***
А люди всё пребывали: скоро двор у особняка Миллс был полон разъярённых воплей и топчущих аккуратно стриженный газон ног… — Открой! — выкрикнул доктор Вейл, выступавший здесь лидером. Виктор явно упивался властью, ведь до этого дня за ним не шёл никто и никогда… Но сейчас жаждущим возмездия жителям Зачарованного Леса не важно было, за кем идти. — Открой, или мы выломаем дверь! Угроза сработала: по крайней мере, Вейлу хотелось в это верить. Щёлкнул замок, и на пороге появилась королева, с притворным изумлением оглядывающая кровожадную толпу. Ничто в её лице, поведении и всё той же королевской выправке не давало понять, что всего несколько часов назад, впервые за долгие годы воссоединившись с любимой, она проливала слёзы на её плече. Сейчас Реджина как и всегда смотрела холодно и гордо, словно всё ещё в её силах было взмахом руки обратить бунтующих в пепел. — Доктор Вейл, — невозмутимо кивнула она мужчине. — Чем могу помочь? — Недолго вам ухмыляться, Ваше Величество, — прошипел Виктор, приближаясь с угрозой. — И что же вы мне сделаете? — с прежним холодом поинтересовалась Реджина. — Убьёте, или у кого-то кишка тонка? Возможно, она хотела сказать что-то ещё, но сделать этого ей не дали. Доктор, обезумевший ещё больше после её слов, толкнул королеву к стене, моментально перехватывая её запястья. Презрение к этому раскрасневшемуся, тяжело дышащему от гнева человеку захлестнуло всё сознание Реджины, вытеснив страх. По крайней мере, здесь точно нет Эммы: её Рыцаря они не тронут, ведь считают её своим Спасителем… Лишь бы только та не наделала глупостей — лишь бы не призналась Прекрасным в злодеяниях своего прошлого и в любви к Злой Королеве. В глубине души Реджина знала: даже если сейчас бывшие крестьяне забьют её до смерти, её верный Рыцарь всё равно не отречётся от своей любви — любви, которая вполне может его погубить… Но с этим королева, которая сейчас была не способна просто вырваться из хватки жалкого смертного, уже ничего не сможет сделать. — Лучше бы держала язык за зубами, поверь, среди нас нет ни одного, кто не желает прикончить тебя на месте, — рявкнул Вейл. — Ну да, разумеется, — через силу засмеялась Реджина. — Вы, крестьяне, все такие: прибить бы кого, были бы вилы. — Не помнишь меня, так значит? — прошептал Виктор. — Оно и понятно, мы виделись всего-то раз или два… Я не из крестьян. Вообще не из вашего мира, но меня, как и всех, забросило сюда твоим чёртовым заклятьем! Вейл замахнулся с явным намерением отвесить женщине неплохую затрещину на радость толпе, когда внезапно его руку перехватила другая — более тонкая и гибкая, но не менее сильная рука. Мгновение — и уже доктор, зажмурившись и согнувшись от удара в печень, оседает на землю. Толпа замерла, но только на секунду, после чего ещё несколько смельчаков сунулись было, но и их постигла та же участь… Да, глупо было надеяться на то, что Рыцарь не примчится на помощь к королеве… Пусть при себе у Эммы не было даже меча, но навыки, приобретённые, скорее, в жизни пристава, а не Рыцаря, помогли ей справиться и без него. — Эмма, — донеслось сначала на другом конце двора, а затем совсем рядом. — Эмма, остановись! Лишь теперь Свон поняла, что её уже несколько секунд пытается остановить Прекрасный Принц — в этом мире Дэвид — от избиения молодого мужчины лет двадцати пяти, который осмелился сунуться к Реджине намного ближе дозволенного. Эмма отпустила мужчину, проследив взглядом за тем, как он ретируется, чуть ли не ползком. — Сторибруковцы! — в это время кричала Белоснежка, стараясь привлечь всеобщее внимание. И, как ни странно, ей это удалось достаточно быстро. — Или народ Зачарованного Леса — неважно, как вы себя наречёте. Смерть королевы сейчас ничего не даст, мы не должны ей уподобляться! Эмма не слушала её пламенную речь, её гораздо больше интересовало состояние королевы. — Ты в порядке? — с беспокойством спросила она, машинально беря Реджину за руку. Однако та впервые вырвала её, выразительно глядя на Рыцаря. — Надень на меня наручники, — быстро прошептала женщина. — Что? — Они смотрят. — И что? Реджина, я не собираюсь… — Наручники, Эмма, ну! Во взгляде Реджины было сейчас нечто такое, от чего Эмме, вопреки всему, пришлось подчиниться. Наручники щёлкнули на её запястьях как раз в тот момент, когда к ним подошла Белоснежка с мужем. — Эмма, — улыбнулась она. — Нам так и не удалось поговорить, но… — её взгляд упал на наручники. — Ты спасаешь её несмотря на все её злодеяния… Милая, это очень благородно. Так и должны поступать герои.***
— Реджина, я здесь, — негромко объявила Свон, проскальзывая внутрь офиса шерифа тихой поступью, как когда-то давно, пробираясь в стан врага... Будто не ей он принадлежал последние несколько недель. — Прости, что пришлось запереть тебя здесь, сейчас… Эмма достала из кармана связку ключей, лихорадочно перебирая их, один за другим пытаясь вставить в скважину. — Постой, что ты делаешь? — нахмурилась женщина. — Как что? Тебя освобождаю, — пробормотала в ответ Свон. — Вот, кажется, подошёл! Минуточку… — Эмма, нет, — девушка с удивлением поняла взгляд, когда рука Реджины мягко опустилась на её запястье. — Нет? Реджина, да что с тобой такое? Ладно, наручники, но сидеть в клетке я тебе не позволю… — Придётся, — Эмма почувствовала, как пальцы той властно приподняли подбородок. Она уже так давно не слышала этой угрожающе-повелевающей интонации, которая — Эмма была уверена — должна была позабыться с возвращением воспоминаний… — Помни, ты Спаситель. — Реджина, — Свон с лёгким трепетом отняла её руку от своего лица и крепко сжала в собственных пальцах, твёрдо глядя в глаза женщины напротив. — Реджина, я не Спаситель. Я Рыцарь — твой Рыцарь — помнишь? Королева засмеялась, и смех её был горьким как полынь. — Эмма, больше всего на свете я хотела бы, чтобы так всё и было, — негромко произнесла она. — Но ты заслуживаешь большего. — Большего? Не понимаю, о чём ты? — отчего-то в душе было сейчас противно как никогда. В воздухе витала недосказанность: никогда прежде Свон не хотела так отчаянно, чтобы она ответила, и никогда ещё так не боялась этот ответ услышать. — А я думаю, понимаешь, — всё так же горько улыбнулась Реджина. — Сколько лет ты ломала себя ради меня, скольким пожертвовала, пытаясь вернуть меня прежнюю? И если ты думаешь, что вместе с воспоминаниями вернулась и я, ты ошибаешься: зло так просто не отпускает — оно было частью меня слишком долго… Эмма опустила голову. Светлые волосы скрывали её лицо: ни одной эмоции прочитать было нельзя. Плечи подрагивали словно от слёз, но когда, вновь подняв голову, она взглянула на Реджину, на её лице была искренняя весёлая улыбка. — Ваше Величество, вы меня убиваете! — весело объявила она. — Скажи, сколько ещё раз мне надо тебя потерять и найти, сколько клятв принести, сколько раз умереть и ожить вновь, чтобы ты поняла наконец: я тебя никогда не брошу. Реджина прислонила лоб к одному из холодных прутьев решётки. Выглядела она почти измученно. Они и не заметили, как их пальцы переплелись между собой, подобно корням деревьев, переплетающимся глубоко под землёй — там, где никто не увидит… — Я просто желаю тебе счастья, — устало произнесла она. — Со мной ты ждала его слишком долго, а теперь оно может и вовсе не наступить… — Значит, буду ждать дальше, — твёрдо