Words

— Нерушимая Клятва? — спрашивает Гарри. Волдеморт вскидывает голову. — Ты никогда не слышал об ней? — Нет, я слышал о магических клятвах, но не о Нерушимой. Я полагаю, это самая опасная? Потому что, какую ещё Волдеморт предложил бы ему, верно? — …можно сказать и так, да. Нерушимая клятва — это та, которую ты просто не можешь нарушить. Последствия более чем неприятные. Хм, как описательно. Но даже этого Гарри было достаточно, чтобы понять, что нарушение Клятвы равнозначно подписанию собственной смерти. Мужчина закатывает рукава. Он вытаскивает палочку и несколько раз взмахивает ею. — Что ты только что сделал? Волдеморт фыркает. — О, не волнуйся, Поттер. Я просто позвал Барти. Он нужен нам для этой клятвы. Хорошо. Хотя может, мужчина лжет, и должно произойти что-то ужасное… Хм… Нет, все было хорошо. Гарри хмурит брови, оглядываясь на дверь. Странно. Его грудь сжимается от беспокойства. Это будет не просто обещание; это магическая связь. Это может быть то, о чем он будет вечно сожалеть. В пророчестве говорилось, что кто-то из них убьёт другого. Если Гарри даст клятву, она разорвет его на части в тот момент, когда он убьет Волдеморта. А также наоборот. Мужчина был готов приговорить себя к ужасающему наказанию, если попытается убить Гарри. Последствия нарушения Клятвы будут серьезными… Ужасно серьезными. И Волдеморт хотел это сделать. Он хотел связать себя вот таким образом. — Подожди. — Да, Поттер? — мужчина лениво поднимает бровь. — Почему ты так стремишься дать Клятву? Всё, чего ты когда-либо хотел раньше, это убить меня. А теперь ты добровольно отказываешься от этой возможности? Почему? Волдеморт не ожидал этого. Гарри видит это по тому, как его ноздри раздуваются, а глаза расширяются. Но выражение его лица очень быстро сглаживается. — Я уже говорил тебе. Я не хочу, чтобы ты мне мешал. Гарри качает головой. — Нет. Нет, клятва слишком серьезна для: «я не хочу, чтобы ты мне мешал». Ты врешь. — Ну и что, если я? Ты должен быть счастлив, что я вообще даю тебе выбор, — злиться Волдеморт. Гарри знает, что его упрямство только навлечет на него новые неприятности. И все же он давит. — Ты не даешь мне выбор; ты просто упрощаешь себе жизнь. Ты хочешь этой Клятвы больше, чем следовало бы. Мои причины просты – я не хочу умирать. Но твои? Мы оба знаем, что если мы действительно столкнемся друг с другом в бою, ты победишь. Так зачем тебе это? Что произошло летом, что заставило тебя так поступить? Ты был сумасшедшим на кладбище, и вот ты здесь, и до сих пор не проклял меня. Я ничего не буду делать, пока не узнаю, что происходит. Если ты хочешь, чтобы я поклялся… придется сказать мне правду. Лицо Волдеморта остается бесстрастным на протяжении всей речи Гарри. Затем в его глазах вспыхивает огонек безумного гнева, и следующее, что Гарри осознает, это проклятие, летевшее в его сторону. Он отпрыгнивает в сторону всего за секунду до того, как горгулья позади него взрывается. — Это не было приглашением меня убить! Волдеморт рычит. — Правда? Похоже на то, — он шагает прямо к Гарри, снова поднимая палочку. Гарри взвизгивает. — Ты сумасшедший! Ваза слева от него разбивается вдребезги. Волдеморт кипит. — Я терпел твои замечания все это время. Но ты перешёл черту. — Да неужели? — чуть не кричит Гарри. — Забудь, что я говорил, ты все еще псих! Волдеморт перестает осыпать его проклятиями. Теперь он стоит всего в нескольких сантиметрах от Гарри. Оба сердито смотрят друг на друга, и мальчик осознает, что они находятся так близко, что дышат одним и тем же воздухом. — Ты невыносимый, глупый придурок! — Да? А ты говоришь как Снейп! Волдеморт моргает. Потом он усмехается. — Что