«опять твои слова вода текут по проводам я ими не могу напиться»
•••
стоя в готическом зале, саша почти на физическом уровне ощущал, как в воздухе, между ними с олегом, витает напряжение, и как каждая фраза адресованная к нему, отдаётся смертельным холодом от младшего, что так сильно хотел его задеть за живое, чтобы сделать больнее, чем есть на самом деле. внутри все разрушается, когда олег, зная его отношение к мэри, то, как он относится к ней, все еще, как раньше, трепетно храня их общие воспоминания в своей шкатулке памяти, задевает именно эту тему, пройдясь по ней своей колкостью, нарочно делая больнее. саша взгляд опускает, несколько секунд пытаясь совладеть со своими эмоциями, еще крепче сжимает кулаки и прикусывает внутреннюю часть щёки, чтобы сдержать себя и не дать себе волю сорваться с места и покинуть зал, уводя братца за собой. услышав заветное и спасительное «стоп. перерыв», саша хватает младшего за руку под недоуменный взгляд матвеева, который только хотел подойти к другу и что-то обсудить, уводит прочь из готзала. — если имеешь какие-то претензии ко мне, то будь добр, это высказать не перед камерами, задевая меня той темой, которая до сих пор является для меня больной, а вне их, с глазу на глаз. в чем причина? что я, чёрт возьми, тебе сделал такого, что ты решил со мной поступить так..? если в начале голос саши издавал лишь нотки недовольства и злости, то к самому концу, он перешел на более тихий скулёж, граничащий с истерикой. олег самодовольно усмехается, сверкая своими дьявольскими серыми глазками, облизывает губы, будто как зверь, перед нападением на жертву, и размяв шею до хруста суставов, медленно, как в замедленной съёмке, приближается к александру, прижимая того к стенке. — действительно не понимаешь? олег делает ещё один шаг вперёд, больно прижимая старшего спиной об холодную стену, одной рукой хватаясь за чужое запястье, крепко сжимая его в своей руке. — действительно, как же я мог забыть, что нашему великому и прекрасному коронованному авторитету александру шепсу, все надо разъяснять по несколько раз, чтобы он это точно уяснил. олег бьет все сильнее и сильнее своими словами и ещё крепче сжимает запястье, причиняя все больше боли. саша не обращает внимания на боль, он пытается на дне зрачков отыскать того маленького олежку, который всегда, когда причиняли ему боль, прибегал к нему со слезами на глазах и просил разобраться с обидчиками. сердце сжимается втиски, когда саша понимает, что олег давно не мальчишка, которому нужно подтирать задницу, а взрослый и состоявшийся парень, который сейчас, не смотря на всю ту боль, которую он причиняет старшему, решил наконец-то показать свои клыки и откусить ту руку, которая его все эти годы кормила. больно, но саша вытерпит. он сильный, взрослый, он сможет выкрутиться из ситуации, даже если ему сейчас олег оторвет запястья вместе с этой рукой, не важно, он вытерпит. — отпусти руку, мне больно. сейчас сашин голос больше похож на собачий скулёж, в котором выражается лишь одна эмоция – он хочет чтобы его отпустили. сашин голос действует на нервы, и олег машинально еще крепче сжимает его руку, чуть ли не до хруста суставов. старший мысленно молился, чтобы сейчас кто-нибудь случайно проходил мимо них и смог оттащить озверевшего младшего от него, дать тому шанс скрыться за пределами особняка. — мне тоже больно, мой дорогой братец. каждый раз больно, когда ты, зная как меня задевают многие твои колкости в мой адрес, ты продолжает их кидать в меня, принижая меня и возвышая себя. ведь ты у нас самый лучший, любимый, сашенька, пример для подражания прям. а я кто? бастард, никому не нужный маленький мальчик, в которого не верят, которым не гордятся и которого лучше бы не было, чем вот таким родился. олег не сдерживает эмоции, ударяя