Проблема - её второе имя

      Вернулась в Хогвартс Эмма с кучей положительных воспоминаний и хорошим настроением. Даже трансгрессия прошла от чего-то легче, так что она просто приземлилась возле Хогвартс-Экспресса, где Снейп уже ждал отец, соизволивший её встретить.       — Как прошли каникулы? — учтиво спросил он, когда они ехали в карете. Были профессор с дочерью там, конечно, одни.       — Кто-то прислал мне гитару. — с горящими глазами ответила Эмма. Мало людей из её окружения знали, что она очень-очень мечтала об этом музыкальном инструменте, но никак не решалась купить. Северус в ответ нахмурился. Ему не обязательно было знать, что посылку прислал ни кто иной, как Барти, который сейчас разыскивается.       — Вы проверили её? Как я понял, ты не знаешь, от кого это, так что там может быть зловредное заклинание или зелье.       — Конечно, ma chère grand-mère сразу провела проверку моего нового музыкального инструмента. — вставлять слова из французского в английскую речь было уже привычкой, от которой она не имела желания избавляться.       — Хорошо. — коротко проговорил зельевар. — Ты давно её хотела. Вообще-то я собирался подарить тебе гитару на день рождения, но теперь придётся придумывать что-нибудь ещё. — признался он через некоторое время.       — Если ты ничего не выдумаешь, я не расстроюсь. — Эмма пожала плечами, не видя в этом ничего плохого. Она не очень любила свой день рождения, пусть и сама не понимала почему. Отец на это не посчитал нужным ответить, вперившись взглядом в природу за окном кареты.       — Эмми! — удивленно воскликнул Тео, завидев Эмму за столом Слизерина.       До этого он сидел, насупившись, ни на кого не реагировал и никому не отвечал, только угрюмо пялился в свою ещё полную тарелку, хотя обычно отличался хорошим аппетитом.       И то заметил он подругу только тогда, когда она, плюхнувшись рядом с ним на скамейку, потрепала его по голове, растрёпывая и без того лохматые волосы. Только вот Эмма заметила одну странность: обычно Теодор хоть как-то, но укладывал свои кудрявые волосы, а сейчас они просто жили своей жизнью.       Друзья были удивлены столь резкой перемене Нотта — он до прихода Снейп никого к себе не подпускал, огрызался и в целом вёл себя отстранённо. А Эмма поняла, что здесь что-то не так, поэтому позвала лучшего друга в Выручай комнату после ужина. Тот, конечно, согласился. В относительной тишине они поели, а потом слизеринка, приметив, что Тео ничего так и не съел, прихватила несколько пирожков с тыквой, которые так любил Нотт, а ещё явно обрадовалась, ведь обнаружила в своей сумочке с заклятием незримого расширения, также подаренной бабушкой на Рождество, пару плиток молочного шоколада. Что могло успокоить её лучшего друга лучше, чем любимые сладости и хорошая компания? С этой мыслью она пошла на восьмой этаж Хогвартса.       Эмма, вообще-то, очень соскучилась по другу, и это было не только от того, что она уехала на Рождество из Хогвартса. Они стали мало времени проводить вместе, просто так получилось, что Снейп была занята Амбридж, отработками, варкой зелий для близнецов, обязанностями старосты, а когда у неё находилось свободное время, Эмма гуляла с Леей, ухаживала за Сису и усердно училась. Знания же не приходят к дочке профессора сами. Но после Рождества Эммой было принято решение отказаться от некоторых своих обязанностей, а точнее от статуса старосты. Она честно не представляла, как живётся старостам школы, потому что ей самой было очень трудно справляться с патрулированием, дисциплиной на факультете и многими другими работами старосты.       Так уж случилось, что у Теодора Нотта не было матери. И, пусть со времени её смерти прошло уже немало времени, он всё равно безумно скучал и грустил по ней. Мэри Нотт была прекрасной женщиной — любящей, доброй, заботливой и её сын мог бы перечислить ещё тысячу её хороших качеств, но какой в этом смысл? Леди Нотт покинула мужа и сына незадолго до семилетия последнего, и умерла она прямо на его глазах, отчего Нотт стал видеть фестралов. Раньше, ещё до знакомства с Эммой, маленький Тео, который не отличался общительностью, часто засиживался в библиотеке, не то читал, не то думал. Теодор бы и сам не смог точно сказать, что он там тогда делал, потому что на столе перед ним лежала раскрытая книга, а мысли были где-то давно и далеко, там, где мать была ещё жива. Он мало её помнил, но точно знал, какой она была с рассказов отца. Тот тоже немало подкосился со смерти любимой жены, но старался не терять сына, погружаясь в собственные беды. Только вот, когда Нотт-младший оказался в Хогвартсе, поддержать его во время хандры было некому.       