«я так устал
от этого
неприкрытого
лицемерия».
быть сильным – это признавать свои слабости, тогда, когда нет сил бороться. саша, устал от лицемерия, которое окружает его везде: в готзале, в мастерской, на улице, дома. устал от того, что из года в год ему все друзья твердят, что «это нормально», пока глаза саши превращаются по пять копеек и с полным разочарованием, он сужает круг общения, считая, что такие люди в его жизни явно не нужны и в них он вряд ли будет нуждаться в будущем. мама, со своими нравоучениями и с повторяющейся пластинкой из раза в раз, «ну ты же сам согласился принять участие в этом шоу, прекрасно осознавая, с кем тебе придётся сражаться, в чем тогда твое разочарование? в том, что они не оправдали твои ожидания? ты же сам знаешь, что битва, как война, и на войне все средства хороши». и чёрт возьми, саша с ней согласен, так как сам прекрасно знает, что он по своей воле подписал этот контракт на участие в шоу и сейчас явно не та ситуация, когда нужно опускать руки и сдаваться после каждой оценки зрителей, ведь всегда есть шанс все изменить. у саши голова кругом, руки трясутся и тело бьет легкий озноб от неконтролируемой злости, граничащая с яростью на подкорке сознания. костя выводит, провоцирует, играется, мать в его, в благородного мужчину, с заезженной фразой «если бы я был сыном надежды эдуардовны..», что уже окружающим людям смешно от его слов. саша уже ждет не дождётся, когда та его усыновит и под свое крылышко аланского провидца возьмёт, чтоб уже на официальной основе мордобой устроить и разрешить все проблемы. сашу смешит все эта абсурдная ситуация, сложившаяся в готзале. чего гецати добивается? что ему, нахуй нужно? желание плюнуть в морду и пару раз прокатить его лицом по асфальту, возрастает с каждым новым зрительским контактом, вдохом и выдохом в его лицо. и честно, если бы не куча свидетелей и включённые камеры, саша бы давно взорвался и первый сделал роковой удар по смазливому личику провидца. когда костя возвращается на свое место, заполучив то, что хотел, саша не обдуманно выпаливает, что «мы еще с константином поговорим, без камер, отдельно» и наконец, незаметно выдыхает, когда камера переводит фокус на других участников. съёмки завершаются благополучно, без происшествий и мордобоя. саша и костя покидают готзал вдвоём и на минут сорок, скрываются во дворах особняка. разговор проходит без повышенных тонов, мордобоя и прочего, а вполне себе по взрослому и рассудительно. каждый высказал свою позицию поведения и каждый сделал свой вывод исходя из разговора, а в конце даже пожали друг другу руки и разошлись по разным сторонам. по настоящему выдохнуть саша смог только тогда, когда перешёл порок своей квартиры и устало, под удивлённый взгляд олега, скатился по стенке. эмоции, которые саша так и не выплеснул в течение вечера, сейчас брали над ним вверх, и злость граничащая с бессилием, порождают истерику, что так резко стала давить на дыхательные пути не давая старшему сделать вздоха, прежде чем окончательно окунуться в омут. олег, который секунды три тупо тупил, сейчас также резко, как сашина истерика, приземляется к нему на пол, пытаясь руками развести руки брата от лица. — саш, я понимаю, что ты устал и тебе нужно больше времени на отдых, а не на битву. но мы оба пришли туда для того, чтобы бороться и если ты сейчас сдашься, то ты себе потом этого не простишь. олег всегда умел в критических ситуациях выбирать язык фактов и подбирать слова так, чтобы и успокоить и поддержать старшего, когда тот впадает в отчаяние и не может найти выхода из ситуаций. — скажи, что ты не считаешь меня тем, кем все меня обвиняют? у саши голос дрожит от истерики, но на удивление младшего, спрашивает тот вполне ровным тоном. — нет конечно, саш. ты же сам знаешь, что кто из всех вас лицемер, так это гецати со своим ни кому не нужным, всратым благородством, но точно не ты. олег протягивает к саше свои руки и тот буквально, падает в его объятиях, зарываясь заплаканами глазами в шею медиума. — ты же сам понимаешь, что топят они тебя тупо из-за того, что все хотят в финал и ты для них всех является главным соперником, который сильнее их всех вместе взятых. они боятся тебя и поэтому топят, потому что знают, что победитель там только ты, а не они. у олега сердце кровью обливается, каждый раз, когда он наблюдает над несправедливостью оценков, как от экстрасенсов, так и от зрителей. и он искренне не понимает, что им всем нужно сделать, чтобы зрители начали оценивать их по работе, а не по поведению. — я безумно устал от этого лицемерия, олеж. я так не могу больше, слышишь? не-мо-гу. саша отстраняется от брата, заглядывая в серые глаза напротив, давая тому знать, что силу у него на исходе, как и терпение и желание за что либо бороться. — приходя на проект я не думал, что все это приведёт к тому, что я опять вернусь в те года, когда меня в школе унижали за мои способности. медиум пытается встать с холодного пола, но его попытки резко прекращает сильная рука младшего, который этим жестом, привлекает своё внимание к себе. — саш, я понимаю, что тебе вся эта ситуация изрядно поднадоела и я с тобой соглашусь, что экстрасенсы перегибают палку, когда начинают тебя отчитывать за твое мнение, не говоря уже о поведении. но давай рассуждать логически: мы, нет, ты для чего пришёл на этот проект? ради того, чтобы помочь людям и одержать победу на этом шоу. так не сдавайся, а действуй. помоги людям, одержи победу, выгрызи эту победу и докажи, что ты лучший их всех, а я буду рядом и поддержу тебя. ты же знаешь, что лучше тебя, никто этим людям обратившийся в редакцию за помощь, не поможет. так не сдавайся, а делай то, что считаешь нужным. ты – главное оружие против этого лицемерия. саша вслушивается в каждое сказанное слово олега, и под конец этой тирады, по настоящему, искренне улыбается. и эта улыбка становится главным оружием против несправедливости для олега.