ж, кажется, я начинаю понимать, почему он терпеть тебя не может. И хотя они недавно кричали друг на друга, и у Гарри было много возможностей разозлиться за последние несколько минут, именно эти слова заставляют его кровь похолодеть. Он стоит там, глядя прямо в глаза Волдеморту, и говорит, его голос постепенно переходит в холодное шипение: — Снейп ничего обо мне не знает. И ты тоже. Я гриффиндорец, поэтому да, иногда я импульсивен, но я не глуп. Вся твоя реакция лишь доказывает, что я прав — у тебя есть более глубокая причина предлагать Клятву. Я не настолько глуп, чтобы принять её, пока я не знаю твоих намерений. Удивление мелькает в глазах Темного Лорда при использовании парселтанга (какая-то глупая часть мозга Гарри поражается тому, как очаровательно он при этом выглядит. Это была очень, очень глупая часть мозга). Затем он издает мягкую ухмылку. — Для гриффиндорца ты проявляешь неестественную степень самосохранения. Гарри закатывает глаза. — Шляпа хотела отправить меня на Слизерин. Волдеморт некоторое время смотрит на него. А потом он просто пожимает плечами и отстраняется. — Ты такой мальчишка, — он возвращается к столу. Гарри моргает пару раз. Только что они грызли друг другу глотки, а теперь это? Он неосознанно скрещивает руки на груди. Волдеморт прислоняется к столу и некоторое время наблюдает за ним. Затем он кивает. — Ладно. Я расскажу тебе. Гарри старается не слишком сильно показывать свое удивление. — Хорошо. Давай, продолжай. — Я больше не хочу тебя убивать, Поттер. Ты ребенок. Меня беспокоит сама мысль о том, что я буду добиваться твоей смерти. Ты также отвлекаешь, потому что являешься оружием, которое Дамблдор хотел использовать против меня. В пророчестве говорится, что мы будем теми, кто убьет друг друга. Больше никто другой. Я исключаю тебя из уравнения — и на моем пути нет никого. Светлая сторона не сможет использовать тебя в качестве своего солдата, и если пророчество верно, то они не смогут использовать никого другого. Ты единственный, кто может убить меня, так что, если ты поклянешься, я практически бессмертен. Всё. Счастлив? Тишина. О, Боже… Гарри медленно подходит к стулу и садится на него. — Ты, эм… ты не упоминал об этом раньше. — В отличие от тебя, я слизеринец, Поттер. Мальчик-Который-Выжил сглатывает. Он проклинает себя за то, что не понял этого раньше. Потому что если бы он это сделал, то… — Если я дам Клятву, я сделаю тебя бессмертным. — Да. — Ты сможешь делать всё, что захочешь, и никто не сможет тебя остановить. — Они могут посадить меня в тюрьму, если окажутся достаточно способными. Но да. Гарри глубоко вздыхает. Он… ну, он был ошеломлен. Это был единственный способ описать его чувства — он был совершенно и абсолютно ошеломлен (и здесь он подумал, что только Гермиона использует такие слова). Волдеморт не обидел и не предал его, на самом деле. Он просто сбил его с толку. Гарри был идиотом, потому что не обдумал все это до того, как согласился. Правда, ему посчастливилось задуматься перед тем, как дать Клятву, но всё же… Готов ли он дать Волдеморту это преимущество? Свободу? Силу? Он не знал. Оставалось еще одно… — Хорошо. Это все равно не объясняет, почему ты больше не сумасшедший. Волдеморт скрещивает руки. Потом он усмехается. — Я не собираюсь рассказывать тебе все. Очевидно. Но если это то, что нужно для того, чтобы ты поклялся, то, думаю, мне придется кое-что рассказать. Гарри поднимает брови, подталкивая его. — Будучи подростком, я начал искать способ обеспечить себе бессмертие. Я ненавижу смерть, поэтому надеялся обмануть её. И, в конце концов, я нашёл способ. Так я вкладываю некоторые части себя в различные объекты. Если