Гастингса. Ну кто дал директору его резюме? Почему Дамблдор среди всех кандидатов выбрал этого напыщенного идиота?       Очередной тупой вопрос ему задал Гойл. Драко медленно поднял взгляд от книги, которую уже не читал, а раздраженно пролистывал. Он посмотрел на однокурсника так, как хорошо умел. Холодно. Жутко. Ответ был исчерпывающий. Грегори быстро растворился в толпе слизеринцев, направляющихся к выходу. Малфой фыркнул и снова опустил взгляд на страницу. Но буквы не складывались в слова, а слова в строки. Он совершенно не понимал смысла прочитанного.       — Тебе захватить чего-нибудь из Хогсмида? — спросила Панси, подходя ближе.       — Если я еще раз услышу что-то про Хогсмид… — сквозь зубы процедил Драко, с громким хлопком закрыв книгу. Он подскочил на ноги. Панси смерила его странным взглядом.       — Что с настроением? — спросила она.       — Как думаешь сама? — огрызнулся Драко.       — Следовало бы держать язык за зубами лишний раз, — усмехнулся подошедший к ним Блейз, как бы намекая, что во всех несчастьях Малфоя виноват лишь он сам.       Драко бросил в сторону друга злой взгляд. Да, сегодня он определенно пребывал не в том настроении, чтобы реагировать на все их высказывания с привычным ему ленивым безразличием. Следом за Блейзом в гостиной Слизерина появился Теодор. Как и всегда, одетый во все черное. Драповое пальто было расстегнуто. Он остановился за спинкой дивана, что стоял напротив камина.       — Тео, застегнись, на улице слишком холодно, — тоном заправской сиделки заявила Панси, бегло посмотрев на друга. Мальчики удивленно переглянулись между собой. Что на нее нашло?       — А малыш Блейзи не забыл свой чепчик? — с наигранной заботой произнес Малфой.       — Я его потерял, папочка Драко, — жалостливо всхлипнул Забини, решив поддержать дурацкую шутку друга.       — Заткнитесь, — на выдохе произнесла Панси.       Теодор ничего не ответил. Но и пальто не принялся застегивать. Между ними совершенно определенно что-то происходило. Вот только что? Еще никогда прежде Панси не проявляла заботу о них вот так глупо, как бестолковая курица-наседка. Еще никогда прежде Теодор не был так молчалив и задумчив. Драко твердо решил для себя, что не станет влезать в их взаимоотношения. Захотят чем-то поделиться — придут и расскажут. Добровольно. Не станет же он клещами вытягивать из них объяснения?       К двери, что вела из гостиной Слизерина, в эту минуту направлялась Астория. Две девочки, которые шли впереди, о чем-то увлеченно беседовали. Гринграсс в их разговоре не участвовала, лишь изредка согласно кивала и чему-то едва заметно улыбалась. Она была такой задумчивой еще с их последней встречи. На протяжении последнего месяца каждую пятницу в пять часов ребята приходили в пустующий кабинет, где некогда преподавались уроки этикета, для занятий окклюменцией. Драко видел, что Астория начала делать успехи. Почему-то он этого не озвучивал, но несколько пятниц подряд ему требовалось немало усилий, чтобы проникнуть в ее подсознание. Но вчера девушка была абсолютно не сосредоточена. Она словно витала в каких-то своих мыслях, рассеянно кивала на какие-то вопросы Малфоя, отвечая односложными предложениями. А потому занятия пришлось прервать раньше обычного. Что с ней вдруг произошло?       Драко и Астория встретились взглядами. Она улыбнулась, куда более искренне, чем своим подружкам, и едва заметно помахала ему рукой в знак приветствия. Едва заметно это было для всех тех, кто уже толпился у двери, но только не для друзей Малфоя. Все трое перевели на него одинаково слегка удивленные взгляды. А ведь Панси уже давно говорила, что малышка Гринграсс ходит вокруг Малфоя. Драко никак не отреагировал на приветствие со стороны Астории. Он лишь небольно ударил стоявшего рядом Блейза и сказал, не поворачивая к тому головы:       — Заткнись.       — Но я же молчал, — запротестовал Забини, изумленно посмотрев на Панси и Теодора, ища поддержку у тех.       — Вот и молчи, — сухо бросил Драко.       