То, что не сокрыть туманом

Противоречия ползали под кожей, словно личинки мух, поселившиеся в гниющей ране на твоей ладони. Ты мечтала о побеге, но боялась последствий собственных решений, о которые обожглась уже несколько раз за последнее время. Так оставаться было нельзя. Родная кровь оказалась страшнее обезображенных существ, желающих разве что твоей смерти, в отличие от родителей, которые наслаждались твоими мучениями, смакуя каждый твой болезненный вскрик. Нужно было спасаться. Однажды тебя уже попытались убить в родных стенах — скоро это обязано повториться. Ты слишком хорошо знакома с повадками отца и матери. Единственным препятствующим фактором было наличие сестры. Крохотное недееспособное создание было не в силах противостоять родительскому садизму. Ты была ответственна за неё ровно так же, как за себя, поскольку предки были не в состоянии позаботиться о ребёнке. Несмотря на то что полиция знает о вашем неблагополучии, никто не торопится разгребать очередную семейную драму. Ты терпишь побои, голод и нарастающую лихорадку, в надежде, что однажды просто не проснёшься. В один день ты застаёшь пахнущего перегаром отца, стоящего с расстёгнутой ширинкой с голой сестрой на руках. В этот момент умерла часть тебя, верующая в безусловную родительскую любовь, и в этот же момент ты решила действовать. И ты несёшься на кухню, чтобы схватить больной ладонью тупой кухонный нож, пока мужчина пытается осознать произошедшее. И ты выхватываешь младенца, угрожая извращенцу расправой, на ватных ногах пятясь назад. Отец неразборчиво выкрикивает угрозы, и ты отталкиваешь пошатывающуюся от опьянения тушу, роняя растлителя на пол. Выиграв время, успеваешь запереть дебошира в комнате, подпирая дверь стулом. В нарастающей суматохе выкрадываешь родительские сбережения и ключи от автомобиля. Закутываешь малышку в первую попавшуюся одежду и выбегаешь на улицу, запыхаясь от неожиданной нагрузки на ослабленный организм. Садишься за руль и укладываешь сестру рядом. На мгновение прикрываешь глаза, пытаясь вспомнить алгоритм действий. Ты не умеешь водить, но пару раз видела, как это делала мать. Дрожащими руками заводишь двигатель и вдавливаешь педаль в пол. Ребёнок плачет, мешая сосредоточиться, но благодаря всплеску адреналина ты всё же машинально добираешься до туманной стелы, несколько раз чуть не попав в аварию. Облегчённо выдыхаешь, когда въезжаешь туда, откуда совсем недавно сбежала. Резко останавливаешься посреди дороги и откидываешься на кресло. Детский плач раздражает — здесь нельзя шуметь, но едва ли это можно объяснить младенцу. Раздражённо ударяешь кулаком по сиденью, пытаясь угомонить скачущие мысли. Что ты собралась делать с годовалым ребёнком, которому требуется материнский уход? Но оставлять её дома было равносильно убийству. Ты не хотела подвергать малышку опасности — однако именно это ты и сделала, когда привезла её в пристанище кошмара. Осторожно берёшь сестру на руки и напеваешь колыбельную, стараясь успокоить. Как только дитя затихает, тишину разрывает уже знакомый гул сирены, пугая не только ребёнка, но и тебя саму.