со всей дури кулаком об стену, пугая старшего еще больше. боль отрезвляет, но не до конца, потому он решается переключиться на старшего, жадно впиваясь в чужие губы, утягивая его вглубь какой-то подсобки, в которой они все это время находились. — олег, остановись, я тебя очень прошу. сашин голос, как и все части его тела, дрожит, срываясь в панику и пытаясь освободиться от мёртвой хватки брата, который все еще продолжал целовать все доступные места, оставляя на коже влажные следы от укусов. сейчас, олег был больше похож на насильника, который жаждел кем-то овладеть против воли жертвы, и саша готов взвыть от беспомощности перед озверевшим братцем. если бы не чей-то голос из коридора и трёхсекундная заминка олега, саша бы не смог тогда оттолкнуть его и сбежать от него, куда глаза глядят, то тогда, все это могло закончиться плохо как и для саши, так и для их отношений. «— нужно выдохнуть» успокаивает себя саша, пока бьющиеся сердце в груди, едва ли не бьет по рёбрам. сердце выпрыгивает от переизбытка эмоций, адреналина и панического страха, который он секундами ранее испытал на себе. саша хватает пальто с общей гримёрки и вихрем вылетает из здания на улицу, где через минут десять, должна была начаться проходка и где некоторые, уже собрались на улице в ожидании съёмок. — саш, у тебя все в порядке? лина, как никогда вовремя подошла к нему со спины и крепко обняла сзади, успокаивая его своим присутствием рядом. — да, все хорошо. снисходительно улыбается, успокаивая свое бьющегося сердце в чужих объятиях. — саш, у тебя кровь пошла. сейчас, подожди, достану салфетки. чёртовое давление, которое решила неожиданно так скакануть именно сейчас. в висках резко начал давить невидимый обруч, а ноги, слегка подкашиваться, что не могло не ускользнуть от глаз ясновидящей, которая подхватив за локоть, посадила его на холодный подоконник, который так хорошо и удобно находился сзади них. — посиди здесь, я сейчас у надежды эдуардовны попрошу таблетку от давления, которые она всегда носит с собой. лина упорхнула в здание, пока саша сидел на подоконнике и пытался в своей голове все разложить по полочкам, но из-за головокружения, это у него получилась сделать меньше всего на свете. — на, выпей, мой дорогой, легче станет. да не боись, не отправлю, меня потом твои фанаты затравлят сами. надежда протягивает одну руку, держа в ней ту самую, спасительную таблетку, а в другой, воду, которую она протягивает только тогда, когда тот проглатывает таблетку. — беречь себя надо, саня. доведешь же себя до гроба раньше времени. саша ничего не отвечает, лишь кивает в знак благодарности и откидывает голову назад, вытирая кровь с носа. гул в голове прекращается спустя минут десять, а еще через десять, начинается проходка.•••
домой саша едет в компании марьяны, пол дороги переговариваясь о прошедшем дне, про сашин пранк с оценкой вики, про предстоящее мероприятие от тнт и о возможной встрече на днях, вне каких-либо съёмок и мероприятий. просто дружеская встреча. дома он оказывается уже после того, как вернулся сюда олег. его энергетика чувствовалась за километр, и если бы у саши были бы силы, он бы обязательно сегодня пошел бы в бар и напился, но сил, как и желания, у него сейчас не было. потому, как только перейдя порог квартиры, саша пересекся с виноватым взглядом младшего, который поджав губу, пытался найти подходящие слова, чтобы извиниться за свое поведение. хоть все извинения вертелись на языке, он и не решался ничего сказать, а только смог сделать шаг к нему на встречу и крепко прижаться к холодному, после улицы, телу старшего и тихо всхлипнуть у него на плече, пока старший, как тряпичная кукла, стоял и не знал куда себя деть. — я думаю, нам есть, что обсудить. холодный тон старшего заставил невольно скукожится медиума, который по прежнему, все еще крепко сжимал брата в своих объятиях, будто боясь, что стоит его отпустить, то тот исчезнет.•••
