Песня северных земель

«Этот мальчик с самого начала показался мне странным, даром, что Жар-Птица. Порой, когда мы разговариваем, он смотрит куда-то в сторону, словно там есть кто-то ещё. Иногда я вижу его испуганный взгляд. Иногда он смеётся ни с того ни с сего, хотя я молчу. Марина Афанасьевна долго отнекивалась, но позже призналась, что Серёжа не один. Загадочная Птица, которую он однажды упомянул, — то ли воображаемый друг для одинокого птенца, то ли незримый защитник. Поначалу я считал его лишь плодом детской фантазии. Только вряд ли плод чужого воображения будет смотреть на меня из темноты. Я не видел его полностью — лишь горящие огнём глаза и огромное крыло, которым он накрывал Серёжу поверх одеяла. Но даже этого мне хватило, чтобы понять — Птица существует…» Серёжа сидел за столом и рисовал. Коля ушёл в душ. Птица развалился на кровати своего птенца и лениво вытянул ноги. На груди у него лежала Марго — белая плюшевая ворона. Острыми когтями дух приподнимал крылья игрушки и хмурился. — Она даже на ворону не похожа, — фыркнул Птиц. Серёжа повернулся к нему. — Она милая. И мягкая. Птица придирчиво рассматривал Марго. — Не вижу в ней ничего милого. Серёжа продолжил рисовать. Птица прикрыл глаза, удобнее устраивая голову на подушке, и прислушивался к скрипу карандаша по бумаге. Когда же скрип прекратился, он открыл глаза. От птенчика шла знакомая волна неуверенности. — В чём дело? Серёжа закусил нижнюю губу и посмотрел на Птицу. — Мы уйдем? — А ты хочешь уйти? Серёжа шмыгнул носом и уткнулся в лист с рисунком. Птица хмыкнул. Нет… Никуда он не захочет уйти. Костьми ляжет, но не уйдёт. Золотая клетка лучше холодного леса. — Здесь тепло и уютно. — Да… — протянул Птица. Впрочем, чего он ждал? Что малыш захочет вернуться в лес и жить в бегах? Здесь хотя бы проще за ним присматривать. — Тебе здесь не нравится? Птица хмыкнул. Нравится ли ему жить в неволе? Кому такое может понравиться? — Неважно. Что рисуешь? — Своего лучшего друга, — Серёжа с гордой улыбкой показал свой рисунок, и Птица не смог сдержать улыбку. Рисовал малыш не идеально, но то, как он старался, заставляло сердце духа трепетать. — Красиво. Серёжа пытался нарисовать его. Слегка криво, но всё же… — Ты красивый, — вдруг выдал Серёжа, забрался на кровать и устроился у Птицы под боком. Тот инстинктивно прижал его к себе и укрыл огромным крылом. — А когда я вырасту, я буду таким же? Птица тихо рассмеялся. — Будешь, птенчик, будешь. Серёжа привычно уткнулся носом в его грудь и несильно сжал маленькими пальчиками перья. Вскоре вернулся Коля. Волосы его были влажными, а на плече лежало полотенце. Заметив, что Серёжа лежит, он слегка нахмурился. — А… хочешь прогуляться? В Колдовстворце есть большой парк. Там очень красиво и просторно. Серёжа тут же сел и закивал. — А Марго можно взять? — Конечно, — Коля улыбнулся. — Это ведь твоя игрушка. Тебе не нужно спрашивать разрешения, чтобы брать её с собой. Серёжа снова кивнул и прижал к себе Марго. Пока Коля переодевался, он задумчиво кусал губу. — А в этом парке водится… леший? Коля выпрямился. Вот уж чего он точно не ожидал, так этого. — Леший? Нет, что ты. Он живет в лесу. Да и то… Его давно уже никто не видел. Преподаватели, конечно, пугают, чтобы в лес никто не ходил, иначе он утащит с собой. Не знаю, правда это или нет, но лучше в лес не лезть. — А водяной? Коля усмехнулся. — Про него я знаю ещё меньше, чем про лешего. Ты не бойся, фонтаны в парке недостаточно глубокие, чтобы там поселился водяной. Коля посмеялся над своей шуткой, а Серёжа как-то странно сжался. Парень нахмурился и сел рядом с ним. — Эй, ты чего? Серёж, не нужно бояться. В