* * *
Летом увидеться нормально тоже не получается. У Саши работы наваливается больше, чем он один может вывезти, так что не до семьи. А Олегу поступать, к его огромному сожалению — в Самарский политех. Хотел в Москву, к брату и переехать уже окончательно, но пока не судьба. От одной матери, может ещё бы и отбился, но вот от подключившегося отца уже не получается. И, не смотря ни на что, со старшим он созванивается каждый день. Пусть на пять минут, Олег всё понимает и не настаивает на большем. Главное, что своего любимого получается услышать, а всё остальное второстепенно. Выбивает, конечно, часовая разница, сначала нужно подумать и понять, где брат может быть, а потом уже... Переписка смс-ками хоть немного, но спасает положение. Писать всё-таки в некоторых ситуациях значительно легче и удобнее, чем звонить. В основном переходят на этот вид общения, правда, периодически всё же записывая голосовые. Да и традиционные разговоры перед сном тоже никуда не уходят. Саша, даже если на ногах уже не держится, всё равно желает спокойной ночи по видеосвязи, с удовольствием рассматривает своего маленького и то, какие с ним происходят изменения. Да и просто видеть счастливую Олежкину улыбку очень приятно. Заряжает позитивом. 14:29 Саш, а ты когда-нибудь пробовал секс по телефону? Сообщение висит непрочитанным, Олег нервничает, как старший вообще на такое среагирует непонятно. Но, раз не получается традиционными методами, то хоть так. Всё-таки Сашу как хотелось до трясучки, так и хочется, хоть что-то с этим сделать не получится. Разве что лечь всему такому красивому и получать удовольствие. Непонятно только, сколько до этого терпеть. 18:02 Пробовал. Мне не понравилось, не хватает ощущений и вообще это всё как-то странно. Неправильно. Олег от обиды закусывает губу, подавляя разочарованный стон. Лучше бы уж не спрашивал, в самом деле. А заставить он Сашу никогда не сможет. В конце концов, в отношениях комфортно должно быть обоим. 18:07 Хотел попробовать? 18:10 Хотел, но уже не важно. Саша звонит буквально через пару минут, на фоне какие-то шумы, опять где-то не дома. Извиняется искренне, как будто кому-то эти извинения впёрлись. Олег просто предложил ведь, "нет, так нет, чё бубнить-то?".* * *
Саша приезжает в Самару двадцать восьмого августа, тридцатого уже едет обратно. Жопа в жизни ещё не закончилась, но уже начала утихать и дала ему пару дней отдыха. Он бесконечно устал, в мечтах эти дни должны были провестись в тишине дома и спокойствии. Оно, в общем-то, так и получается. Родители именно сейчас укатили на дачу, хотя Людмила и сокрушалась, что с сыном нормально не свидятся. Однако, урожай собирать надо. В первый день никто вообще никуда не ходит, оба сидят дома. Олег старшего отпаивает чаем и кормит мамиными котлетами, не смотря на одиннадцать утра. Жмётся к боку, греется и греет сам чужие вечно холодные руки. Не напрягает ничем, тихо рассказывает, что у него тут нового, что произошло, пока не виделись. И не важно, что по телефону уже это обсуждали, вот так, в живую, всё совсем иначе. Старший устраивается головой на чужом плече, вслушиваясь в тихий, мягкий тембр. Где-то только кивает согласно, где-то вставляет свои комментарии. В какой-то момент начинает понимать, что ещё чуть-чуть и уснёт совсем. Брату даже говорить не надо, сам понимает, всё-таки связь их никуда не делась и не порвалась. Олег стелет в старой Сашиной комнате, так надо, личное пространство и прочая чухня. Надо будет чем-то себя занять, притом так, чтобы не разбудить. Так что, когда старший утягивает к себе, на душе становится действительно приятно. Саша выключается сразу, стоит только лечь, Олег спать не хочет совершенно. Три часа дня, всё-таки, не совсем то время, в которое нормальные люди отдыхают. Но и вставать не тянет, да и особенной возможности как таковой нет. Старший устроился у него на плече, обняв за грудную клетку, ноги переплёл. Всем своим видом показал, что никуда не пустит. Ну и пусть, оно всё хорошо. Оставалось только тихонько перебирать мягкие, шёлковые почти, тёмные волосы на затылке, поглаживая кожу, и думать. Небольшой план у них на эти дни был, но что-то шептало, что ничего из этого нормального не выйдет. Олег своей интуиции привык верить. Не выйдет, значит, не выйдет. Зато Саша будет в его полном распоряжении. Утро начинается в пять, когда выспавшийся Саша ёрзает, пытаясь аккуратно вылезти и не потревожить маленького. Этот самый маленький, правда, почти сразу распахивает глаза, окидывая мутным взглядом пространство и пытаясь понять, кто он и где. — Спи-спи, Олеж, спи, — Шепс-старший быстренько перелезает через