Больше из Малфоя нельзя было вытянуть и слова. Он плюхнулся в кресло и вернулся к прежнему бесполезному делу. Бездумному перелистыванию страниц книги, в которой не было ни одной цепляющей картинки. А что он читал? Не хотелось прям при друзьях разглядывать обложку. Еще сочтут сумасшедшим. Теодор кивком указал на дверь, как бы намекая Панси и Блейзу, что им пора. Да, Драко сегодня определенно был не в духе.       Единственное, что радовало его в этом дне, так это то, что во время очередной отработки в кабинете Снейпа самого преподавателя не было. Обычно, когда Драко совершенно вульгарным маггловским способом (руками, без использования волшебной палочки) прибирался в классе, профессор занимался разделением сыпучих ингредиентов для зелий, разливал в маленькие колбочки какие-то разные по цвету жидкости. Снейп всегда любил готовиться к следующей учебной неделе заранее. Это Драко знал не понаслышке.       Сегодня наконец появилась возможность побыть наедине с собственными мыслями. И наедине с грязными котлами, очищать которые пришлось тоже руками, не применяя магию. И какой в этом смысл? Если природой дан был этот дар, зачем упускать возможность воспользоваться им? Он же не сквиб. Но такова была политика Хогвартса. Подобными наказаниями стремились напомнить, что они всего лишь люди. Обычные. Пускай и хранящие в карманах мантий волшебные палочки. Но все же люди, которым не чуждо все тривиальное.       Спустя три часа усердий и недовольных пыхтений над жутко грязными котлами Драко направлялся в Большой Зал. Сегодня суббота. Большинство студентов пообедают где-нибудь в Хогсмиде, так что у него снова будет возможность провести время наедине с собой. За столом Слизерина сидели лишь двое первокурсников. Драко хорошо знал этих мальчиков. По той лишь простой причине, что за последнюю неделю они умудрились трижды ввязаться в потасовку с Гриффиндором, тем самым привлекая внимание всего педагогического состава. Позавчера Дамблдор приглашал на беседу старост Слизерина и Гриффиндора, внушая тем, что следует пресекать все межфакультетские войны. Все, как всегда. Ничего не меняется в этой школе. Наверное, и через сто лет два непримиримых факультета будут яростно враждовать между собой.       — Джереми, Морис, — Драко, подойдя ближе, положил ладони на их маленькие детские плечи и поочередно посмотрел на подопечных. — Что вы опять задумали? — он чуть сощурился и вопросительно изогнул бровь, посмотрев на мальчиков.       — С чего ты взял? — Морис, темноволосый проказник, двоюродный племянник Аларика Розье, попытался придать своему тону удивление. Но вышло слишком наигранно, а от того Малфой убедился в правдивости собственных суждений.       — Джереми? — теперь непроницаемый взгляд Драко был обращен ко второму мальчишке. Он еще сильнее сжал его плечо, надавив большим пальцем на хрупкую косточку. Насколько Малфой успел понять, юный мистер Селвин был куда более разговорчив. Не составляло труда выудить из него все необходимое. Увы, слишком слабым оказался наследник Благородного Дома Селвинов.       — Брат Мориса обещал принести из лавки Зонко навозных бомб, — со вздохом отозвался Джереми.       — Ну ты и предатель! — воскликнул Морис, пытаясь вырваться из цепкой хватки старосты.       — Сели смирно! — рявкнул Малфой, смерив мальчишек устрашающим взглядом. — Если брату Мориса удастся пронести вредилки мимо Филча, хорошо, — Драко хмыкнул и наклонился к первокурсникам. — Но если меня снова вызовут к директору из-за ваших войн с гриффиндорцами, обещаю, я вас лично сдам Филчу, — мальчики испуганно переглянулись. — Научитесь уже вредить им тайно.       Да, это было неправильно, непедагогично. Но что поделать? Пять лет назад Драко был точно таким же мальчишкой, который стремился так или иначе подставить ненавистного Поттера. Почему все внимание всегда достается этой «королеве драмы»? Ах, я такой бедный и несчастный сиротка, Темный Лорд убил всю мою семью. Малфой понимал, что насмехаться над проблемами окружающих, пускай это и были ненавистные гриффиндорцы, не стоит лишний раз. Сам он этим летом оказался в похожем положении. Его семья тоже попала под горячую руку разгневанного Волан-де-Морта. Вот только вокруг Драко не бегал Дамблдор, не утешал его. Хоть кто-то, кроме однокурсников, выразил свое сочувствие, когда газеты запестрили статьями о массовых арестах приспешников Темного Лорда? Нет, все продолжали смотреть на них презрительными осуждающими взглядами.       