Юрьевы лозы

Мне выписали более сильные таблетки. Я не хотел пить их из-за побочных эффектов. Тревога, нарушение сна, усталость, замедление реакции: все это невероятно меня пугало. Я не хочу быть «овощем»! Но не только это приводило мое сознание в ужас. Я слышал шепот из самых потаенных углов моей комнаты. Август с Юрой твердили мне, что таблетки отравлены. Выпив одну, я начну невероятно страдать. Они яростно доказывали мне, что они будут похожи на самую страшную пытку, и я буду извиваться от боли до конца своих дней. В дверь постучали, Таня быстро зашла и оставила еду. Я проводил ее пустым взглядом. Она совсем перестала разговаривать. Ей нужен врач, вдруг она заболела. — А мне кажется, что она просто не хочет разговаривать с убийцей. Август скривился, Юра посмотрел на меня. Холодный взгляд пробирал до мурашек. Мне захотелось поскорее отвернуться, но я сдержался, продолжил испуганно смотреть на Юру. Не хочу больше его расстраивать, после того как я кинул в него склянку, он сказал, что начинает сомневаться во мне, это было очень больно слышать от него. — Ты ей безразличен, — продолжал он. — Я уверен. Никто не хочет говорить с таким ничтожеством. Скажи спасибо, что я терплю все твои выходки. Ты невыносим и тебя не жаль. Ни капельки.       Август, улыбаясь, протянул мне окровавленный осколок. Послушно взяв его дрожащими руками, я взглянул на Юру, он продолжал сверлить меня злобными глазами. Я оставил крохотную царапину на руке. Юра кивнул, я продолжил. Постепенно меня затягивало отвращение к себе, царапины стали порезами. Гнев был не шуточный. Бесполезный! Омерзительный! Ничтожный! Нанеся себе последнее повреждение особенно сильно, я рассмеялся, но через несколько мгновений истеричный смех перешел в слезы. Слишком сильно! Слишком больно! Я судорожно искал бинт. Нашел, начал останавливать кровь, замотал предплечье. Юра брезгливо отвернулся. Это ошибка! Юре не нравится, что я сейчас делаю, но это слишком страшно! Мне нужна быстрая смерть, а не длительное мучение. Мне больно! Юра, спаси меня! Пожалуйста, помоги.. Я кое-как смог остановить кровь, залив все перекисью и сменив окровавленный бинт. Глубокий порез продолжал ныть, но страх испарился, и стало легче дышать. — Я не могу! — простонал я, корчась от боли, когда Юра посмотрел на перевязанную руку. — Все ты можешь, не притворяйся! — Я не притворяюсь! Юра, прошу, перестань меня мучать.. Я лег на кровать, поджал ноги и крепко сжал запястье. Так было легче терпеть боль. Несколько секунд Юра смотрел на меня с изумлением, потом сжал кулаки и резко повернулся к окну. Я попробовал расслабиться, медленно отпуская кисть, из-за чего каждое движение причиняло острую, невыносимую боль. Юра стоял ко мне спиной. Вдруг он повернулся. В его глазах я увидел столько боли и стыда, столько презрения ко мне. — Никто тебя не мучает! Я хочу как лучше, а ты просто отказываешься делать что тебя просят! Давай, доверься своему «врачу» и пей таблетки, раз уж я настолько тебе не нравлюсь! Тебе же лучше будет помучаться, только бы не слушать меня! Только я знаю, что на самом деле может помочь тебе! Но нет, зачем меня слушать? Я же тут великий мучитель, а ты бедный мученик! — Я не.. — Вперед! Они стоят в шкафу на самом видном месте!       