Хвост цвета индиго

И снова глухой удар. В голове почти прояснилось, но резкой вспышкой пришла новая боль. Снова глухой удар, головой о холодную и влажную кору дерева. Запах росы казался острым и резким, но на мысли о ней было так мало времени. Снова удар, голова могла бы трещать по швам, если бы не сводило судорогой хвост. Сжатый в тугую пружину, он был почти единым комком тянущей боли. Анил прижимался к дереву, полулежа на холодном камне, перебирая задними лапами, пытаясь прильнуть сильнее к жесткой коре. Между пальцами задних лап чувствовалась взрытая земля, остатки листвы и веток, а мир вокруг становился аморфным, не имеющим низа или верха. Ему было плохо. Он не знал, как долго уже бьется головой, судорожно дергаясь от каждого удара. Ему было плохо, и это занимало все его существо. Тянущая, мерзкая боль наполняла его организм, вынуждая его в припадке напрягать мышцы, вытягивая лапы, прогибая спину. Он тихо сипел, иногда рычал или скулил, не успевая привыкать к жару или холоду, в который его бросало. Холодный камень и удары головой помогали хоть немного сохранить рассудок, чтобы не валяться с постоянным воем на пожухлой листве. День прихода застал его ранним утром, когда солнце еще не взошло, когда спать было холодно без укрытия и тепла солнца. Анил очнулся от боли, которая расплавленным металлом разливалась по его паху, уходя в хвост. Только спустя пару часов он сможет ловить небольшие передышки, когда боль будет отступать. Измученному организму, абсолютно вымотанному болями, будет безразлично то, что по ноге потечет струйка синеватой крови. Вместе с ее приходом будет постепенно приходить облегчение, если грядущий ужас можно назвать облегчением. Анил просто вздыхал, предвкушая грядущее время. Он знал, что, даже учитывая собственное нежелание, пойдет на поиски. Против природы трудно идти. Особенно когда она берет тебя за горло. Это был его первый сезон спаривания вне сородичей. И он пытался уйти как можно дальше от места обитания его стаи, впрочем, как и любой другой. Анил стремился прочь из джунглей, к горам. Туда его народ не ходил, потому что там не было подходящей пищи. Но именно туда ему нужно было. И он вполне отдавал себе отчет в том, что просто медленно будет умирать от голода. Все же это было для него лучшим выходом. По сути, он и понимал, что наверняка не выдержит и пойдет обратно, но дорога будет достаточно долгой, чтобы вернуть рассудок на место. Пребывая в расслабленной полудреме, Анил повернулся на спину, скупо размышляя о небе, которое было видно сквозь листву. Пока еще ненавязчиво в его голову проникали легкие размышления и о том, где же сейчас может находиться хоть один из его рода. В особенности альфа. В еще большей особенности крепкий и готовый продолжать род альфа. И Анил мог даже позволить своим мыслям некоторую вольность, потому что подниматься никуда не собирался, и просто помечтать о большом, но не настолько крупном, счастье с хвостом и красивым гребнем. Да, обязательно красивым алым гребнем. Легкое возбуждение накатывало само, не особенно завися от фантазий химеры. Оно просто было, давая мышцам ощутить нирвану от резкого перепада от боли к наслаждению. Анил, впрочем, не слишком задумывался о том, что его немного лихорадит. То, что переживать течку без присутствия альфы может быть крайне вредно, он откровенно не знал, хотя и мог догадываться. Пока что он был занят легкими фантазиями о том, что где-то обязательно есть альфа, который не является только тушей для спаривания и охоты. Которого волнует здоровье того, кто будет продолжать род. Впрочем, такие мечты быстро скатывались к острому чувству безысходности и отчаяния. Среди сородичей Анила таких не вырастало. Если и рождались уникальные, умеющие думать дальше, чем кузнечик, то их попросту убивали крепкие, жестокие и тупые. Анил тяжело вздохнул, подавленный. - Интересно, где сейчас мои детеныши, - прошептал он, поднимая руку, глядя, как лучи света проскальзывают между пальцами. Он вспоминал выжившие, не растоптанные кем-то из сородичей, вылупившиеся яйца. За всю его жизнь смогли вылупиться только четверо. Один альфа и трое омег. Альфу загрызли сверстники еще на третьем сезоне, одного из омег ждала та же участь, но позже. Двоих забрал в другую стаю выросший альфа. В качестве довеска к взрослению. Попытавшись встать на ноги, Анил чуть не упал, но