«Переродившиеся Асклепий и Минерва стали друг другу братом и сестрой, родившись при этом от своей переродившейся дочери Панацеи... У меня до сих пор мозг взрывается, когда я пытаюсь это осознать!»
«Содом» — военная доктрина сухопутной войны, заключающаяся в тотальном превосходстве артиллерии и стратегической авиации над противником, невзирая на потенциальные потери среди гражданских в зоне боевых действий. Своеобразная тактика выжженой земли, но куда более проработанная, ведь все эти годы кроме наращивания количества артиллерийских орудий и боеприпасов Министерство Обороны совместно с Министерством Строительства Австралии занималось постройкой бомбоубежищ и бункеров как раз на подобный случай. Обеспечение прибрежных городов было завершено ещё год назад, так что теперь ничего не мешало хорошенько исполосовать землю снарядами, ракетами и бомбами. В конце концов, любые дома можно отстроить заново, а поля — заново засеять. Главное, чтобы люди, умеющие это, остались живы. К исполнению плана «Содом» войска приступили немедленно. Из Канберры наблюдать за происходящим было сложно, но доходившая информация скорее радовала, чем удручала: наступление синтетиков замедлилось. Как оказалось, их количество по первым наблюдениям было преувеличено, и растянуть свои силы они не могли при всём желании. Однако, о победе говорить было рано. Это был только первый день, а Тарус уже знал, на что способен один синтетик, не говоря уже о целой дивизии. Единственный способ окончательно убить серокожего — либо сжечь его пламенем, превышающим температуру плавления алмаза, либо раздробить, чтобы наниты потеряли связь друг с другом и не смогли собраться вновь, но даже после такого землю покрывает заражённая пыль, делая это место непригодным для жизни. Нельзя отступать, ни на миллиметр, а иначе быть беде. Был уже полдень. Дерек вовсю обзванивал глав штатов, поддерживая с ними беспрерывный контакт. — Эшли, вы как там, в порядке? Вы разобрались с диверсантами? Оу… соболезную, правда. Мои ресурсы сейчас довольно ограничены, но… если я смогу чем-то помочь, то обращайтесь. Да, да, я понимаю. Мы справимся, возвращайтесь к работе. Дерек положил трубку и потёр лицо руками. — Звонили из Брисбена. Перестрелки окончены. Диверсанты покончили с собой до того, как их успели взять. — Хоть какие-то хорошие новости. — Буркнул Тарус, снимая с карты на стене булавку. — Так, а что там с… Кто-то постучал и сразу вошёл. Это был офицер в синей, как океан, форме королевских ВВС. Судя по одной тонкой голубой полоске на его чёрно-синих погонах, это был простой лётный офицер. В руках он держал какую-то тонкую папку. — Сэр, разрешите доложить! — Вольно, у вас минута. — Меня послал маршал Симмонс. Он просил передать важные сведения касательно поведения противника. — Офицер протянул папку. — Здесь вся техническая информация, но, думаю, вам нужны пояснения. Тарус принял документы и раскрыл папку. Внутри содержались записи каких-то радиосигналов и спутниковый снимок западного побережья Франции, часть океана которой была обведена красным маркером с точкой в центре, похожей на остров квадратной формы. — Я слушаю. — Наши РЛС обнаружили очень мощный сигнал, который ретранслируется из каждого отдельно взятого синтетика. Вам, наверное, ещё не говорили, но между собой противник устно не общается от слова совсем. Они не идут на контакт с гражданскими, но при этом не пытаются брать в плен военных, убивают на месте. — И что это значит? — Они ведут себя совсем не как люди, сэр, скорее как дроны. У них даже есть координация по радиосигналу. С молчаливого позволения Таруса офицер указал пальцем на снимок. — Если бы каждый синтетик передавал свои мысли, то это были бы разные сигналы с разным интервалом сообщения, но каждый из них передаёт один единственный, источник которого находится вот здесь. Тарус присмотрелся к островку в центре обведённого круга. Его странная правильная форма натолкнула на невесёлую мысль. — Есть соображения, что это может быть? — Никак нет, сэр. На подлодках такую антенну не поставить. Скорее всего, здесь какой-то очень мощный корабль, либо полноценная платформа. — Или плавучий город… — Простите? Тарус поднял