тело. — И проворонить пару часов с тобой? — спросонья не все звуки складываются, как надо, но младший очень старается. — Не-ет уж, так не отвертишься. — Тогда дай хоть умыться. Это ещё можно. К тому же в таком виде легче будет приставать, не начнётся всякое "я ещё зубы не чистил" и прочая хрень. Глаза, правда, открытыми держать трудно, но это ещё не самое худшее, что было в жизни. От мягкого прикосновения к щеке Олег дёргается и сразу прижимается обратно, трётся котёнком. Мог бы — урчал сутками. Саша тихо смеётся, проходится кончиками пальцев по вискам, гладит и немного массирует кожу. Его маленький от этого всегда расслаблялся, растекаясь лужицей. — Поцелуешь меня? — глаза болотные затягивают, отказываться не хочется совершенно. — Если только сам этого хочешь. Он хочет. Давно, безнадёжно и совершенно искренне. Как он, всё-таки, соскучился. Губы у Саши тёплые, чуть обветренные, отдают почему-то яблоком. Идеально. Целует мягко, нежно даже, без какого-то напора и хоть малейшего намёка на продолжение. Олега почти размазывает, разбирает по молекулам и собирает обратно. Всё же именно вот так лучше всего, никого и никогда больше не надо. Сашу на себя утянуть, улечься так, чтобы чужой вес чувствовался, чтобы ещё лучше было. Становится идеально. Младшего мелко потряхивает, одним поцелуем сегодня точно отделаться не получится. В конце концов, почему бы не сегодня? Только, наверное, глаза открывать не стоило. Весь настрой моментально улетучился. — Саш, хороший мой... — отрывать брата от покусывания шеи не хотелось, но пришлось. — Что случилось? — ещё один совершенно невесомый прикус, след сойдёт через пару минут. — Боишься? — Я при бабушке не смогу... Саша оборачивается моментально. Антонина, своей фантомной персоной. Как невовремя-то... Ещё и взгляд такой, что, была бы живая — давно прокляла. Разговаривать и объясняться с ней явно придётся долго и упорно. При жизни ведьма она была сильная, после смерти, при очень большом желании, тоже могла дел наделать. Проблем от своих мёртвых не хватало как будто, чужих покойников предостаточно. И ведь не выгонишь же, родной фантом такому влиянию не поддавался.* * *
Олегу плевать на всё, за день до Сашиного дня рождения он срывается в Москву. Старшего в известность не ставит вообще, сюрприз будет, родителям навешивает про то, что пару дней побудет с другом на даче, надо же когда-то выбираться, а то у него из социальной жизни только переговоры с фантомами. Надо помнить и про живых. Он и так-то не забывал, но если есть возможность сблизиться с кем-то из сокурсников, то упускать её нельзя. Все, в общем-то, согласны. Олег-старший только напоминает о защите, чтобы не притащил неожиданного наследника потом. Сын искренне обещает, что в ближайшее время никаких потомков. Саше пишет уже с Казанского вокзала, только сойдя с поезда. Интересуется планами на вечер, отговариваясь тем, что хотел позвонить и поздравить по-человечески. Каких-то особых мероприятий у старшего не планировалось, часам к восьми должен был быть дома. Собирать кого-то не думал, а кто хотел поздравить, уже поздравил. Отлично. Всё идёт даже лучше, чем планировалось. Бутылка хорошего красного вина, фрукты и тортик выходят несколько дороже, чем рассчитывалось, но для родного брата ничего не жалко. Сюрприз удаётся качественный. Старший сначала опешивает, потом совсем немного ворчит, что ни к чему было, за что получает лёгкий щелчок по носу и сразу же поцелуй туда же. Надо было. Очень хотелось сделать приятное. Саша, в любом случае, искренне счастлив и доволен, как объевшийся сметаны кот. Несколько заговорённых камней в подарок он принимает с особенным трепетом. Знает, насколько сложно его маленькому это даётся, от того такое воспринимается ещё прекраснее — не просто отмахнулся, лишь бы было, а душу в прямом смысле вложил. — Спасибо, Олеж, — в губы коротко целует, улыбается во все клыки, — ты у меня самый лучший. — Ещё скажи, что это плохо, — младший и сам рад, что всё получилось. Всё-таки опасения до последнего грызли. — Камни — это ещё не всё. Хотел подарить тебе себя, всего, и наконец-то почувствовать то, к чему уже полгода никак прийти не можем... Блять, совсем сопливо вышло, да? — Вот всегда ты всю романтику портишь, — Саша хмыкает, притягивает к себе ближе. — Нет, не сопливо, и нет, я не против такого подарка. Пойдём только в спальню, на диване неудобно будет. — И всё-то ты знаешь... Весь бубнёж затыкается поцелуем, Олег для удобства пересаживается на чужие колени и вот так выходит лучше всего. Он всё же нашёл себя и своё место, хрен кто его отсюда сдвинет. Касание из лёгкого в более страстное