сидя на кухне, переодевшись в домашнее и закутавшись в теплый плед, саша следил за всеми действиями младшего, подмечая все его неловкости и то, как он не знал, чем занять свои руки, чтобы не показать свое волнение. — я знаю, что твои воспоминания о сегодняшнем инциденте все еще свежи и ты по праву, можешь меня ненавидеть, проклинать, материть, хоть отпинать, не важно. я сорвался, прости. олег встает с места и подходит к раковине, включая воду и беря чашку в руки, начинает мыть посуду, дабы хоть как-то себя занять, чтобы не смотреть на старшего. — то, что ты сорвался, я заметил, не слепой. я не об этом хотел поговорить, а о том, что тебя гложет на самом деле. саша обходит стол и подходя к кухонному гарнитуру, встает рядом с олегом, облокачивается об столешницу так, чтобы их глаза с братом были на одном уровне. — то, что ты сказал, олег, там около подсобки, это лишь твоя недосказанность, которая по итогу привела к тому, что произошло. я тебя с детства просил и по прошу до сих пор: не копи в себе ничего, говори сразу все свое недовольство, делись со мной всем тем, что тебя тревожит, чтобы не происходило то, что у нас вышло. саша выключает воду и насильно заставляет младшего обратить на себя внимание, сжимая его руки в своих. — отношения строятся на доверии, а недосказанность, их рушит. олег впервые за вечер решается поднять глаза, когда слышит, как дрожит голос старшего, после сказанного. он видит в синих глазах то, как что-то внутри старшего разрушается и как между ними, возрастает айсберг, который мешает пробиться к нему ближе. — все что я хотел сказать, я сказал еще там и мне нечего скрывать, а вот ты, тоже многое чего от меня скрываешь, боясь раскрыться и поделиться со мной своими переживаниями. я же вижу, что ты для сих пор меня простил после нашего совместного испытания и вижу, как тебе хочется высказаться по этому поводу, но ты боишься начать это первым. начни, нам есть о чем поговорить. олег садится на стул, следом протягивая свою руку брату и жестом приглашая сесть на рядом стоящий стул. — что ты хочешь услышать про тот день? то, как я распластавшись на сырой земле, приходил в себя после ритуала и приступа? или то, как долго я себя сдерживал, чтобы не выдать тебе свою ауру, которая разорвался в тот день чуть не в клочья? могу рассказать о том, как мне было больно слышать твой отказ в помощи и то, как сильно меня ранили твои слова о том, что я с ума сошел. мне действительно многое, что есть рассказать тебе и тем более, чем поделиться. только это уже в прошлом. это давно пережито бессонными ночами и выплакано мною в холодную подушку в те дни, когда ты строил из себя обиженного и жил у димы, пока я сгорал от боли и обиды к тебе. о да, ты многое обо мне не знаешь, только потому что, я берег тебя, пока ты поступал со мной, как последняя скотина, причиняя мне в ответ лишь боль и страдания. саша выговаривает все на одном дыхании, крепко сжимает кулак в своих руках и больно впиваясь когтями в ладонь. злости и каких-то других эмоций, у него попросту не остались внутри, только лишь пустота, с размером чёрной дыры, и горечь послевкусия. — саш, я.. я не знал. олег запинается на пол слове, мысленно себя проклиная и обвиняя в том, что вовремя не заметил то, как саша, после всего, что между ними происходило, после всех поступков олега, продолжал его защищать и оправдывать, даже тогда, когда он не был прав. он и не смог заметить то, что как ему все это время было больно, но он не смотря не на что, продолжал его любить. — признайся себе наконец-то, олег, в том, что тебе в первую очередь в том, что ты не «не знал», а просто не хотел этого знать. тебе