Эмпатия

- Умеете играть в двадцать вопросов? – спрашиваю я Клубнику. - ...Ну, да? - Отлично. Вы зарегистрированы в Программе? - Да. - Долг семьи? Выплачен полностью? - Да. - Насколько вы... - Мы не закончили, Чарли, – вмешивается Усреднитель. - Мы закончили. - И снова обращаюсь к девушке: - Насколько вы привязаны к родителям по десятибалльной? Десятка – мне нужно общаться с ними каждый день. Ноль – пусть отправляются ко всем чертям. Клубника в замешательстве. А коп, кажется, подозревает, что я тронулся умом: моя особенная нейроорганизация не выдержала напряжения допроса, или что-то вроде этого. - А... семь? - неуверенно говорит Клубника. Не идеально, но не критично. - Любимая бабушка или дед? - Нет. - Парень, девушка? - ...Нет. Усреднитель наигранно-разочарованно качает головой и вздыхает. Бедный Чарли. Ну, пусть поиграет в свои вопросы, пусть потешится напоследок. - Друзья, без которых ни дня прожить не можете? - спрашиваю Клубнику. - Подруги? Ну, не то чтобы ни дня... - Ясно. Сиблинги? - Что? - Братья, сестры? - Нет, никого. - Питомцы? Девушка улыбается. Улыбка невесёлая. - Келли. Корги. Фак. - Умер зимой. Отлично. С привязанностями разобрались. Это всегда самое сложное. - Чем планировали заняться по завершении контракта? - ...Ещё не думала? - Хотите освободиться от него? - киваю на Усреднителя. Теперь они оба смотрят на меня как на сумасшедшего. - Чарли, вам лучше.., - неуверенно произносит коп. - Вы забыли сегодня принять какие-то лекарства? - Хочешь выбраться из Программы? - спрашиваю Клубнику. - Как? - шепчет девушка. - У меня в подвале тело и оборудование, которое может изменить его биологические параметры так, чтобы в сожженном виде его приняли за тебя. Не совсем правда. - Это невозможно, - трясёт головой Усреднитель. - Такие технологии есть только у Нейрокинк. Он говорит о медкапсуле от Нейрокинк, - добавляет он, обращаясь к девушке. Но мы его уже не замечаем - смотрим только друг на друга. - Ты сможешь видеться с подругами и семьей, если захочешь. Или вернуться в Систему, но под другим именем, разумеется. Не совсем ложь. - А как же он? - спрашивает она. - О нем я позабочусь. - Вы забываетесь, Чарли! Возьмите себя в руки! Или мне придётся вас арестовать, - Усреднитель эскалирует в гнев (ожидаемо), и его рука находит кобуру с табельным оружием. Прикидываю в уме цифры. На копа понадобится десятка, не меньше. Девушке хватит и шести, но пятёрка копа не обезвредит, он все ещё будет в состоянии воспользоваться оружием. Значит, выкручивать надо выше. Семь? Восемь? Тогда у меня будет меньше минуты, чтобы добраться до лаборатории, пока изменения не стали необратимыми. Сколько веса в этой Клубнике? Сорок? Сорок пять? Насколько это меня замедлит? - Теперь вы, - оборачиваюсь к копу. - Как давно вы пользуетесь услугами Программы? Усреднитель ощеривается: - Не ваше дело. - Что стало с вашей предыдущей Клубникой? - Ничего с ней не стало. Отработала своё и живёт дальше. - Сколько людей заплатили бы деньги за то, чтобы вы никогда не появлялись в их жизни? Усреднитель как будто удивлён, затем его лицо искажается гримасой яростной неприязни. - Правильный ответ – «Что? Нет таких!» - говорю я. Краем глаза замечаю, что Клубника кивает, как китайский болванчик. - Вы мне подойдёте, - ободряю я копа. - Подойду для чего? - Скоро узнаете. Не советую, - добавляю я, услышав щелчок застежки кобуры. - Или мне придётся вас убить. Этот человек не глуп и способен отличить блеф от реальной угрозы: Усреднитель разжимает пальцы, табельное оружие остаётся в кобуре. Или его просто забавляет наблюдать, как чокнутый Чарли окончательно сходит с ума в прямом эфире. Нет, я его пугаю. Я бы сам