Шла война. Беспринципная. Страшнее прежней. И снова в эпицентре всего происходящего оказались молодые души. По сути, еще дети. У каждой медали есть две стороны. Так и у войны. Две стороны. Почему-то многим кажется, что все так просто. Белое и черное. Правильное и неправильное. Но разве это так? Разве всегда правильно поступают доблестные авроры? Погибло немало хороших людей, которые были связаны с Пожирателями Смерти только лишь именем. И ничем более. Мирабелла Паркинсон, родная сестра отца Панси. Ксавье Крэбб, старший кузен Винсента. Герберт Шафик, младший брат матери Томаса Эйвери. Имена можно перечислять бесконечно долго.       Разве заслуживали эти люди смерти? Мирабелла Паркинсон была известной писательницей. Она нередко путешествовала по миру и иногда, получив необходимое разрешение от родителей, брала с собой любимую и единственную племянницу вместе с ее друзьями. Благодаря удивительной мисс Паркинсон Драко впервые увидел красоту Рима. А Герберт Шафик мечтал открыть свою лавку в Косом Переулке. У них были свои цели, свои мечты, свои жизни, люди, что их любили. Но одно нелепое обвинение и смертельный луч магии все оборвали. Добро не всегда действует правильными методами, а зло не всегда настолько темное, каким кажется на первый взгляд.       — Твой филин, — сказал Морис, когда на стол возле их тарелок приземлилась птица Малфоя, держа в руках желтоватый конверт. Драко принял письмо и в награду дал питомцу кусок печенья, за секунду до этого отнятый у Джереми. — А от кого оно? — спросил любопытный мальчишка, все еще ухмыляясь тому, что староста отнял у болтливого Селвина сладость.       — А вот тебе все расскажи, — хмыкнул Драко. — Быстро доели и ушли в свои комнаты, — он кивнул к дверям Большого Зала. — Узнаю, что вас опять поймали, применю какое-нибудь мерзкое заклинание.       — Нельзя пользоваться магией в отношении студентов, — со знанием дела продекламировал Джереми. Первое правило, озвученное Панси в гостиной Слизерина в их первый вечер в школе.       — Уверен? — Драко снова вопросительно изогнул бровь, присаживаясь на скамью рядом с ними.       — Приятного аппетита, Драко, — в один голос выкрикнули мальчишки и побежали прочь из зала.       Малфой усмехнулся такому ответу и принялся разворачивать конверт. За последнее время он привык, что все письма приходят от Нарциссы. А от кого еще? Вот только пробегая глазами по строкам, он понимал, что это послание совсем не от матери. Люциус. Но как? Разве выдают пергамент и чернильницу в Азкабане? Или отец снова проявил талант убеждения при помощи звона золотых галлеонов? Хотя можно ли подкупить дементоров?       Он писал, что крайне недоволен поведением Драко. Его грубым отношением к Темному Лорду. Его нежеланием помешать «грубым олухам» разворовать семейные реликвии. Малфой трижды перечитал письмо Люциуса. Он что, совсем спятил? Дементоры высосали из него не только хорошие воспоминания, но и остатки разума? Что он несет? Как он мог помешать изъять драгоценности, что хранились в их семейном имении? Вернее, хотел вмешаться, вот только мать не позволила. И ведь была права. Зачем так глупо погибать от руки Темного Лорда из-за парочки фарфоровых ваз?       Драко был в ярости от всего того, что написал ему отец. Он ведь не спросил у сына о его учебных успехах, о здоровье матери. Все его послание было пропитано ядом и злыми необоснованными претензиями. Что за чушь? Разве это должен писать любящий отец, по глупости угодивший в Азкабан, единственному сыну и достойному наследнику рода? Да, Драко сегодня определенно был не в духе. Но вечером, сидя за ужином в Большом Зале, он был просто взбешен.       — Что-то случилось? — поинтересовалась Панси, видя, с каким остервенением Драко отрезал кусочек мяса в тарелке. Она и Блейз, как и всегда, сидели напротив. Драко же с Теодором на противоположной скамье.       — Твой отец тебе писал? — спросил Малфой, повернув голову к Нотту.       — Ты получил письмо от Люциуса? — удивилась Панси, не дав возможности Теодору ответить на вопрос друга.       — Разве я разговаривал с тобой? — глаза Драко зло блеснули.       — Нет, не получал, — неуверенно отозвался Теодор, переглянувшись с Панси. — Это же Азкабан, а не клуб литераторов, — он замолчал на мгновение, а после твердо произнес: — И ты не мог бы общаться повежливее?       — Благородный сэр Нотт, — огрызнулся Драко, подскочив на ноги. — Идите вы все к черту.       — Эй, ты чего взбеленился? — в разговор влез Блейз, который до этого молча наблюдал за разыгрывающейся на его глазах странной сценой. Неадекватная истерия от Малфоя. Именно так и должна называться эта дешевая театральная постановка. Несколько рядом сидящих студентов удивленно уставились на своего старосту.       Именно в эту минуту глупой Астории Гринграсс приспичило подойти к компании шестикурсников и обратиться к одному из них. Возможно, услышь она все происходящее с самого начала — немедленно отказалась бы от этого желания. Но девушка не слышала ничего. Ей невдомек было, почему все трое сидят и удивленно взирают на молодого человека, а Драко стоит на ногах.       — Др… Малфой, — тут же исправилась она. — Мы можем поговорить?       — Чего тебе, Гринграсс? — рявкнул он, обернувшись к пятикурснице. — Передай своим родителям, чтобы уже наконец обратились в Больницу Святого Мунго. Там как раз есть отделение для людей с такими двинутыми тараканами в голове, как у тебя.       С этими словами он направился в сторону дверей. Опешившая Астория продолжала стоять на месте. Она смотрела в одну точку и не замечала насмешливых любопытных взглядов, устремленных прямо на нее. Не до смеха было лишь троим. Друзьям Драко Малфоя.

***

      Астория этим вечером осталась без ужина. После выпада Малфоя в ее сторону не было никакого желания находиться в зале, полном любопытных насмешливых взглядов и перешептываний. Снова Малфой излишне громко озвучивает все свои мысли. Что тогда в гостиной, когда при всех сокурсниках заявил о времени встречи, что сейчас. И какая только муха его укусила? Ведь было же все нормально, они стали общаться не как близкие друзья, конечно, но как хорошие знакомые.       За пять пятничных вечеров, проведенных в классе занятий по этикету, Астория немало узнала о новом приятеле. Так, например, Драко не выносил громких звуков. Он не любил, когда она, запыхавшись, вбегала в кабинет, после чего дверь шумно ударялась о косяк, когда бездумно кидала сумку с металлическим брелком на стол, отчего по помещению разносился гулкий звон. Все это заставляло Драко невольно морщиться.       Они немало разговаривали о прошлом, в основном о детстве, когда обессиленно садились за одну из парт в конце занятия. Несмотря на внешние безразличие и угрюмость, Драко был интересным собеседником. Поначалу он избегал личных разговоров о себе, больше слушая Асторию. Но чем больше девушка посвящала его в некоторые подробности своей жизни вне стен Хогвартса, тем больше рассказывал о себе Малфой. Он как будто стал доверять ей. Драко с теплотой вспоминал свою первую поездку в Италию, которую организовала тетя Панси за год до их поступления в Хогвартс. Рассказывал про свой первый полет на метле, про первый матч по квиддичу, на который его взял отец. На четвертую пятницу Астория разглядела в Драко такого же обычного подростка, как и она сама. Со своими странностями, привычками, любимыми вещами и страхами.       А вчера все было совсем не так. Астория в основном молчала, односложными предложениями отвечала на вопросы Драко. А главное, никак не могла сосредоточиться. Это позволило Малфою беспрепятственно копаться в ее голове. Причиной ее рассеянности стал сон, приснившийся в ночь с четверга на пятницу. Снова Большой Зал. Снова люди в темных мантиях стояли вокруг нее. Вот только на этот раз ей удалось разглядеть лицо «главаря». Жуткий взгляд красных нечеловеческих глаз Астория узнала бы из тысячи. Темный Лорд. Но как? Разве это возможно? Если бы только она задумалась, то отчетливо проследила бы параллель: сны стали более жуткими и явственными после того, как начались игры с ее подсознанием. Но что это? Откуда в ее голове эти страшные картинки?       