взгляд, пытаясь вспомнить нечто важное. — Здесь должен находиться Годхоум. Это… это штаб-квартира «Божьего крова». — Но, сэр, это же частная компания. — И тем не менее, у них есть свой участок в нейтральных водах, который давно надо было назвать вторым Силендом, ей богу. Тарус достал снимок из файла, закрыл папку и вернул её обратно офицеру. — Вернитесь к маршалу и доложите, что я немедленно приму меры. Спасибо за информацию, свободны. — Есть! Тарус вновь остался наедине с Дереком, который всё это время молча наблюдал за происходящим. — Чего сидишь? Обнови мне новостные сводки, в особенности проверь, что говорят СМИ синтетиков. Прошерсти правительственные пресс-службы. — Будет сделано, пять минут. Он в свою очередь присел в кресло, чтобы обдумать услышанное. «Единый центр управления, значит… Это многое объясняет. Нет, не объясняет. Если центр управления единый, то как ему передали контроль остальные страны? Не может быть так, что все внезапно доверились какой-то левой организации… Годхоуму. Ещё и он нарисовался. Я думал, что он рухнул». «Божий кров» — имя транснациональной корпорации, занимающейся передовыми оружейными и фармацевтическими разработками, и, в частности, охранными услугами. Их основной «фишкой» был синтез магических и грубых технологий, лидерство в разработке которых они удерживали вот уже последние лет сто пятьдесят, если не больше. Богатая история, начинающаяся ещё с эпохи расцвета масонских лож, скрывала один большой секрет, когда-то доступный таким людям, как Тарус. После окончания университета ему удалось пройти отборочные тесты среди кандидатов на роль «Безоружных» — магов, выполняющих миротворческие миссии и участвующих в борьбе с магической угрозой от других людей. По крайней мере так было на бумаге. На деле же вся верхушка этой корпорации — седовласые. «Божий кров» для них был тоже чем-то вроде тайного общества, убежища для таких уникальных людей, места, где они могли реализовать весь свой потенциал на пользу миру. Или на пользу фирмы. Но эпидемия, как обычно, изменила всё. Неспособные одолеть такую угрозу, как серое поветрие, седовласые один за другим заразились и обратились, а кому-то повезло погибнуть окончательно. Такой удар по руководству корпорация выдержать вряд ли бы могла. По крайней мере, Тарус так считал, и не слишком сожалел о произошедшем. Единственная хорошая часть этой корпоративной машины — это люди, причём далеко не все. И вот, некогда загадочный проект «Годхоум», оказывается, до сих пор действует. Плавучий город, государство без президента, силиконовая долина, но для одной единственной фирмы. Тарус даже не знал названия тех цифр, которые могли быть вложены в этот проект и без того разожравшейся корпорации. «Хм, не удивительно, что к этому руку приложил Годхоум. Интересно, кто сейчас в кресле Локи сидит… Неважно, надо думать. Если предположить, что мы сражаемся с дронами, а управляют ими отсюда, то почему на поле боя сражаются солдаты регулярных армий? Или, быть может, это просто разводка…» — Мистер Макаренко, я просмотрел уже четыре пресс-службы, и мы наконец-то получили от них внятную информацию. — Показывай. Тарус взглянул на монитор Дерека. Секретарь начал показывать видеообращения представителей стран-участниц сформировавшейся против Австралии коалиции. Все, как один, объявили о немедленном наступлении с целью «Остановить мировую угрозу, исходящую от Таруса Макаренко и его режима». Классическая пропаганда, не устаревающая вот уже лет сто минимум: правитель виноват во всех бедах, война лишь против него и его приспешников, но уж точно не против людей. Ко всему прочему эту войну синтетики назвали освободительной. Они обещали безопасные условия для пленных и отключение репликационного режима нанитов, что означало лишь одно: наномашины не будут заразны. — Ага, как же. Что-то все эти годы они даже не пытались на это намекнуть. — И не говорите. В общем, враг, наконец, показал лицо… Тарус кивнул Дереку и своим мыслям. «Значит, это всё-таки совместная операция… Но всё равно нужно исследовать эту тему с радиосигналом». И тут взгляд зацепился за ссылку на видеоролик с подписью «Последний президент человечества отказывается