Всё это было до появления в его жизни Эммы Аделины Снейп — дочки зельевара, слизеринки, любительницы приключений или просто проблемы, как её часто называли взрослые и друзья. В лице его Эмми он находил поддержку, ведь у той тоже не было матери. Даже хуже, ведь Нотт хотя бы знал свою мать, где-то детскими воспоминаниями, где-то рассказами, но он её помнил. А вот его подруга нет, но она вовсе не грустила по этому поводу, только иногда усмехалась и, лёжа в прохладной гостиной Слизерина на диване, фантазировала на пару с Тео, что бы было, если бы их мамы были живы. И ему становилось легче. Вот правда, с отцом ему не было так легко общаться, как с какой-то дочерью профессора, с которой они спелись за столь короткий промежуток времени. Но Эмма, как оказалось, имела большую ведомость на людей, окружающих её — она просто говорила, что так чувствует, а он ей верил. От мыслей о лучшей подруге на лице Тео появилась тёплая улыбка.       — Эх… — с тяжёлым вздохом и усталой улыбкой протянула Эмма, завидев друга на пороге комнаты, которую она придумала. Это была тёмная спальня с царящим полумраком, зато с зажжённым камином и ароматическими свечами, так что в помещении витал лёгкий запах цитруса и, кажется, корицы. Эмма знала, что у Тео есть духи с запахом цитрусов, она сама ему их подарила. Слизеринка хотела устроить ночёвку, поговорить с Тео по душам и успокоить его. Интуиция говорила ей, что это нужно им обоим, не Нотту или Снейп по отдельности.       — Ты что-то хотела? — замявшись, спросил он, оглядывая подругу. Та, как всегда, выглядела слегка небрежно, но чисто — юбка, чёрная рубашка и порванные местами капроновые колготки, массивные ботинки и наспех завязанный пучок на затылке, из которого выбивались пряди и падали ей на лицо. В этом была вся Эмма — порвать колготки, упав где-нибудь на лестнице, или закрепить пучок чем-нибудь вроде веточки, завалявшейся где-то в её комнате после вычёсывания Леи, вместо того, чтобы найти нормальную резинку. Он выучил подругу уже вдоль и поперёк, бок о бок с первого курса. Но такую Эмми он любил, с этим ничего не поделаешь. В углу комнаты он увидел гитару, что показалось ему слегка странным, но о своей находке он Снейп не сказал.       — Иди сюда. — пока Нотт осматривал комнату и саму слизеринку, она успела присесть на кровать, стоящую в середине комнаты, и похлопала по месту рядом с собой, пристально смотря на слизеринца. Он повиновался даже без язвительных комментариев о том, что он, Тео, вообще-то предпочитает хоть какую-то прелюдию. Это ещё больше обеспокоило Эмму. Как же её Тео обошёлся без подколов в её сторону?       — Что-то случилось? — произнёс он, когда присил на место рядом с подругой. Он вгляделся в её лицо, всё было как обычно — тонкие брови, тёмно-карие глаза, обрамлённые чёрными ресницами, маленький нос и аккуратные губы. Но в её взгляде было что-то ещё. Что-то он пропустил. Эмма смотрела на него с беспокойством, будто бы знала, что его что-нибудь гложет. И молчала, ждала, пока он поделится, расскажет.       — У тебя что-то случилось, mon cher. — негромко ответила она и заглянула своими тёмными, но тёплыми глазами прямо в его. И он раскололся. Выложил всё, что думал, открыл ей все свои душевные метания. Ведь больше его никто не смог бы понять. Только она, только его Эмми.       — Эмми, тут такое дело… — тихо пробормотал он через некоторое время. Они уже лежали на кровати в весьма странной позе: подруга лежала поперёк кровати, а головой на её животе лежал Нотт. Они уже не фантазировали о своих мамах, выросли. Эмма успокаивающе перебирала тёмные кудряшки слизеринца, массируя кожу головы. Тео, будучи очень тактильным человеком, чуть ли не мурлыкал от таких жестов.       — Да? — сипло ответила она. Видимо, Снейп сморило в сон после тёплого чая и шоколада. Эмма вспомнила реакцию друга на его любимые сладости — тот с сияющими глазами принялся есть, ведь на ужине так к еде и не притронулся. А потом очень благодарил слизеринку за то, что не забыла о нём.       — Я влюбился… в Паркинсон. — меланхолично поделился Нотт. Лучшей подруге было легко признаться в том, что он полюбил вредную, крикливую Пэнс — соседку Эммы по комнате и девушку, с которой Нотт вечно ссорился и переругивался.       — Ого… Малыш Тео влюбился? — подколола его Эмма, растягивая губы в добродушной улыбке. Она была рада за своего друга — Пэнси, пусть и временами невыносимая, в глубине души была милой и очень ранимой. Это Снейп говорит как человек, проживший с ней в одной комнате с первого курса.       — Эмми, мне итак тяжело. — вздохнул он в ответ. — Мы же грызёмся постоянно, она меня никогда не полюбит. — он эмоционально взмахнул руками, чуть было ненароком не стукнув по носу подругу. — Тем более, что за ней все слизеринцы и не только они бегают. Как мне её привлечь? — обречённым тоном сказал Тео.       — Поменьше огрызайся на неё. Открыто не пялься, Пэнс этого не любит. Анонимно дари цветы, она любит фиалки. И сладости. Больше всего ей нравятся шоколадные котелки с тыквенной начинкой. Говори комплименты, только ненавязчиво. — но Эмма, конечно, не могла оставить своего друга без совета. Кто, как не лучшая подруга даст своё мнение по завоеванию девушки?       — Эмма, ты чудо! — внезапно приподнявшись, выдал Нотт.       — Я знаю, Тео. — улыбчиво проговорила Эмма, обняв друга. Тот обхватил её в ответ так, что у неё хрустнула спина. Остальное время Эмми играла на гитаре и тихо пела, пока Тео заворожённо слушал, прикрыв глаза. Снейп взяла с собой гитару потому что помнила про то, как её лучший друг любит музыку. Она даже выучила пару любимых песен перед его приходом.

***

      На следующий же день Теодор начал действовать. Он отправил Пэнси цветы, а ещё заступился за неё, когда Симус Финниган назвал её продажной шлюхой. И в завершение сделал комплимент на её новой блузке. Паркинсон была смущена, польщена и одновременно в шоке. Эмма была довольна — процесс пошёл…       — Значит, Поттер занимается окклюменцией, потому что Тёмный Лорд залезает в его голову? — заинтересованно спросила Эмма у отца. Они пили чай в его кабинете после первого урока окклюменции. Как он рассказывал, Избранный был очень туп и не имел предрасположенности к этому разделу магии. Эмме вдруг стало интересно, смогла бы она овладеть легилименцией и окклюменцией? И решила это проверить.       — Всё так. Чувствую, что уроки эти долго не продлятся.       — А я вот знаю, что не продлятся долго. Но это не важно. Можешь научить меня тоже? — почему-то интуиция говорила, что эти навыки ей пригодятся. Ну и кто Эмма такая, чтобы её не слушать?       — Зачем тебе это? — настороженно спросил Северус.       — Мне интересно, есть ли у меня склонность. — по-сути, Эмма даже почти не соврала. Вернее, не сказала всей правды, но это же не важно, верно?       — Можно попробовать. Ты читала хоть раз что-нибудь об этом? — поинтересовался Снейп и уже готовил пару фраз для быстрого объяснения этого сложного раздела магии, но его дочь ответила положительно.       — Я знаю, что легилименты могут передавать свои мысли другим людям. Помимо основного я знаю только это.       — Уже хорошо. Что ж, сейчас представь, что ты здесь одна. Погрузись в свои мысли, выстрой ментальные стены, чтобы я не смог их пробить. Стены могут быть представлены чем угодно, даже Хогвартсом. Я не буду сильно налегать, но ты должна подготовить воспоминание, которое ты готова мне доверить если я пробью твои стены, что, наверное, и произойдёт, потому что с первого раза ни у кого не получается.       — Я готова. — произнесла Эмма через тридцать минут молчания. Она решила сделать ментальную стену в виде своего кошмара — леса в тумане, где на поляне стоит домик. Только без могилы её отца рядом с ним. Произнеся заклинание, Снейп погрузился в воспоминания дочери, наталкиваясь на какую-то преграду. Уже там он встретил эфемерную версию Эммы.       — Ну что, впечатляет? — эхом раздался голос слизеринки.       — Да. — коротко ответил профессор, оглядываясь. Вокруг была пустота и ничего более, но где-то вдалеке Снейп заметил очертания закрытого шкафа.       — А это ещё не всё… — здесь раздался её весёлый смех, и Северус оказался в туманном лесу, в котором не было ни звука. Чуть побродив по нему, зельевар встретил домик, возле которого стояла Эмма в облике ребёнка. Ей было от силы лет 7. Снейп и так знал, что его дочь в детстве была очаровательнейшей девочкой, а сейчас он это вспомнил и подошел к ней.       — Хочешь туда? — не смотря на ангельскую внешность, в глазах плясали чёртики.       Малышка указала ручкой на деревянную дверь дома, открывая её. В доме было так же тихо, ничто не смело нарушить такую гробовое молчание округи. Дверь была в коридор — на правой и левой его стороне, а также в конце были ещё двери. Коридорчик был маленький, но достаточно просторный. Потому что он был абсолютно пустым. Двери слева и справа не открывались, вместо этого они выпустили дым, затмевающий сознание. А ещё этот дым был подобно туману — через него ничего не было видно. Последняя дверь всё же открылась, так что Снейп один вбежал туда, закрывая за собой. Девочка, являющаяся его дочерью, с зловещим смехом растворилась сразу же после того, как дым вышел в воздух. Комната была залита солнечным светом из многих окон, наверху виднелся люк, ведущий, видимо, на чердак. В углу стояло антикварное кресло, на другом конце комнаты был диванчик, а на нём, читая книгу, сидела Эмма. Она, конечно, знала, что он вошёл, так что Северус остановился, всё ещё оглядываясь.       — Это очень большой результат, но где хранятся твои воспоминания? Я чуть ненароком не забыл, где я и зачем здесь нахожусь. — Северус прошёл к дочери, останавливаясь подле неё и ожидая ответа.       — Видишь чердак? — в ответ отец кивнул. — Надо подняться туда, это последняя комната. А помнишь шкаф в начале? Это боггарт. Но пока что я решила тебе его не показывать. Сомневаюсь, что тебе нужно знать мой страх.       — Я не был в тех двух дверях, что стояли в коридоре.       — Потому что для этого нужно знать французский. — с самодовольной ухмылкой произнесла Эмма и поднялась. Она дёрнула за невидимую с первого взгляда ниточку, и перед ней появилась лестница. Поднявшись на чердак, Северус увидел кучу хлама — старая колыбель, игрушки, коробки и много пыли. — Sésame, ouvre-toi. — отчего-то шёпотом проговорила Эмма, и иллюзия рассеялась, являя взору зельевара множество полок, на каждой из которых была определённая вещь. Ближе всего к Снейпу была статуэтка балерины, которую он взял в руки. Перед глазами пронеслось воспоминание, когда Снейп впервые учил свою дочь танцевать вальс, и тогда он закружил её, как балерину. Тут он вырвался из разума слизеринки.       — Это потрясающе. — поражённо произнёс декан Слизерина. Эмма держалась за голову, что обеспокоило её отца. — Что такое?       — Болит… Сильно… — тяжело вздыхая, пробормотала слизеринка, оседая на стул, стоящий рядом с ней. В дверь постучались. Снейп махнул рукой, открывая её, и подошёл к дочери, которая уже прикрыла глаза и жмурилась.       — Профессор Снейп, я хотел… — начал было Малфой, вошедший в кабинет зельевара, но, завидев Эмму, чувствующую себя явно плохо, не договорил и подскочил к ней, со страхом в серых глазах смотря на крёстного.       — Срочно неси её в больничное крыло. — скомандовал Снейп, подходя к стеллажу с зельями. Снейп дал Драко одну склянку с какой-то жидкостью, наказав, чтобы по пробуждению он дал это Эмме. — Скажи, что она получила магическое истощение после окклюменции.       — Салазар, почему так болит голова.? — просипела Эмма, просыпаясь. По запаху она узнала больничное крыло, но не помнила, как здесь оказалась.       — Потому что ты безответственная и совершенно себя не берегущая заноза, Эмма. — тут же ответит ей Малфой, помогая слизеринке присесть и подложил ей под спину подушку, подавая стакан воды.       — Ахуеть. — коротко, но ёмко сказала Снейп через некоторое время, допивая воду. Надо заметить, что она крайне редко материлась, так что Драко был весьма удивлён, услышав ругань от своей обычно сохраняющей самообладание девушки.       — Выпей. — но решил проигнорировать это и протянул её зелье, переданное Снейпом. По запаху и цвету Малфой определил сильный отвар от головной боли. Она же послушно и залпом вылила в себя горькое зелье, поморщившись от его вкуса.       — Так, ты собираешься мне рассказывать что случилось или нет? — возмущённо спросила Эмма. Она ненавидела ничего не понимать, поэтому была слегка раздражена, но понимала, что было бы неправильно срываться на Драко.       — Я сам толком не понял. — признался он, запустив пятерню в волосы. — Снейп сказал, что у тебя магическое истощение из-за окклюменции.       — Я вспомнила. — тяжело вздохнула Эмма, откинувшись на подушку. — Мне так понравилось наблюдать за испуганным выражением отца. — с весёлой улыбкой продолжила она. Я выстроила ментальную стену, которую можно открыть только в конце, произнеся фразу на французском.       — Например такую: mon amour, où étais-tu? — ласково промурлыкал Драко, обнимая её. А сам думал — почему на долю Снейп всегда выпадает какая-то херня? От тролля на первом курсе до окклюменции на пятом.       — Mon amour, je suis toujours là — проговорила в ответ Эмма, укладывая ладошку на его сердце. Она его мыслей не заметила, а он от этих самых мыслей отвлёкся и бархатисто рассмеялся, прижимая её ближе. Они легко столкнулись лбами и наступила тишина. Не напряжённая, не тяжёлая. Комфортная тишина, когда у них двоих на лице тёплые улыбки. Так ведь бывает только с близким человеком. Точно наиграть любовь невозможно, так думала Эмма. А думала она, как знаем, очень много. Идиллию прервал Тео, узнавший, что Эмма в больничном крыле. Дверь в палату открылась с ноги, из-за чего мадам Помфри чуть не стукнула его.       — Упс… — протянул Нотт, заметив, что он не вовремя, но не ушёл, заставив парочку оторваться друг от друга и сесть по местам. Эмма — на подушки, Драко — на стул.       — Нотт, прогуляться не хочешь? — раздражённо предложил Малфой. Он не любил, когда его прерывают.       — Куда? — хлопая глазами, проговорил Теодор. Эмма переводила взгляд от одного к другому, ожидая исхода событий.       — К Мордреду! — процедил Драко, на что Снейп прикрыла рот рукой, силясь не засмеяться в голос от обалдевшего лица Тео.       — Так, всё, хватит. — от смеха на глазах Эммы выступили слёзы, которые она старательно смахивала, стараясь не засмеяться снова.

***

      — Добрый день, мисс Снейп. — Амбридж позвала Эмму в свой кабинет, где собралась вся Инспекционная дружина и какая-то девчонка с Когтеврана.       — Здравствуйте. — она спокойно осмотрелась, оглядывая знакомых. Тут был Драко, Пэнси и Тео. Помимо Амбридж в кабинете были ещё люди, неприятные ей — Грэхем Монтегю и Миллисента Булстроуд.       — Мисс Снейп, мы как раз собрались послушать, что нам хочет сказать мисс Мариэтта Эджком об Отряде Дамблдора. — Эмма мысленно выругалась — сейчас эта дура выложит Амбридж всё, что она так старательно скрывала от неё все эти месяцы. Сейчас Эмма как никогда хотела убить Поттера за то, что он запретил давать ей зачарованный галлеон — средство связи Отряда Дамблдора. Эмма не стояла в одном ряду с Инспекционной дружиной, ведь не состояла в ней. Она стояла рядом с Амбридж. Как равная ей. Эмме не сильно хотелось быть с ней наравне учитывая то, что она жабу не считала высшей особью среди всех присутствующих. Через некоторое время, когда Эджком уже выдала Отряд Дамблдора, все пошли в Выручай-комнату чтобы поймать их. А Снейп думала, как же ей помочь им.       — Винки! — позвала она, и рядом с хлопком появилась домовиха.       — У мисс что-то случилось? — спросила Винки тоненьким голоском.       — Да, срочно передай Добби, что Амбридж всё узнала и направляется к Отряду Дамблдора в Выручай-комнату. — выпалила Эмма на одном дыхании и эльфийка кивнула, исчезнув из коридора, где стояла слизеринка. «Я сделала всё, что смогла…» — подумала она напоследок и пошла на улицу. Нужно было проветриться в анимагическом образе.       На поле для квиддича стоял бывший отряд Дамблдора в полном составе, а так же Эмма, которую сюда позвали, чтобы поговорить. Разговаривал, конечно, Поттер, на повышенных тонах обвиняя Эмму во всех смертных грехах, а в особенности в том, что она якобы их сдала. Приговаривая, что он с начала всё знал и она водила их за нос. Единственными, кто в это не верил, были близнецы Уизли, Гермиона, Джинни, Луна и Деннис Криви. Пока что Снейп с абсолютно равнодушным, даже скучающим выражением лица слушала тираду Поттера, а на самом деле злилась. В особенности на Чанг, которая, как оказалось, решила оправдать свою подружку, первой обвинив во всем Эмму. Её хладнокровие закончилось.       — Ты ничего не сделала для того, чтобы нам помочь! Ты даже не пыталась! — ляпнул Поттер, от чего Эмма резко подняла голову на него. Он, вроде, хотел продолжить, но под таким взглядом Снейп чуть осклабился. Чего она терпеть не могла, это когда её обесценивают. Говорят, что она ничего не делает или делает недостаточно.       — Я ничего не сделала? — с истеричным смешком, но ледяным тоном произнесла она. — Да я из кожи вон лезла, чтобы всем угодить. Тебе, учителям, Амбридж. Я знала, что ты мне не веришь, но мне было плевать, потому что я хотела помочь Гермионе! Она уговорила тебя создать Отряд Дамблдора, она поддержала меня, когда Амбридж решила сделать меня своим информатором! Ты мне никто, но я решила тебе помочь, потому что Грейнджер — твоя подруга. — от такой длинной речи она тяжело задышала. Эмма больше не выглядела спокойной, нет. Она была в ярости. В темно-карих глазах плясали недобрые огоньки. Подул ветер, растрёпывая черные как смоль волосы. — У тебя привычка всех обвинять а том, в чём они не виноваты? — она растянула губы в презрительной ухмылке и пронзительно посмотрела в глаза Поттера. Тот отшатнулся, будто бы его ударили.       — Чжоу сказала, что ты нас сдала! Не забывай это!       — Да твоя Чжоу и галлеона не стоит! Потому что я сама видела, как её подружка выкладывает всё, что я прятала все эти месяцы.       — А кто может это подтвердить? Слизеринцы может? Или Амбридж? — от такого тона из уст Чанг Эмма ещё больше разозлилась.       Так случилось, что Снейп росла в атмосфере магии и неожиданные всплески у неё не случались. Как потом оказалось, это пагубно на неё влияло, ведь теперь при очень сильных эмоциях магия может вырваться против её воли. И Эмма почувствовала, что сейчас что-то произойдет. Потому что магия уже скапливалась в кончиках пальцев. Такие ситуации были очень редкими, но Эмма могла неосознанно причинить большой вред окружающим. И остановить её могли только люди, которым она по настоящему доверяет. Первым на ум пришли Тео и Драко. Поэтому она выхватила палочку, чем вызвала самую разную реакцию у остальных. И вызвала патронус. Эмма нашептывала что-то лисе тихо, гриффиндорцы услышали только «я больше не могу», «Тео» и «Драко». Только они знали о том, что такое может случиться. И отправила лисичку на поиски слизеринцев.       — А ты без своих дружков чего стоишь? — гаркнул Уизли. Он тоже услышал имена ненавистных ему слизеринцев.       — Уизел, Поттер, отойдите. — процедила она. — Я сделаю больно. — Эмма из последних сил сдерживалась, чтобы не выплеснуть накопившиеся эмоции в всплеск магии. Палочку она от греха выбросила подальше на траву. Может, если не будет проводника магии, то ничего не произойдет?       — Да что ты можешь сделать без своей палочки? — смело выкрикнула Чанг, а у Снейп сорвались тормоза. Она широким шагом направилась к ненавистной когтевранке и остановилась за 20 сантиметров от её лица, вглядываясь в её глаза. Вопреки её уверенному тону в глазах Чанг плескался страх. От этого Эмма жутко усмехнулась.       — А ты молодец. — произнесла она неожиданно спокойным и ровным тоном, в котором не было ни единой эмоции. — Бегала за одним, теперь за другим. Определиться не можешь? — от такой наглости Чанг было замахнулась на Снейп, но у самого лица слизеринки её рука оказалась больно стиснутой рукой Эммы. Через кончики пальцев Эммы вырвался небольшой электрический ток, от которого когтевранка с вскриком отдёрнула свою руку. С обеих сторон к Снейп подошли близнецы.       — Эй, лисичка, всё хорошо… — начали было они.       — Не подходите. — холодным тоном проговорила она. Сзади послышались голоса. Кто-то обнял Эмму сзади, она снова выпустила ток, но быстро перестала, учуяв запах знакомых цитрусовых духов.       — Эмми, скоро придёт Малфой. Слышишь? — она коротко кивнула, осматривая испуганные лица. Хотелось рыдать. Даже Грейнджер смотрела на неё так. Лишь взгляд Полумны был спокойным. Она знала, что Эмма не причинит её вреда по своей воле.       — Она сумасшедшая, Нотт, держи её на коротком поводке! — выкрикнул Поттер, обнимая Чанг, потирающую руки друг от друга.       — Заткнись. — грозно прошипел Тео. — Тебе когда шрам оставили, мозг сильно задели? Хотя о чём я, у тебя же его не было… — он всё ещё прижимал Эмму к себе, ведь та ещё была сильно зла — он чувствовал это по тому, как было напряжено её тело. Вдруг она коротко усмехнулась и вытянула руку в сторону Поттера. Из руки вырвалась молния и ударила Избранного так, что он осел на землю. А Эмма довольно улыбалась. Вдруг её перехватил другой человек, являвшийся Драко Малфоем — его платиновую шевелюру она ни с чем не спутает.       — А вы знали, что я не только хорошо угрожаю, но и мастерски воплощаю свои угрозы в жизнь? — ласковым тоном с милой улыбкой поведала она. Была гробовая тишина. Эмма напоследок наслала пару семейных проклятий Морелей на Поттера, Уизли и Чанг и ушла, перед этим чуть не забыв свою палочку. В таком состоянии она бы могла обойтись и без неё, конечно, но эффект пройдёт через пару часов, а за это время её мог бы кто-то забрать. Всё же не зря Райан заставлял Эмму на каникулах учить эти проклятия. Пригодились же. Надо бы поблагодарить старшего брата. — Je vais vous blesser… — повторила она шёпотом себе под нос.       — Эй, Эм, всё хорошо? — заботливо спросил Драко, обеспокоенно вглядываясь в её лицо. По дороге Эмма так и не проронила ни слова, ушла в себя.       — Да, спасибо. — отрешённо отозвалась она. — Я пойду, хочу написать письмо Райану. — продолжила Эмма и вышла. Она, конечно, ушла не только потому, что хотела написать письмо, но чтобы и побыть одной. Ей нужно всё обдумать. В её комнате никого не было, кажется, Пэнси пошла договариваться, чтобы после отставки Эммы от старост старостой назначили её, а Дафна пошла с ней за компанию. Что, в целом, было хорошо.       Привет, Рэй и Элис. Райан, ты же уже наверняка знаешь, что произошло? Мне снова тяжело. Я поссорилась с гриффиндорцами и упустила доверие остальных факультетов. А ещё использовала парочку семейных проклятий, спасибо за то, что заставил меня их выучить. Я больше не хочу ни с кем дружить и никому помогать, ведь всегда случается что-то, что всё испортит. И все начинают винить меня. Рэй, как мне поступить? Я не могу подвергать опасности Драко и Тео ради того, чтобы они помогли мне. Скажи Элис и бабушке, что у меня всё хорошо. Прошу.

Искренне, ваша Эмма.

      На исписанный пергамент упало пару слезинок которые, впрочем, не размазали чернила, так что Эмма решила не переписывать письмо и отправилась в совятню, прихватив с собой пару угощений для Дикси. Наблюдая за тем, как её питомица взмывает в небо и летит куда-то далеко, Эмма мечтала о том, чтобы уметь летать. Напоследок приласкав и покормив грозного на вид филина Драко, она ушла из совятни, направляясь в Запретный Лес. Она будет бегать. С тех пор, как Эмма стала анимагом, бегать по окрестностям Хогвартса в образе рыжей лисы стало её любимым занятием. Ветер растрёпывает густую шерсть, слышно всё, что делается рядом и она сама при этом незаметна. За исключением, конечно, яркого шерстяного покрова. Где-то недалеко от школы, но при этом за деревьями слышались голоса. Эмма спряталась за кустом, приглядываясь — Золотое Трио шагало в глубину Запретного леса. Хотелось послушать, о чём они говорят, поэтому Снейп бесшумно передвинулась поближе, не ступая на дорогу.       — Эмма и вправду может навредить вам, как вы не понимаете? — непонимающе произнесла гриффиндорка, хмурясь и смотря на своих лучших друзей.       — Да что она может? Она, как и её отец, способна только на простую болтовню. — возразил Поттер уверенным в себе тоном. Эмма в мыслях злорадно усмехнулась — «просто до этого ты не навлекал на себя настоящий гнев Снейпов.»       — Сегодня Снейп здорово всех напугала. Выглядела она и вправду жутко. — признался Уизли поёжившись, будто от холода.       — Сами посудите: Эмма никогда не бросает слов на ветер. Я не помню ни раза, чтобы она нарушила своего обещания или не выполнила данную угрозу. Вам теперь нужно ходить и оглядываться, а не обсуждать её! — под лапой слизеринки ветка предательски хрустнула. В тишине Запретного леса этот звук был весьма громким. Уизли и Поттер выхватили палочки и последний выкрикнул «Депульсо» прямо в камень рядом с лисой, но она успела отскочить, выбегая на дорогу перед гриффиндорцами, чтобы на неё больше не нападали. Как оказалось, осколок от камня попал куда-то в шею, Эмма почувствовала, как по шерсти течёт кровь.       — Гарри, аккуратно! Ты её поранил! — укорила друга Грейнджер, от чего тот виновато потупил взгляд. Гермиона аккуратно приблизилась к гордо восседающей лисе. У себя в мыслях Эмма шипела от боли, силясь не свернуться клубком, чтобы просто полежать.       — Откуда она здесь? — спросил Рон.       — Это лес, Рональд, в лесу водятся лисы. — как тупому объяснила Грейнджер. Эмма, сама не зная почему, позволила ей себя погладить. — Она же как ручная. — улыбнулась она.       — Может её кто-то потерял? — предположил Поттер. — В Хогвартсе вообще можно держать лис? — сомнительно спросил он.       — Не думаю. — отрезала Гермиона. — Отнести в замок её стоит. Но после того, как мы проведаем Грохха. — Снейп не поняла, кто такой Грохх, но надеялась, что ничего не случится.       — Это вообще девочка? Проверь. — на слова Уизли Эмма фыркнула, выражая своё недовольство. — Она нас понимает?       — Если отведём её к Помфри, она вылечит? — проговорил Поттер, подходя к лисе. Эмма на него рыкнула, не желая, чтобы он приближался.       — Гарри, она не хочет, чтобы ты подходил. — озвучила её мысли Гермиона. — Она помнит, что ты её ранил. — гриффиндорка случайно задела рану на шее, пока гладила Снейп, от чего лиса заскулила. Грейнджер тут же осеклась и взяла животное на руки. Эмма что в анимагической, что в человеческой форме много не весила, поэтому труда это не составило. Кататься на ручках оказалось приятно. Гриффиндорцы выбирали ей кличку, и если Эмме имя не нравилось, то она фыркала. Поттер с Уизли пару раз порывались погладить милую лису, но та только рычала на них, а первого даже укусила. Грохх оказался великаном. Не сказать, что Эмма была рада этому факту, но поделать ничего не могла, ведь кусать Гермиону не хотелось, как и слезать с удобных рук, приятно поглаживающих по холке.       — Может, Рокси? — предложил Избранный. Эмма задумалась — они шли обратно к замку и пора бы уже найти ей кличку. Поэтому лисичка одобрительно взвизгнула. По лицу Поттера растеклась улыбка. Но была ещё одна проблема — Помфри бы точно распознала в обычной с виду лисе анимага. Было бы опасно давать Золотому Трио принести её в больничное крыло. Они уже входили в школу, когда на глаза Эммы попался Тео. Он шёл по коридору с абсолютно счастливым видом. Снейп спрыгнула с гриффиндорки и побежала к нему. Нотт, конечно, заметил её и пошёл навстречу, а она сходу прыгнула к нему ручки.       — Эй, ты что здесь делаешь? — непонимающе спросил он.       — За своими питомцами надо следить, Нотт. — недовольно произнёс Поттер. Не смотря на то, что лиса его укусила, она ему понравилась.       — Вы что с ней сделали? — посуровел Теодор, заметив на шерсти подруги уже засохшую кровь.       — Это произошло случайно. Мы напоролись на неё в Запретном лесу и хотели отнести к мадам Помфри. — во избежание конфликта выговорила Гермиона, взглядом затыкая лучших друзей. Тео в ответ подозрительно на неё посмотрел, но ничего не ответил и ушёл в подземелья. Он-то понимал, что Эмме к Помфри ну никак нельзя. Вот только в комнате Тео тоже не факт, что сможет оказать ей медицинскую помощь. Всё же, даже Драко не знал о том, что его девушка анимаг. Но, слава Мерлину, в спальне никого не оказалось, так что Нотт, положив лисичку на свою кровать, стал суетиться, пытаясь найти давно затерявшуюся аптечку в своём сундуке. Кстати говоря, аптечка у него появилась только из-за Эммы, ведь та то колени разобьёт, то порежется, то ещё что-нибудь.       — Как тебя лечить-то? — обеспокоенно спросил он, когда нашёл-таки ту самую коробочку с бинтами, различными зельями и прочими медицинскими принадлежностями для первой помощи. — Так или в человеческой форме? — в ответ Эмма только заскулила, как бы говоря, что первый вариант. И, как ни странно, Тео её понял, обработал ранку и уже готовился обвязать, ведь экстракт бадьяна, как на зло, закончился, но в комнату вошёл Драко.       — Откуда здесь лиса? — прищурившись, спросил он, сбрасывая мантию и сумку на пол. Тео нервно оглянулся на него и вернул взгляд к Эмме, тихо скулящей от не очень приятных ощущений. Она еле видно кивнула.       — Это Эмми. — Нотт, конечно, заранее знал, что Драко не поверит, но хотя бы попробовал.       — Ха-ха, очень смешно. — фальшиво рассмеялся Малфой и подошёл к кровати друга.       — Я не шучу. Это Эмма, она анимаг. — серьёзно заявил Тео, поглаживая Снейп по ушам. Та довольно прищурилась. — У тебя случайно нет бадьяна?       — Есть… — всё ещё недоверчиво ответил Малфой и достал из набора по зельеварению склянку с почти прозрачной жидкостью и протянул Нотту. Он вылил немного на ещё кровоточащую ранку и тут же подул, ведь лиса громко заскулила от боли. Рана затянулась и Снейп тут же трансформировалась в человека, всё ещё шипящего от неприятных ощущений.       — Вам нужно мне со мной чем-то поделиться. — с угрюмым лицом констатировал факт Драко.