«Мне страшно вспоминать ту ночь. Она началась с насилия и закончилась слезами. Тем не менее, она положила начало чему-то хорошему… наверное, я так думаю».
Ночь была на удивление холодна несмотря на то, что Австралия — один из самых засушливых континентов мира. В полусне Тарус даже начал думать, что он дома, а не на другом конце света. И даже такой сон можно было считать хорошим на фоне происходящего. Он встал в восемь как штык. Хотелось поспать ещё, но мозг не позволял, пытаясь хоть как-то выровнять и без того сбитый сон. Распорядок дня на работе у Таруса заметно отличался от того, что он делал дома. Дома хорошо, дома намного проще, там всё под контролем и в порядке, чаще всего. А здесь, где вокруг столько людей, известных и неизвестных, глупых и умных, опасных и не очень, всё может полететь к чертям в один момент. Отчего-то было плохо. Глядя на себя в маленькое зеркальце у ведра с водой, Тарус на секунду не смог себя узнать. Седая борода была с ним всегда, клочковатая, немного грязная, если долго не было шанса помыться, но только сейчас он заметил свои синяки под глазами, фиолетовые, как настоящие фингалы. Широкие плечи и немного сгорбленная осанка только усиливали впечатление, делая Таруса похожим на стареющего атланта, чьи плечи уже не способны держать небеса. «Хм, а ведь мне всего-то… а сколько мне лет?» Он забыл эту цифру, помнил только, что где-то за сорок. Впрочем, день рождения через полторы недели, так что там и вспомнит. Обычно Аврора накрывает большой стол, а Рия помогает Авросу рисовать открытки или что-нибудь шьёт. Казалось бы, президент может получить почти любой подарок, но забота этой троицы была ценнее всего. Внезапно, отражение приняло чужой вид. Тарус почувствовал, что из зеркала на него смотрит совсем другой человек, не он, но куда более старый и страшный. — Сколько вам лет? Не помню. Я бы дал меньше. Простая глупость. Тарус привык к таким приступам послесонного безумия, так что решил пошутить перед зеркалом, вспомнив цитату из старого фильма, чтобы вернуть себя в строй. Умывшись и переодевшись в очередную толстовку и джинсы, Тарус вышел из палатки, сразу привлекая внимание приставленной охраны. Они сопроводили его до центра лагеря, где и располагался штаб. Дерек, весь осунувшийся, пил чай из металлического термоса, то и дело глядя в пол. В своём сером кардигане, похожем на бабушкин платок, он казался ещё худее, чем есть на самом деле. — Подъём, не спать. — А? — Дерек резко поднял голову, проморгавшись. — Не сплю, не сплю… — Как ночь? Всё плохо или терпимо? Дерек закивал сам себе, думая над ответом. — Никак, враг окопался, мы остановили наступление, но теперь проблемы у адмирала Вастано. Мы не можем с ним связаться. — А что в полях? — Хедленд и Дарвин под контролем синтетиков. Считайте, что у них есть плацдарм. — Плохо, а что с бомбами? — Ничего не нашли, но поиски, — зевнул, — продолжаются… Тарус положил руку на плечо Дерека. — Ладно, вали, я займусь всем. Ты, кстати, жене звонил? — М? Какой жене? Тарус закатил глаза. — Неважно, иди спать. Ты уже не в адеквате. — А… а-а! Сара! Да, я звонил ей вчера. Она в Аделаиде, волнуется, но всё в порядке. — То-то же. В конце концов они сменили друг друга, и теперь на плечи Таруса снова легло бремя защиты страны. Ему подготовили кофе, немного еды, и заодно провели новую телефонную линию, более надёжную. Вести с фронта напоминали известную книгу Ремарка: на западном фронте и вправду было без перемен. Тарус не мог похвастаться опытом ведения войн, но даже его знания подсказывали, что эта война идёт как-то слишком быстро. Обычно нужна минимум неделя на то, чтобы остановить наступающего противника, а потом ещё месяцы окопных войн и осад, но здесь всё иначе, побеждает тот, кто быстрее двигается и больше стреляет. В этом бесспорно побеждали синтетики. Пожалуй, если бы их было столько же, сколько и солдат Австралии, они бы победили уже через пару дней. Возможно, машины оказались не так умны, как казалось. Нападать такой малой группой, да ещё и подавать это под