«Сначала всё казалось таким простым и понятным: есть Сопротивление, есть Годхоум, и всё.
Есть плохие и хорошие, свои и чужие, но, как обычно, всё оказалось гораздо сложнее…»
В старом «ВАЗ-е» было тесновато для пятерых, но никто и не думал жаловаться. Рия была рада, что семья едет вместе с ней на серьёзное дело, как бы странно это не звучало. Пусть мама тревожилась, пусть Аврос всё донимал вопросами, но зато все они вместе и под охраной. В этот раз машину вёл Имран, пока Иман была при оружии. Из кармана у неё торчал один из магазинов с патронами, чего раньше Рия не замечала. Возможно, она вняла её просьбе и заготовила обоймы для обучения? Покатавшись изрядно по узким улочкам пригорода, Имран остановил машину у трёхэтажного дома с ржавой железной дверью, за которой уже кто-то приподнял створку для глаз. Имран хотел было открыть дверь, но она не поддалась. Из-за неё на арабском отозвался ещё один мужской голос, после чего Имран что-то ответил ему, и дверь открылась. — Что-то не так? — Спросила Рия. — Нет, просто здесь ждали только тебя. — Ответила Иман. — Пришлось объяснять, что все вы трое свои. За дверью ждала лестничная площадка, но двойня повела Рию с семьёй не наверх, а вниз, в подвал, где пахло чернилами и краской. Это была типография, состоявшая из длинного коридора, вдоль которого тянулись печатные машины с огромной лентой из бумаги, то и дело оборачивавшейся вокруг валиков. Сейчас типография не работала, но свежий запах краски ещё стоял. — Что мы здесь делаем? — Поинтересовалась Рия. — Будем работать тут. — Включив свет во второй половине помещения, ответила Иман. — Чтобы Чёрный Человек не смог понять, где мы находимся, мы используем подвальное помещение. — А разве он не узнаёт, где ты находишься, просто так? — Что ты имеешь в виду? — Ну… Как если бы у него был навигатор или типа того? — Рия начала тушеваться, переставая понимать, что вообще спрашивает. — Не-а, мы опытным путём выяснили, что он может ошибаться. — Иман помрачнела. — Горький опыт, но ценный. — То есть он просто по окружению вычисляет? — Именно. — Играла когда-нибудь в «гео-угадайку»? — Разговор перехватил Имран. Рия покачала головой. — В интернете есть такая игра, где надо угадывать место на карте мира по одной лишь фотографии окружения. Некоторые профессионалы наигрывают там тысячи часов… Безумцы, будто в жизни нечем заняться. — Равно как и тем, кто обсуждает других людей. — Ухмыльнулась Иман, на что ей только махнули рукой. — В любом случае, — продолжил Имран, — Чёрный Человек наверняка мастер гео-угадайки. Думаю, когда у тебя сотни лет жизни за спиной, ты много что запоминаешь наизусть. — Сотни лет? — Чёрный Человек — древняя сущность. — Пояснила Иман. — Кое-кто уже давно собирал о нём информацию и поделился с нами ею в знак доброй воли. «Братство Сеньоры Смерти», если быть точными. — Но это уже другая история. — Закончил Имран. Дойдя до конца помещения, двойня указала Рие на матрас, накрытый парой одеял. Сразу стало понятно, что это будет «рабочим местом». — Такое пойдёт? — Спросила Иман. Рия кивнула. Как только она собралась сесть на матрас, заговорила мама. — И что мы тут будем делать? — Людей искать, мам. — Напомнила Рия. — Хотя… я сейчас попрошу стульчики для вас или что-нибудь, ладно? — Попроси лучше успокоительное и противогаз. Мне не нравится это место. Рия улыбнулась, чтобы как-то успокоить маму. — Мне тоже. Поэтому я рада, что вы со мной. Стулья дали, равно как и инструкции, как себя вести. Маму и Авроса посадили за спиной Рии, в то время как Иман и Имран, закрыв вход в помещение, встали чуть впереди, зарядив пистолет. Больше всего нервничал Аврос, которому сказали, что надо будет закрыть глаза, когда перед Рией появится «страшненькая тень», как её описала сама Рия. Аврос прижался к матери поближе, но пока закрывать глаза не стал. — К слову, Рия. — Обратилась Иман. — Что? — Ты хотела научиться стрелять. Думаю, сейчас наилучший момент. Внезапно, она протянула Рие пистолет