После этого он ушел. Стало еще больнее, я опять его разочаровал. Осторожно я перевернулся на живот и тихо застонал в подушку. Может и правда начать их пить? С Юрой и так испорчены отношения, может он врет насчет свойств пилюль? Вдруг, мне станет легче? Ладно, все равно хуже уже не может быть, я и так на самом дне. Попробую один раз и хватит. Я заснул примерно на два часа. Как всегда мне ничего не приснилось, был только шепот. Как же я хочу остаться в тишине, хоть на минуту. Проснувшись, я увидел сидящего в кресле Августа. В этот раз он не ухмылялся, а был крайне серьезен. — Я знаю, что ты собираешься сделать, не смей. У тебя, как я понял, особый взгляд на порядок вещей, но на этот случай я припас кое-что другое. Иди ко мне. Я покажу, что ты будешь чувствовать после их принятия. Я подошел, как Август резко свалился с кресла и начал корчиться от боли. Его лицо было точно такое же, как когда я... Не хочу вспоминать. Серые глаза бешено вращались, изо рта текла пена. Стало страшно, и я зажмурился, но его крики продолжали проникать в мой разум. Тогда я прижал ладони к ушам, но и это не помогло. Это были невыносимые вопли. Дойдя до самой высокой точки, они прервались. Нет, он их не прекратил, просто стал нестерпимо тихо и монотонно гудеть, схватившись за шею. Хватит, ХВАТИТ! Я выбежал из комнаты, сбил Таню с ног. Мне мерещился голос Августа, этот странный и жужжащий, несущий с собой гниль. Он везде, в комнате, на улице, в каждом углу, в каждой частичке воздуха. Меня шатало, голова пульсировала, и чуть не вырвало. Таня вскочила и, схватив меня за плечо, дала пощечину. Настала тишина, я немного пришел в себя. Она немного подрагивала и была в бешенстве. — Вы не принимаете таблетки, так ведь?! Прекратите уже мучать себя! — Я не хочу их принимать! Как ты не понимаешь, мне подсунули отраву! Юра говорил мне об этом много раз! — Мне глубоко плевать, что наплел Вам ваш голос в голове! Это не всегда обязано быть правдой! Мы сейчас же идем в вашу комнату и Вы при мне выпиваете дневную дозу! Я не собираюсь больше испуганно смотреть на то, как Вы медленно угасаете от своей же глупости! — Я не буду! Нет, НЕТ! ОТПУСТИ! То ли я настолько ослаб, то ли в Тане откуда-то появилась невероятная сила. Она затащила меня обратно в комнату, где на удивление не было Августа. Таня позвала служанку и попросила принести стакан воды, все также до боли сжимая мое плечо, достала банку и высыпала на стол несколько таблеток. Служанка испуганно подала ей стакан, Таня сказала ей скрутить мне за спиной руки. Я сопротивлялся как мог, когда Таня пыталась разжать мои челюсти, чтобы впихнуть две пилюли. Это не получилось, и она с силой ткнула пальцами мне под ребра. Я вскрикнул, тут же Таня закинула таблетки и закрыла мне рот, не давая выплюнуть. Всеми силами я пытался освободить руки, чтобы оттолкнуть ее и сплюнуть отраву. Мою голову подняли, я смог открыть рот, как вдруг Таня залила туда воду. Поперхнувшись, я сглотнул таблетки, закашлялся. Нет! Нет! Нет! Это конец! — Спасибо за помощь, можешь идти. Служанка мигом исчезла. Я хотел всунуть два пальца в рот, но Таня пресекла эту попытку, опять заведя мои руки за спину и чем-то их связав. Я повалился на бок и завопил от бессилия. — Таня, ты не понимаешь! Мне будет больно! Август показал, что со мной будет, и я не хочу этого! — Ага, теперь еще и Август. Хорошо, что все, что Вы тогда сделали, удалось списать на разъяренного подчиненного этого урода! — Ты ничего не понимаешь! Я не хочу страдать! Я не хочу умереть в мучениях! Почему ты не слышишь о чем я тебе говорю?! Таня даже не собиралась меня слушать, рассуждала на разные темы, пока я кричал и пытался высвободиться. Все бесполезно, я сдался. Почему-то не было той боли, которую показывал Август. Все будто замедлилось, где-то вдалеке я слышал, что Таня говорит. Когда меня освободили, она помогла мне лечь на кровать и накрыла одеялом. Тело само собой подрагивало, но я был расслаблен и вскоре заснул.