«Любовь, чью власть мы познаем легко,
Вот эту тень моей красой пленила тела,
Погибшей так, что вспомнить тяжело»
Эн вздрогнул. Всё его тело вдруг сделалось ватным, нашпигованным тысячами иголок, и стыд, и радость, и испуг – всё это повергло Эна в крайнее оцепенение. Он не думал, что сознание Узи проснётся так быстро. -Ч-что, ааа-ааа, в смысле, я-я, ааа…, – на момент он остановился, хотел что-то сказать, но слова не выходили из уст. Вся его возбужденная речь, обращённая к Узи, обрывалась, складывалась в какие-то резки звуки и сразу же распадалась в волнительном смятении. Эн был сбит, напуган до чёртиков таким неожиданным пробуждением своей дорогой подруги, – я не хотел, я просто… Гул кипящего масла начал вырываться из груди Эна, весь металл тела парня вдруг сделался горячим подобно вулканной магме, что сейчас хлещет, вырывается из его души в виде неразборчивой речи и слов. Нагота Узи и те лобызания, что он совершал с её телом во имя благой цели – спасение, всё это в комбинации с любовным признанием до такой степени смутило невинный взгляд Эна, что он уже и не знал куда деться. Единственное желание, которое он мог здраво осознавать в этот момент – желание испариться, исчезнуть как можно скорее и никогда не вспоминать этот случай. От былого чувства заботы остался лишь мелкий осадок в виде румянца на дисплее Эна, который с каждой секундой всё больше и больше захватывал голографические поля визора. Он никогда не был так смущён. -Ммм…, Эн, посмотри на меня пожалуйста, посмотри…, – жалобно стяжала Узи. Девушка вовсе не придавала серьёзности и хоть капли стыда этому случаю, и не от того, что она ещё толком не очнулась – нет! Даже в неактивном состоянии, дроны-рабочие способны отслеживать, запоминать и, наконец, чувствовать своё окружение. Эта пассивная способность стала кошмарной ловушкой для Узи, ведь каждый миг, с которым Ви калечила её тело, её конечности – всё это чувствовалось, отпечатывалось её нервами и той нестерпимой, физической болью, что Узи не могла выкрикнуть во время пыток. Она чувствовала себя похороненной заживо, без права хоть как-то выразить боль. Именно эта психологическая пытка приводила её чувствительность в сон, Узи была истощена и была просто неспособна объективно воспринимать реальность, – Эн…, Эн…, это правда ты? -Узи! – девушке всё-таки удалось привлечь беспокойный взгляд Эна, – да, я здесь, всё хорошо, в-всё в порядке, только мы…, – он хотел погладить её по голове, но смущение сковывало движение, – я с тобой, тебе ничего не грозит, Узи, всё хорошо. Спешная речь Эна вылилась в очередной, неразборчивый речитатив – и он просто лепетал разные приятности, стараясь говорить как можно ближе к слуховому сенсору Узи. Он говорил быстро, жарко, часто запинаясь и повторяясь в добрых, ласковых речах. От волнения Эн не мог остановиться и просто плавился в невыразимой эмоции добродетели. Его сильная дрожь гармонировала со спокойным, полного стоического выражения, состоянием Узи. Девушка лишь слабо улыбалась в ответ его волнению, оно казалось ей до того комичным и нелепым, что Узи пришлось давить слабые смешки веселья, она старалась молчать. Узи ловила каждое сбивчивое вырождение речи Эна, жар дыхания, с которым выходили его слова, плотной испариной ложился на металлическое тело девушки. Чувство сильного блаженства растеклось по её конечностям. Узи приподняла руку, она хотела приложить палец к губам парня, но переборщив, полностью окунула палец в его рот, этим жестом она оборвала энергичную риторику Эна и он смолк. На визоре парня возникло ещё большее смятение. -Что…, тебе же так понравилось лизать мои пальцы, разве нет, Эн? – она говорила правдиво, без тени сарказма или насмешки, – ммм…, внутри тебя так жарко, хах…, ха… Парень не решался, он не выплёвывал чужой палец, ведь с тем же успехом он мог вовсе и не притворствовать перед Узи, он просто мог оставить её на холодном полу, но… Гортанный звук вышел из приоткрытого рта Эна и тогда он слегка обсосал её палец. И ещё раз, пока всем его телом вновь не овладел любвеобильный дурман, – и тогда он высунул её руку и начал целовать. Целовать в щёки, в лоб, как целуют младенцев перед сном, в его любви не было порочных порывов страсти, Эн был пассивен и боязливых до сладострастных чувств, он очень боялся обжечься. Он очень боялся упасть в глазах Узи и делал всё максимально скромно и деликатно. Эн держал в узде своё наваждение, делая и без того нерасторопный образ действий ещё более медлительным и запутанным. Но Узи была рада, была счастлива каждому