видом освободительной войны… безумие. Раскачиваясь на стуле между делом, Тарус вдруг заметил, как по лагерю ходит Камуи, причём без поводка и хозяина. На секунду это даже удивило. Их взгляды пересеклись, и собака быстро потопала к своему подопечному. — Какие-то проблемы? — Гав! Камуи села и протянула лапу. Тарус не сразу догадался, что она хотела с ним поздороваться таким образом. Но в итоге лапу он пожал и сел дальше, ловя себя на мысли, что эта сцена его вообще не удивляет. Ничего не удивляет, ничего не волнует, ничего не пугает. Апатия, тягучая и липкая, накрыла с головой, и Тарус это почувствовал именно сейчас, осознавая, что она преследует его с самого утра. Выгорел, не иначе. «Хах, недолго музыка играла...» Не хотелось даже корить себя за такую слабость. Не хотелось вообще ничего. Такое тоже уже было, причём настолько явно, что в дело вмешивался Саймон, упорно агитируя Таруса провериться у психиатра и, пользуясь министерским положением, доставал ему дорогие антидепрессанты. Кому нужны эти мозгоправы? Тарус всегда считал, что люди, занимающиеся этой псевдонаукой, лишь делают вид, что они что-то знают, но на деле не предлагают миру ничего ценного. Та же депрессия лечится витаминами, а тревожность или страхи — просто слабость характера. — Сэр, вас к телефону. — Один из радистов протянул трубку. — Кто спрашивает? — Доктор Мацубара. Просит, чтобы вы ей срочно ответили. Тарус принял звонок. — Алло. — Доброе утро, не отвлекаю? — Нет. — Хорошо, я просто хотела тебе позвонить по поводу Саймона. Тарус встал со стула. — Что с ним? — Он… он обратился. Превращение завершено. Под сердцем укололо от этой новости. Однако, даже такие известия не повергали в шок. Он знал, что так будет, просто забыл об этом с утра. — Я и без тебя знаю, что ему конец. Зачем звонить из-за этого? — Он… оно хочет поговорить с тобой. Я знаю, ты не любишь называть их… — Неважно. Что оно мне хочет рассказать? — Я лучше сама ему трубку передам. Недолгое молчание, и послышались шорохи. — Привет. — Знакомый голос вызывал лишь отторжение. — Хреново всё вышло, да? — Это говорят остатки Саймона, или как мне тебя называть? — Тарус и не заметил, как начал бормотать. — Ты же знаешь, что это я, только без души. Будь я духом Саймона, я бы не был против, чтобы вместо меня говорил робот. — Неважно. Чего ты хочешь? — Хотел поговорить с тобой напоследок. Думаю, долго слушать меня ты не станешь, так что… поделюсь впечатлениями от того, что я вижу и слышу. Ну, и, считай, это моё послесмертное послание. От этого стало не по себе. Тарус сделал глубокий вдох перед тем, как заговорить. — Валяй. — Я многое не рассказывал, считая, что не должен сближаться с вами, моими пациентами, но раз уж никто из вас теперь меня не убьёт, я бы хотел сказать вам спасибо. Это и тебя касается, Асами. Спасибо вам за то, что вы есть. Вы — были моим смыслом жизни, способом стать особенным человеком, врачом с большой буквы. Седовласые — настоящая загадка человечества, которую я пытался разгадать всю жизнь, и даже то, что я узнал, меня не устраивало до сих пор. А сейчас, наверное, я где-то плаваю в великой пустоте, раю, на звёздах — пофиг. В любом случае спасибо. Эй, Асами, ты там не плачешь случайно? — Я разучилась плакать. — Она явно стояла в комбинезоне, но её голос было слышно. — Но тебе тоже спасибо, ты был нашим другом. — Ну, хоть так. А, и ещё, не забывай пить таблетки, Тарус. Я готов поспорить, что ты опять пропустил приём. А теперь о кое-чём другом. Я… я не могу это передать словами, наверное, но я чувствую и вижу связь со всеми синтетиками. У меня перед глазами такой замудрённый интерфейс, но, похоже, что я могу связаться с любым человеком, из любой точки мира, пообщаться, посмотреть, что там вокруг. А ещё я уже немного полазил в той общей памяти, которую они все делят. Что-то типа интернета, но без проводов и компьютеров. У них нет понятия «свой» или «чужой». Они едины. И… что не менее важно, Тарус, они нам не враги. — Я уже это слышал. — Да, но не слышал от меня. Я, похоже, понял, в