***
Королева пристально наблюдала за жарким, стремительно набирающем обороты боем, что разворачивался всего в нескольких футах от неё. Совсем рядом король Георг восседал на вороном коне, чем-то похожем на него самого. Король встревожен. Оно и понятно – его армия, пусть объединённая с армией Зачарованного Леса, находится в незавидном положении, ведь его люди, как и люди Реджины, борются за деньги и благосклонность своих правителей, в то время, как люди Белоснежки и Джеймса — за собственную свободу, за свои убеждения, во имя которых они, не колеблясь, отдали бы жизнь… Но эти мрачные мысли, ни на мгновение не отпускавшие Георга, так и не смогли овладеть сознанием королевы. Ей было абсолютно безразлично то, сколько её людей погибнет в этой кровавой битве, сколько будет невинных жертв и разрушенных судеб. Да и разве могут её волновать такие пустяки, когда она всего в шаге от исполнения своей голубой мечты — мести. Должно быть, это лишь игра её воображения. Она только что подумала о Белоснежке, поэтому ей и показалось, что среди блеска скрещенных окровавленных мечей она видит белый плащ и чёрные волосы принцессы… Но разве же может иллюзия, мираж ловко уворачиваться от взмахов клинков, подминая траву под своими шагами, ведущими её к лесу? — Реджина, — негромко обратился к ней король Георг. — Это не?.. — Белоснежка, — охрипшим от волнения голосом закончила за него королева. Неспособная здраво оценить ситуацию, Реджина развернула коня. Белоснежка здесь, совсем близко, а главное — она одна, она безоружна, и ничто не помешает ей умереть от руки королевы, повторив судьбу своего отца… — Куда вы? У нас уговор! — выкрикнул Георг ей в спину, готовый уже направить собственного коня следом. — Уговор? — хмыкнула Реджина, словно испытывая собственное терпение. — Считайте, что он аннулируется. То, что мне нужно, я вполне смогу получить и без вашей помощи. А нужна мне лишь её смерть. Прощайте, Георг. И желаю удачи. С этими словами женщина пришпорила коня, как когда-то в юности, и понеслась следом за Белоснежкой, оставляя Георгу лишь бессильную ярость и срывая с плотно сжатых губ негромкое, но вполне различимое «Ведьма!»***
— Не далековато ли от дома, милая? — окликнул принцессу Белоснежку знакомый голос. Она обернулась на зов. — Всё кончено, Реджина. Вам не победить, и ты это понимаешь не хуже меня. Так на что ты надеешься? — со спокойствием лидера, столь неожиданно прозвучавшем в голосе юной принцессы, поинтересовалась она. — Георгу нужна победа. Мне — лишь твоя смерть. И я получу её, пусть даже мне самой это стоит жизни, — прошипела она. Волна тёмной магии толкнула принцессу в грудь, опрокинула её на спину, покрыв белый плащ вкраплениями грязи. Теперь цель ближе, чем когда-либо… До исполнения мечты жалкая пара шагов и ещё одно движение руки, что пробьет грудную клетку девушки, добираясь до сердца. — Не стоило сбегать из дома, принцесса, — прошептала Реджина, медленно приближаясь. — Возможно, мы могли бы обойтись малой кровью… — Ты бы не смогла. Эти люди всё равно погибли бы, если не от твоей руки, то от рук твоих людей, — всё так же спокойно ответила Белоснежка. — Однажды ты спасла мне жизнь, Реджина. И я не хотела бы отнять твою, но ты меня вынуждаешь. Прости… — прежде, чем королева поняла, о чём говорит девушка, прежде, чем остановилась в недоумении, услышала крик принцессы: — Давай! Тёмную лесную поляну озарил яркий голубоватый свет, ударивший королеву в грудь, на мгновение выбив воздух из лёгких. Перед глазами потемнело, словно во всём мире разом задули все свечи, в том числе и луну со звёздами…***