заявила Свон. — Столько, сколько потребуется. — А как же твои родители? — эти слова явно дались Реджине с трудом. — Мои родители умерли много лет назад, — холодно ответила Эмма, как никогда сейчас похожая на Чёрного Рыцаря — на того, кем была совсем недавно. — И я, скорее, умру, чем назову Белоснежку матерью, если это тебя беспокоит. — Как раз наоборот, — со странной задумчивостью произнесла Реджина. — Эмма, в этом мире ты так долго была сиротой… И я не хочу, чтобы ты отказалась от родителей — пусть даже это будут Прекрасные — из-за меня. — Я уже взрослая, — Эмма усмехнулась, понимая, как странно прозвучала эта фраза из уст человека не просто «взрослого», но пережившего саму смерть. — Я живу на свете намного дольше, чем они… И потом Белоснежка никогда не смогла бы заменить мне мать: никто бы не смог. — Хорошо, — тихо произнесла Реджина, кажется, с облегчением. — И всё же ты должна кое-что мне пообещать. Пока что никто не должен узнать о том, кем ты была, и о том, кто мы друг для друга. — Реджина… — Я знаю, что ты хочешь сказать, — перебила женщина. — Я знаю, что ты по первому моему зову восстала бы вместе со мной против всего мира, но, пожалуйста, Эмма, ради меня, просто притворись на время, что это не так… Свон не хотела отвечать. Да и что тут можно было ответить? Реджина просила её отрицать перед новыми "родителями" свою любовь, ведь верила, что все эти годы ломала своего Рыцаря... Странно, но осознание того, что придётся убедить весь мир в том, что между ней и королевой нет ничего, кроме вражды, казалось, ломало её ещё больше, чем вся боль, которую она принесла людям по ЕЁ приказу... Но ничего не поделаешь. В этом мире всё другое: другие одежды, другие нравы, другие обещания и клятвы. — Хорошо, — глухо ответила Эмма. — Но и тебе придётся пообещать, что это ненадолго. Реджина улыбнулась. — Кто-то когда-то сказал мне, что не обещает того, чего исполнить не сможет, — ответила она. Эмма хорошо помнила эту старую и незамысловатую мудрость, которой её когда-то научил отец, но откуда она слово в слово известна Реджине? — Кто это был? — Ты, — просто ответила женщина. Что-то внутри ёкнуло и сжалось, наполнив грудь приятным и горьким теплом. — Ты помнишь тот наш разговор? — Каждое слово. Они ещё долго стояли молча, переплетая пальцы с прутьями клетки и друг с другом... Наконец, вернулось то волшебное ощущение, что было когда-то утрачено — когда молчание казалось раем. — Давно хотела спросить, — тихо, не желая прерывать тишину, начала Эмма. Пальцы отпустили руку Реджины и скользнули в нагрудный карман, доставая оттуда белую ткань. — Скажи, он... — Да, — просто ответила женщина. — Он мой. — Но как? Я помню, меня ранили... Думала, что брежу, но точно слышала твой голос, хотя ты была в замке короля всё это время, как такое вообще воз... Реджина улыбалась мягко и немного хитровато. В её взгляде будто была тревога, но совсем скоро она растаяла. Королева мягко коснулась губами кончиков пальцев, а затем приложила их к губам Эммы, прерывая её речь. — Однажды узнаешь, обещаю, — прошептала она. — А теперь тебе пора. Перехватив руку, Свон как и всегда на прощание коснулась её губами. Затем отстранилась. Реджина смотрела на неё своими печальными тёмными глазами, устало склонив голову набок. Она не хотела оставлять её одну. Да, здесь королева в безопасности, горожане не смогут до неё добраться, и всё же что-то внутри настойчиво требовало, чтобы Эмма осталась. Но нужно было идти. Нужно исполнить свою новую клятву, нужно притвориться Спасителем, нужно побыть рядом с "родителями" наперекор сердцу, которое будет продолжать звать её сюда, к королеве...