Колдовстворце абсолютно безопасно. Здесь никто тебя не обидит, а если даже попытается, я тебя в обиду не дам, слышишь? Я буду защищать тебя. Малыш посмотрел на него большими синими глазами и удивлённо открыл рот. — Почему? Я ведь не твой птенец. Коля усмехнулся. — Разве это важно? Ладно, вставай. Может, если повезёт, сможем покормить уток. * * * День был чудесным. На небе не было ни облачка, дул освежающий ветерок. Анна Васильевна наслаждалась последней неделей «отпуска», греясь в лучах солнца. Через неделю приедут первоклассники, для которых кураторы устроят экскурсию по школе и ознакомят с некоторыми правилами, ещё через неделю — остальные школьники, а потом и студенты высшей школы. И начнется всё заново: собрания, отчёты, нескончаемая работа с документами, встречи, опять отчёты… Всё это стало таким привычным, что она перестала замечать ход времени, отдавая всю себя работе. Последние события вырвали её из этого порочного круга. Маленький мальчик, пойманный в лесу, стал для неё глотком свежего воздуха. Вот только почему именно он?.. Анна Васильевна вздохнула и поднялась со скамьи, продолжая неспешную прогулку по парку. Нужно написать несколько отчётов, перебрать документы, подготовиться к приезду первоклассников… Но не сегодня. Сегодня — отдых. Долгое время она гуляла под кронами вековых дубов, как вдруг из-за деревьев выбежал лохматый чёрный пёс. Анна Васильевна вздохнула. — Если будешь так много времени проводить в своей анимагической форме, рискуешь и вовсе в ней застрять. Пёс мгновенно превратился в человека. Седые волосы упали на плечи. Он поправил очки, достал из кармана сигарету и хотел было закурить, но та вдруг испарилась. Сапфир в перстне Анны Васильевны угрожающе вспыхнул. — Мои слова для тебя пустой звук? — Простите, вечно забываю, — без доли раскаяния ответил мужчина. — Вечно забываешь, что в моём присутствии нельзя курить? Ты не настолько старый, чтобы иметь проблемы с памятью, Алексей Семёнович. — Виноват. Почему бы вам, Анна Васильевна, не обратиться к нашим целителям? Они и так сейчас сидят без дела. Женщина легко улыбнулась. — Есть такие заболевания, дорогой мой друг, которые ни один целитель не в силах вылечить. Ты искал меня? — Пришёл сообщить, что Баатар вернулся в свой лес и весьма недвусмысленно дал понять, что больше помогать не намерен. — Разговор с внучкой прошёл не так гладко, как хотелось бы? — Кричали много — распугали всех птиц в округе. Так ни к чему и не пришли. Каждый из них остался при своём мнении. — Чего и следовало ожидать… — А есть ли смысл? Тут поможет только чудо. Насколько я знаю, у него ещё и младший внук есть. — Если он повторит подвиг своей сестры, Баатар будет в ярости. — Да… Эдуард Владимирович ещё вернулся. Анна Васильевна чуть прикрыла глаза. — В этом году он рано… — Сказал что-то про переплетения нитей судеб, какие-то завихрения… Да вы и сами знаете — чудной он. А! Ещё сходил на переговоры к лешему. Женщина внимательно на него посмотрела. — И что он? — Если не считать, что он натравил на меня стаю белок, обозвал блохастой шавкой и сбросил в овраг… — Опять упрямится, — тяжело вздохнула Анна Васильевна. — Неудивительно — пятьсот лет всё же! — Это мало что меняет. За год нам нужно договориться с ним о пользовании лесом. — Кто-то ещё подал заявление? — Пока только Волковы. Однако ситуацию это не меняет. — Я договорюсь с ним, Анна Васильевна. Женщина кивнула. Некоторое время они шли в тишине. На лужайке прыгали две сороки, забавно дёргая хвостами. — Что-нибудь насчёт духа узнал? — тихо спросила Анна Васильевна. Алексей покачал головой. — Абсолютно ничего. Наш демонолог из Британии тоже не знает, кто