было насрать на меня и мои чувства. я для тебя – игрушка, которая всегда рядом, которая утешит и поддержит, а когда надо, прижмет к груди, лишь бы маленькому мальчику по имени олег, было хорошо, а что там у этой игрушки внутри и на душе творится, тебе все равно. вот всё. олег виновато отпускает взгляд, прикусывая до крови губу, и в сотый раз за вечер, насылает на себя все проклятия мира, пытаясь переварить полученную информацию. — саш, это не так.. — все так, олег. все именно так. я не хочу с тобой ссориться и ругаться, и тем более выяснять отношения, так как у меня на это нет сил. я хочу лишь одного – чтобы ты понял уже наконец-то, что я не игрушка, с которой можно поиграть, а потом выкинуть. я – живой человек, со своими чувствами и эмоциями. мне, представь себе, тоже бывает больно и тоже хочется тепла и поддержки, а не весь тот цирк, который ты мне устраивал все это время. подумай хоть раз обо мне, а не о себе, пожалуйста. хотя бы раз. слезы уже сами по себе текли по лицу, эмоции и внутренне облегчение после всего сказанного и выговоренного, наконец-то наполнили все пространство внутри и дали спокойно выдохнуть. стало легче. по настоящему, легче. — саш.. прости, за то, что все это время думал лишь о себе, забывая, о твоих чувствах. прости, что все порчу и каждый раз сам того не замечая, причиняю тебе боль. прости, что вёл себя как последняя скотина, думая только своих чувствах, не замечая того, как тебе больно. прости, если тебе удастся это сделать. олег садится на колени, прижимаясь головой в колени старшего, тихо всхлипывает. руки старшего ложатся на голову парня, мягко перебирая его волосы и переваривая все извинения, которые звучали по настоящему искренне. в душе происходил апокалипсис из эмоций, чувств, много сказанных слов и извинений. и хоть саша дождался того, чего так долго ждал от олега, но что-то ему мешало простить. может гордость и последние отголоски самообладания, а может то, что он начинал перегорать этими отношениями, и так боялся потерять его, что сейчас, не осталось ничего внутри, кроме обиды и боли, которую тот причинил. — даже если я тебя прощу, то все то, что было раньше между нами, никогда не произойдёт вновь. все изменится, слышишь? я все это время задвигал свои чувства куда подальше, прощал все обиды, все унижения, и сейчас мне нужно время на то, чтобы я смог прийти в себя, обдумать все и взвесить все «за» и «против», чтобы точно знать, нужны ли мне такие отношения или нет. прости, но сейчас мне нужно все обдумать, пока я окончательно не доломал себя. дай мне время, пожалуйста, олеж. и саше, и олегу, больно, и тут не нужно быть экстрасенсом, чтобы это почувствовать и увидеть. у обоих внутри сейчас творится ураган из всех возможных чувств, справиться с которым можно только вместе. — между нами.. всё? — нет.. пока что, нет. мне нужна эта пауза в отношениях лишь для того, чтобы дать себе возможность выдохнуть и все обдумать, прежде чем сделать свой выбор. — л-ладно, хорошо. я дам тебе столько времени, сколько тебе понадобится. саш, я люблю тебя. сильно. люблю. голос предательски дрожит, внутри все рвет на части от осознания того, что всё, что между ними, может закончиться раз и навсегда, и он может потерять все то, чем так дорожит. — я тоже люблю тебя, олеж. саша аккуратно вытирает слезы младшего, нежно целуя его в носик, пока тот плавится от его прикосновений и ластится к руке старшего, которая его ласково гладит по щекам. — у нас все будет хорошо, только чуть позже, обещаю. шепчет саша, прежде чем отпустить олега и покинуть кухню, скрывшись в своей комнате и заперевшись на замок. — все будет хорошо. повторяет младший, зарываясь в свои колени лицом, облокотившись об кухонный шкафчик.«и уже поздно бежать не обнулится душа не говори, что
нужен тебе сейчас».