мое тело умрет, эти части оставят меня в мире живых. Вот так я пережил ночь в Годриковой Впадине. Мое тело было уничтожено, но моя сущность осталась в этом мире, и я смог создать себе другое тело. Но я не подозревал, что разрыв себя на части приведёт к… негативным последствиям для моего психического здоровья. — Ты не исследовал это заранее? Волдеморт суживает глаза. — Это чрезвычайно темная магия, Поттер. В библиотеке Хогвартса была только одна-единственная книга, и даже там было мало информации. Но я мог либо продолжить жить, зная, что могу умереть в любой момент, либо рискнуть и совершить ритуал. Мальчик-Который-Выжил сглатывает. — Итак, ты сделал много этих объектов, и это свело тебя с ума. Так ты просто… уничтожил их? — Нет, Поттер. Это не так просто. Эти объекты содержат частички меня самого. Они обеспечивают мое бессмертие. Они очень дороги мне. Но их можно уничтожить. И разрывать себя на части… нехорошо. В конце концов, я реабсорбировал большинство из них. Заметь, я не планировал этого делать, но через несколько дней после нашей встречи на кладбище кое-что произошло. — Что? — Одна из частей вернулась. Сама по себе. Довольно большая часть. И из того, что я слышал, ты причина того, что она вернулась. Ты помнишь мой дневник, не так ли, Поттер? Гарри моргает. Ой. Ох. — Это было не просто воспоминание о тебе. Это был ты. И я уничтожил его. Ленивое пожимание плеч. — Как ни странно, ты только разрушил объект. Кусок влетел обратно в меня, как только у меня появилось тело. Я очень быстро понял, что я сделал со своим рассудком, и восстановил все остальное. Но чем меньше объектов, тем менее бессмертным я становлюсь. И последняя часть головоломки встает на место. — Значит, если я даю Клятву, ты все равно остаешься защищен от смерти. Даже если твои объекты будут уничтожены. Мужчина одаривает его приятной улыбкой. — Да. Гарри проводит рукой по волосам. — Все это только для бессмертия. Ты знаешь, что волшебник в среднем живет примерно до… ста шестьдесяти или около того, да? Это довольно большой срок. — Да, но этого недостаточно для всего, чего хочу. Дашь ты Клятву или нет? Гарри стучит пальцами по столу. Стук, стук, стук. Оба смотрят на дверь. Волдеморт вздыхает и снова переключается на английский. — Войдите! Гарри моргает пару раз. Он так быстро привык к парселтангу, что вновь услышать английский от мужчины было странно. Поразительно, что они целых 20 минут разговаривали на змеином языке. В комнату вошел Барти-младший, поклонившись Волдеморту. — Вы хотели меня видеть, милорд? Темный Лорд кивает. — Да, хотел. Нам нужно, чтобы ты стал свидетелем нашей Нерушимой Клятвы. Как только Поттер решит, конечно, — он многозначительно смотрит на Гарри. Гарри захотелось отчитать его, но он сдержался. Собирается ли он принести Клятву или нет? Он… хорошо, да, он хочет. К черту последствия, он хочет прожить свою жизнь в безопасности. Он не хочет быть солдатом. Он также хочет быть живым в мире со своей родственной душой. Но перевешивают ли плюсы минусы? Есть ли вообще минусы? Или он снова думает обо всех остальных? — Я жду, Поттер. Гарри уставился на него. Кто-то все еще может посадить Волдеморта в тюрьму. Как они сделали это с Гриндевальдом. У него также не было никаких идей относительно того, что Волдеморт собирается делать сейчас. Он больше не был сумасшедшим. Так что, возможно, он может прекратить свои идиотские нападки на всех магглорожденных. А если Гарри увидит, что Волдеморт творит ужасные вещи… тогда он его уничтожит. И умрет вместе с ним. Волдеморт стучит ногой по полу. Нетерпеливый ублюдок, — думает Гарри с легкой улыбкой. Затем он поворачивается, чтобы посмотреть в