Разумное, доброе, вечное.

      Иногда бывают такие дни, когда просто хочется разгрузиться и ни о чём глобальном не думать. Да и вообще не думать, если по-хорошему. На младшего Шепса это состояние накатывало всю последнюю неделю, но возможности остановиться и выдохнуть нет. Благо хоть воскресенье, наконец, выдаётся свободным и можно спокойно проспать до часу дня и ещё часа два просто валяться. Особенно хорошо будет, если Саша с утра пораньше никуда не денется и его получится затащить к себе под бок.       План получается выполнить только частично. Спит Олег до полудня, отсыпается. А вот то, что старшего дома нет очень расстраивает. Опять куда-то умчался с утра пораньше, а ведь не собирался ничего до вечера делать. Младший Шепс фырчит недовольным котом и поднимается — кофе стребовать было не с кого.       Всё раздражение, впрочем, быстро сходит на нет, стоит только войти на кухню. Сашка, как всегда заботливый, завтрак оставил — оладушки с вареньем. Олег светло улыбается, где-то в груди, у сердца, становится тепло. Вроде бы мелочь, старший всегда завтраками кормил, но как и каждый раз приятно. Настроение стремительно ползёт вверх, младший даже начинает тихо мурчать бодренький мотивчик. Хочется и в ответ что-то хорошее сделать.       Саша возвращается уже к сумеркам, немного вымотанный, но вполне удовлетворённый.       — В честь чего праздник? — старший идёт по запаху на кухню, сразу же попадая в родные объятья. — Привет, Олеж.       — Привет, — в губы целует, соскучившись. — Захотел сделать тебе приятное, ничего больше.       — Умничка мой, — Александр улыбается, носом о щёку трётся. — Тогда сейчас ужинаем, а потом мне нужна будет твоя помощь.       — Не хочу сегодня работать.       Младший отлипает, тихо вздохнув. Хочет или нет, а всё равно придётся, брату он отказать никогда ни в чём не мог.       — Что надо-то хоть, Саш? И садись, кормить буду.       И кто тут ещё мамочка, спрашивается? Саша устраивается на своём месте у окна, ждёт — Олег хоть и редко готовит, но вкусно. Видимо, семейное.       — Камни надо заговорить.        Тарелка на стол ставится чуть резче, чем надо. Хоть не об стену, уже хорошо.       — Саш, я с камнями не работаю, знаешь же. Не люблю.       — А я кофе не люблю, но пью же с тобой по утрам.       Младший только кивает. Раз надо, то никуда не денешься. Жизнь такая, хочешь или нет, а от некоторых вещей не отвертишься.

* * *

      — Вот так вот собираешься на съёмки, энергию копишь... А потом приходит злобный старший брат и все старания коту под хвост.       Лежать головой на чужих коленях и жаловаться в пустоту вещь не совсем привычная, но иногда надо. Та хотя бы не отвечает приятным хрипловатым голосом.       — Олеж, — старший перебирает тёмные прядки, поглаживает, — ты совсем немного потратил, за ночь восстановишься. А страдаешь, как будто ритуал с привязкой на крови делал.       — Не делал, — щёку под руку подставляет, давая себя почёсывать. — Но дай побыть твоим вредным маленьким, как в детстве. Раз в год можно.