Разумное, доброе, вечное.

      В общем и целом Дима совершенно не жалел, что согласился ещё раз во всём этом поучаствовать. К тому же, у него уже совсем другой уровень, другие знания. Он во всех смыслах вырос за эти три года. Себе доказывать что-то смысла не имело, руку он тогда взял вполне заслуженно. Только вот людям так не казалось. До сих пор нет-нет, да всплывало всё это. Однако с хейтом получилось в конце концов смириться. Раз публику это так задевает, значит, всё точно было правильно.       Личные проблемы начали образовываться ещё в первый съёмочный день. Кто же знал, что его так примагнитит к Шепсам. Чёрт с ним, если бы к одному, но к обоим сразу? Братья, видимо, по жизни шли комплектом и разделять их было бы просто кощунством. Дима и не пытался.       Матвеев в какой-то момент понимает, что хочет их обоих себе. Во всех возможных смыслах.       Плохо, что получить хотя бы одного, не говоря уже о двоих, у него вряд ли получится. Шепсы есть друг у друга и кто-то третий туда просто бы не вписался. Даже такой замечательный, как Дима. Неприятно.       Но чернокнижник радовался хотя бы тому, что может просто наблюдать за этой парочкой. Он подмечал всё: переглядки, движения, слова, которые для Шепсов имели свой, неведомый другим, смысл. Диме было интересно разгадать эту головоломку. В какой-то момент даже получается нащупать ниточку — тогда понимать братьев становится совсем немного легче.       Пусть так, но это всё значило, что можно прикоснуться к прекрасному. А уж в том, что оно такое и есть, Матвеев не сомневался.       В целом же всё идёт не так плохо, как могло быть. С Шепсами Дима, на удивление, находит достаточно много точек соприкосновения. От музыки и до эзотерики. И пусть у них совершенно разные методы работы — послушать всегда интересно. Вместе таскаться по каким-нибудь модным выставкам или просто заскочить на чай к братьям — тоже прекрасный повод побыть с ними немного дольше. Времени на съёмках катастрофически не хватает, а любая возможность побыть втроём Димой воспринимается как настоящее счастье.       Возможно, их даже можно назвать друзьями. Но.       Блять.       Диме всё равно было этого мало. Возможно, конечно, это даже больше, чем можно представить. Но всё равно не хватает.       В какой-то момент Дима серьёзно задумывается о том, чтобы приворожить обоих Шепсов. Тогда, пожалуй, это было бы одним из лучших событий в жизни. Плевать на себя, он бы выдержал отдачу, он сильный. Только братьев стало жалко, ни один, ни второй такого не заслуживали.       Дима, хоть и был порой порядочной сволочью, своих любимых людей на такое обречь не мог. Видеть каждый день в чужих глазах дымку приворота и знать, что это всего лишь последствия его слабости, было бы невозможно. Чернокнижник сам, первый, это бы не выдержал, сняв всё к чертям.       Как любому приличному мальчику Матвееву оставалось только наблюдать. И радоваться за медиумов.       Свои собственные демоны выли, не в силах получить желаемое. Максимум, что Дима мог им дать — мысли и фантазии. Ночью, когда всё точно будет сокрыто, представлялось. Руки, губы, порой слишком реальные ощущения... Олег, похожий на открытое пламя, и Саша, спокойный, как озёрная гладь. Они были бы идеальны.       Между ними, под их руками, губами, вместе с братьями было, казалось, его место.       Шепсы, собственно, и были идеальны, прекрасно дополняя друг друга.       А Диме оставалось только наблюдать и завидовать.