чём дело: они боятся не нас, они… Из трубки пошли громкие помехи и звон, будто сильный ток ударил. — Сай? Саймон, ты в порядке? — Спросила Асами, когда помехи прекратились. — Хе-е-е-и-и-и. — Из трубки послышался чужой голос, который будто искажался слабым сигналом телефона. — Как дела-а? От этого голоса, неожиданно заговорившего на чистом русском, задрожало всё тело. Высокий приятный мужской голос какого-то актёра, который стал неразрывно ассоциироваться с одним единственным существом. — Мразь. — Вообще-то меня зовут Джерри, имей уважение. Тарус, не теряя ни секунды, жестами подозвал радиста. — Отследите сигнал. — Прошептал. — Есть. — Не тебе говорить об уважении, говна кусок. — Огрызнулся Тарус. — Откуда у тебя этот номер? — У меня много телефонных номеров. А этот я узнал только сейчас. Не думаю, что ты поймёшь, если я начну объяснять, да и времени у тебя немного. — Это уже мне решать. Ну давай, хакер доморощенный, чем удивишь? — У меня к тебе деловое предложение. Пакуй вещички и езжай в место, которое я тебе подскажу. — А если… — А если ты не хочешь? — Перебил Джерри. — Ну, встречай последствия. Так да или нет? Радист кивнул Тарусу, намекая, что можно заканчивать. — Нет, пошёл в жопу. И бросил трубку. Если ещё пару минут назад Таруса терзала апатия, то теперь он был готов убивать. — Откуда звонили? — Из Дома Парламента, сэр. — Что? Быть не может… Так, я собираю группу. Тарус решил не будить Дерека по поводу случившегося. Он отправил штурмовую группу на место звонка, ведь там другие синтетики, а заодно Асами, которую нельзя сейчас терять. Тарус хотел лично прослушивать переговоры штаба и отряда, но его быстро отвлёк один из офицеров. — Сэр, срочное сообщение от Аделаиды. — Что там? — Произошёл взрыв в деловом центре, нам докладывают о сером облаке пыли в радиусе километра от взрыва. Из палатки радистов выглянул один из солдат, подзывая командира. Вместе с ним зашёл и Тарус, уже не понимавший, что происходит. — У нас ещё шесть сообщений о взрывах… — Твою мать. В один миг все старания обернулись ещё большей катастрофой. Тарус понимал, в чём дело, но его пустой взгляд и сжатые кулаки намекали, что он не хотел понимать, почему ему не удалось это предотвратить. — Что будем делать, сэр? — Я… чёрт, мне нужно подумать. Радист, отвечавший за личный президентский телефон, вдруг поднял руку. — На связи опять тот номер, мистер президент! Тарус медленно подошёл к нему. Он не хотел брать трубку, но пришлось. — Надеюсь, я достаточно кратко изъясняюсь? — Спросил Джерри. — Или мне повторить свой вопрос? Тарус тяжело дышал. Он закипал от гнева, сжал зубы, а песок под его ногами начал постепенно дымить, буквально. Радист даже отшатнулся, чувствуя жару. — Почему ты до сих пор не сдох? — Ты серьёзно ещё не понял? Твой дружок Саймон — всего лишь ретранслятор. С Асами мы уже поговорили, она не смогла уничтожить тело, так что мы с тобой ещё можем потолковать. Кхм, так вот, признаюсь честно, больше таких «подарков» у меня не осталось, но я всё ещё могу испортить вам жизнь. — Зачем ты это делаешь? Ты ведь понимаешь, что тебе конец? Джерри нарочито вздохнул. — Тут как посмотреть. В общем, это не я всё делаю. «Я лишь выполнял приказы», как говорил Вильгельм Кейтель. Но моя задача в том, чтобы остудить тебе башку и склонить к переговорам. Давай так поступим: я дам тебе час на размышления, а потом позвоню снова. Обещаю сохранность твоей жизни, в любой форме, какая тебе удобна. В противном случае я всё равно доберусь до тебя, спичка, но тогда сопутствующих потерь будет гора-аздо больше. Чао. Послышались долгие гудки. Тарус ещё какое-то время держал телефон в руках, но после вернул его связисту. — Свяжите меня с генералами западных и северных округов. Пока штаб налаживал связь с фронтом, штурмовой отряд в городе доложил, что источник сигнала и вправду находился в карантинной зоне. Доктор Мацубара объяснила, что произошло. Как оказалось, синтетический Саймон посреди разговора отключился, упал замертво, как раз в то время, когда звонил Джерри. И