День 20. Пьетро Максимофф/Клинт Бартон (секс в общественных местах)
16 января 2024 г. в 10:00
Язык Пьетро гладко и горячо скользит по его подбородку, царапаясь о двухдневную щетину, обветренные губы смыкаются на остро выпирающем кадыке, и всё, что Клинт может себе позволить — сладко бесшумно выдохнуть и послушно подставить шею под поцелуй.
— Только не оставляй засосов, — просит он, когда твёрдое колено чувствительно вжимается в пах, но Пьетро словно не слышит, мягко прикусывая тонкую кожу на шее.
Он ведёт себя как засранец, задирая футболку Клинта и надавливая коротко остриженными ногтями на поджарые бока, опускается на колени, вылизывая живот вдоль дорожки жёстких светлых волосков, и толкается языком в ямку пупка. Пьетро ласковый кот, торопливый и жадный, он дразнится, прижимаясь открытым ртом к крепко стоящему члену через мягкие спортивные штаны, жарко дышит сквозь ткань, суетливо пробираясь пальцами за резинку.
То, что между ними происходит, обречено на провал с самого начала. То, что Пьетро делает, зажимая его по углам, попросту нечестно по отношению к ним обоим, не говоря уже о Лоре и детях, но прекратить эти быстрые голодные сцепки Клинту не хватает никаких моральных сил.
Болтливый обычно, но такой отзычивый сейчас рот Пьетро оказывается на его головке, упругий язык сладко послушно выводит круги, становясь то мягким и плавким, то настойчивым и жёстким в спешной контрастной ласке.
— Пьетро, — зовёт Ванда где-то в отдалении, шаги её гулким эхом разносятся по пустому коридору, приближаясь, голос звучит отчётливее, — ты здесь?
Клинту не хватает дыхания, когда мокрый горячий рот обхватывает его туже, пропуская глубоко в горло, не хватает духу, чтобы прервать, оттолкнуть, он только вцепляется пальцами во взъерошенный затылок и закусывает собственный кулак, чтобы не выдать их глухим стоном.
Звук шагов замирает совсем рядом, ручка двери прогибается под настойчивым касанием с обратной стороны, и Клинт вздрагивает, оглушённый скрежетом язычка замка, застигнутый врасплох оргазмом, скованный собственной похотью и ненасытностью чужого рта.
— Наверно, показалось, — выдыхает Ванда, когда запертая изнутри дверь не поддаётся.
— Было близко, — смеётся Пьетро, когда её шаги, удаляясь, затихают, вылизывает его начисто и возвращает на место спущенные до колен вместе с бельём штаны, поднимаясь быстрым текучим движением. — Поработаешь ртом или рукой?
— С этим надо завязывать, — Клинт отстраняется, не позволяя продлить контакт кожи к кожи, стряхивает с себя чувство близости и непрошенную нежность, как наваждение.
— Если ты настаиваешь, старик, — Пьетро пожимает плечами, изначально согласный на любые условия. — Но я тоже должен сегодня кончить.