рукоятью вперёд, на что тут же отреагировала мама. — Эй, что происходит?! — Погоди, мама, сейчас всё объясню. Рия приняла пистолет, понимая, на что намекает Иман. Ей самой было не по себе от этого, но отступать она не стала. — Ты что, в помещении стрелять вздумала? А если рикошет?! Мама тут же подошла, чтобы забрать у Рии опасный предмет, но вмешалась Иман. — Всё быть хорошо. — Сказала с акцентом она. — Пуля экспансив. — Какой нахрен экспансив! Вы моему ребёнку теперь и оружие дали, пока она одна была?! — Мама, я сама об этом её попросила. — Тихо вмешалась Рия. — Сама?! — Мама вытаращилась. — А меня об этом спросить не подумала?! — Я знала, что ты будешь нервничать, вот и… — Конечно буду, блин. Это же пистолет! Ты даже ножа дома лишний раз не держала! Чего уж тут говорить о пушке! Рия сложила руки на груди. — Ну так научи меня «держать нож». Ты же сама хвасталась, что с папой своим на охоту ходила когда-то. Мама нахмурилась, смотря на Рию, как на предателя народа. Однако, выдохнув, она села рядом с дочерью. — Тьфу ты, я пожалею об этом… Дай пистолет, посмотрю хоть, как он устроен. Рия отдала пистолет матери, и она тут же взяла его правой рукой за рукоять, а левой начала ощупывать от конца ствола глушителя до затворной рамы. — А где предохранитель? Он уже взведён, что ли? — Нет предохранитэль. — Ответила вдруг Иман. — Это «глок». Надо жать сильно, чтобы выстрел быть. — Ты как давно по-русски шпрехать научилась?! — Воскликнула мама, оглядываясь через плечо на Иман. — А сама со мной только по-английски! — Раньше русский не нужен. Сейчас нужен. — Ну и фиг с тобой. Ладно, предохранителя нет, значит в курке… Хорошо, Рия, бери рукоять в правую руку. Мама села Рие за спину и, поставив её палец на курок, начала придерживать за руку. Хватка была сильная, и Рия напряглась ещё сильнее. Однако, происходящее только радовало. Было что-то нежно-любящее в том, как мама строго и вкрадчиво объясняла, что делать. — Так, на курок пока не жми, поняла? — Угу. — Поставь палец так, чтобы подушечка была прямо на крючке вот этом. — Поставила. — Видишь две точки на верхушке ствола? Там между ними должна быть ещё одна точка по середине. — Я вижу только две. Мама молча приподняла ствол пистолета. — А-а, всё, вижу! — Рия усмехнулась неловко. — Не смейся. — Ну мам… — Не мамкай. Держи пистолет так, чтобы эти три точки совпадали между собой. Вот то, что будет впритык и над этой точкой — туда и попадёт твоя пуля. А теперь дыши, медленно и спокойно. Рия послушалась, про себя отмечая, насколько вокруг всё затихло, даже сердцебиение собственное почувствовалось! — Вот так, сойдёт. Чтобы выстрелить, надо задержать дыхание, а иначе в руке ствол скакать будет. Задержи дыхание, когда наберёшь воздуха, а не когда выдохнешь. — Угу. Повисло молчание. Рия боялась даже моргнуть, понимая, что любая мелочь сейчас может рассердить мать. Что ж, её нельзя в этом винить. — Вроде всё. Это основа, так сказать. Стрелять будешь, когда этот твой Чёрный Чел появится. — Хи-хи, чёрный чел… Внезапно, послышались хлопки. Мама обернулась первой, видя, как Иман медленно апплодирует ей. — Чё хлопаешь? — С претензией спросила мама. — Во! — Иман вытянула руку и подняла правый палец вверх. — Хароший урок. Иман уважительно закивал, подтверждая слова своей сестры. Мама в свою очередь только вздохнула. — Свои дети будут — и не такому научитесь. Инструкции получены, мама успокоена, и Рия довольна, почти. Однако, главный вопрос всё ещё оставался без ответа: кого искать? Когда Рия приготовилась, Имран передал ей листок с именами и фамилиями людей. Некоторые из них Рия уже слышала: Асами Мацубара, Мичико Мацубара, Йоширо Мацубара, Джейкоб Кинг, Батыр Самбуу, Мариус Вайдман, даже Тарус Макаренко был, пусть и в нижней части списка. Но вот Садако Камуи, Хуана Тицатля и Судзуме Ватанабэ Рия не то что не знала, но даже не слышала о них никогда. — С кого начать? — Начнём с кого попроще — с Асами. — Ответила Иман. — Я слышала, что