вовремя схватился за ветку. Нужно было идти, и как можно дальше, пока его не потянуло обратно. Где-то впереди он чувствовал воду, просто отдаленно слышал ее и шел на запах влаги. Возможно, у воды он сможет найти плоды безвредных растений или деревьев. Ему бы сейчас не помешала еда, а уж тем более вода, в которую бы можно было окунуться с головой. Запах течки, которым от него начинало тащить, напрягал даже его самого. Постепенно ноги переставали заплетаться, а хвост уже почти не встречал собой ветки и кустарники. Анил приходил в себя, все же порой встряхивая головой, возвращая на место мысли. Просто им слишком сильно хотелось скатиться куда-то ниже пояса. Влага была все ближе, гул нарастал, что несколько беспокоило ящера. Он шел осторожно, уже осознавая, что где-то впереди не просто вода, но целый водопад. Свалиться с края обрыва ему искренне не хотелось, так что осторожность не должна была быть лишней. И его предчувствие его не обмануло - впереди уже был виден просвет между деревьями. Он осторожно подошел ближе, не без восторга любуясь на открывшийся ему вид. Бурная горная река обрушивала свои воды с обрыва, разбиваясь о камни, вспениваясь. Метрах в десяти внизу она превращалась в тихий водоем, из которого выходило течение уже мирной реки. Округлый водоем притягивал взгляд почти ровной окружностью, вокруг него цвели различные растения, пестрым ковром обрамляя его, но обрыв был слишком резким, чтобы найти возможность спуститься. Анил попробовал заглянуть вниз, высунув голову за край, держась за соседние деревья, но с горечью отметил, что просто не сможет проделать этот путь в подобном состоянии. Если бы он оказался на другом берегу - была бы возможность, пусть и слабая. Но между ним и другим берегом был бурный поток. Решив обдумать сложившуюся ситуацию, он присел на выступающий корень, на всякий случай придерживая соседнее деревце. Все же в водоеме вода была не самой прозрачной, чтобы видеть, есть там камни или нет. Разбиться сегодня Анил не планировал, да и если быть совсем откровенным - плавать он не умел в принципе. И вот, мысленно рассуждая о дальнейших действиях, он спокойно сидел, медитируя под гул водопада. Если бы он знал, что по его запаху уже шел незваный гость, просто так сидеть было бы не лучшим выходом. Но он просто не знал. До тех самых пор, пока не решил присесть поудобнее, из-за чего краем зрения заметил черную тень. Крупную черную быструю тень, которая вызвала далеко не доверие. Поднявшись, Анил увидел перед собой огромную кошку, которая уже присела для прыжка, но не решалась напасть из-за близости обрыва. Ее полет тоже не устраивал, а вот кушать саблезубу хотелось. Размерами чуть больше Анила, зверь превосходил его в весе, скорости и силе. Ящер замер, все внутри него сжалось от мысли о скорой расправе. По шкуре пробежал холод, а вот пути для побега он не видел. Вокруг труднопроходимые леса, а скакать по веткам ящер не умел. Бегать быстрее этой черноты с когтями - тоже. Побег получился сам собой. Саблезуб стал подходить ближе, утробно рыча, ожидая, что жертва от страха метнется в сторону, пытаясь бежать. Анил бы так и поступил, погибнув в когтях огромной хищной кошки, но, услышав рычание, от страха шагнул назад и почувствовал, как земля уходит из-под лап. Он опрокинулся назад, споткнувшись о корень, на котором сидел. Стукнувшись головой о ствол дерева, Анил, почти оглушенный, полетел вниз. Хищник, не ожидавший подобной неудачи, только и мог, что проводить растерянным взглядом свой обед. Анил только и успел, что увидеть небо. Потом был удар, он спиной приземлился на воду, неуклюже шлепнувшись, а потом небо смешалось с воздушными пузырьками. Стало сложно двигаться, а перед глазами все расплывалось. Анил не понимал, где низ, где верх, уже чувствуя недостаток кислорода. Он стал биться, пытаясь добраться до воздуха, но только барахтался в воде, идя ко дну. У него кружилась голова, а лапы словно бы стали просто ненужными палками, которые не помогают двигаться, а только мешают. Зацепившись за что-то рукой, Анил попытался вырваться, но что-то потащило его в сторону. Пребывая в панике, он пытался глотнуть воздуха, но вокруг, везде, всюду была только вода. Он не понимал, куда его тянет, не был даже уверен в том, что двигается. Легкие судорожно дергались, а перед глазами чернела вода. Млок подплыл к берегу, вытаскивая