выпускать из плена». — Ну-ка это включи. Видео было выложено пресс-службой Индии всего три дня назад. И увиденное не поддавалось объяснению: Тарус Макаренко собственной персоной проводил закрытую видеоконференцию с членами Синт-16 — той самой коалиции, что возглавляла все основные политические события мира за пределами Австралии последние лет десять. На видео был точно Тарус, собственной персоной, с тем же голосом, той же внешностью, даже борода неотличима от оригинала. Вот только не было его ни на какой конференции. В это время он находился дома, с семьёй. «Скажите, мы можем начать обсуждать вопрос урегулирования конфликта в Индийском Океане? Перед тем, как вы скажете «нет», мы бы хотели вам напомнить, что у нас есть все инструменты для безопасного взаимодействия с людьми без риска заражения». «Нет, исключено. Ни одна нога синтетика не ступит на мою землю без ответного огня. Вы — уже не люди, и обсуждение подобных вопросов я считаю неуместным. Или вы уходите, или мы бьёмся до последнего бойца». — Сукины дети… — Реалистичное видео, однако. Дерек откинулся на кресле, даже вжался в него. Тарус же просто взялся за голову. — Что это вообще?! Нейросеть или как?! — Да, вполне возможно, но насколько же продвинутая. — Это уже в общем доступе. Твою мать, как я это проморгал?! Почему в ААНБ ни слова не сказали?! — Похоже, что мы это проморгали все… — И ведь народ клюнет! В происходящее верилось с трудом. Тарус прекрасно понимал, как работает современное общество и интернет, который давно стал и благословением, и проклятием для мира. — Так, слушай, можешь пока не отвечать на звонки губернаторов. Нам сто процентов придётся заняться этим вопросом, так что подготовься как следует, потому что нам нужно как-то отбрехаться от этого, понимаешь? — Я понимаю, сэр. — Дерек сначала просто кивнул, но после поднял голову и прибавил решительности в голосе. — Я сделаю всё, что в моих силах! — Нанимай кого хочешь, звони кому надо, но чтобы этот цирк прекратился! За дверью послышался шум, будто все куда-то решили одновременно уйти. Дверь открылась, но в этот раз заглянула охрана. — Господин секретарь, господин президент, нам нужно срочно покинуть здание. — Что случилось? — Дерек напрягся. — Только что обнаружили самодельное взрывное устройство в канализации в квартале отсюда. Есть угроза подрыва, возможно это грязная бомба, нужно уходить. Дерек начал сгребать в руки документы и карту, но Тарус не спешил уходить. — Откуда такие предположения? Кто нашёл бомбу? — Доктор Мацубара, она доложила о заражённых крысах, а мы нашли бомбу с баками, в которых похожая на ртуть жидкость. — Понятно. — Тарус обернулся к Дереку. — Собери всё, что можешь, а я остаюсь. — Но, сэр, при всём уважении… — При всём уважении выметайся отсюда, времени нет. Охранник подошёл к президенту ближе, решительно настроенный вывести его отсюда. — Мы эвакуируем всех. — Я могу разобраться с этой бомбой быстрее, чем любой из наших сапёров. — Мы в курсе, как вы владеете магией, но это неразумно. Моя задача защищать вас, а не подвергать опасности. — Он прав, господин президент. — Подтвердил Дерек. — Вы слишком важны, чтобы так рисковать. Тарус хотел послать всех из кабинета куда подальше, но слова Дерека не были лишены смысла. К тому же кто знает, как сильно сработает бомба, и сможет ли Тарус удержать её энергию. «Заигрался я в супергероя…» Он кивнул обоим после долгой паузы. — Ведите. Все вели себя на удивление организованно. Быстро собраться по машинам и вывезти самое необходимое не составило труда. Попутно Тарус успел захватить нужные Асами ключи, пусть и не считал это необходимым. Всё это делалось как-то машинально, действовал не проходящий шок, и разум просто не имел сил пугаться или паниковать. Кто бы сомневался, что всё не так просто. Запасной план у синтетиков всё-таки был. Однако, больше всего Тарус беспокоился за то, успеют ли они вывести хоть каких-то гражданских. Как ему объяснили, делается всё возможное, но вряд ли это принесёт пользу. Похоже, это понимала и Асами, поскольку, если верить охране, она осталась в лазарете с больными. Загадочная женщина: иногда осторожная донельзя, а иногда сующая голову в