Не прошло и четверти часа с момента начала очередного боя, последовавшего за кратковременным затишьем, когда Чёрный Рыцарь, которому, как генералу, полагалось оставаться в стороне, отдавая приказы, уже сражался в самом эпицентре наравне с остальными. Причина этому была ясна — кровавая битва всегда тянула его, как неспокойное море тянет моряка, простого смертного, желающего бросить вызов стихии. До чего же давно Эмма не чувствовала этого мрачного удовлетворения от того, как те, кто желал отнять у неё счастье, падают один за другим на землю, подобно жалким марионеткам, которым за раз обрубили все нити. Как бесконечно долго она не любовалась невольно блеском залитой кровью стали в ледяном свете луны… Чужая кровь, а, быть может и её собственная, стекая по клинку, попадает на руки и заливается под серебряные пластины доспехов, защищающих запястья, бежит по предплечьям обжигающей струёй… Ей нет дела до того, кем были люди, кому эта кровь принадлежала. Ей нет дела до тех, кто заплачет от ужаса и боли, узнав об их гибели. Поле боя не место для сострадания, ведь те, кто считал иначе, отныне расскажут о милосердии разве что могильным червям. Сражение длилось не больше часа. Очень скоро войско неприятеля было обращено в бегство, ибо с самого начала назвать его сильным было нельзя — всего-то около полусотни человек и пара странных существ, ростом чуть выше гномов, а внешне чуть менее уродливые, чем тролли. Победа, пусть небольшая, но всё же значительная, вселила в Чёрного Рыцаря и его людей уверенность в своём будущем триумфе… Однако минута затишья не продлилась долго. — Чёрный Рыцарь, — один из рядовых, по какой-то причине пропавший с поля боя за несколько минут до окончания сражения, обратился к своему предводителю, а затем продолжил, подойдя чуть ближе и убедившись в том, что больше их никто не услышит. — Этот человек, — он незаметно кивнул на незнакомого Эмме мужчину в доспехах, стоящего чуть поодаль, — один из приближённых Белоснежки. Он хочет переговорить с вами. — Со мной? — вскинул брови Рыцарь. — Отчего он не обратился к королеве? — Я не знаю, — пожал плечами рядовой. — Мы пытались выяснить это у него, но он дал нам понять, что желает говорить лишь с вами. — Хорошо, — произнесла Эмма так, чтобы и гость мог слышать её слова. — Как ваше имя? — Назову его, лишь если буду знать наверняка, что переговоры пройдут мирно, — вежливо, но решительно заявил мужчина. Эмма хмыкнула и после недолгих раздумий вонзила меч в землю слева от себя. Гость тут же последовал её примеру. — Моё имя Ланселот, — первым заговорил мужчина. — Ланселот? Рыцарь круглого стола? Что ж, в таком случае вам не впервой служить недо-монарху, верно? — усмехнулась Эмма. — Я тоже многое о вас слышал, — холодно ответил Ланселот. — И, признаться, порою даже восхищался вашей отвагой. Но до чего же скоро слухи о «благородном Белом Рыцаре» сменились дурной славой рабыни Злой Королевы. — Язык из ножен не вытащишь и в землю не вонзишь, потому мы вольны сколько угодно обмениваться нелестными комментариями в сторону друг друга. Но лучше всё же ответьте — зачем вы здесь и почему решили переговорить со мной, а не с Её Величеством? Мужчина улыбнулся, словно всё это время ждал лишь, пока она задаст этот вопрос. — Вещь знакомая? — поинтересовался он, доставая из нагрудного кармана нить с висящим на ней тонким серебряным кольцом. Все присутствующие заметили, как другая рука Ланселота дрогнула, словно потянувшись за мечом, вонзённым в землю. Должно быть он ожидал, что Чёрный Рыцарь при виде кольца попытается нарушить негласное обещание, в ярости набросится на него попытается ранить, но тот стоял неподвижно с каменным лицом, не выражающим ни единой эмоции. — Я знаю, что вы до мозга костей преданны королеве, и не буду спрашивать вас, почему. Я знаю, какого это любить ту, что вашей не будет никогда… Потому что мы взяли её и казним завтра же, а это кольцо, — он повесил нить с кольцом на рукоять меча Эммы, — её последняя воля. Ланселот оседлал коня и с победоносной улыбкой в последний раз взглянул на всё ещё неподвижного воина. — Говорят, Чёрный Рыцарь бессердечен, — задумчиво произнёс он. — Так может ли разбиться сердце, что никогда не билось?..