это может быть. Информации слишком мало. — Понятно. Хотя понятно не было ничего. Жар-Птица, одержимая каким-то духом. Баатар посоветовал избавиться от него. Но от одного взгляда в ярко-синие глаза в груди что-то защемило. В тот момент она не думала ни о чём, кроме как защитить это одинокое испуганное дитя. А проблемы, связанные с ним, можно решить позже. — А что думаешь ты? Алексей пожал плечами и потянулся было в карман за сигаретой, но вовремя отдернул руку. — Я с такими духами раньше не сталкивался, поэтому не могу ничего сказать. Духов-птиц предостаточно, а вот какой из них завладел этим мальчиком — непонятно. — Непонятно… — эхом повторила Анна Васильевна. Лучше никому не сообщать, что мальчик одержим, иначе у всех будут проблемы. Пока дух сидит тихо, можно спать спокойно. Пока. — А это не он там бегает? — вдруг спросил Алексей. Анна Васильевна прищурилась. И правда, вдали по лужайке бегал Серёжа, а за ним со всех ног гнался Коля и никак не мог догнать. — Для четырехлетнего он быстро бегает, — заметил мужчина. Анна Васильевна улыбнулась уголками губ. — Даже слишком. Серёжа заметил их и остановился. Коля наконец-то смог его догнать и остановился, переводя дыхание. — Куда ж ты так рванул?.. Мальчик виновато опустил голову и с интересом посмотрел на новых людей. Анна Васильевна неторопливо подошла ближе и дружелюбно улыбнулась. — Здравствуй, Серёжа. Тебе здесь нравится? Тот смотрел на неё широко раскрытыми глазами, а через несколько секунд вздрогнул, будто о чём-то вспомнил, и робко произнёс: — Здравствуйте… Мне нравится здесь. — Я рада, — ненадолго замолчав, она всё же решилась и спросила: — Серёжа, а как выглядит… тот дух, что всегда с тобой? Мальчик открыл было рот и тут же закрыл, посмотрев куда-то в сторону. Анна Васильевна мельком взглянула туда же, но ничего не увидела. — Он сильный… И красивый. Женщина улыбнулась. Видимо, этот дух не хочет, чтобы Серёжа его описывал. Интересно. — Что ж, не будем вам мешать. Гуляйте, мальчики. И, Коля, — Белоусов внимательно на неё посмотрел, — Не пропустите обед. Мальчик кивнул. Серёжа снова побежал по дорожке вглубь дубовой аллеи. Коля, тяжело вздохнул, побежал следом. — Сколько энергии в ребёнке, — усмехнулся Алексей. — Энергии ли? — хмыкнула Анна Васильевна. — Ни одышки, ни усталости… Это привычка, а не энергия. — Привычка? — мужчина нахмурился. — С чего взяли? — А как, по-твоему, маленький ребёнок выживал в одиночку в лесу? Как мы успели заметить, этот дух не имеет тела и не использует тело Серёжи, а значит, он выживал сам. Сам добывал себе еду, прятался, искал убежище… — сердце отчего-то защемило. Анна Васильевна замедлила шаг, почти останавливаясь. У неё не было ни детей, ни внуков, но почему-то судьба этого мальчика волновала её больше всего. — А этот дух его тренировал, — хмыкнул Алексей. — Понятно, почему он такой шустрый. — Заметил, как Серёжа отреагировал на вопрос? — Да. Словно ему запретили рассказывать. — Вероятно, так и есть. Узнай, какие духи-птицы существуют. Полагаю, это важно, раз он не хочет делиться информацией. — Узнаю. Не переживайте, Анна Васильевна. Он повернул в сторону школы и, превратившись в пса, побежал. Анна Васильевна фыркнула. Когда-то и она резкой лисичкой бегала по полянам, но возраст стал брать своё, да и приступы с годами участились. Она глубоко вздохнула, продолжила неторопливо идти по аллее. Всего неделя… А потом — что-то ей подсказывало, — время будет лететь со скоростью света, затягивая каждого в свой водоворот. * * * Кое-как Коля уговорил Серёжу прервать прогулку и пойти на обед. В столовой было ещё несколько учеников с разных отделений. Как правило, на лето