за руку бездыханное тельце. Он нисколько не ожидал, что эта ящерица упадет буквально ему на голову по пути к нересту. А ведь мало того, что он несколько отстал, так ведь еще и этот зверь его теперь задерживал. Он пока еще не отдавал себе отчета в действиях, глядя на это тонкое существо. Во второй раз Млоку пришлось вылезти из родной стихии и вдохнуть воздух остатками прошлого, легкими, которые ему оставили предки. Возможно, даже общие с этим созданием. Но существо не дышало и не дергалось, это было как раз той проблемой, которую Млок не мог решить. Тритон просто обычно не сталкивался с тем, что потенциальную пищу нужно привести в себя. Умертвить, затащить под воду он мог, но чтобы заставить дышать - слабо представлял себе такое. Первым делом он попробовал положить его на спину, но решил, что идея не самая лучшая. Анилу просто повезло, что в голове тритона имелась такая чудесная штука, как логика. Если ящерица дышит воздухом, но в нее набралось воды - то воду надо вытряхнуть. Именно таким образом судорожно подумал Млок, переворачивая его уже на живот и приподнимая за талию, пытаясь помочь срыгнуть воду. Толчок, второй. Ему было несколько страшно держать это тонкое существо с чешуйками, он выскальзывал, но что самое неприятное - он не хотел дышать. Тогда, в третий раз, Млок надавил сильнее. Анил надсадно закашлял, выплевывая воду. Перед его глазами плясали огоньки вперемешку с водными бликами. Но все же постепенно картинка обрела зеленоватые оттенки, а потом уже и сложилась в общую картину мира. Берег, вода, часть которой еще была прямо в глотке, из-за чего хотелось кашлять без остановки, кружилась голова. И что-то держало его поперек груди, что-то мокрое и прохладное. И что-то сильное, потому что Анил буквально висел, заодно ощущая и факт того, что если ему захочется вырваться - это вряд ли выйдет. Покашляв, он глубоко дышал, хотя и хрипел из-за остатков воды в легких. Опустив голову, он с удивлением отметил, что знает эти лапы. Когда же его спаситель положил ящера на землю, тот уже не сомневался. Млок поднялся в полный рост, глядя сверху вниз на непоседливое существо. Он не думал увидеть благодарность, но просто решил обосновать свой благородный поступок банальным желанием утвердиться. В конце концов, он хороший вожак и может даже другие виды вытаскивать. Тем более что это существо было ему знакомо. Но ящер не убегал, а сел на хвост, распластавшись на траве, глядя не удивленно, а иначе. Как именно, Млок не мог понять, ему просто не хватало слов или мыслей, чтобы это описать. Он смотрел на ящера, силясь подобрать ощущение или чувство, которым мог назвать эти глаза. Это ввело его в растерянность, из которой он пока не знал, как выбраться, потому что во встречном взгляде была не просто благодарность, но что-то огромное. Анил, возможно, потерял голову, еще когда валялся на траве этим утром, но сейчас он совершенно окончательно это понял по одной главной причине - он смотрел на создание совершенно иного вида и не мог не смотреть, не мог отвести взгляд. Это водное существо спасло его дважды, чего никогда никто не делал и даже помыслить совершить подобное не мог. Пребывающий в отчаянии, Анил увидел в этом водном звере свою надежду, свое спасение, даже больше. Он решил рискнуть всем, что у него было. Впрочем, кроме жизни у него просто ничего и не было. Анил чуть потупил взгляд, несколько смущаясь того, во что впутывается. И в принципе его действия смешны и чудны, но он старался успокоить себя тем, что сам чудной. Он стал пододвигаться ближе, пробуя сесть на корточки, двигаясь осторожно, всем своим видом выказывая уважение и покорность. Этому никто никогда не может научить - это просто может появиться после того, как существо сломают и ясно дадут понять, что без самоунижения просто нельзя выжить. Но в этих мольбе и подчинении Анил не ощущал той странной горечи. Он сам пошел на это, протягивая теперь ладони к лапам тритона. Они были чем-то похожи на его, но они были крепкие и с перепонками. Млок, поначалу растерянный приближением химеры, чуть отступил назад, но когда Анил буквально обвился вокруг его ног, он не смог просто уйти или оттолкнуть. Он молча смотрел на это существо, пытаясь понять, что же происходит. Причем в первую очередь внутри него, потому что легкое головокружение от здешнего воздуха странно начинало на него влиять.