самое пекло по одним лишь ей известным причинам. В происходящем снова что-то не сходилось. Тарус только на полпути до нового штаба сообразил, что нападать на страну, внутри которой у тебя уже заложены бомбы и диверсанты, глупо и бессмысленно. Тактика пятой колонны подразумевала близкое присутствие войск, но уж точно не их наступление. «Хотя… если речь идёт о полном уничтожении, то всё логично. Вот же скоты расчётливые…» Новый штаб развернули рядом с шоссе на краю города, до куда, по идее, взрыв и осадки нанитов достать не должны были. Прохладный кабинет сменился душной палаткой, и в окружении президента заметно прибавилось военных и радистов. Некоторым из них пришлось заняться обзвоном соседних штатов, чтобы предупредить о возможных грязных бомбах и в других местах. В это же время напрямую поддерживалась связь с сапёрной бригадой, которая прибыла на место. «Говорит Зулу один, мы подходим к предполагаемой точке хранения заряда». Команда состояла из десяти человек: шестеро работали непосредственно с бомбой, а остальные четверо должны были наблюдать за происходящим с безопасного расстояния через камеры самих сапёров и робота, которого они вели вперёд, попутно раздавая указания. В штабе президента удавалось лишь слышать переговоры по рации. «Принял, Зулу один. Вижу основной туннель. Двигайтесь дальше вперёд до первой двери технических помещений». «Вижу её. Робот открывает дверь». «Что вы видите, Зулу один?» «Э-э… здесь бочки, довольно много. Пластиковые синие бочки, почти все накрытые». «Можете увидеть бомбу?» «Отсюда не видно. Похоже, что она закрыта ими. Придётся кому-то из нас сходить посмотреть». «Не медлите, мы не знаем, когда эта дрянь может взорваться». Тарус нервничал. Эти люди фактически беззащитны против содержимого внутри баков. Их бронекостюмы не герметичны, и если смесь внутри летучая, то им конец. Тем не менее, это их работа, и они были настроены выполнить её. «В комнату пошёл Зулу два». «Чёрт, здесь так жарко… Что это за звук?» «Твой дозиметр. Отряд, включить дозиметры!» После некоторого замешательства и переговоров между собой, Зулу один был готов дать отчёт о происходящем. «Говорит Зулу один. Мы… ох, здесь ядерный заряд. Бомба небольшая, размером с маленькую боксёрскую грушу. Нам пришлось растолкать парочку бочек, чтобы добраться до неё, но она у нас». «Сможете обезвредить?» «Так точно, но нам нужно время. Мать моя женщина, да кто её построил?..» «Наверное, по кусочкам строили из того, что есть. Кустарщина». «Фанаты Дэвида Хана, не иначе. Ну что ж… приступаем к осмотру». В голове не укладывалось, как у мелкой группы синтетиков вообще получилось соорудить ядерную мини-бомбу, при этом не выдав своего присутствия. Чем дольше тянется время, тем больше становится понятно, что враг куда сильнее и умнее, чем кажется. Однако и Тарус мог кое-что сделать в этой ситуации. Как оказалось, из подручных средств был сделан лишь детонатор и оболочка, но вот сам заряд и триггер состояли из заводских компонентов, которые никак нельзя было построить в гараже, даже если ты сам Оппенгеймер. Подняв на уши военные округа по новой, удалось в скором времени найти необходимые схемы, подходившие по описанию. Для синтетиков это была главная ошибка — использовать компоновку, известную врагу. Прошло больше часа, прежде чем наконец не начался финальный этап. К месту уже подъезжал отряд РХБЗ. «Так, парни, режем по команде. Раз, два, три… вот так». «Щёлкает как не в себя…» «Не паниковать, на вас толстая броня. Максимум лет через сорок умрёте от рака». «Хах, мне бы до завтра дожить…» «Штаб, говорит Зулу один, мы обезвредили тампер. Осталось изъять сам заряд». «Хорошая работа, Зулу один. Продолжайте, свинцовый кейс уже в пути». И дальше тяжёлое молчание, почти десять минут, длившихся вечность. Если Тарус правильно понимал, сейчас они резали каркас, в котором должны были лежать урановые полусферы. Проблема была в том, что если случайно соединить их, то можно было вызвать всплеск радиации. «Первая полусфера изъята! У нас получилось!» «Фух, очко кусает лом…» «Изымаем вторую половину. Можно выдохнуть, бомба не взорвётся». И, как по команде, штаб и в самой Канберре, и рядом с