С двух часов ночи девушка лежала без сна. Ее всю трясло, что странно, ведь в комнате продолжал гореть камин, а домовики, служившие в Хогвартсе, поменяли поленья как раз вечером. Несмотря на общее представление других студентов о комнатах слизеринцев в жутких подземельях, здесь всегда было тепло и уютно. Пускай и не слишком светло. Наутро Астория сказалась больной и пропустила все занятия. Она даже хотела отменить встречу с Малфоем, но потом все же заставила себя собраться и вовремя придти к нужному кабинету. Вот только все зря. Толку от этого занятия совсем не было. Понимая, что есть какая-то причина резко изменившегося поведения девушки, Драко пытался разговорить Асторию. Но она лишь отнекивалась. Найдет ответы в ее голове — ну и ладно. Произнести это вслух было еще страшнее застывшей картинки перед глазами.       А после наступила суббота. Время посещения Хогсмида. Астории нравилась маленькая деревушка, располагавшаяся в предместьях школы. Она была гостеприимной и шумной. Вчерашнего унылого настроения как не бывало. Ну, почти. Астория с соседками направлялась в сторону двери как раз в тот момент, когда в гостиной находился Драко с друзьями. Она улыбнулась и слегка помахала рукой. Он не ответил ей тем же дружелюбным жестом, но Астории показалось, что уголки его рта все же дрогнули в каком-то подобии улыбки.       Девушка вдруг решила, что непременно стоит купить ему какие-нибудь сладости в Хогсмиде. Пускай он уже давно не был маленьким ребенком, обожающим конфеты и печенья. Но разве найдется хотя бы один взрослый, который устоит перед лакомствами, приобретенными в «Сладком королевстве»? Тем более Астория помнила, как Малфой на втором и третьем курсе каждую неделю получал от родителей коробки со всевозможными сладостями. Его хвастливая декламация, сопровождаемая разбором посылки, была слышна по всей гостиной Слизерина.       Пока подруги выбирали, какой шоколад по вкусу лучше, Астория стояла перед огромным высоким стеллажом со всевозможными сладостями. Здесь были и ириски с самыми разными вкусами, и лакричные мармеладки, и разной формы леденцы, и нуга, и шипучки. Чего здесь только не было. Просто дух захватывало от разнообразия лакомств. Вот только Астория совсем не знала, что ей выбрать. О своих предпочтениях в сладостях Драко не делился в их встречи по пятницам. А вдруг ему не понравится? Вдруг это даже будет что-то, на что у Малфоя аллергия. Астория совершенно растерялась.       — Выбираешь сладости для Драко? — услышала она за спиной.       Обернувшись, Астория увидела перед собой Панси Паркинсон. Она мысленно отметила элегантность того пальто, что сегодня было на старосте Слизерина. В лучших традициях их факультета, темно-зеленое. Но какое! Длинное с английским воротником. Под пояс. Ей всегда нравилось то, как утонченно и стильно одевалась мисс Паркинсон. За милю чувствовался ее изысканный вкус.       — С чего ты взяла? — неопределенно пожала плечами в ответ Астория.       — Ну, скажем так, считай это женской интуицией, — улыбнулась Панси. Совершенно без злобы и надменности. Странно, раньше Астория не замечала, что староста могла быть такой дружелюбной. — Я не знаю, как тебя так угораздило влюбиться в Малфоя...       Астория изумленно округлила глаза в ответ. Да что она несет? Девушка быстро огляделась по сторонам. Только бы никто не услышал их разговор.       — Но ты выбрала не самого простого юношу, малышка Гринграсс, — продолжала Панси. — С Драко бывает очень сложно. Он может говорить очень обидные вещи, но на деле совсем не хочет тебя обидеть. Вот такая вот странность, — хмыкнула мисс Паркинсон.       Астория продолжала молчаливо смотреть на старосту. Почему она вдруг решила, что между ней и Малфоем может что-то быть? Ах да, ведь она видела, как Астория пыталась поговорить с Драко в первый вечер в Хогвартсе, была в гостиной, когда тот во всеуслышание объявил о времени встречи. Ну, конечно, всего этого вполне достаточно, чтобы предположить, что между ними есть какие-то любовные чувства. Странно, почему люди всегда думают только в эту сторону? Неужели друзья не покупают друг другу всякие вкусности?       — Ты ошибаешься, — ответила Астория. — Между нами ничего нет.       — Как скажешь, — кивнула Панси. На этот раз ее улыбка была какой-то иронической. — И Драко любит леденцы. Особенно те, синие, — она кивком указала на нужную полку.       — Спасибо, — улыбнулась в ответ Астория, а после быстро добавила: — Но это не то, чем кажется.       — Конечно.       По совету Панси Астория все-таки приобрела леденцы в лавке Амброзиуса Флюма. Она взяла по пять штук фиолетовых, желтых и зеленых. И десяток синих, его любимых, по словам Панси. Хотелось верить, что она не наговорила ей лжи намеренно. А вдруг это ее коварный план? Избавиться от соперницы. Хотя, какая уж тут соперница. Но все же. Два года назад ходили слухи о том, что Малфой и Паркинсон состоят в отношениях, хотя никто так и не видел их вместе. Но Дафна, старшая сестра Астории, утверждала, что все так. По ее мнению, Драко и Панси лишь тщательно скрывали это от общественности. Послушно играли свои роли. Ну что за театральная постановка?       Обычно все студенты возвращались из Хогсмида к ужину. А потому уже вечером в Большом Зале было так шумно, будто это был обычный будний день. Третьекурсники, которые впервые посетили деревушку, наперебой делились восторженными впечатлениями, а студенты с младших курсов заворожено слушали их порой нелепые, выдуманные россказни. Это было не самое удачное время для того, чтобы пригласить Драко на разговор, но Астории не терпелось вручить ему бумажный пакетик со сладостями. Пускай наконец перестанет хмуриться и злиться.       Разговор не задался с самого начала. Малфой грубо оборвал ее, наговорил гадостей, попутно поведав всему Хогвартсу о ее странных кошмарах, и убежал из Большого Зала. Астория еще какое-то время продолжала удивленно стоять на месте, словно прикованная к нему каким-то заклинанием. Она встретила взгляд Панси, который буквально кричал: «я же тебе говорила». И какая только муха его укусила?       Вместо ужина Астория решила прогуляться по замку. Пока до отбоя было время, а возвращаться в гостиную или комнату не было никакого желания. Во-первых, там мог быть Малфой. Во-вторых, там могли быть те, кто невольно стали свидетелями разыгравшейся драмы. Ей совершенно не хотелось отвечать на глупые вопросы, ловить на себе пытливые и жалостливые взгляды. Да, Драко на нее накричал. И что с того?       — Привет, — Теодор Нотт возник из ниоткуда. Астория вздрогнула от неожиданности и быстро перевела взгляд с его отражения в окне на самого Нотта. — Ты позволишь присесть рядом? — он рукой указал на свободную часть подоконника. Да, Астория обожала сидеть на окне в этой части замка, наблюдая за внутренним двориком, усыпанным желтыми по-осеннему жухлыми листьями.       — Чем обязана такому интересу к себе? — хмыкнула девушка. Она не хотела показаться невежливой, наоборот, Нотт всегда импонировал ей. Красивый, умный, вежливый, обходительный. Это все, что она знала о нем, исходя из тех редких скупых встреч, которые у них происходили. Но стычка с Малфоем напрочь отбила все манеры и правила хорошего тона, привитые родителями с пеленок.       — Как грубо, — усмехнулся Теодор. — Ну просто идеальная пара для Драко.       — Почему все считают, что я за ним увиваюсь? — вспылила Астория.       — А это не так?       — Нет. Он помогает мне в одном вопросе. Только и всего, — Астория пожала плечами и отвернулась к окну. Если это был намек для Теодора, что дальнейшего диалога не предвидится, то шестикурсник его не уловил.       — Это что-то личное? — спросил Тео.       — Это что-то сложное, — со вздохом отозвалась Астория. — Даже я не все понимаю.       — Тогда терпения тебе, малышка Гринграсс, — улыбнулся молодой человек. — В помощники тебе достался не самый простой человек.       — Мне это уже говорили, — усмехнулась она.       — А ты, упрямица, не поверила?       — Он не такой плохой, каким кажется на первый взгляд.       — Я знаю. Ты думаешь, стал бы я терпеть все его выходки просто так? — оба студента обменялись снисходительными улыбками. — Ты не обижайся на него. У него был трудный день, — Астория вопрошающе уставилась на него. — Нет, он расскажет тебе сам, если захочет, — ответил Теодор на ее молчаливый вопрос.       — Теодор, ты можешь ему передать это? — Астория протянула Нотту пакет со сладостями для Малфоя.       — Хорошо, — кивнул он в ответ. — И можешь называть меня просто Тео.

