Квартет. Осколки воедино.

      Флимонт       — Значит, Змеиный Квартет снова в сборе? — спрашивает Мар, получая от всех нас широкую улыбку, дружный смех и положительный ответ, а потом говорит, забирая у меня тетрадь: — с новыми силами, возможностями и в новом времени, мы продолжим то, на чем остановились. То, о чем мечтали, и что по вине конкретных личностей потеряли.       — Каков план, Мар? Что на повестке дня? — спросил Аб, предполагая: — Альбус и его Жареные Курицы? Или есть кто поинтереснее старика, заигравшегося в куклы? — после слов Аба о директоре и его увлечениях, наш дружный смех отражался звонкой какофонией от стен Тайной Комнаты.       Перед тем, как поведать свой план уничтожения директора и всех его припевал, в том числе и Ордена с министерскими служками, показывает друзьям черную тетрадь с осколком души, рассказывая, что именно он сделал в далеком прошлом, и чем воспользовался Альбус в этом противостоянии, чтобы окончательно свести его с ума. И когда Мар произнес слово «крестражи», взревел зверем Антонин, напирая на друга, хватая воротник его рубашки. Была бы стена неподалеку, столкнул бы друга с ней, ощутимо ударив головой, чтобы мозг подпрыгнул. Вместо этого он с высоты своего роста приподнял Мара над полом и прошипел:       — Что ты сделал? — спрашивает, смотря глаза в глаза, с силой, до побелевших костяшек сжимая кулаки с зажатым воротом, требуя: — Повтори, Мар! — встряхнул его Тони, — что ты создал? Крестражи? Я не ослышался?       — Да, Тони, их, — говорит Мар, объясняясь, — родовое проклятие, которое мне досталось от предков точило мой разум, вы его сдерживали, контролировали, но временами оно поглощало меня. Безумие шептало и звало в свои объятия, я сопротивлялся, но… — друг не договорил, Тони его прервал и назвал причину создания осколков и слетевшего с катушек разума.       — В один из приступов не справился, поддался… — зло выплюнул Тони, в очередной раз встряхивая друга. В его взгляде промелькнули догадки, связанные с возможными созданиями крестражей: — те моменты раздумий и одиночества, когда ты просил нас оставить тебя наедине со своими мыслями! Это были именно теми днями безумия! — догадался он, а Мар не отрицал. Говорил, как есть. Что он скрывал свои приступы, поддаваясь проклятию. — Скотина, какая же ты скотина, Мар! Вместо того, чтобы просить помощи у друзей, ты… — потом смотрит на меня, и с таким же гневом напирает, но не отпуская воротник друга высказывает все, что видит и замечает: — а судя по твоей виноватой физиономии, Фил, ты был в курсе! — в курсе был не только я, но и Аб. Ведь хранителем тетради с частью души был именно он. Но гнев Тони направлен на меня, с Абом он разберётся потом, при удобном случае выскажет ему все, что думает, а пока вытрясает душу из Мара и допрашивает, как аврор меня: — Был?! — требует ответ, а я не отрицаю осведомленность и причастность:       — Я знал о двух, — показываю на тетрадь, и имею в виду родовое кольцо, — а остальные он сделал втайне даже от меня, о них я узнал не так давно. И моя реакция была такой же, я рвал и метал, желая встряхнуть Мара, или стукнуть его по голове чем-то тяжелым не меньше тебя, Тони. Но сделанного им не воротишь, только исправишь.       — Как именно, Фил? — спросил Аб.       — Есть способ вернуть целостность Маровой души? — интересовался Тони, как целитель, — а безумие? Останется при нем, или же растворится? — волновала вменяемость Мара всех, ведь мы с друзьями помним, как нам было тяжело выводить его из той бездны, в которую уводило проклятие. Так что нужно не просто слить душу Мара, но и минимизировать влияние безумия. Как? Хороший вопрос, который волновал меня несколько месяцев к ряду.       — Я работаю над этим. У меня есть примерный план действий, нужен лишь ритуал, который очистит осколки от безумия, — Тони отпустил воротник Мара, рыкнул на него еще раз, слушая мой план по восстановлению разума друга, путем соединения всей души обратно, в единое целое. Помочь, как целитель, он был не против, даже за. Но при одном условии:       — Больше никаких тайн, — с этим условием возвращения былой дружбы был согласен и Аб. Тайны от друзей, если это не личное, и не несёт непоправимый вред ближнему окружению, друг не любит, за это может и родовым даром воспользоваться, перенесет куда-нибудь подальше, — Значит, повторяем тот же ритуал кровно-магической связи? — спросил Тони, и никто не был против. Для этого нам понадобиться лишь кровь, магия и клятва, сказанная каждым из нас. Первым клятву приносил Тони, как самый старший из нас. Все же мы с Абом переселенцы, а Мар так вообще часть самого себя.       — Я — Антон Константинович Долохов, перед родом, основателем и предками кровью, магией и сущностью клянусь в верности, дружбе и преданности Тому Марволо Реддлу, Абрахасу Цесарессу Малфою и Флимонту Карлусу Поттеру! Да будет Магия мне свидетелем! — магия приняла его клятву, окутывая друга ало-золотым коконом, протягивая нити от него к центру круга, формируя сферу клятвенного ритуала. После, когда все принесут клятвы, на наших руках отобразятся знаки родов, к которым мы принадлежим. Следом шел я, как первый пробудившийся в теле внука:       — Я — Флимонт Карлус Поттер, ныне Харрельд Флимонт Поттер, перед родом, основателями и предками, кровью, магией и сущностью клянусь в верности, дружбе и преданности Тому Марволо Реддлу, Абрахасу Цесарессу Малфою и Антону Константиновичу Долохову! Да будет Магия мне свидетелем! — магия приняла и мою клятву, добавив в сферу ритуала серебристо-зеленые нити. Следом шел Аб, произнося идентичную клятву:       — Я — Абрахас Цесаресс Малфой, ныне Дракониас Абрахас Малфой, перед родом, основателями и предками, кровью, магией и сущностью клянусь в верности, дружбе и преданности Тому Марволо Реддлу, Флимонту Карлусу Поттеру, ныне Харрельду Флимонту Поттеру и Антону Константиновичу Долохову! Да будет Магия мне свидетелем! — магия, приняв клятву Аба окружила его сине-голубым свечением, добавив в сферу цвета его сущности и магии. Остался лишь Мар. И он, с улыбкой и задором в глазах сказал:       — Я — Том Марволо Реддл, перед родом, основателями и предками, кровью, магией и сущностью клянусь в верности, дружбе и преданности, Абрахасу Цесарессу Малфою, ныне Дракониасу Абрахасу Малфою, Антону Константиновичу Долохову, Флимонту Карлусу Поттеру, ныне Харрельду Флимонту Поттеру! Да будет Магия мне свидетелем! — магия принимает клятву Мара, окружая его серо-фиолетовым свечением, добавляясь к сфере, смешиваясь с уже имеющимися клятвами. Когда в один голос было сказано:       — Клянемся!       Сфера в мгновение ока увеличивалась в размерах, окутывая нас, погружая в поток света с головой. В глаза бил яркий, переливающийся всеми оттенками наших сущностей, на миг лишая ориентировки в пространстве. Но когда клятва стала частью нас самих, свет стихает, а глаза смогли различать происходящее вокруг. И первым делом мы посмотрели на наши руки. Запястье обвил тонкий браслет из переплетенных между собой цветных линий, означающий наши магические составляющие. Клятвенный узор мы с Абом спрятали с помощью иллюзии, чтобы не светиться перед другими учениками и друзьями внуков, а Мару и Тони это безнадобности.       — Все, — говорит Мар, растворяясь золотистыми искрами, — время вышло, я возвращаюсь на страницы, — отдает мне тетрадь, становясь ее частью.       — Вам пора, — показывает на выход Тони, — а я тут поселюсь. Мне восстанавливаться надо, магию вернуть в привычное русло. А то пользоваться светлым источником, как основным мне непривычно. — Усмешка и просьба, — и парни, я жрать хочу! Сорганизуйте что-нибудь, не то вас съем! — усмехнулся Долохов, клацнув зубами. Мы с Абом посмеялись, переглянулись и решил приставить к Тони Добби. Эльф отозвался на зов.       — Друг Гарри Поттер звал Добби!       — Да, звал, — сказал домовику с улыбкой, ожидая реакции. И когда эльф понял, где он и кто перед ним, и я имею в виду не только себя, но и Аба тоже, тут же схватился за уши и стал их выворачивать и выкручивать, плакать и просить милости, — тихо! — рыкнул я, желая дать этому лопоухому паникеру ощутимый подзатыльник, вместо этого сказал: — мистеру Долохову нужна помощь, еда, одежда и лекарства. Достанешь — простим все прегрешения, нет… — но он и без пояснений понял, сказал, что все сделает в лучшем виде. Тони расположился в комнатах Салазара, попрощавшись с нами и прося о нем не забывать и к нему иногда заглядывать, скрылся за статуей Слизерина.       — Минус проблема, — облегченно выдохнул Аб, — но это ничто по сравнению с тем, во что наши внуки вляпались по вине одного конкретного куска дерьма с колокольчиками на бороде, — и это не только о вражде между ними, факультетами, но и о директоре, который втянул внука в клоаку Избранности и Героизма, отмеченного магией и Высшими Силами.       — Это потом, — отмахнулся я от слов Аба, — есть время подумать, как с этим разобраться. Меня сейчас ритуал очищения Маровых осколков беспокоит, а не заплесневелый дед со своими протухшими курицами. Да и спать уже охота. Ритуал выпил много, как и связь с Маром, — посмотрел на время и ахнул, — ужин мы с тобой, Аб, пропустили.       — Жаль, — только и сказал блондин, заворачивая к проходу в картине. А я к залу и выходу через туалет Миртл. На этом мы с другом попрощались до завтрашнего дня и первой совмещенной пары Трансфигурации.       Открыл первую, парадную дверь, произнеся стандартную фразу на парселтанге — «откройся», далее приказ спусковой трубе — «лестница» и из стен выдвигаются ступеньки, по которым я поднимаюсь к выходу в туалете. Не успел я показаться из прохода под раковиной, как меня тут же поймали друзья внука, и с обеспокоенным взглядом и вопросами, все ли со мной впорядке, и что я там, в Тайной комнате забыл, повели в гостиную факультета. А я сказал то, что первое в голову пришло, и что сам себе пообещал в следующий раз сделать:       — Измерял сброшенные василиском шкуры, думаю продать их гоблинам, и пополнить родовой сейф, — поясняя: — прочитал в какой-то книге, не помню в какой, что шкура этой доисторической рептилии высоко ценится зеленокожими, за нее они могут выложить кругленькую сумму. Вот я и подумал, чего зря добру пропадать? — виноватая улыбка сработала так, как надо. Мне поверили, такой ответ приняли и больше не отчитывали за безрассудный поступок. Но просили в следующий визит в Комнату взять их с собой, для подстраховки, пообещал и заверил, что без них в Тайную комнату ни ногой.       Получил от Мара ментальную усмешку и фразу: «Ну-ну». Послал его лесом и закрыл ментальную связь, оставляя разум в свое личное распоряжение. Что же касается друзей, то врать не хорошо, но выбора у меня нет. Рассказывать о том, кто я на самом деле еще рано. И я постараюсь, как можно дольше оттягивать момент с признанием. Не уверен, что они примут с распростертыми объятиями деда своего друга, как и Сириус меня в крестники. Со временем, может быть и примут, но те отношения отойдут и выстроятся другие. Поэтому молчим и притворяемся внуком до тех пор, пока есть такая возможность.