президентом, выдохнули. Маленькая победа казалась чем-то столь великим, что хотелось прямо сейчас ринуться в дела с головой, невзирая на усталость. Хоть в чём-то они наконец показали класс. Насколько можно было судить, если бы обезвредить бомбу не удалось, она бы разнесла несколько кварталов и разбросала бы наниты в радиусе как минимум километра, что означало бы полную потерю столицы. Однако работы оставалось ещё много: баки вокруг бомбы были заполнены нанитами до самого верха, и их попадание в канализационную систему всё ещё ставило под угрозу безопасность Канберры. Полевой штаб было решено оставить на месте. Время шло, уже приблизился вечер. Палящее солнце, не справившись со стойкими солдатами, потихоньку сдавалось, уходя за горизонт. Новости с фронта были ни радостными, ни ужасными: фронт почти устоялся, но потери не перестают уменьшаться, ибо синтетики бьются за десятерых. Чтобы хоть чем-то обрадовать народ, по всем телеканалам трубили об успешном разминировании грязной бомбы, но оставили за кадром приказ о поиске подобных устройств в остальных городах. В это же время объявились члены отряда WDS (World Defensive Squad), которые пришли на замену погибшим и заразившимся утром бойцам. Тарус лично видел, как из их серого минивэна вышло несколько людей в чёрных бронежилетах с соответствующей аббревиатурой на рукавах и спине. — Эй, ну ты чего?! Успокойся, кому говорят! Кроме пяти бойцов с ними прибыла ещё и собака, которая была на удивление резва и, почему-то, сразу потянулась к Тарусу. Пухленький акита-ину с серой банданой на рыжей шерсти и симпатичным поясом с кармашками, в которых лежали инструменты, очень хотел подойти к президенту. — Камуи, место! Знакомое имя тут же откликнулось в памяти, и Тарус махнул рукой к кинологу, державшему Камуи за поводок. — Отпусти её, пусть подойдёт. Кажется, она что-то хочет сказать. — Ой, да, конечно, но если что это мальчик. Тарус изогнул бровь, попутно присаживаясь на корточки перед собакой. — А Асами говорила, что ты её ученица, а не ученик. — Гав! — Хм, вот до чего игры с переносом душ доводят. — Тарус поднял взгляд на кинолога. — Эй, боец, вы откуда приехали? — Оттуда же, откуда и вы, сэр. У нас место дислокации в Канберре. — Так и думал. Тарус был наслышан об этой собаке. В общем-то, это не просто пушистый зверь, а самый настоящий человек, запертый в теле своего пса. Судьба Садако Камуи, одной из лучших учениц Асами, была незавидной: её тело поразило серым поветрием, но вместо того, чтобы ожидать своей смерти, Камуи перенесла душу в тело любимого питомца. Судя по тому, как легко Камуи освоилась в чужой оболочке, пёс был не против. Все эти тринадцать лет юный подросток ютится не в своём теле, и, как ни странно, живёт припеваючи. Любая военная организация готова была с руками и лапками оторвать такую собаку, которая имеет и нюх, и зрение, но при этом человеческий разум. Кинолог быстро понял по взгляду Таруса, что тот знает секрет этой собаки, и лишних вопросов задавать не стал. — Лейтенант Камуи прибыл сюда, чтобы охранять вас лично, господин президент. У него очень развитое внутреннее зрение и чутье, так что с такой собакой не пропадёте. — Да уж, чего только на свете не бывает… Тарус потянулся рукой к макушке Камуи, чтобы погладить её, но собака почему-то отстранилась и гавкнула. — Что не так? В ответ собака повернулась вокруг своей оси один раз и ожидающе посмотрела. — Он хочет, чтобы вы что-то ему дали. — А, точно… Тарус быстро понял, о чём речь. Достав из кармана довольно громоздкую связку из десятка ключей, он повесил её на поясе Камуи. Она согласно гавкнула. — Думаю, мы подружимся. — Гав-гав! Этот день всё ещё казался бесконечно долгим, но так или иначе он закончился, причём на оптимистичной ноте. Тарус наконец-то смог позволить себе подремать, пока основные дела на себя взял Дерек. Они договорились сменять друг друга, чтобы не терять эффективность в работе, хоть и прекрасно понимали, что вряд ли им удастся поспать спокойно хоть одну ночь.***