испугался человека, который так спокойно и уверенно говорит и обещает такие страшные вещи. - Вы не в себе, - говорит Усреднитель. - Наконец-то вы заметили. - Хочешь новую жизнь? - спрашиваю Клубнику. - В которой ни его, ни Программы, ни семьи, которая подписала тебя на Программу? Она хочет. Вижу, что хочет. Но боится. Кто бы не боялся на её месте. Наконец, спрашивает - тихо, но решительно: - Что мне нужно сделать? - Умереть. Убиваю я быстро – все живое в радиусе пяти метров, кроме собственного тела. Три комнатных растения, ползавшую по кофейному столику муху, и вторую - на потолке. Повезло, что Сэм и Энди - в другой части здания. Энди восьмёрка не страшна, но Сэм пришлось бы несладко. А капсула для восстановления у нас всего одна. И хорошо, что гостиная расположена почти в центре первого этажа: сложно было бы объяснить соседям погибшую в мгновение ока растительность с какой-то стороны дома. Клубника погибает мгновенно - даже испугаться не успевает. Вздрагивает, замирает и заваливается набок, глаза открытые и пустые. Успеваю подхватить, перекидываю тело через плечо и спешу к лестнице в подвал. Усреднитель проваляется в кресле следующие пару часов. Я пришлю за ним Энди, и коп очнётся уже внизу. Если же я ошибся в расчётах, и восьмёрка не просто оглушила его - что ж, значит, не судьба, и завтра нам придётся выбраться в город на поиски другого двуногого, у которого проблемы с эмпатией. В лаборатории я помещаю тело в капсулу и запускаю процедуру восстановления. Некоторое время смотрю на лицо девушки на экране монитора. Красивая и безмятежная, будто спит. Вот только она не спит - она мертва. И убил её я. Пока меня не было, Энди успел привести в порядок камеру через коридор от лаборатории: пакеты с биомусором выставлены вдоль стены и ждут утилизации. Активности префронтальной коры Энди хватило даже, чтобы перетащить корзину с игрушками поближе к Сэм, снять крышку и перевернуть на бок. Постелить что-нибудь, чтобы Сэм не пришлось сидеть на холодном бетонном полу лаборатории, – об этом он в своём пост-душегубном трансе не подумал. Я прошу Энди заняться гостем наверху, разворачиваю коврик для йоги, усаживаю на него Сэм и располагаюсь рядом. В нашем распоряжении целая корзина, полная кубиков, пирамидок и других игрушек. У меня был очень непростой день, и я заслужил часок качественной декомпрессии. Сэм искренне радуется компании. Её мозгу сейчас около трёх, в этом возрасте они презабавные. *** - С возвращением. Сложно пропустить момент, когда к человеку после процедуры восстановления возвращаются воспоминания. Полусонные глаза распахиваются, взгляд фокусируется, а тело стремится убежать от угрозы, которую нейросепшн успел зарегистрировать в наносекунду перед финалом. - Тише, тише, не все сразу, - придерживаю бывшую Клубнику за плечи и помогаю сменить положение на более удобное в её новой постели в спальне рядом с комнатой Сэм. Девушка заходится кашлем, а, прокашлявшись, смотрит на меня так, будто у меня три головы вместо одной. - Вы... - Да, извини за это. Другого способа не было. - ...А он? - Живой. Заперт. Больше не потревожит тебя, обещаю. Бывшая Клубника облизывает пересохшие губы. - Ты больше не Клубника, - напоминаю я. - Это в прошлом. Имя, которое ты получила при рождении, использовать тоже нельзя - сама понимаешь, почему. Тебе решать, кто ты теперь. Она задумывается. Крепко задумывается. Выбрать имя для новой жизни – задачка не из простых. - Хорошо, - говорит, наконец, девушка, которую я отправил на тот свет, а потом вернул. Голос хриплый, слабый: на полное восстановление понадобится время. - Хорошо, - ободряюще киваю я. - Так кто же ты теперь? - Мари. - Привет, Мари.