неспешному, аккуратному касанию демонтажника, что он производил почти с ювелирной точностью. Она чувствовала себя дорогой, фарфоровой статуэткой в этих сильных руках. -Я ведь знала, что ты меня любишь, глупыш, с самого начала это знала, ах, – Узи расплывалась в этих горячих устах, каждый поцелуй отпечатывался тихим стоном девушки, – как же смешно, как же это всё-таки, ах, неважно… -Узи, это не должно быть так, я…, я просто, – смущенно проговорил парень, – я просто не мог бросить тебя здесь…, и…, Ви…, – снова в его тоне проступила ненависть, – она ответит за это… -Ты позволил ей сделать со мной такое? -НЕТ!, – вскричал Эн до того громко, что даже Узи испугалась, – она обманула меня, я, честно, не хотел оставлять её с тобой, н-но, – Эн повёл взгляд в сторону, – мне казалось, что она и сама была верна своему слову, я думал, она ничего не сделает с тобой. Я думал, что ей хватит пары минут, чтобы успокоить свою больную манию, но НЕТ! – острый оскал блеснул на его лице. -Тише, тише…, – Узи, словно дразня говорливость Эна, снова засунула палец в его рот. Атмосфера любви, долгожданного упокоения повисла в воздухе. Два механизма тёрлись телами об друг друга телами, в половой страсти они даже позабыли он нависшей угрозе – Ви, она была всё ещё на свободе, она была всё ещё жива. Один из механизмов – Эн, был осторожен, внимателен к каждому прикосновению, он боялся повредить ещё неокрепшее тело девушки. Узи же, наоборот, действовала сильно, страстно, девушка впивалась ртом в каждый уголок лица Эна, оставляя на нём слюнявые, маслянистые разводы. Опустившись чуть ниже, Узи впилась в шею Эна, но не так, как это ранее делал парень с её шеей, то есть: ласково и нежно, нет, Узи, питавшая необычайную страсть к Эну, буквально укусила парня, что тот звонко вскричал. Тупые, гладкие зубы работника не наносили такой большой боли, Эн скорее вскрикнул от неожиданности, нежели от урона, позже этот окрик перешел в плавный, полный любовной взаимности стон. -Ах, Узи…, ммм, не делай…, ах, так…, – в сладком забытие шептал Эн. Неожиданно Узи оторвалась от тела и рассмеялась. -Кха…, нет, мне кажется это…, всё-таки не совсем правильным, – без всякого укора говорила девушка, – не та обстановка, ох, Эн… Потупив взгляд в сторону, парень выпустил Узи из объятий. Эну вновь стало холодно, кажется, когда он обнимал эту чудачку: всё в его жизни было превосходно, все беспокойства и страхи ушли из его головы, ему оставалось только сжимать, лелеять эту миловидную бунтарку и быть наконец счастливым. Этот момент, длившийся не более пяти минут, был самым запоминающимся момент в его жизни. Через время он захотел вернуться, обнять, вновь быть преданным чувству сильной любви, но Узи уже была далеко. Сидя на лестнице, девушка рассматривала помещение. Серые стены подвала неприятно давили на психику, Узи ужасно хотелось выйти наружу, процедить сквозь фильтр морозный воздух пустошей.... Эн тоже сел, сел поодаль, так, чтобы не касаться тела Узи. -Ты должна одеться. -Разве это имеет значение? -Мне бы на твоём месте было бы очень стыдно. -Ты видел меня таковой, видел меня долго, так что, – обычным тоном говорила Узи, – нагота уже не имеет никакого значения, мне всё равно. -Может мне тоже стоит? -Ммм? -Н-ну, – Эн слегка приподнял рубашку вожатого. -Нет. -Тогда оденься, прошу, мне в голову лезут мысли всякие. -Ты думаешь, не можешь контролировать себя? – с улыбкой на устах спросила Узи. Повисло молчание. В нём происходила та степень наконец разрешившегося, но до одури смехотворного отношения, с которым Эн более не хотел встречаться. Это явно не то место, где Эн бы хотел раскрыть свои чувства. Но Узи верно указала, он полюбил её с самого первого момента встречи. Эн нашел в этом маленьком, слабом работнике столько смелости и решимости, что в её компании порой чувствовал себя на высоте мужества. Видя, как эта маленькая бунтарка сражается с его кровожадным ровесниками – Джей и Ви – Эн приходил в восторг, не всякий рабочий посмеет бросить вызов демонтажнику, это огромный риск для первого. У неё есть сила воли, у него есть сила мощи. Он чувствовал острую нужду в Узи, чтобы она всегда была рядом, чтобы та недостающая частичка смелости всегда была в нём самом. -У меня хорошее тело? – неожиданно Узи продолжила диалог. -Мне очень нравится. -Я думала тебе нравиться повыше, посильнее, как из вашей породы демонтажников. -Да, они, конечно, привлекательнее, кха, – на момент Эн вспомнил о Ви, о той половой любви, что он периодически пытал к её телу, – н-но это не значит, что мне