вы пересекались с ней. — Недолго. Рия помнила «тётю-доктора» очень смутно, но она запомнилась как очень спокойный, но немного пугающий этим человек. Длинноволосая, высокая, с очень сильной энергетикой, но при этом крайне скудными эмоциями, она казалась каким-то божеством, спустившимся в этот бренный мир. Впрочем, Рия понимала, что со временем и она будет выглядеть так же, как папа, как и Асами. Собравшись с мыслями, Рия представила себе взгляд взрослого, мудрого и сильного человека, чьё предназначение в том, чтобы спасать жизни и защищать своих детей. Последнее было догадкой, основанной на наблюдении за Мичико и Йоширо, которые ни слова плохого не сказали о своей маме за время их недолгого знакомства. И это сработало. Сначала Рия перестала чувствовать своё тело, а после открыла глаза, видя перед собой сбивчивую мешанину вместо чёткого вида, словно… Словно тот, за кем наблюдают, сейчас под водой или большой корзиной со льдом. Приглядевшись, Рия поняла, что так и есть. С одной стороны, если получилось настроиться на чужой взор, то его владелец однозначно жив, а с другой… Как-то слишком долго Асами лежит под этими кубиками льда. Сердце пропустило удар, когда видение начало покрываться чёрными пятнами, снова. — Нет… Тут же послышались шорохи вокруг. Иман и Имран уже были готовы. Мама закрыла глаза Авросу, и когда Рия потеряла связь с Асами, она увидела его. — Стреляй. — Тихо скомандовала Иман, глядя на текучий силуэт Чёрного Человека и его перекошенную улыбку с кроваво-оранжевыми зубами, от которой бросало в дрожь. Рия подняла пистолет, целясь прямо в голову. Рука предательски задрожала. — Аврос, не открывай глаза. Мама подалась вперёд, чтобы подхватить руку Рии. Щелчок затвора, тихий хлопок, но Чёрный Человек даже не дёрнулся. И тут раздался ещё один, но уже за спиной Рии. Не успел никто ещё оглянуться, как силуэт сущности тут же исчез, растворяясь в воздухе. Всё это время Имран держал ещё один пистолет наготове. — Я попала?! — Удивилась Рия. — Нет. — Покачал головой Имран. — Ты выстрелила правее. Избавляйся от привычки стрелять в голову. Всегда целься в тело. Достав магазин из пистолета, Имран начал его заряжать, пока Иман справилась о состоянии Рии. Всё было в порядке. Разве что мама и Аврос нервничали. Впрочем, нервничали не они одни. Нужно было продолжать. К большому счастью оказалось, что Чёрный Человек после уничтожения не появляется как минимум полчаса. За этот промежуток времени Рия могла связаться с кем-нибудь одним и даже попытаться понять, где он находится. Не без посторонней помощи, правда. Пришлось снова искать Асами. Даже спустя десять минут после предыдущего сеанса ясновиденья, она лежала в воде. Лишь единожды удалось уловить кого-то другого по ту сторону водной глади и эмалированной белой ванны. Время играло против них. Имран предложил выйти на Асами через её детей, и Рия согласилась. В конце концов, она их уже видела и связаться с ними гораздо проще, чем с незнакомыми людьми, если это вообще возможно. Мысли о неразлучных двойняшках, вечно спорящих друг с другом из-за любой мелочи, но при этом остающихся вместе, навели Рию на нужный след. Во многом помогла их только сформировавшаяся, но родственная связь. Видения быстро обрели чёткие очертания. Мичико смотрела то на своего брата, то на черноволосую девушку, сидевшую в центре комнаты на коленях и носках. Они говорили между собой на японском, и Рия лишь по тону разговора понимала, что все тревожились. В углу, прижавшись к стене, стояла ещё одна черноноволосая девушка, невысокая, в тёплом белом свитере с розовым единорогом. Она держала на вытянутой руке пистолет, приставленный к двери, напротив которой сидели остальные. — Что видишь, Рия? — Спросил Имран. — Какую-то комнату со странными ширмами, двойняшек, и каких-то двух девушек с ними… — А собака там есть? Как будто специально, «в кадре» оказалась некрупная жёлтая собака с завёрнутым в колечко хвостом, которая тёрлась головой о ногу