После разговора с Малилаем у Рии было достаточно времени, чтобы всё обдумать. Как ни странно, но это не мешало ей ни спокойно лепить с Авросом снеговика, ни искренне похвалить близнецов за очень красивых юки-дарума. К этому Рия давно привыкла: детям не стоит показывать своё беспокойство, а иначе они быстро перенимают твоё дурное настроение. Дети очень быстро замерзли, и вскоре вся четвёрка вернулась обратно в дом. Дневная рутина захватила всех с головой. Даже мама как-то потеплела к новым детям, когда те перестали её сторониться как ночью. Она разговаривала с ними через Рию, шутила, не ругалась, что удивительно. И всё было бы хорошо, если бы не тот факт, что мама притворяется. Рия отчётливо видела, как медленно течёт и темнеет её душа в присутствии близнецов. Она понимала, почему так происходит, и ничего не могла с этим поделать. В конце концов, это просто дети, не их вина, что к ним относятся как-то не так. В какой-то момент и Рия начала чувствовать, что эти дети ей не чужие. Люди изучают магию на протяжении последних пяти тысяч лет, активно развивают её, но до сих пор не могут объяснить всех вещей, таких как, например, интуиция. Рия, очевидно, не знала даже, как выглядят близнецы, но это не мешало ей чувствовать рядом с ними едва ощутимую сестринскую нежность, какую она привыкла испытывать рядом с Авросом. Казалось, что и дети чувствуют это, ведя себя спокойно и приветливо, в чужом-то доме и без матери. Очень быстро стемнело. Уставшая от избытка людей в доме мама уснула первой, доверив Рие прогулку с детьми и отход ко сну. Сама Рия против не была, но ей пришлось столкнуться с маленькой проблемой. — Мне скучно. — Пожаловался Аврос. — Хочу что-нибудь поделать. У нас осталась бумага? — Нет, всю потратили. Может, в снежки? — Рия меж тем посмотрела на Мичико и Йоширо, которые тоже явно хотели себя занять. — What about a snowballs? Покачали головой все трое, почти синхронно. Это даже позабавило, но вопрос оставался открытым. — Давай телевизор смотреть. — Вдруг предложил Аврос. — Нельзя, мама не любит телевизор, ты же знаешь. — Но чуть-чуть же можно? У Рии не было идей, что предложить взамен, и её в самом деле посетила мысль тайком, пока мама спит, включить телевизор. Вряд ли получится найти мультики, но зато можно будет узнать, как там папа, и что вообще творится в мире. Близнецы тоже не были против. Они даже удивились, потому что думали, что старая плазма на комоде вообще не работает. Закрыв дверь, чтобы случайно не разбудить маму, Рия повозилась с проводами, но таки смогла включить телевизор. Однако, вместо очередной новостной передачи на экране были лишь белые буквы на синем фоне. — Экстренная система оповещения. — Прочитал по-английски Йоширо. Рия не видела экрана, лишь слышала ритмично повторяющийся не то треск, не то звон из динамика, и это явно были не помехи. — А что это такое? — Это такая штука, которая включается, когда случается что-то очень плохое, и всем надо прятаться. — Пояснила Мичико. — Мы уже видели такое, но там было ещё написано «учебная тревога». — А теперь не написано. — Добавил Йоширо. Рия переключила канал, надеясь, что так только в одном месте, но сколько бы она ни нажимала кнопку пульта, везде был один и тот же сигнал. — Тут ещё есть. — Йоширо продолжил читать. — Внимание, это не учебная тревога. Предупреждение для всех жителей западного и северного побережья: объявлен план «Содом». Всем гражданским лицам в зоне боевых действий необходимо немедленно укрыться в подземных убежищах во избежание получения ранений и смерти… Он остановился и обернулся на Рию. — Что это значит? Неужели война началась? Рия не знала, что ответить ребёнку. Она впервые слышит подобное сообщение, да и вообще с телевизором не дружит, но даже ей стало понятно: произошло что-то ужасное. Особенно это понимали Мичико и Йоширо, которые сразу взялись за руки и забеспокоились. — Я… я понятия не имею. — Рия, а о чём вы разговариваете? — Поинтересовался до этого молчавший Аврос. — Что написано? Прочитай. Ей не хотелось объяснять услышанное брату, чтобы не напугать, но и близнецов игнорировать она не могла. Чтобы как-то разрядить обстановку, Рия выключила телевизор и жестом позвала Авроса к себе на коленки. — Ничего такого, просто каналы не работают. Видимо, ушли на техобслуживание, так что сегодня без телека. — Ну вот, скука… — Не вешай