не могут нравится рабочие, эм…, Узи, без обид. Ты просто вопросы такие задаешь, неудобные… -Тебе не нравится когда я делаю такие вещи? -Какие такие «вещи», – Эн сыграл дурака. Эн прекрасно знал, что Узи имеет в виду. Он хотел, чтобы его трогали и донимали. -А вот такие, – Узи оставила краткий поцелуй на щеке Эна. -Узи…, – Эн расплылся в чувствах, – мне даже очень нравится, просто…, сейчас не время для этого, ну, знаешь, Ви… -Сука. Сука Ви, как она посмела, – резко переключилась Узи, – что мне пришлось испытать, она действительно ненормальная, ох, – с содроганием Узи вспоминала о моментах жестокой пытки, – мне казалось…, самое страшное, самое противное…, – её голос становился всё ниже и тише, – мне казалось, что я умру... -Узи! Не говори такого прошу, – парень положил руку на узенькое, девичье плечо. -Ох, как бы мне хотелось, но я не могу этого забыть, даже сейчас, чувства возвращаются ко мне, а я помню, помню словно это старая травма, и…, – Узи смолкла на момент, она силилась не заплакать. Без всяких слов, Эн обнял бедолагу. Узи, чей масляной насос сейчас отбивал бешеный ритм, была в одно и то же время в чрезвычайном страхе и, мгновениями, когда Эн гладил её, в непонятном ей самой и захватывающем душу восторге. Она нуждалась в его успокаивающей добродетели как никогда раньше. -Почему, почему она такая? -Ох, ну…, – Эн призадумался, – думаю это связанно с нашим прошлым, хотя…, да, определённо, с прошлым. Узи подобралась ближе. -Что у вас такого было, почему она такая безумная садистка, – и полу-шепотом пробормотала, – ненавижу эту суку… -Хэй, не говори так, – Эн резко оглянулся, словно Ви стояла где-то неподалёку, он выглядел напугано. Девушка поймала этот испуганный, беспокойный взгляд. -Она…, она часто тебя бьёт? -Бьёт!? – подивился Эн, – что ты, Узи, она не бьёт меня, она наводит дисциплину. Она воспитывает меня так, она говорит что это нормально, хэх, ааа-ааа, – грустная улыбка застыла на лице Эн. -Эн…, – Узи было совсем не весело. Парень отвернулся. -Эн… Он молчал, его взгляд был направлен на стену, он никак не хотел пересекаться взглядом с Узи. Кажется, он что-то бормотал, говорил еле слышно. О, как он боялся взглянуть в ту сторону, откуда на него пристально смотрели два лиловых глаза, и в тоже время его начало трясти, трясти от нашедшего горя. Узи сыграла на тех струнах души, кои Эн закрыл в себе на долгое время. Отступать было уже поздно. -Эн, детка, посмотри на меня, прошу… -Кажется…, кажется я помню, – начал он своим тоненьким, поломанным голосом, – я начинаю вспоминать. -Так повернись ко мне, и расскажи, Эн, – Узи удержала его руку. Эн не повиновался. За вместо этого он начал повествовать о своём весьма не лёгком прошлом. Находясь при должности лифтера, самой низкой и неуважаемой должности во всей иерархии слуг, в огромном особняке, он и другие робо-слуги часто подвергались насилию со стороны господ. Гости особняка тоже были не особо обходительны к металлическим прислугам и часто колотили их не за что. «Они всего лишь жестянки, без чувств, без эмоций, кха-ха» – однажды сказала высокородная, увесистая дама и ударила Эна каблуком по голове так, что острая шпилька чуть не разбила дисплей бедняге. Он на долго запомнил это происшествие, но то ли из слабости, то ли по доброте душевной – Эн не был злопамятным. Он спускал любую обиду с рук, словно этого никогда и не было. Маленький робот-лифтер позволял такое к себе отношение, от чего приобрёл дурную славу среди таких же роботов-слуг, которые, в отличии от Эна, были крайне не согласны с таким жестоким отношением. Каждый раз, перед часом отключения, они здорово колотили его в библиотеке, вымещая на глупом мальчишке все свои обиды и невзгоды. Коллективное осознание того, что Эн не способен дать сдачи, ещё больше сердило дронов и они били с утроенной силой и старанием. Его буквально убивали. Единственной отдушиной, во всём этом аду была Син. На этом моменте он оборвал свой рассказ и смолк на полминуты. -Син…, – чуть ли не плача, выговорил Эн святое имя, – я не могу вспомнить больше, как бы я…, как бы я не напрягался… Ви… Ви была совсем не такой злостной садисткой, как сейчас. Эн также упомянул, что Ви, как и многие другие дроны женского пола, подвергались насилию ещё больше, от туда и произошли её садистические наклонности. -Почему…, почему ты тогда не такой? – скрепя сердцем спросила Узи, – ты же..., ты же совершенно ей противоположен! -Я не хочу более говорить об этом, – заключил Эн и выдернул руку из обхвата Узи. Вновь повисло гробовое молчание.