Мичико. — Да, есть. — Наверняка Судзуме и Садако. Внезапно, рядом с сидевшей на полу девушкой зазвонил телефон, который она тут же взяла в руки, приняв звонок. — Живой?! — Спросила она вдруг громко и по-английски. — Хорошо, где ты сейчас? Поняла, беги по плану «А». Да, ориентир — фонтан! — У них проблемы. — Поделилась догадкой Рия. — Какого рода? — Спросила Иман. — Не знаю. — Ты можешь им чем-то помочь? Попробуй отправить мысленное послание. — Не могу, я не знаю, что делать… Какое-то время все молчали, что у Рии, что по ту сторону видения. На телефон снова позвонили, но в этот раз девушка подняла трубку так резко, что чуть не выронила её. — Что случилось? Ох… Я постараюсь что-нибудь придумать! Она начала судорожно листать что-то на экране, пока остальные спрашивали что-то на японском. Девушка отмахивалась от них, и в какой-то момент снова приложила телефон к уху. — Улица Безорса, дом двадцать четыре! Да, это стройплощадка, там есть дверь в технические помещения! Пожалуйста, добеги! Снова положив телефон, черноволосая переглянулась с девчонкой в свитере, снова сказала что-то на японском, после чего Мичико и Йоширо сели у стенки и прижались друг к другу. После этого по двери, напротив которой все сидели, пошла дрожь, а после вылетели опилки, как будто в неё что-то впечаталось. В этот же момент появился и он — Чёрный Человек. На неведомое заклинание он среагировал даже быстрее, чем на ясновиденье Рии. Однако, как только его силуэт появился, в него тут же прилетела пуля из пистолета, который держала девчонка в свитере. Чёрный Человек тут же испарился, и все замерли. Через пару секунд дверь открылась, из неё забрезжил яркий свет, как вдруг через девушку на полу почти что перескочил человек с кучерявыми каштановыми волосами, смуглой кожей и звериными лапами на руках и ногах. На нём был порванный деловой костюм, за спиной на лямках висел большой не то рюкзак, не то мешок из выцветшей матерчатой ткани, натянутый от большого цилиндрического предмета внутри. — Закройте дверь! — Крикнул он. Первой среагировала девчонка в свитере. Она захлопнула дверь, но за секунду до этого внутрь успело залететь что-то белое и квадратное, жужжащее, как насекомое. Оно летело так быстро, что Рия не смогла рассмотреть, как вдруг девчонка в свитере выстрелила в предмет, и тот упал. Это было похоже на коробку с пропеллерами, у которой оторвали часть корпуса пулей. — Попала? — Спросил зверочеловек. — Да, кажется… Для верности она пнула ногой предмет, после чего кивнула товарищу. — Распаковывай. — Прямо здесь? — Постепенно парень со звериными конечностями начал возвращать себе человеческий облик, теряя шерсть и лишнюю кожу. — Не при детях же. Девчонка махнула рукой и присев перед Мичико и Йоширо, положила свои ладони им на плечи. Они снова заговорили на японском, успокаивали друг друга, как вдруг незнакомка, улыбаясь, пересеклась взглядом с Мичико и застыла. Она пригляделась, и Рия поняла, что смотрят не на Мичико, а как будто на неё саму. Улыбка с девчонки тут же спала, и она закрыла ладонью глаза подопечной. — Меня заметили. — Что ты имеешь в виду? — Спросила Иман. — Мичико закрыли уши и глаза, не могу ничего увидеть или услышать… — Ясно, закругляйся. На сегодня достаточно. Рия открыла глаза, чувствуя накативший дискомфорт от сидения в одной позе. Иман помогла встать Авросу и маме, и вскоре они покинули типографию, возвращаясь в особняк. Рия, конечно же, рассказала в подробностях о том, что видела, но двойне это не дало ровным счётом никакой информации. Как оказалось, ученики доктора Мацубара, которых Рия видела, согласились работать с Хабиром и его группой взамен на убежище. Однако, самая сложная часть заключалась как раз в том, чтобы обеспечить эту самую безопасность, ведь эти дети — те ещё непоседы, которые встали комом в горле у Годхоума. Правда, чем именно они занимаются последние несколько месяцев, не знал даже сам Хабир. По крайней мере так сказали Иман и Имран. Оказавшись в