***

      Когда в дверь спальни постучали, Драко как раз собирался пойти в душ. Он недовольно взглянул на часы. Какому идиоту приспичило наведаться в гости в половину одиннадцатого? Не то чтобы Драко уже готовился ко сну, просто ведь существуют правила хорошего тона. И ночные визиты не вписываются в эти рамки. Драко никак не отреагировал. Пускай, вдруг решат, что он уже спит? Но стук повторился. Еще более настойчивый, чем в первый раз.       — Да что вам надо? — он на ходу застегнул пуговицы рубашки и резко дернул ручку двери на себя. — Тео?       — Ты не спишь, — скорее утверждение, чем вопрос. — Как славно.       — Но это не повод в ночи врываться ко мне, — Драко закрыл за другом дверь. — Что тебе надо? Пришел нотации читать? — он не выходил из своей спальни весь вечер, не говорил с друзьями после того странного инцидента в Большом Зале.       — Я пришел передать тебе это, — Теодор положил на письменный стол какой-то бумажный пакет, а сам уселся на стул. — Астория просила отдать.       — С каких пор ты на посылках у малолеток?       — Я не знаю, что у тебя произошло сегодня, но это не повод грубить всем подряд.       — Можно встречный вопрос? — не дожидаясь его ответа, Драко продолжил: — А что у тебя с Панси? — не хотел ведь в это влезать, но так надоело, что все обращают внимание лишь на его недостатки. Хоть бы раз на себя посмотрели.       — Все сложно, — протянул Теодор, покачав головой. — В двух словах и не рассказать.       — Она тебе нравится? — Драко присел на край кровати.       — Я не знаю. Она ведь мой друг. Была им все шестнадцать лет. Разве стал бы я с ней дружить, если бы она мне не нравилась?       — Когда все это началось?       — На летних каникулах. Панси практически каждый день писала мне. Сначала это были короткие записки. Она спрашивала о моем состоянии. Интересовалась, жив ли я. А потом письма стали длиннее. Панси здорово помогла мне пережить все трудности.       — Да уж, — вздохнул Драко.       — Осуждаешь?       — А должен? — юноши переглянулись. — Как думаешь, стоит ли извиниться перед ней?       — Перед Панси или перед Асторией?       — Причем здесь Гринграсс? — поморщился Драко.       — Если ты говоришь про Панси, то не думаю, что в этом есть смысл. Ты же знаешь ее, она никогда не держит на тебя зла. Ты у нее в любимчиках, — усмехнулся Тео. — А если ты все-таки говоришь о Гринграсс, то да. Это было жестоко.       — Согласен, — удрученно кивнул Малфой в ответ.       В дверь снова постучали. Это были Панси и Блейз. Паркинсон как раз принесла сливочное пиво, которое обещала захватить Малфою из Хогсмида. Эту бутылку ребята решили распить вместе. Они были здесь, в этой комнате, ради Драко. Он это отчетливо понимал. Друзья так и не поняли, что на самом деле произошло, что стало причиной его странного поведения за ужином, но разве могли они не придти? Разве обиделась Панси на его грубость? Нет. Они просто знали, что сейчас Драко нужна была их поддержка. Так ему будет легче. Субботний вечер, уютная комната, сливочное пиво из таверны мадам Розмерты, глупые шутки Блейза, заразительный смех Панси, серьезные разговоры Теодора. Что еще надо для счастья? Нет, на данный момент этого вполне достаточно...       Драко успел принять душ и залезть под одеяло, когда вдруг вспомнил, что оставил учебник по трансфигурации в гостиной. Вставать с кровати совсем не хотелось, но памятуя тот странный случай, когда его книга по зельям, взятая из библиотеки Малфоев, магическим образом испарилась со столика у дивана, пока он отвлекся на потасовку четверокурсников, Драко все-таки решил забрать ее. Люциуса непременно хватит удар, если он узнает, что сын вот так нелепо теряет семейные фолианты.       В гостиной кто-то сидел, закутавшись в плед. Драко остановился и взглянул на часы. Половина второго. Ну и кто станет смотреть на огонь в камине в такой поздний час? Конечно, сегодня суббота. Но это не повод не спать в столь поздний час. Малфой, завязав потуже пояс халата, подошел ближе к дивану.       — Мне снять баллы за ночные шатания вне спальни? — с усмешкой произнес он, облокотившись на спинку, обшитую мягкой обивкой.       — Я не могу уснуть, — услышал он тихий всхлип. Голос был знаком.       — Астория? — удивился Драко, обойдя диван и присев рядом с ней.       