даже после звонка тело так и осталось лежать в палате, ожидая утилизации. К тому времени все остальные пациенты тоже обратились, но теперь никто им не позволил даже шагу ступить, не находясь под прицелом как минимум двух винтовок. Через двадцать минут удалось связаться с военным руководством на фронте. Всего на связи было четверо: президент и начальники генштабов трёх округов. Должно было быть пятеро, но, увы, министр обороны погиб, и по закону его обязанности так же на себя перенимает президент. — До нас доходят слухи, но… Сэр, вы уверены? — Харрисон уже не был похож на того бодрого старика, каким был в их первый день встречи. — Если вы всё ещё сомневаетесь, то даю вам официально подтверждение: на нас было применено ядерное оружие. — Кто-то взял ответственность за теракты? — Синтетики не спешат опровергать свою причастность к произошедшему. Это их вина, коллективная операция. Как бы то ни было… я дал разрешение на ответный огонь, чемодан запущен. Генералы все как один удивились, и, похоже, переглянулись между собой в камеру. — А как же генштаб и министерство обороны? — Спросила Анна Буринская — начальница южного военного округа. — Кто отвечает за их чемоданы? — Руководящий состав мёртв. Остался только я и часть президентской администрации. Найти замену погибшим здесь и сейчас не представляется возможным. Тарус говорил чётко и быстро. Несмотря на принятое решение, он чувствовал себя спокойно, сосредоточенно. В какой-то степени эти теракты развязали ему руки и освободили от морально тяжёлого выбора. — Начальником генштаба я назначаю генерала Харрисона. Начальник минобороны отныне вы, О’Нилл. Соответствующий приказ согласован и будет отправлен в ближайшее время. Харрисон недобро посмотрел на Таруса в камеру. — Вы хотите задним числом запросить наше разрешение на запуск? — Именно. — Но, сэр, это нарушение установленных протоколов! — Возразила Буринская. — Вы ведь понимаете всю ответственность? — Знаю, Анна, знаю. Тем не менее, если бы я хотел нарушить все нормы. — Тарус особенно выделил предпоследнее слово. — Я бы уже повернул все три чемодана. Враг поставил нам ультиматум. У нас ещё около получаса, прежде чем они не предпримут ещё одну атаку. — Откуда такая информация? — Мне поступил звонок от Джерри. Ровно через десять минут после выдвижения им требований и моего отказа, взорвались ядерные заряды. Мне вам объяснять, кто это? Генералы молчали. Харрисон так и вовсе опустил взгляд, видимо, уже начав думать, как поступить. — Мы должны нанести ответный удар до того, как противник сделает следующий шаг. Ракет у нас немного, но если их направить на известные нам стратегические центры, мы можем остановить эту войну здесь и сейчас. — О каких именно центрах идёт речь? — Мадрасский порт снабжает флот противника. Кроме того, у нас есть подтверждение, что сигнал, координирующий действия синтетиков, исходит от одной базы в Атлантическом Океане. Если мы уничтожим оба объекта, этого будет достаточно, чтобы парализовать их армию. Генералы ответили не сразу. Они были куда ближе к ситуации на фронте, и, честно говоря, идея нанести ответный ядерный удар казалась не такой безумной. Кроме того, Джерри, известный в офицерских кругах, как тёмная лошадка коалиции синтетиков, уже заработал репутацию радикального безумца, никогда не бросающего слов на ветер. Если он дозвонился до самого президента, то у него явно преимущество в информации и разведке. Тут нужно действовать быстро, и не обязательно лучшим образом. — Генштаб даёт добро. — Вдруг сказал Хариссон. — Поверните мой чемодан. Они лежали на столе рядом, и Тарус, не дожидаясь, когда генерал передумает, повернул ключ. — Готово. Генерал О’Нилл? Он сидел, сложив руки в замок перед собой. — Господи, защити нас… Министерство Обороны даёт добро. Тарус повернул ключ. Все три чемодана отправили коды запуска, и теперь оставалось только ждать. Прямо сейчас расчёты подводных лодок распаковывали шифры и выбирали цели. До запуска останется всего каких-то десять минут, и после ядерные боеголовки