глаза своему бывшему врагу. — Да. Я дам Клятву. Мужчина улыбается, в его глазах сияет опасный свет. Гарри сглатывает, прежде чем встать. Перспектива дать еще одну клятву — еще более серьезную, чем предыдущую — заставляет его нервничать. Его руки становятся липкими. Но он знает, черт возьми, что не позволит Волдеморту это увидеть. Поэтому он стискивает зубы и подходит ближе. Волдеморт закатывает рукав рубашки и протягивает правую руку Гарри. Мальчик быстро делает то же самое. Когда их руки соприкасаются, Гарри замечает две вещи. 1) Хватка Волдеморта твердая и уверенная, но не сокрушительная и не болезненная. 2) На внутренней стороне его указательного пальца есть очень тонкая линия. Гарри пытается понять, что это, но линия была почти полностью закрыта рукой Волдеморта. Кроме того, каждый раз, когда Гарри пытается сосредоточиться на ней, его глаза начинают слезиться. Волдеморт, должно быть, наложил на неё какое-нибудь заклинание «не замечай меня». Но Гарри не нужно было знать, что там написано, чтобы понять, что это. Это была его метка. Гарри на мгновение чувствует как необходимость увидеть её, так и отвращение к такой перспективе. — Мы собираемся начать ритуал. Последний шанс отступить. — Продолжай уже. Волдеморт усмехается. Затем он манит Барти к себе. Молодой Пожиратель Смерти вытаскивает свою палочку и встает рядом с их соединенными руками. Он начинает напевать на латыни, размахивая палочкой сложными движениями. Затем из его палочки медленно выползает золотая нить, свободно обвивая их руки. Клятва началась. Глаза Волдеморта снова впиваются в глаза Гарри. — Ты клянешься, что ничего не сделаешь с намерением убить меня? Воздух становится статичным. Правая рука Гарри покалывает. Он глубоко вздыхает. — Да. Золотая нить обворачивается вокруг его запястья. — Ты клянешься, что не пошлешь никого из своих друзей убить меня? — Да. Еще одна петля. — Ты клянешься, что никогда не уничтожишь ни один из моих объектов, если я не дам тебе четкую команду сделать это? Гарри на мгновение задумывается, почему Волдеморт вообще дал бы ему такую ​​команду, но все равно кивает. —Да. — Ты клянешься, что никогда и никому ничего не расскажешь о моих объектах? — Да. — И ты клянешься, что заплатишь своей смертью, если нарушишь любое из этих обещаний? Глаза Темного Лорда сияют, как рубины. Его шрам мягко покалывает, не причиняя боли, но давая о себе знать. Запястье Гарри обернуто четырьмя петлями, нить направляется к другой — последней — но останавливается, ожидая ответа Гарри. Гарри глубоко вздыхает. Слово само вылетает из его уст. — Да. Золотая линия вспыхивает и плотнее обворачивается вокруг него. Другая нить ведет к Волдеморту. Настала очередь Гарри. Он облизнул губы. — Ты клянешься, что ничего не сделаешь с намерением убить меня? — Да. Первая петля. — Ты клянешься, что никого не пошлешь убить меня? — Да. — Клянешься, что не будешь меня мучить? Веселая улыбка. — Да. (Слава Мерлину.) Гарри смотрит на их руки. Затем он вспомнинате все, что еще мог сделать с ним Волдеморт. — Ты клянешься, что никому не расскажешь о нашем перемирии или об этой Клятве без моего согласия? — Да. — И ты клянешься, что заплатишь своей смертью, если нарушишь любое из этих обещаний? Волдеморт долго-долго смотрит на него. Затем он сжимает руку Гарри. — Да. Нить снова мелькает. И начинает погружаться в их кожу. — Все. Готово. Гарри уставился на свою руку, прежде чем почувствовал, как Волдеморт ослабляет свою хватку, и отпускает ее с грустной болью в груди. (Это было совершенно не так, он не грустил из-за того, что они больше не держались за руки, с чего бы ему это чувствовать, это глупо.) — Спасибо, Барти. Ты