особняке, Рия со своей семьёй вернулась в устоявшуюся рутину. Обед, безделие, ужин, снова безделие, и так до самого вечера. По крайней мере Рия могла себе позволить полениться вместе с братом, развеивая его и своё одиночество. И всё это время была рядом мама. До этого пусть и уставшая, но юркая и улыбчивая, сейчас же весь день мама практически молчала, явно обременённая мыслями. Рия сначала не решалась спросить, но когда наступил вечер, и Аврос лёг спать, она зашла в мамину комнату. Мама сидела на кровати, опираясь о её край руками. Их взгляды пересеклись, и Рия молча села рядом. — Что такое? — Спросила мама. — Да ничего, просто хотела поболтать… Пока спать не хочется. Через секунду Рия поняла, насколько это глупо звучит, и тут же закачала головой. — Прости, я не то имела в виду. Просто… просто поговорить, в общем. После недолгой паузы, мама сложила руки в замок, глядя в пол. — Валяй. — В общем, спасибо, что поехала со мной, да и что научиться стрелять помогла. — Ты ещё не научилась. — Сухо ответила мама. — Завтра же тренироваться будем. Рия слегка оторопела от того, как коротко и безэмоционально это прозвучало, тем более от матери. Она словно превратилась в папу, когда у него плохое настроение. — Ну, всё равно спасибо. — Рия попыталась разрядить обстановку нежной улыбкой и касанием маминой ладони. — Я и не знала, что ты так в этом разбираешься. — Это базовые знание для каждого, кто держит оружие в руках. — Мама глянула на Рию. — Не нахваливай. — Как скажешь. Рия убрала руку, и где-то с полминуты в спальне была тягучая тишина. Мысли и время ползли, как капли воды на размораживающемся холодильнике. — Иман сказала, что завтра снова попробуем найти Асами и её детей. В этот раз в другое место поедем. — Я с вами. — Ну, я поговорю с Иман об этом, правда… Ты точно хочешь? Тебе вроде не понравилась поездка. Мама фыркнула, криво ухмыляясь. — Как же такое понравиться может. — Она почти что бубнила себе под нос. — Я потому-то и поехала: чтобы тебя одну там не оставлять. Рия хотела было снова коснуться матери, но та встала и подошла к одной из тумбочек, на которой стоял графин с водой. Резкая походка и явное нежелание пересекаться взглядами выглядели так, будто мама намеренно дистанцировалась от дочери. — Со мной бы ничего не случилось… — Потерянно ответила Рия. — Иман и Имран бы меня защитили. — Ага, как же. — Мама сделала один глоток. — Я уже слышала, как они тебя «защищали» по дороге сюда. С твоих слов причём. — Это был другой случай, вообще-то… — Да-да, охотно верю. — С бубнежа мама перешла на колкости. — Особенно «другим случаем» было когда тебя одну отправили в парк и чуть Джерри не отдали. — Но всё же обошлось! — Рия всплеснула руками. — А если бы нет?! — Мама сорвалась, почти что переходя на крик. — Где бы ты была сейчас? Рия оторопела снова, и, посмотрев матери прямо в глаза, тихо спросила: — Что с тобой? За что ты так злишься на меня? — Я не… — Мама тряхнула головой. — Я не злюсь на тебя, я злюсь на… Я не знаю, наверное на то, что я теперь беспомощная старая толстуха, которая ни на что не может повлиять? Снова повисло молчание. Рия понимала, что эти слова были не про неё, но сказаны они были так, что не принять на свой счёт их нельзя было. Осознав, что она только что ляпнула, мама отложила стакан и принялась утирать слёзы, подступившие как всегда невовремя. — Прости, я… — Всё хорошо. — Рия встала, улыбаясь. — Ты не нарочно. Секунду помешкав, Рия подошла к маме и обняла её, чем вынудила заплакать ещё сильнее. — Прости меня, я… Я как увидела, что тебе уже и пистолет в руки дают, так сразу и поняла, что всё, мою девочку в какую-то муйню втягивают… — Пока ты тут, я никуда и ни в какую «муйню» не попаду, честно-честно. Рия прижалась покрепче, положив руки на спину матери. — Да кто ж теперь знает… — Мама всхлипнула. — Сначала ты пропала, потом Тарус, теперь ты опять куда-то ввязываешься. — Я хочу вам помочь. Не сидеть же мне всё время без дела. Мама снова