Разумное, доброе, вечное.

      Целоваться в служебном туалете особняка Стахеева вещь, может, и не самая логичная, — об эстетике лучше вообще молчать, не до неё, — тем более не самая правильная. Но, блять, нужная до кругов перед глазами. Особенно это спасает, когда нет никакой возможности уединиться где-то ещё.       А её, несчастной, нет практически никогда.       Вечно кто-то где шныряет. Оно и понятно, проект: свет, камеры, экстрасенсы носятся от гримёров... Это всё порой очень напоминает цыганский табор. Зато точно не скучно. Обычно и так-то весело, а со всем этим ещё больше.       Олег со своего сезона ничего такого не помнит, Саша тоже. Возможно, всё дело было в людях и в их отношении друг к другу. Тут, конечно, соперничество тоже на первом месте, точно как и раньше, но как-то душевнее. Человечнее.       Как бы что ни было, а практически все готовы были протянуть руку помощи при острой необходимости. Не на камеру, конечно. А вне съёмок все они люди, которым порой самим никак.       И всё равно в туалете получается самое уединённое место. Шепсы, оба, его отрыли по чистой случайности, как раз в поисках тишины. В противоположной части здания людей не нашли бы, по крайней мере очень быстро. Раз смотались, два, а после это стало уже их местом. Лина всё пыталась вызнать, куда этих двоих уносит каждый перерыв, но пока совершенно безуспешно.       — Осторожнее, Олег!       Саша едва успевает ладонь под чужой затылок подставить, ещё не хватало головой об стенку стукнуться.       Младшему медиуму до этого всего, впрочем, дела никакого нет. Важнее то, что, наконец-то выдались свободные полчаса за последнюю неделю. То съёмки, то дел по горло, возможность побыть наедине выдавалась только ночью, когда просто вырубаешься в родных руках от усталости.       Сейчас, конечно, многого тоже воплотить не удастся, но, если очень быстро, может что-то и получится...       Олег подставляется под родные руки, сам прикусывает шею, с трудом сдерживаясь, чтобы не поставить очередную метку. Он вообще тот ещё собственник, очень хотелось показать, что мой, моё, но было нельзя.       Старший Шепс под недовольное ворчание заталкивает брата в последнюю от входа кабинку, щёлкает задвижкой. Просто на всякий случай перестраховывается, не хотелось бы быть найденными.       Олег об этом заботится значительно меньше. Откровенно — ему плевать. Пусть хоть весь мир узнает, лишь бы брат рядом был. Руки оглаживают настойчивее, подлезают под пиджак, рубашку, вызывают приятные мурашки. Медиум слепо тычется в чужие губы, попадает раза с третьего. Тоже плевать, главное то, что сейчас вообще происходит. О Сашино бедро трётся, стараясь не стонать слишком уж громко и откровенно.       Слишком хорошо, но всего слишком мало.       Ласки в какой-то момент резко прекращаются, ладони замирают на ягодицах. Младший отрывается от чужого плеча, брови непонимающе хмурит. Саша кидает взгляд куда-то в сторону выхода, прикладывает палец к губам — «тише». Звуки доходят через несколько секунд.       Их всё-таки выследили и нашли или..?       Или.       Хлопок соседней двери, но закрываться никто не собирается, видимо, уже не до того.       — И что дальше? — Олег спрашивает одними губами.       — Жди, — ответ точно такой же безмолвный.       «И сколько, интересно, ждать? Неизвестно, что там за кролики, а от перерыва минут двадцать осталось.»       То, что отсюда надо как-то выбираться, вещь вполне ясная и очевидная. Вопрос только в том, как? Нужно ведь тихо, чтобы не запалили. Потому что вот прямо сейчас свой совершенно растрёпанный вид ни один, ни второй объяснить не смогут. Впрочем, кажется, с выходом проблем особенных не будет — тишину прорезает громкий гортанный стон, очень быстро переходящий в скулёж.       — Тихо, стажёр, спалишься, — голос у Гецати ровный и как будто абсолютно равнодушный даже в такое время и в такой ситуации.       Олег от всего этого только удивлённо округляет глаза, но молчит. Им так-то тоже палиться не резон.

***

      — Нет, серьёзно, Костя? — младший всё никак для себя не может это понять и принять, хотя уже времени прошло прилично. Несколько часов после съёмок вполне можно таким считать.       Все уже давно дома, чаи с семьёй пьют или вот так же в кровати в обнимку валяются.       — Сомневаюсь, маленький, что нам обоим это показалось, — Саша покусывает чужие пальцы, пока без особых намёков.       Впереди пара свободных дней, слава всем бесам, будь то Толики, Алёны или ещё кто. Можно, наконец, посвятить немного времени себе и любимому человеку под боком.       — Нет, но просто, блять, — укус за запястье более ощутимый, материться Саша отучал всеми возможными способами. — Что там такого в этом провидце может быть, чтобы Димка на него запал? Как говорится — ни кожи, ни рожи.       Старший Шепс вздыхает, с неудовольствием отрываясь от такого приятного занятия. Вот младшенький умный, но иногда тупит на самом очевидном.       — Диме, родной, надо заткнуть дыру в сердце. Или ты не видел, какие он на нас взгляды кидал? Ты не чувствовал, какие он мысли думал? Костя Гецати в данном случае самый идеальный вариант, чтобы отвлечься и не думать. Возможно, вообще на какое-то время забыться.       — Блять...       — Олежа!