в школе оставались те, кому некуда было идти. В основном это сироты или дети, сбежавшие из дома. Коля не относился ни к тем, ни к другим, и от этого чувствовал себя слегка неуютно. Лида помахала ему рукой. — Давайте сюда! Серёжа крепче сжал руку Коли. Тот ободряюще улыбнулся и направился в её сторону. Для Серёжи он пододвинул высокий стул и помог ему на него взобраться, а сам сел рядом. — Тебя заставили двор подметать? — усмехнулась девушка. Коля нахмурился. — Что? — Траву, говорю, с одежды убери. Коля оглядел себя и взмахнул рукой. Кольцо на пальце вспыхнуло, а вся грязь с одежды пропала. Странно, что Серёжа такой чистый. Тот смотрел куда-то вниз и молчал. — Так ты и есть Серёжа? — улыбнулась девушка. — Я Лида. Рада, что игрушка тебе понравилась. Малыш прижал к себе плюшевую ворону и робко поднял глаза, на что Лида усмехнулась. — Да не бойся ты меня! Я не кусаюсь. Через неделю тут такая шумиха начнётся… — И не напоминай, — вздохнул Коля. — Веня, надеюсь, ещё не приехал? — Завтра приедет, — фыркнула Лида. — Этот душнила каждый год приезжает на неделю раньше первашей и читает им лекции. Мне их даже жаль. Когда на столе появилась еда, стало не до разговоров. Серёжа отбросил робость и счастливо уминал за обе щёки жареное мясо. — Не торопись, а то подавишься, — сказал Коля. — Никто у тебя еду не заберёт, не переживай. Серёжа кивнул и стал жевать чуть медленнее, глядя куда-то перед собой. Коля проследил за его взглядом и едва заметно улыбнулся. Посреди стола стояла корзина сочных яблок. — Любишь яблоки? Серёжа смущённо опустил глаза и едва заметно кивнул. — Тогда бери, не стесняйся. Можешь есть всё, что захочешь. — За исключением тонны сладкого, — наставительно произнесла Лида. — А то зубы выпадут раньше времени, и яблоки уже не поешь. Серёжа вздрогнул. Коля придвинул к нему корзину с яблоками. — Бери. Не бойся. * * * Серёжа положил три яблока на стол и шустро взобрался на кровать. Глаза слипались. — Ложись, птенчик, — проворковал Птица, подцепив острыми когтями одеяло. Серёжа спорить не стал и послушно лёг. Птица лёг рядом, укрывая его поверх одеяла своим крылом и прижимаясь носом к худенькому плечу. — Птиц… — прошептал Серёжа, когда Коля погасил свет и лёг. — Что такое? — Расскажи сказку. Птица фыркнул. — Сказку… Как насчёт сказки про Отца-Ворона? Серёжа быстро закивал. — Тогда лежи тихо и слушай. Давным-давно, когда мир был погружён во тьму, жили могучие вороны… Птица неторопливо рассказывал ему историю, что Серёжа наивно считал сказкой. Пусть будет так. Пусть те события станут для него лишь сказкой. Не нужно ему знать… — …Солнце опалило крылья воронов. Многие сгорели и превратились в Жар-Птиц, другие стали искать убежище. Увидел это Отец-Ворон, поднялся высоко в небо и закрыл своими крыльями солнце. С тех пор каждый день он закрывал собой светило, чтобы его дети могли спокойно полетать. — Отцу-Ворону было больно? Птица хмыкнул. — Да. Он испытывал страшную боль, но продолжал закрывать собой солнце. — Почему? — Потому что он любил своих детей и делал всё для их блага. Птица нежно провёл когтями по волосами Серёжи и слабо улыбнулся. — А где сейчас Отец-Ворон? Улыбка пропала с лица духа. — Вороны научились летать при свете солнца, и Отец ушёл на покой. — А он когда-нибудь вернётся? — Не знаю… «…но надеюсь, что никогда». Серёжа зевнул и прижался к Птице. Тот обнял его, прижимаясь щекой к шелковистым волосам и тихо заурчал. — Спи, птенчик… Коля же лежал, отвернувшись к стене, и с замиранием сердца прислушивался к происходящему. Он не слышал слов Птицы, но вопросов Серёжи было вполне достаточно. Значит, Птица — не плод детского воображения. Он реален.