Даю тебе слово.

       Антон вновь и вновь пытается укрыться от них в этом проклятом лесу, но раз за разом слышит мерзкое хихиканье за спиной. Поворачиваясь на звук, только шипит от боли, острые клыки раз за разом впиваются в кожу. Того глядишь и вовсе оторвут шмат, а не припугнут. Вновь вскакивает на ноги и несётся, несётся не зная куда. Просто подальше от всего этого дерьма. Падает, катиться кубарем, задевая раненые плечи, поднимается и вновь бежит без оглядки. Понимает, посмотри он назад и может упустить шанс спастись. Позади всё так же слышится возня, хихикание и просьбы остановиться или же поиграть. Нельзя. Нельзя! НЕЛЬЗЯ! Одно слово бьет набатом в голове. Оглядываясь по сторонам, он ищет куда спрятаться. Вот отличное место. Ветви ели будто срослись с землёй с помощью снега. Ничего не видно, следов много, не должны увидеть. Мгновение и Петров замирает в своём укрытии. Старается дышать, как можно тише.        Гомон и топот слышится, будто на расстоянии пары метров, Антон окончательно старается перестать дышать. Парень внимательно следит за каждым движением, прикидываясь непримечательным камушком, «а-ля, я изваяние». Но твари вдруг замирают и поджимают в страхе хвосты. Шепчут невнятные слова, их движения становятся чересчур дёргаными. Словно их вот-вот поймают охотники и растерзают туши на мелкие шмотки. Среди их шёпота удается уловить слова.       Он рядом. Он пришёл. Тут. Нашёл. Не успели. Накажет! Хозяин. Не смогли. Плохо. Больно! Не надо, Хозяин, извините! Они бегут, бегут как можно скорее, расталкивая друг друга, касаясь, скуля, бегут совсем позабыв про парня.        Последние слова, будто парализуют, они бояться. Значит, есть кто-то страшнее, чем их переломанные, вывернутые на изнанку морды.        Осознание приходит не сразу, но заставляет душу уйти в пятки, если же не покинуть тушку вовсе. И приходит только когда сзади, практически над головой, доносится непонятные звуки, рычание смешанное с ворчанием или рёвом полыхающего зверя. Антон медленно поворачивает голову и видит. Видит его.        Оказывается, он прячется вовсе не под лапой ели. Он лежит на снегу, прям в ногах огромной, непонятной твари. На голове бараний череп с рогами, горящие огнём глаза, ряды острых клыков и капающая с них тёмная и зловонная жидкость. Он наклоняется и с привыванием зовёт: «Зайчик..!». Тянет свою клешню и сам наклоняется. Лапа чудища ложится аккурат на его шею. А сама скотина разевает пасть и с рёвом кидается, чтобы наконец полакомиться свежим мясом...