всхлипнула, глубоко задышала, чтобы успокоится, после чего села вместе с Рией обратно на кровать. — Я понимаю, Рия. Я всё понимаю… Просто мне так гадко от того, что я не могу даже, блин, обмануть себя и сказать, что я тут что-то могу и контролирую… — Знакомое чувство. Рия вдруг осознала, что поменялась с мамой местами. Если раньше она жаловалась на то, что у всех висит на шее и ничего не может сделать, в то время как мама убеждала её в обратном, то теперь всё в точности до наоборот. Теперь настала очередь дочери поддерживать свою мать в такое тяжёлое время. Как ни странно, но это даже вдохновляло. Рия чувствовала, что её слова для мамы сейчас имеют вес, и что Рия может хотя бы немного, но поддержать её. Для чего же ещё нужна семья? Кроме того, что-то незаметно изменилось в облике матери. Она как будто уменьшилась, стала больше похожей на простого смертного, чем на «маму-медведицу» — героя, который всегда заботился о Рие и поддерживал её. Впервые Рия увидела в матери человека, такого же, как она сама, нуждающегося в поддержке. Они так и сидели в обнимку, успокаиваясь и извиняясь за всё и ни за что. В какой-то момент они отпустили друг друга и замолчали, исчерпав темы для эмоциональных разговоров. Кажется, только сейчас наступило время действительно поболтать. — Рия, можно кое-что спросить? — Конечно. — Тарус мне рассказывал, что в ту ночь, когда всё… ну, пошло через жопу, ты сказала, что влюбилась в синтетика. Это правда? — Угу. Мама изогнула бровь. — Вот так просто? Безо всяких оправданий там? — Мне незачем врать. Тем более он уже не синтетик. — Ну да, ну да… И-и… как давно вы типа встречались? — Год. Мама отвела взгляд, удивлённо присвистнув. — Что? Слишком много? — Недоумевала Рия. — Когда я прятала от мамы сигареты, я обещала себе, что стану самой понимающей мамой в мире, и моим детям не придётся от меня ничего утаивать. А в итоге моя доча спрятала от меня целого парня… Рия стыдливо отвела взгляд. — Я хотела рассказать, правда, но не знала, как ты на это отреагируешь. — Да забей, я ведь не обижаюсь. Через секунд пять молчания мама улыбнулась и легонько толкнула Рию в плечо. — Красивый хоть? Ровесник? — Да, одногодка, и… Да, красивый! — Очень? — Очень-очень! Стройный такой, знаешь, как эльф. — Типа как рождественский? — Нет! — Рия засмеялась. — Как у Толкиена, типа Леголас. — Ясно, значит дрищ. — Неправда… Ну, разве что чуть-чуть. Они вместе посмеялись над этим, после чего снова затихли. Маме, похоже, было неловко спрашивать о таком, пусть и хотелось, а Рие не хотелось лишний раз напоминать себе, что Саша всё ещё где-то там, ждёт её помощи. Это делало ей больно. — Кстати, раз уж ты о прошлом вспомнила… А каким был папа раньше? Ты ведь с ним с детства вроде, да? Несмотря на то, что мысли о Тарусе тяготили мать, вопрос Рии заставил её светло улыбнуться. — Да, чуть ли не с рождения. Мы же соседями были, и я родилась всего на две недели раньше, чем он. — Оу… — Что такое? — Я думала ты как минимум на пару лет младше. — С чего ты взяла? — Удивилась мама. — Ну, ты моложе выглядишь, чем он, вроде… — Спасибо, конечно, но нет, я такая же старая. Так вот… Пока его родители ходили к моим и наоборот, мы всё время игрались вместе. Я даже какое-то время думала, что Тарус — мой брат, представляешь? Потом, конечно, мы повзрослели, начали ходить в один класс — правда, рассадили нас по разным партам — а потом мы ещё подросли, уже нам по четырнадцать, и вот мы уже вдвоём на речку плавать ходили, пока родители на работе. Там ещё ива такая ветвистая стояла, что можно было прятаться, как в шалаше, и… Ну, много чего там было и много чего мы делали. — Кажется, я поняла, что именно… — Ты слушай, а не додумывай пошлости. Так вот, потом мы всё-таки сидели вместе… Мама словно преобразилась, когда начала рассказывать о своей молодости. Время жаркой, как летняя ночь, романтики, веселья и глупостей. Оказывается, мама не только любительница крепкого слова, но и бывшая курильщица и