Trust

Развод Кимов уже сегодня, ближе к обеду. У Джуна совсем нет настроения ехать в суд. Потому что он не хочет видеть, как малютка боится. Боится, что его заберут у отца. В другую семью, где воспитанием займётся почти чужой человек. Вчера, перед сном, мальчик долго не хотел, чтобы омега ушёл от него. Всё просил прочитать ещё одну сказку, или поговорить хоть минутку. Лишь-бы быть уверенным, что хён не уйдёт. Теперь на совсем, а не в другую спальню. Гукки уснул только когда совсем устал, а Нам пошёл собирать свои вещи. Альфа просил остаться в доме только до развода, а ведь его можно и проиграть. Да, Джуну не нравится это слово, как и любому другому юристу. И прибыль от дела совсем не важна. Он всё равно не возьмёт ни вона. Но, делать нечего. Пусть всё решится сегодня, ответ на все вопросы будет зависеть только от судьи, и выбора Чонгук-и. Сейчас омега в очередной раз просматривает все нужные документы. Брачный договор, завещание для маленького альфы, и личные дела Сольбома. Оказалось, он не раз был замужем, и этот брак — самый скандальный. Нам уверен. — Джун-и? — но от бумаги его отвлекает голос Сокджина, который осторожно выглядывает из-за двери. Омеге не нравится, что все в этом доме потеряли прошлый настрой. Возможно, Сольбом оказался энергетическим вампиром, раз отнял так много сил, как только зашёл за порог? — Ты… не занят? — Нет, хён. Совсем нет, — Джун нежно улыбнулся. Он старается хоть немного подбодрить этим жестом поникшего альфу. — Проходи, нечего в дверях стоять. — мужчина слушается. А потом садится на постель, рядом с любимым. Скрыть свою нервозность очень трудно. Да и для Гукки это большой стресс. Он ведь всё чувствует. — Как ты? — вопрос младшего застаёт альфу врасплох. Потому что ещё никто не спросил, наверно. Мальчик сейчас отдыхал перед поездкой в суд. Ему немного страшно, потому что опять какие-то незнакомые дяди и тёти будут задавать ему вопросы. — Честно? Ужасно, Джун-и, — старший устало кладёт голову на чужое плечо, громко скуля. А Нам только прижимается ближе, вдыхая аромат альфы. Знали бы вы, каким он оказался горьким тогда. — Я боюсь. Он может на раз-два забрать Гукки. Деньги сейчас никому не помешают. И это правда. Почти всё судопроизводство держится на сплошной коррупции. Омеге много раз приходилось наблюдать взятку собственными глазами. Один раз ему влепили штраф за обвинение прямо в зале суда. Но, к сожалению, судья лишь смотрит. Как истец ответчик пытаются разорвать друг друга на куски. Как голодные псы на привязи, не способные думать по-человечески. Один раз, Джун пытался сдать гос. экзамен на статус судьи. Но, он не был готов получить егл за определённую сумму. Омега честен, и ни в коем случае не потерпит такой мерзости и безразличия на чужие знания. — Но, даже если Сольбом подкупит судью, — Нам осторожно взял старшего за ладонь, с нежностью поглаживая сухую кожу. А тот наконец поднимает взгляд на любимого, снова зависая. Ямочки на чужих щеках просто заставляют его сердце трепетать каждый раз, когда они остаются вместе. — Чонгуку уже есть десять лет. Он вправе сам решать свою судьбу, по закону. А судья ему подчиняется. — на секунду, у альфы рождается надежда. Что малютка выберет его, а не папу, который только и мог, что ходить по клубам, и тратить деньги мужа. Надежда… что и донсэн останется. Старший уверен, без Джуна ему уже невыносимо. Он скучает, смущается, целует, просит ласки. Любит. До потери пульса любит этого высокого, статного омегу. — Наму, — альфа распрямляется, и крепко сжимает чужие ладони в своих, будто боится их отпустить хоть на секунду. Его взгляд не печален. Наоборот, нежен, трепетлив. Он скулит всё громче, рассматривая любимого, и говорит. Почти шёпотом. — Прошу, не уходи. Останься здесь. Со мной, и Гукки. Сердце младшего в этот момент разрывается на песчинки. Потому что уходить вот так совсем не хочется. Бросать этих двух альф, лишать их простой радости, которая появилась в этом доме, как только омега зашёл в него. Он громко скулит, и прижимается к хёну, крепко обнимая его за плечи. До заседания всего час. А Нам желает побыть здесь дольше, забыть про этот суд, и остаться с любимыми альфами. — Куда я денусь, хён? Это вообще не обсуждается. — сердце Джина забилось в разы быстрее, он с трепетом уткнулся в чужую шею, громко скуля. Джун здесь, вместе с ним. И этим двоим никто не помеха. Даже самый противный омега, и подкупый судья. Ни за что.