нос, балбес. — Рия мило улыбнулась брату и потрепала его по голове. — Может, сказку послушаешь? — М-м… ну хорошо, только интересную. — А как иначе? То же самое Рия предложила близнецам, пообещав переводить прочитанное по мере сил. Те согласились, хоть и не так охотно. Им, похоже, вообще было без разницы, что делать. Увиденное оставило их на пару с Рией в каком-то подвешенном состоянии. Впрочем, долго выбирать сказку Рия тоже не стала, взяла первую попавшуюся с полки. Это оказался «Цветик-семицветик». Простая история о девочке Жене, которой подарили цветок, исполняющий желания всякий раз, как от него отрывают лепесток и читают незамысловатый стих. Натурально разбазарив шесть желаний, потраченных на игрушки и починку разбитой маминой вазы, в конце Женя тратит последнее желание на исцеление мальчика, который всю жизнь хромал. Мораль проста: если у тебя есть возможность что-то изменить, то пусть это пойдёт на пользу тем, кому это действительно нужно. По крайней мере так показалось Рие, чем она и поделилась с детьми, но, увы, ей никто не ответил, ведь все заснули ещё на середине. Что ж, тем лучше. Рия перетащила Авроса в их общую спальню и сама легла рядом, но только для того, чтобы отделить дух от тела. Нужно взглянуть на Исток, ибо даже если Малилай в отдалении чувствует его изменения, то это нельзя игнорировать. Она вышла на улицу, вдруг почувствовав тёплый ветерок, исходящий прямо из ямы с ивой. И ей стало страшно. На удивление знакомый вид разбудил воспоминания о сегодняшнем сне. Из Истока бил тот самый свет, но не такой яркий, да и вообще прозрачный, будто воображаемый, но почему-то при взгляде на него видеть что-либо ещё не представлялось возможным, словно зрение само отказывалось лицезреть что-либо ещё. Чем ближе Рия подходила к Истоку, тем легче ей давались шаги, пока в один момент Рия не почувствовала, что едва ли не взлетает. Оказавшись на краю, она боялась заглянуть за него, чувствуя нечто… огромное, непреодолимое, непостижимое там, внизу. И тем не менее, она должна. Опустив голову, Рия увидела пропасть, глубокий белый колодец шириной в метров тридцать, по стенкам которого из бесконечной глубины текли вверх потоки разноцветной сияющей пыли. Одна такая частичка попала Рие на ладонь, после чего вдруг поползла вдоль руки, заставляя чувствовать ощутимый прилив сил. Эфир, в чистом виде, причём в таком огромном количестве, что, наверное, и измерить нельзя. «Прямо как в тот день… Неужели всё повторяется?» Мама с папой рассказывали Рие, что когда Исток ожёг её, начала происходить всякая чертовщина, из-за которой чуть не погибла мама, да и пострадало много людей. Побег бескожих тварей, чёрное чудовище, взлетающие куски земли и колодца — всё это Рие уже рассказывали. Однако, в этот раз ничто не взлетало, никаких чудищ не выползало. Даже озеро с ивой стояло на месте, просто казалось полупрозрачным из-за перекрывающего всё потока чистой магии. Внезапно Рия почувствовала чьё-то присутствие. Она огляделась по сторонам, но никого не увидела. — Здесь кто-то есть? — Только мы. — Мичико?! — Да, госпожа Рия, это мы. Она не видела их, но, судя по голосу, близнецы были где-то рядом. Рию даже не смутило то, что они отвечают ей на чистом русском. — Что вы тут делаете? — Мы хотели погулять, пока тела отдыхают. — Ответил Йоширо. — А ещё на Исток посмотреть. Мы боялись спросить про него. — Голос Мичико притих. — Извините, если вам это не нравится. — Нет-нет, не извиняйтесь. Я… я просто не ожидала, что кто-то кроме меня здесь будет. Погодите… откуда вы знаете, как это место называется? — Нам мама рассказывала. Правда, не говорила, что оно здесь. — Его свет такой приятный, успокаивающий. Последняя фраза Мичико напрягла Рию, но стоило ей самой задуматься, как она тут же поняла, что рядом с Истоком и вправду как-то спокойно, умиротворяюще, будто происходящее — часть чего-то естественного, хорошего, как рассвет или первый летний дождь. — А что ещё вам рассказывала мама про Исток? — Ну… это очень сильное место, здесь много-много магии. Так много, что любое заклинание можно создать. — Вообще-то не только заклинание, Мичи. — Недовольно заметил Йоширо. — Мама сказала тогда «желание». — Ну