Школьные будни

-Чувствуешь? — он выдохнул облако дыма и передал сигарету. Горько, но уже привычно. — Кажется, весна наступает. — сложил руки на оконной раме и уронил на них голову, неудачно царапая браслетом щеку. Вот это действительно неприятно.       Чуя затянулся и вопросительно поднял бровь. -Сегодня уже вообще-то март, двадцать первое число. — парень выдохнул, посмотрел на сигарету и потушил о блюдце с пеплом. — Ты поздно вспомнил.       Дазай улыбнулся и придвинулся чуть ближе, теперь разгибаясь обратно и прижимаясь своим бедром к чужому. -Я не про это, — он аккуратно взял его за подбородок и повернул в сторону. — Смотри, всё тает. Ещё вчера такого не было. — Осаму приобнял его и указал пальцем.       Чуя перевел взгляд с дома напротив и уставился на проталины асфальта, на лужи и грязь посреди дороги, на капаяющие сосульки и почему-то тоже улыбнулся.       Здесь нет чего-то веселого, но ещё вчера, они кутались в шарфы, пытаясь укрыться от колкого ветра по дороге домой, а уже сегодняшней ночью, когда давно должны спать, стоят на балконе с открытыми настежь двумя окнами и казалось, совсем не мерзнут. Даже Дазай, которого вечно знобит, ощущает себя хорошо.       Теперь он действительно почувствовал приход весны. Прочувствовал его. Стало как-то очень тепло. Очень приятно.       В животе вспорхнули бабочки и где-то в груди завязалось волнение. Предвкушение.       Завтра выходной и они пойдут бесцельно бродить по улицам города. Теперь солнце будет пригревать им лица, а на деревьях птицы запоют громче.       Совсем скоро, для них наступят летние каникулы. Они снова смогут сидеть целую ночь у подъезда и рубиться в игры. Снова смогут поехать в деревню, к бабушке Осаму, а там уж развлечений действительно полно. Снова смогут всю ночь ластиться друг к другу, нежно и тягуче целоваться, прижиматься ещё ближе, пока мать Дазая на работе, а родители Чуи спят двумя этажами выше.       В голове всплыли воспоминания, как он, сидя на бедрах своего парня, оттягивал руками его волосы и страстно целовал, сминал его уста так, будто они расстаются. На губах фантомом осели ощущения того вечера, а щёки чуть зарумянились.       Теперь бабочки летали, быстро-быстро размахивая крылышками. Внутри аж защекотало. Опять так хорошо.       Чуя развернулся в объятиях. Эмоции и чувство настальгии теперь бушевали в нем приятными, теплыми волнами. Он прильнул к Осаму, вжимаясь щекой в острые ключицы, притягивая к себе. Хочется быть ещё ближе, чтобы чувствовать тепло его тела, чтобы делиться своим и чтобы это не заканчивалось. -Ох, Чуя, — Дазай улыбнулся ещё шире и положил голову ему на плечо. — если хотел объятий, то мог просто попросить. — практически мурчит ему на ушко. -Помолчи. — он говорит мягко, расслабленно, почти шепчет. Потому что сейчас хорошо, сейчас ничего не раздражает. Сейчас хочется приласкать и быть обласканным. Хочется быть настолько близко, чтобы слиться воедино. — 'Саму, -М? — Осаму легко поглаживает его по спине и оставляет такие же невесомые поцелуи на его шее, чуть-чуть прикусывая кожу, совсем не больно, играючи. -Люблю тебя. — шепчет куда-то в ворот кофты, вдыхая запах любимого человека. Дазай останавливается. Он никогда не ожидает услышать от Накахары нечто подобное. Чуя редко говорит о своей симпатии к нему. Вообще к кому либо. И это смущает.       Просто потому что приятно. До дрожи в коленях приятно. Потому что его приглушённый полушепот звучит очень соблазнительно. Хочется зацеловать его всего, засмущать, пока он не скажет своё «всё, перестань». Тогда они оба, смущенные с опухшими губами, будут сидеть друг напротив друга, пока один из них не подастся вперёд, в объятия. -Я тебя тоже, — оставляет поцелуй на горячей щеке. — люблю. — они не тактильные, но рядом друг с другом испытывают необходимость в касаниях. Они воздух друг для друга. И хочется тепла. Именно его тепла. Нужны ли здесь ещё слова?