упадут на указанные цели, стирая их с лица Земли самым жестоким образом. Тогда-то Тарус начнёт диктовать условия, а не какой-то выскочка с перекошенным лицом. После команды на запуск радисты устно передали отчёт о выпущенных ракетах. — Расчёт четыре, ракеты выпущены. Цели — Мадрас, Атлантический океан. У генералов почти одновременно потух взгляд. Всё, пути назад нет. Пожалуй, ещё утром они не подозревали, что станут теми самыми злодеями с большой красной кнопкой, которых так боялся мир все эти годы. И пусть масштабы катастрофы не так велики, как могли бы быть, последствия могут быть ошеломительными. С интервалом от десяти до двенадцати минут докладывали со спутников об успешных попаданиях боеголовок. Часть из них взорвалась в воздухе, часть упала мимо цели, но всё равно нанесла урон. Враг тоже не дремлет, и их противоракетные комплексы смогли минимизировать ущерб. Впрочем, это уже было не важно. — Атлантический океан… цель не поражена. Снаряды прошли мимо. Тарус развернулся в сторону радиста. — Что значит «мимо»?! Как это вообще возможно?! — Я… я не знаю, сэр. Я спрошу сей… чёрт! Радист дёрнулся от испуга, когда аппаратура вдруг заискрила и защёлкала, будто в неё ударила молния. То же самое случилось и с генераторами, и с другими рациями, и с телефонами. На связи остался только один ноутбук, по которому Тарус держал связь с генералами. Он вдруг начал тормозить, пиксели на экране стали менять цвета, превращая картинку в цветастое месиво. И в один момент экран починился, но увиденное заставило Таруса вскочить из-за стола. Он знает это место — лес у заднего двора его дома. Спиной к камере сидело четверо детей и одна женщина, все с завязанными глазами и ртами. Аврора, Рия, Аврос, те двое… и всех по росту посадили. А сукин сын в чёрном деловом костюме и долларовом галстуке на пару с двумя бойцами стоял перед ними в метрах пяти и держал камеру. «Помнишь я обещал сохранность твоей жизни? Так вот, сохранность этих людей я не обещал». Джерри направил пистолет в спину Авроры и выстрелил ещё до того, как Тарус успел выкрикнуть «Нет!» Выстрелил ещё по разу в спину Рие и Авросу. На его глазах вся семья сдавленно крикнула и упала лицом вперёд. Что хуже всего, так это то, что они все ещё были живы. Они не могли даже кричать свободно, похоже, прогрызая ткань, которой давились. «Расслабься, старик, это резиновые пули». — Джерри искренне засмеялся. — «Синяк большой останется, максимум ссадина. Кстати, если что я тебя не слышу, потому что это видеозапись». Тарус закрыл рот трясущейся рукой, чтобы остановить позыв кричать. «Но, знаешь, насчёт резиновых пуль… я всегда могу сменить их на боевые. Намёк ты понял». Джерри принял пистолет из рук другого синтетика и для наглядности выстрелил в ребёнка с краю, одного из двойняшек. Он сдавленно закричал, упав на простреленое плечо. «За них тоже не беспокойся, они регенерируют, как их мамаша. Думаю, минуты через две он будет в порядке». Досматривать никто не стал. Палатка сгорела в пламени вместе со всей аппаратурой, в то время как вся солдатня разбежалась прочь от места пожара, центром которого стал Тарус. Внутри него проснулась тварь, которую он игнорировал все эти годы, стыдясь её. Но сейчас всё иначе, нет больше никакого человека, есть только стихия, ярость, у которой есть руки, чтобы выдавливать глаза, ноги, чтобы топтать головы, зубы, чтобы грызть глотки. Тарус воспарил, сжигая всё на своём пути до Дома Парламента.***