и что?! — Последнее слово Мичико выделила с особо вычурным ударением. — Это одно и то же, если ты не знал. Даже звучит одинаково. Рия улыбнулась невольно, услышав от ребёнка, по сути, удивительно глубокую мысль. Какое-то время после они молчали. Рия сама не заметила, как начала просто стоять и смотреть на Исток, погружаясь в мысли обо всём и ни о чём одновременно, точно под гипнозом. Похоже, что и близнецы занимались тем же, раз молчали. — Вы всё время говорили про маму, а можно мне спросить про вашего папу? Кто он? И они рассказали, даже больше, чем Рия рассчитывала услышать. Волновавшая весь этот день догадка подтвердилась: Рия разговаривала со своими родными братом и сестрой. Кроме того, оказалось, что близнецы, считай, с рождения знали, кто их отец, но не желали с ним увидеться, чтобы не доставлять ему проблем и не навлекать их на себя. Мама говорила им, что кто-то другой заставил её родить их на свет, хоть она и не жалеет об этом. Их отец был одурманен и использован всего на одну ночь, чтобы выполнить сделку, от которой зависели чужие жизни. Эта тайна для семьи Мацубара была общим крестом. Рия не знала, как на это реагировать. С одной стороны она была рада, что её семья на самом деле такая большая, но с другой… ей было жалко родителей. Папа даже не знает, кого привёл в дом, а мама, похоже, догадалась об измене, пусть и вынужденной. Картина её дружной семьи вдруг начала трещать по швам. Казалось бы, никто никого не предавал, ведь папа, по словам Мичико и Йоширо, не отвечал за свои действия, когда случилось то, что случилось, но Рия знала свою мать и своего отца: эта новость может сделать им больно. Придётся молчать об этом, солгать, если нужно. Ей это не нравилось, совсем не нравилось, но, похоже, другого выхода нет. Одно только ещё было неясно. — Но почему вы мне рассказали об этом? Вам совсем не обязательно было это делать. — Мы просто доверяем тебе. — Ответила Мичико. — Ты заботишься о нас, а ещё нам приходил во снах этот день. Мы видели слепую девочку с крыльями мотылька, которая защитит нас от злых демонов. — Это были бражниковые крылья, глупый! — Мотыльковые! — А я тебе говорю, что бражниковые! Ты дурак! — Так, погодите, — Рия прервала их, — и вам тоже что-то странное снилось? — Угу. — Ответили вместе близнецы. Рия опешила. Для верности осталось спросить у мамы с Авросом и Хрычиком, чтобы собрать весь набор бредящей семейки. — И что же я там делала? — Ну… там была ты и… ничего, я больше ничего не помню. Йоши, может ты что-то помнишь? — Не-а, у меня так же. — Ответил он расстроенно. Рие только и оставалось что вздохнуть. Всё прямо как в типичной книжке про избранную главную героиню, только что-то нет радости от этой «избранности». Всё вокруг только и твердит о том, что скоро наступит нечто важное настолько, что от этого зависят жизни окружающих её людей. «Я даже за себя не всегда ответственность взять могу, а уж тем более за других… Хотя, может, я просто себя накручиваю…» — Ты ведь сможешь нас защитить, правда? — Вдруг спросила Мичико с опаской. — Ну, если все эти сны — правда. — Я? Да, да-а, конечно… Я же всё-таки старшая сестра. Рия неловко улыбнулась. От этих мыслей она чувствовала себя глупо, но нельзя было не заметить, что от этого и теплее на душе. В конце концов, теперь у неё ещё двое детей под крылом. Дети тоже посмеялись негромко. — Рия, ты можешь проснуться сейчас? — Вдруг спросила Мичико. — Да, конечно, а что? — Проснись, мы хотим кое-что сказать. Рия медлить не стала. Вернувшись в своё тело, первой, что она увидела, была открытая дверь, где стояли близнецы, одетые вдвоём в джинсовые шорты и белые майки на ночь. Рия кивнула им, задавая немой вопрос. Дети подошли к ней и взяли за руки, произнеся шёпотом и по-русски: «Щпащиба». Это было так трогательно, что Рия не сдержалась и сразу села на колени, обнимая близнецов без их разрешения. — Вы ж мои хорошие… Удивительно, но они не отстранились, а сами обняли старшую сестру. Это была не просто благодарность, а самое настоящее признание в чувствах. Рия понимала, откуда такой жест. Она бы тоже обняла их, узнай раньше, что где-то далеко у неё есть брат и сестра. Где-то вдалеке сверкнула молния.