волейболистка. Её горячий и ветреный нрав надолго захватил принципиального, упрямого и своенравного, но добродушного папу, который в бытность школьником учился на шестёрки и прогуливал всё кроме математики, физкультуры и белорусской литературы — единственных интересных для него предметов. Учителя не пророчили им светлое будущее, но они точно знали, что эта парочка связана вместе и надолго. Маме было всё равно, куда поступать после школы, лишь бы быть рядом со своей «Спичкой». Мама и не заметила, как весь её мир начал крутиться вокруг этого парня с вечно неухоженными короткими косичками. Разве что музыкой она занималась без его участия. Рия и не заметила, как перестала вслушиваться в рассказ, всё больше наблюдая за жестами, взглядом и улыбкой матери. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы заметить, как кто-то рассказывает о лучших годах своей жизни и наслаждается этими воспоминаниями. Это было и восхитительно, и печально: время не щадит никого, и теперь все эти истории из яви стали лишь словами и воспоминаниями. С другой стороны, жизнь ещё не закончилась, всё впереди, ведь так? — А ещё я в группе играла. У меня подружка была, Варя, так мы с ней всё время спорили, какой жанр брать: я хотела… — …играть фолк, а у твоей подруги всё концептуально. — Договорила Рия. — Ты рассказывала уже. — Оу, правда? Я уже и забыла. В общем, Тарус был на моей стороне, мы даже как-то пару раз записывали для музыки его «гроул», но… — Мама вздохнула. — Не пригодилось, короче. — Понимаю. Рия заметила, что разговор снова ушёл не в то русло. После студенчества у мамы с папой был очень большой разлад. Хотелось и об этом спросить, но совесть не позволила. — Круто, наверное, любить кого-то так долго и сильно… — Я не всегда любила Таруса. Рия посмотрела на маму. — В каком смысле? — Ну, после того, как мы расстались в первый раз, я поклялась себе, что ничего общего с этим человеком иметь не буду. — Мама сказала об этом так, словно это не был самый тяжёлый разрыв в её жизни: буднично и почти безразлично. — А потом… А потом ты помогла мне влюбиться в него снова. Она пересеклась с вопросительным взглядом Рии и продолжила. — Когда тебе было два года, мы решили по приколу положить рядом с тобой игрушки разные. Так можно «типа» узнать, к чему будет предрасположен ребёнок в будущем: с чем он захочет играть, к тому и душа потянется. Вроде как мы положили какую-то плюшевую собаку старую страшную без глаза, карандаши с бумагой и ещё что-то… И знаешь, что ты выбрала? — Карандаши, небось? — Рия улыбнулась. — Нет. Ты выбрала папу. — Ой… — Ты поползла к нему на коленках, и он так растрогался, что аж заплакал впервые за, может, всю свою жизнь, сколько я его знаю. Тогда-то я вспомнила, кем был на самом деле Тарус. — И кем же? Мама ответила не сразу. — Он был самым любящим, самым сердечным и добрым человеком, которого можно найти на этом свете. За ним не просто как за каменной стеной. С ним и умереть не страшно. Почти что прошептав это, мама утёрла подкатившую слезу, смахивая её с и без того опухшего от слёз лица. — А почему «был»? — Резонно спросила Рия. — Живой же ещё. Мама посмотрела на Рию так, словно её вопрос ранил сильнее любого ножа. — Я люблю того Таруса, который был раньше, который не ввязался в эту дебильную политику. — Особенно она выделила предпоследнее слово. — И который никогда бы не позволил себе обманывать меня годами. Рия не стала уточнять, что имелось в виду. Сегодняшних откровений и так хватило с головой. Кажется, это поняла и мама. — Ну, ладно, уже поздно, так что чеши спать. — Мама улыбнулась. — А то с тобой слёз не напасёшься. — Надеюсь, тебе хотя бы легче от этого. — Спрашиваешь ещё. Конечно! Пожелав маме спокойной ночи, Рия ушла в свою комнату. Аврос, что ожидаемо, уже давно спал на своей кровати. Этот день был насыщенным для всех, и в кои-то веки Рия почувствовала, что начала влиять на происходящее, что её слова и действия теперь имеют вес, причём не только для её