Саша не спал. Точнее говоря, он лежал и обдумывал планы, оптимизировал последовательность трансформации руки в оплавитель, симулировал в голове возможные варианты трансформаций остального тела. В какой-то степени это можно посчитать сном, ведь люди, засыпая, дают мозгу разложить по полочкам всю полученную за день информацию. Он проснулся ровно в восемь, за час до школы. Мама подогрела пирог и не забыла пожурить сына за то, что опять ест как Дюймовочка. Саше было всё равно, но пирог и вправду получился вкусным. Удивительно, но даже спустя столько лет синтетики не могут отвыкнуть от таких понятий, как школа, университет, образование. Всегда можно в готовом виде транслировать информацию сразу в мозг, и он воспримет её идеально, без потерь. Можно сказать, что всю школьную программу можно пройти за один день, но так никто не делает. Синтетики постепенно сокращают школьную программу, и вместо одиннадцати лет можно потратить лишь три, чтобы получить базовое образование. Однако, полное упразднение школы вряд ли предвидится. Синтетики держатся за прошлое, симулируют человеческую жизнь, чтобы избежать осознания, что они больше не люди. Саша не понимал этого, не воспринимал чувства окружающих его существ всерьёз, но при этом считал выгодным, что он имеет право ходить в отдалённое от родителей место и заниматься всем, что он пожелает, незаметно, конечно же. Искусственные люди, искусственный мир, огромная машина, не понимающая, какова её функция. Как ни странно, но Сашу раньше это не особо-то и волновало, пока он не встретил Рию. Она живая, у неё есть мотивация, цель, смысл, в конце концов. Рия… возможно, впервые за всю свою жизнь он испугался за кого-то, потратил драгоценную энергию на то, чтобы что-то чувствовать. Всё чаще он воспринимает себя в её присутствии Маленьким Принцем, который смотрит на расстоянии на одинокую Розу, периодически пролетающую мимо его маленького, пустого мирка, где всё, что он может, так это считать звёзды. Эти глупые метафоры мешали сосредоточиться. Ему нужно было не просто думать, а действовать. Джерри наверняка уже знает, как попасть в её убежище, а значит он первый успеет к ней, вне зависимости от обстоятельств. И на фоне всего этого война. Одноклассники только и судачили над этим, будто это имеет смысл. Одни болели за синтетиков, ожидая, что наконец-то мир между выжившими и ними наступит. Другие сохраняли нейтралитет, а те, кто был за людей, молчали, ведь большинство синтетиков уже убедили, что нынешний президент Австралии — яростный самодур и тиран, травмированный человек, которому давно пора на покой, но которого никто не может свергнуть, ведь у него магия, сила. Саша регулярно видел по телевизору и в интернете, какими заявлениями бросался президент Макаренко, какие законы он подписывает, и как плохо живётся беженцам, которым даже не могут построить нормальное жильё и обеспечить чистой водой. Саша тоже в это верил, пока не встретил Рию. Его абсолютная память сразу узнала в невидимой девчонке президентскую дочь, и поначалу он относился к ней настороженно. Однако, вскоре он осознал, что не может у такого страшного человека родиться и вырасти такая добрая и, чего уж греха таить, милая девчонка. Нужно было думать, выложить план здесь и сейчас. Когда учебное время закончилось, Саша вернулся домой, выгулял Джагера, сделал вид, что сделал домашнее задание, поговорил с матерью о планах на зимние каникулы, и только тогда смог освободиться. Вся эта жизнь проносилась мимо него, стираясь в памяти тут же, чтобы не нагружать мозг. Вынужденная психопатия, которую Саше удаётся скрывать вот уже четырнадцать лет. Он и вправду считал родными свою маму, уставшую от жизни, но всё ещё заботящуюся о нём, и отца, потерявшего смысл в своём призвании, но продолжающего держать их дом в порядке. Правда, всегда где-то на периферии сознания он держал в уме, что всё это — лишь симуляция, пародия. До предположительного места, где живёт Рия, было слишком далеко, чтобы успеть туда и вернуться за ночь, так что пришлось раскрыть карты: Саша ушёл ночью через окно, но оставил записку:«Ушёл спасать чью-то жизнь. Если я вернусь — можете меня отдубасить, но если я не вернусь — не плачьте, ведь мы уже давно на небесах. Люблю вас».