переходит почти сразу же. Языком по губам, поддаться, давая целовать сильнее и глубже, до нехватки воздуха и судорожно сжатых на плечах пальцев. Теперь то, что надо. Хоть и всё ещё немного страшно, но Саша со своей безграничной нежностью отвлекает прекрасно. Есть только они двое и, соответственно, всё. Олег укладывается, смотрит на такого красивого — прекрасного — брата. Почему-то накатывает смущение, хотя в себе младший уверен, посмотреть тоже есть на что. А вот поди ж ты, щёки горят, румянец, кажется, начинает сползать и на шею. Саша целует снова и уже ничего не важно, сейчас существует только их маленький мир. Младший тихо постанывает на каждое прикосновение, гнётся, подставляясь. Хочется быть лучше, чем он есть, казаться опытнее, хотя не был с мужчинами совсем. С девушками всё не так, там он дающий, а не принимающий, и нужно думать не только о себе. Сейчас думать не получается вообще. Сдаётся рукам уже очень скоро, Саша умный, опытный, он всегда знает, что делать. И всему обязательно научит на практике. Всего казалось слишком много, а ведь только начали. — Не бойся, мой хороший, — медиум ведёт губами по ключицам и ниже, покусывает соски, вырывая более громкие стоны. Олег вцепляется в плечи, гнётся, от всего слишком хорошо. — Ты у меня умничка, всё хорошо делаешь, всё правильно. Не бойся, никто тебе вредить не будет. Красивый у меня такой, идеальный, самый лучший... Младшего Шепса от этого шёпота ведёт сильнее, чем от всего остального. Вырывается какой-то совсем уж тихий скулёж, от которого стыдно, но так хорошо обоим. Кто бы мог подумать, что от слов сорвать может настолько. — Хороший, самый прекрасный, единственный. Олег уже почти не здесь, понимает только, что брат в какой-то момент отвлекается, давая ему передышку. Сам шуршит в тумбочке, дальше только щелчок крышечки — смазка. Судя по всему без запаха, да и кому оно интересно, сейчас вообще не до того. Важнее то, что будет происходить дальше. Младший практически не боится, но от неожиданных ощущений всё равно непроизвольно сжимается. — Давай, маленький, расслабься, ничего ведь страшного. Необычно, странно, но ведь не больно же? Не больно, я бы чувствовал, — Саша шепчет на ухо, покусывает мочку, коротко лижет линию челюсти. Это действительно помогает расслабиться. — Вот так, умничка, молодец у меня. Всё хорошо, Олеж, и будет ещё лучше, только не закрывайся. Тот, в общем-то, и не собирается, расслабляется окончательно, растекается в руках. От второго пальца тихо шипит и тут же во весь голос стонет, стоит большим второй руки обвести головку, чуть царапнув нежную плоть. Прекрасно. Третий входит туже, ощущение заполненности выводит удовольствие на какую-то новую, в очередной раз, грань. Слишком хорошо, слишком много и так правильно. Податься, самостоятельно насаживаясь на пальцы то, что нужно; немного сжаться, продлевая ощущения — вечно бы был так. — Маленький, если будет сильно больно, говори мне и сразу прекратим, — Саша руку убирает, слыша раздосадованный скулёж. Если сейчас ещё и его сорвёт, потом будет хуже, счёт с десяти до одного уже не помогает. — Тихо-тихо, сейчас всё будет, потерпи немного. Вскрыть и раскатать презерватив дело пары секунд, но Олег уже ёрзает недовольно, тянется не то поцеловать, не то укусить. Думать уже давно не получается, всё на инстинктах. Саша толкается аккуратно, сначала проталкивает головку, замирает, давая привыкнуть. Олег, впрочем, ждать не намерен, подаётся назад, пытается насадиться самостоятельно. Губу закусывает, стараясь никак не выдать, что что-то не так. — Хороший такой у меня, так хорошо принимаешь... Самый лучший, Олеж, — целует куда попало, прикусывает, плевать, если следы останутся. Так даже лучше. — Единственный, никому тебя не отдам... Олег гнётся в чужих руках, подставляется, стонет уже в голос от постепенно нарастающих движений. Плевать на всех, ему сейчас слишком хорошо, чтобы думать. Саше грозит расцарапанная спина, но это совсем мелочи. Очередной толчок попадает ровно куда надо, юноша выгибается, почти кричит. — Ещё, Саш, пожалуйста..! — Как хочет мой принц. Перед глазами дымка, всё, на что хватает — стонать, подмахивая и получая удовольствие. Надолго, правда, не хватает, Олег кончает, выгибаясь до хруста, Саша следом, не выдерживая сжатия мышц. Слишком хорошо, до звона в голове и полного опустошения. Старший стягивает презерватив, завязывая узелок, откидывает куда-то на пол. Сам рядом укладывается, буквально на минуту, потом надо будет встать отмываться. — Я тебя очень люблю, Саш, — младший утыкается в шею, вдыхая привычную мяту вперемешку с запахом секса. — Я тебя тоже, Олеж.