Часть 6
19 июня 2023 г. в 23:30
Когда шли съемки очередного проекта «Маска», где я главный в жюри, зачем-то ляпнул, что ходил налево. Заголовки газет уже пестрили яркими заголовками. Да, я изменял. Но тогда, когда понял, что семья распадается. И это была моя попытка привлечь Аллино внимание. И попытаться обрести хоть какое-то душевное равновесие в тот нелегкий период.
Однажды, на одной из тусовок к Алле прилип нетрезвый поклонник. Богатый, видимо, человек, узнав Пугачеву, настойчиво пытался с ней поболтать, к чему она не была расположена в тот вечер. Разозлившись, что его попытки не увенчались успехом, он грубо взял ее за плечо и развернул к себе:
- Ты что, крутую из себя корчишь?
Мгновенно подойдя к жене, я с размаху ударил нахала кулаком так, что он отлетел в противоположную часть зала. Его двое охранников, насупившись, сначала разглядывали меня, видимо, решая, что со мной делать дальше. Алла испугалась тогда за меня и сжала мою руку. Неожиданно эти двое засмеялись. Взяли своего непутевого босса с огромным фингалом под глазом под руки и запихнули в его же лимузин. На этом история закончилась. И Алла гордо смотрела на меня:
- Мужик!
Когда спустя неделю мы репетировали «Попурри из малоизвестных старых песен» моего репертуара, я очень не хотел включать в программу песню «Жестокая, скажи, чего ты хочешь». Песня хорошая, но нет душевного настроя сейчас ее исполнять. Да и к тому же, с ней связана одна очень неприятная история.
В далеком уже 1999 году, когда я выступал на фестивале в Лас-Вегасе, первым делом спел свой хит «Ты, ты, ты», что был так популярен в России. Алла сидела тогда в зале и все мои песни, как и прежде, были обращены лишь к одному зрителю - к ней.
Ей по-своему нравилась эта песня, нравилось, когда я говорил «Ты».
После исполнения этой песни я спел другую - «Жестокая». После концерта ко мне подошли двое людей и на английском заявили, что я не имел права исполнять эту песню - якобы она похожа на какую-то их и является копией, что, в свою очередь, является нарушением авторских прав. Я видел, как ты устала и предложил поехать тебе в гостиницу, не дожидаться меня, пока я разбирался и доказывал со своим директором свою правоту. Ты улыбнулась, поцеловала меня и сказала, что дойдешь до отеля пешком, немного прогуляешься. Поцеловав тебя на прощание, я проводил тебя до выхода и минуты две смотрел тебе вслед. Ты помахала мне ручкой и скрылась в глубине освещаемой улицы.
Здесь, в Лас-Вегасе тебя мало кто знал. Почти никто. Только русско-говорящие. И тебе это порой нравилось. Ты могла гулять никем не узнанной по городу, совершать покупки, как обычный человек. Никто не приставал с просьбой дать автограф, папарацци не фотографировали тебя тайком в неловких позах. Я смотрел тебе вслед и мне почему-то очень захотелось догнать тебя. Остановить. Но я этого не сделал. Списав излишнее беспокойство на усталость после концерта, вернулся к директору, который к тому времени уже более-менее разрешил вопрос с теми двумя. Мы показали документы, подтверждающие авторские права на текст и музыку. Вскоре, эти двое успокоились и предложили нам выпить в баре неподалёку. Я очень не хотел идти, но мой директор настоял - нужно было окончательно разрешить этот вопрос. При первой же возможности мне удалось ускользнуть, и я, поймав такси, сразу поспешил в отель к тебе. Но когда пришел - тебя не было. Ни в лобби, ни в номере гостиницы. Внутри все сжалось, интуиция подсказывала, что что-то случилось.
Я выбежал из гостиницы и пошел той дорогой, что ты должна была вернуться, словно навстречу, оглядываясь по сторонам, ища тебя среди прохожих. Мое внимание привлекла тропинка, которая вела в парк и не освещалась ярким светом фонарей. Интуитивно я пошел туда. Ничего не видно, хоть глаз выколи. Лишь свет фар стоящей неподалеку машины еле-еле освещал тропинку. Подойдя ближе, я услышал крики, русскую матерную брань и узнал… твой голос.
- Вы что делаете, идиоты? Пусти! Я Пугачева!
Ты кричала, пыталась вырваться, убежать от неизвестных. Кусала им руки, отбивалась ногами и руками, пока один держал тебя сзади, а другой собирался сделать что-то явно нехорошее. Твой пронзительный крик оглушил меня, смутил мой рассудок и я не помню, как бросился тебе на выручку. Не помню, как словно взбешенный зверь набросился на твоих обидчиков, что были в два раза крепче меня. Не помню, как отбил тебя от первого, что держал твои руки за спиной и оглушил его двумя ударами. Как повалил на землю второго и начал избивать, превращая его лицо в кусок разбухшего мяса.
- Филя! - ты пытаешься меня остановить, но я, взбешенный, будто вошел в раж, - Филя, хватит! Ты же убьешь его!
Кое-как сознание прояснилось. Я остановился. Сильно обнял тебя, заплаканную, прижал к себе, пытаясь отдышаться. Одна мысль, что они могли тебе навредить, убивала меня. Я заметил твои стекающие слезы, заметил, как ты дрожишь, не можешь успокоиться от перенесенного переживания.
- Алла, они что-то сделали тебе? - спросил я, пытаясь успокоить тебя. И себя заодно.
- Нет, не успели. Ты подоспел очень вовремя. Ты спас меня! - ты так рыдаешь, так плачешь, что меня всего трясет. Мне совсем не жаль этих ублюдков, которым я расфигачил лица. Я смотрю на свои дрожащие руки - они все в крови. Смотрю на тебя - ты вся в слезах. Прижалась ко мне, повиснув у меня на шее, обняв, - уведи меня отсюда… - последнее, что ты успеваешь сказать, прежде, чем твое измученное сознание покинуло тебя.
Когда я вошел в гостиницу с тобой на руках сразу начался переполох. Люди не могли понять, что случилось, и почему русский певец, имевший сумасшедший успех здесь, в Лас-Вегасе, держит на своих окровавленных руках жену. Молча я прошел в номер, положил тебя на кровать. Откуда-то взялся врач и медсестра. Они уже осматривали тебя, привели в чувства. Я наблюдал за каждым их действием, боясь оставить тебя одну.
- Вымойте руки, - сказала мне на-английском медсестра, провожая меня в ванную.
Я подошел к раковине и под мощным напором смыл кровь с костяшек пальцев, которые разболелись от сильных ударов. Тебе дали успокоительное и, закрыв дверь твоей комнаты, я не позволил вошедшему комиссару полиции беспокоить тебя. Вопрос решился сам собой. Этих двух обещали наказать, перед нами извинились. Но что мне их извинения, когда моя жена плачет во сне, дергается и не может нормально спать от пережитого ужаса? Я пытаюсь тебя успокоить. Всю ночь ты спишь крайне неспокойно, постоянно стонешь, дергаешься, просыпаешься, плачешь.
- Никогда меня не оставляй! - просишь меня ты, проснувшись от очередного кошмара, - будь всегда рядом!
- Я всегда с тобой, моя маленькая. Все хорошо.
Я крепко обнимаю тебя и постепенно в моих объятиях ты успокаиваешься. Лишь под утро нам удается спокойно уснуть, чтобы на следующий день, отменив все мероприятия, вернуться в Москву.