Перед тем, как двинуться в лес, Саша напоследок связался с товарищами из шахматного клуба. Ему снова ответил Марко. Как ни странно, но к шахматной партии подключилось сразу с десяток других калькуляторов в качестве наблюдателей. «Я иду за Джерри. Вы смогли разобраться с кодом?» «Да, у нас всё получилось». «Что за программу взломали хоть?» «Не программу, опцию управления. Джерри управляет синтетиками дистанционно. Нам удалось достать метод шифрования, по которому он ломает разум окружающих и берёт над ними контроль». «Сможете мне отправить?» «Да, но имей в виду, что код доступа нужно отправить ровно в тот момент, когда он обновится, а обновляется код каждые полторы минуты. Как только это время истечёт, Джерри вернёт контроль и обнаружит тебя. У тебя не хватит времени на генерацию новой последовательности». «Что-нибудь ещё?» «Мы тебе не сообщили раньше, но… Наша догадка насчёт Джерри подтвердилась. Он один из нас, калькулятор» «Теперь ты должен мне десятку» «Мы все тебе должны. Как бы то ни было, это значит, что весь его функционал можно скопировать». «Это хорошо. Кроме кода сможете ещё чем-то подсобить?» «Двигайся по направлению к Джерри. Когда окажешься на месте, произнеси «Я хочу пиццы». Это будет наш сигнал, ты всё поймёшь». «Завязывал бы ты со старыми мемами». «Прости, не могу. В любом случае всё остальное зависит от тебя. Ребята тоже желают удачи». «Спасибо им. Ладно, я пошёл». Саша оставил ноутбук на вышке, а сам разделся и слез, чтобы максимально облегчить вес и сэкономить силы. Теперь только на юг, на помощь Рие. Именно в этот момент вдоль шоссе проехал большой чёрный фургон с кортежем из десятка таких же чёрных «Плимутов». Они двигались по дороге на восток, но Саша уже понимал, что они свернут в ту же сторону, что и он. «Тампер» здесь, в Беларуси. Это не может быть совпадением. Теперь Саша бежал, сломя голову, продираясь через лес так быстро, как позволяли его ноги. Благо, физически чувствовать усталость он не мог, и это, как ни удивительно, придавало сил. Ночь становилась всё темнее, не было видно даже земли под ногами, ведь Саша ослабил все методы восприятия, чтобы экономить энергию. Овраги, болота, заросли — всё удавалось проскочить, обойти, перепрыгнуть, в конце концов. Пока в один момент небо не озарило яркими фиолетовыми вспышками. Даже посреди соснового леса Саша видел, как молнии били в незримый купол где-то вдалеке, и тогда он понял, что нашёл нужное место. Сосновый лес, чёрный от нанитов, сменился лиственным, скрывая свет луны окончательно, и лишь вспышки были ориентиром. Однако, в какой-то момент слишком громкий взрыв заставил Сашу прилечь на землю. Купол, который так отчаянно било грозой, испарился на глазах, озаряя округу белыми частицами выветривающейся магии. — Опоздал… Не было времени корить себя. <Команда: отключить подачу адреналина> Дальше была точка невозврата. Саша не хотел отступать, ведь если он уйдёт, то какой вообще смысл существовать, когда рано или поздно тебя настигнет тварь сильнее тебя? Впереди показались всполохи огня, послышалась стрельба. Это был полноценный штурм, вот только было неясно, против кого здесь нужно такое оружие? Ответ ждать себя не заставил: из леса послышался чей-то гулкий вой, затрещали деревья, задрожала земля. Увы, но долго бой не продлился, всего каких-то минут пять, после чего было ещё четыре хлопка, будто пальнули из ружья, пока в конце концов всё не затихло. К тому моменту, как Саша пришёл на место, лес полыхал, не в силах побороть стихию. Густой чёрный дым и рыжее пламя охватили всё живое, пренебрежительно не касаясь синтетической части, неспособной гореть. Похоже, что пришло время подать сигнал. — Я хочу пиццы. — Прошептал Саша. Сначала он даже не понял, что происходит. Только когда перед ним начала вырастать фигура человека, Саша понял, что имел в виду Марко, говоря про помощь. Вскоре рядом появилось ещё несколько человеческих фигур. Один, два, пять, десять… У них не было оружия, не было лиц, как будто перед Сашей предстали лекала людей, незавершённые манекены. «Мы с тобой, брат» — Вдруг в зрительном интерфейсе показалось сообщение от Марко. «Делай то, что считаешь нужным, а мы подсобим» — Дополнил Макс. «Нам всем конец…» — Дописала Эрика. «Если сейчас не справимся, то не справимся никогда, Эри! Мужайтесь». И ещё с десяток сообщений. Они откликнулись на его просьбу, и не просто словами. Пришло время сделать и им свой ход.