семьи. Эта уверенность отражалась даже в том, с каким спокойствием Рия возвращалась в свою комнату через тёмные коридоры особняка. Она перестала бояться неизвестности, таящейся во тьме, как физической, так и метафорической, перестала подсознательно ожидать, что из неё может возникнуть монстр. Рия всегда верила, что не боятся темноты только взрослые. Снова сон, снова объятия угасающего разума, существующие для того, чтобы дать телу отдохнуть и как следует очиститься от мыслей. Вот только на сей раз эти объятия привели снова к чему-то чужому, не тому, что мог бы придумать разум Рии самостоятельно. За ней захлопнулась дверь в помещение восьмиугольной формы, окрашенное в мягкие синие тона, приятные глазу. Четыре гладкие колонны из дерева в том же цвете поддерживали второй этаж, окружив несколько каменных статуй людей, облачённых в средневековые доспехи викингов. Среди них особенно выделялся рослый мужчина с длинными волосами до лопаток, острыми чертами лица, гордым взглядом и зашитым ртом. Остальные же люди вокруг него были как будто сделаны по одному образу: лица их были скрыты шлемами и бородами, и доспех на всех был один, даже комплекция идентичная. Рие не очень нравилось, что на неё смотрел такой необычный персонаж, причём подозрительно знакомый. Она поднялась по лестнице наверх, чтобы увидеть такую же картину, но вместо викингов и молодого человека со швами на губах уже были другие персонажи: рыцари окружали короля в забавной круглой короне с пиком в центре, державшего в руке золотой скипетр. И так каждый этаж. Чем выше Рия поднималась, тем более современным был облик статуй, словно кто-то менял не только одежду и лица персонажам, но и саму технику скульптуры. Менялись и эпохи. Сначала были викинги, средневековые воины, потом рыцари, аристократы, пока в конце концов не стали появляться люди в пиджаках и военной форме. Рия и не заметила, как прошла с десяток таких этажей, пока наконец не поднялась на самый последний. — Ну здравствуй, Рия. Всё те же синие деревянные стены, окна, смотревшие на чёрную пустоту вне здания, похожего на пагоду, но вместо статуй по середине комнаты стоял письменный стол из красного дерева, на котором лежала пластиковая ручка с синим стержнем, термос с чаем и стопка бумаг. И за столом сидела фигура, немного не вписывавшаяся в окружающий спокойный интерьер: высокий человек в чёрной кожаной куртке и тканевой маске с черепом, одетый в кожаные перчатки на ремнях и чёрную толстовку, капюшон которой прикрывал голову сзади, сидел за этим столом и смотрел прямо на Рию в ожидании. — Кто вы? — Спросила Рия, перебирая в сонной голове варианты того, с кем она говорит. — Не могу сказать, пока что. — Усталый баритон незнакомца будто клонил в сон ещё сильнее. — Понимаю, нечестно, но времени у нас с тобой не так много, чтобы тратить его на формальности. — Тогда зачем вы вошли в мой сон? Судя по тому, как смуглые скулы на незакрытой части лица поднялись, собеседник улыбнулся. — Справедливости ради надо заметить, что это мой сон, а не твой. Как бы то ни было, я твой друг, и старый друг твоего отца, Таруса. Я уже наблюдаю за тобой какое-то время и, признаться честно, меня поражают твои способности. Не каждому по силам вломиться в сон одного из Джерри и практически поджарить его мозги до хруста. Он подался чуть вперёд, опираясь о стол локтями. Слегка повисший рукав куртки обнажил татуировку в виде трёх красных перьев на запястье. Незнакомец хотел было что-то сказать, но Рия опередила его. — Я вас не знаю. — Ответила Рия, нахмурившись. — И вижу впервые. Раз уж вы втянули меня в этот сон, то можете и вытянуть. Пожалуйста, дайте мне уйти. — Можешь мне не доверять, твоё право. — Незнакомец откинулся на деревянном стуле. — Но я бы посоветовал тебе сначала послушать меня. Я здесь, чтобы предупредить тебя, Рия. Считай это моим приветственным подарком: твоя деятельность не осталась незамеченной. Завтра в час ночи вам нанесёт визит штурмовая группа «Тампера».