Девушка как-то странно икнула, а затем прижала тыльную часть ладони к губам. Слезы начали медленно скатываться по ее щекам. Драко оторопел. Он никогда прежде не сталкивался с подобным. Нарцисса никогда не позволяла себе таких эмоциональных всплесков, даже в тяжелых стрессовых ситуациях старалась сохранять лицо. Да и Панси тоже. За столько лет дружбы он ни разу не видел, чтобы она плакала. А ведь бывали разные случаи за эти долгие шестнадцать лет. Была у Драко одна пассия, с которой он решил быстро разорвать все отношения. Так вот, она ревела, буквально истерила, когда услышала его хорошо заученную речь. Но это было противно и раздражающе. А Астория плакала так трогательно и искренне, что он просто растерялся.       — Ты чего? — спросил Драко, подавшись вперед.       — Мне снова снятся эти кошмары. И они такие жуткие, такие настоящие, — заикаясь, ответила Астория. — Я боюсь закрывать глаза. Сразу вижу его, — имя не требовалось называть. Драко обо всем догадался без лишних слов.       — Ты говорила, у тебя есть какие-то успокоительные зелья? — вспомнил он.       — Не помогают, — всхлипнула Астория, разревевшись еще сильнее.       Драко никогда не сталкивался с женскими слезами, а потому не понимал, как именно ему стоит сейчас действовать. Решение нашлось интуитивно. Юноша еще больше подался вперед и заключил ее в объятия. Астория не сопротивлялась, наоборот, казалось, что она только этого и ждала. Ее руки уверенно обвились вокруг его шеи. Она уткнулась носом в воротник его халата. И снова инстинктивно Драко начал проводить рукой по ее спине. Он видел, как этим движением матери нередко успокаивали истерики детей. Вдруг это поможет? Малфой не был готов еще раз увидеть ее заплаканное лицо. Не потому, что то было страшным, нет, просто она была такой трогательной и беззащитной. Ее родители просто настоящие чудовища. Самовольно отдать собственного ребенка на потеху этому земноводному. Уму непостижимо!       — Хочешь, сегодня я побуду с тобой? — спросил Драко, чуть наклонив к ней голову. Астория снова всхлипнула и неуверенно пожала плечами. — Тогда идем, — заявил Малфой, поднимаясь с дивана. Он, как истинный джентельмен, протянул ей руку.       — Куда? — удивилась Астория, смахнув оставшиеся слезы рукой.       — В мою комнату, — встретив ее испуганный взгляд, Драко тут же добавил: — Не бойся, малышка Гринграсс, я не сделаю ничего дурного. Могу даже спать на полу, — она снова непонимающе уставилась на него. — Всегда найдется идиот, который проснется в семь утра и начнет шляться по гостиной в такую рань. Точно хочешь спать здесь?       — Нет.       — Тогда идем.       Астория послушно взяла его за руку. Странно, она ведь сидела, завернувшись в плед, у камина, так почему ее пальцы были такие ледяные? Драко повел ее за собой. Он предложил ей остаться, но не хотел, чтобы кто-то еще прознал об этом. А ведь действительно, найдется тот придурок, который попрется на завтрак к восьми утра в воскресенье. И каково же будет его удивление, когда он застанет Малфоя и Асторию в гостиной. В объятиях друг друга. Люди и без того думают о нем черт знает что, зачем давать лишний повод?       — У тебя милая комната, — зачем-то сказала Астория, оглядевшись по сторонам. Драко запер дверь при помощи заклинания.       — Не оценила этого второго сентября? — усмехнулся Драко, намекая на то утро, когда он грубо вытянул из нее правду.       — Не успела, — пожала плечами Астория, неловко присев на край кровати.       — Ложись, отдыхай, — мягко произнес Драко.       — Тебе не обязательно спать на полу, — Астория остановила его как раз в тот момент, когда он взмахнул волшебной палочкой, чтобы наколдовать подобие спального места. — Мы можем лечь вместе.       — Какой стыд, мисс Гринграсс, — усмехнулся Драко, двинувшись к кровати. — Ваша честь будет запятнана навеки, если правда вскроется.       — Мы не в средневековье, — улыбнулась она. — Да и мне неудобно, что ты предложил переночевать у тебя, а сам будешь спать на полу.       Оба подростка забрались на кровать. Все еще было странно. И неловко. Они ведь не были друзьями, не были парой. И все же оказались в одной кровати. Драко наколдовал себе теплый плед, отдав одеяло Астории. Они еще какое-то время лежали, болтая о разных вещах. Но ни кошмары ее, ни Темного Лорда не вспоминали. Зачем? Всему этому просто не было места в комнате Драко. Астория уснула раньше, недослушав увлекательный рассказ Драко о стычках с гриффиндорцами на первом курсе. Молодой человек повернул голову. Девушка спала. Черты ее лица разгладились. Стали почти детскими. Астория невольно поморщила носик, когда светлые прядки упали на лицо. Драко усмехнулся и, нежно коснувшись их, отбросил назад. Сегодня ничто не должно помешать ей. Хотелось надеяться, что она видит хорошие и светлые сны.