свободен. — Благодарю вас, милорд, — мужчина кланется и снова исчезает. Волдеморт засовывает руки в карманы штанов. Когда он поворачивается к Гарри, его глаза сияют весельем. — Интересные вопросы ты мне задавал. Боишься, что твои друзья подумают, что ты их предал? Он чувствует, как краснеют его щеки. — Нет. Я не предал их, просто… они не поймут. — Именно так я и сказал. Гррррррр. — Это не имеет значения. Ты хотел, чтобы я не говорил о твоих глупых объектах. Как будто я знаю, что они из себя представляют. Волдеморт пожимает плечами. — Я просто создавал важные вещи, — затем он протрезвел. — Поттер… Я сделал несколько ошибок в прошлом. То, как я поступал, было не совсем… хорошо. Я знаю, что у тебя нет желания присоединиться ко мне. Но если бы ты захотел, я был бы не против, чтобы ты стал частью моей команды. Гарри чувствует, как его глаза расширились. — Эм… нет, спасибо. Не думаю, что мне понравилось бы убивать невинных. Волдеморт просто снова пожимает плечами. — Я не совсем это планировал, но… ну, мое предложение остается в силе, если ты передумаешь. Волдеморт хочет, чтобы Гарри был на его стороне. Какого черта. — Почему именно ты что-то предлагаешь? — Я не собирался, но ты интригуешь, Поттер. И ты молодой. И, как я понял, ты видел мир только глазами Света. Гарри скрещивает руки. — Так? Что плохого в том, чтобы встать на сторону хороших парней? Мужчина вздыхает. — Термины «хороший» или «плохой» не имеют значения. Такого не бывает, потому что нельзя рассматривать все как плохое или хорошее, исходя из твоей точки зрения. Светлая сторона считается «хорошей», потому что они соблюдают закон, но разве они не должны считаться плохими, потому что наказывают волшебников за соблюдение старых традиций или использование Темной магии, даже если используемые ими заклинания безвредны? Гарри… не знает, что ответить. Он чувствует, что Волдеморт говорит о каких-то важных вещах, но у него не хватает знаний, чтобы говорить о них. Поэтому он отрицательно машет руками в воздухе. — Они не убивают людей. Вы убиваете. Фырканье вырвается изо рта мужчины. Перед тем, как снова заговорить, он сменяет тему. — Так куда ты направишься после этого? Рот Гарри в шоке открывается. Он… определенно не ожидал этого вопроса. Он быстро закрывает рот, пожимая плечами. — Эм… я не знаю. Наверное, к своим родственникам. Волдеморт поднимает брови. Выражение его глаз ожесточается. — Ты серьезно, Поттер? Правда? Вернешься к людям, о которых ты мне рассказывал? Ты не можешь говорить, что добровольно вернешься туда. Это еще больше удивляет Гарри. Волдеморта… заботит, где он проводит время? Это было… довольно мило. — Я… я не знаю, куда еще идти, —признается он. Он мог бы написать некоторым людям (если бы они отвечали) или, может быть, пойти в «Дырявый котел», как на третьем курсе… возможно. Теперь, когда опасность того, что Волдеморт убьет его, миновала, Гарри может пойти куда угодно. Волдеморт смотрит на него так, словно у него выросли две головы. Гарри кривится и спрашивает: — Почему тебя это интересует? — Ну, после того, как ты рассказал мне о своих родственниках, я подумал, что ты, возможно, не захочешь возвращаться. Я хотел предложить тебе остаться здесь. В моем поместье. Оно достаточно большое, чтобы мы вдвоем не встречались, если ты этого хочешь. Гарри снова чувствует, как его рот открывается. — Я… я… что? — Английский, Поттер. Он краснеет: — Да, я знаю. Я просто… ты хочешь, чтобы я остался здесь с тобой? На месяц? Гарри удивляется, как этому мужчине удается выглядеть таким равнодушным ко всему. — У тебя есть место получше? — Я могу найти что-нибудь. Я уверен, что мог бы написать некоторым моим друзьям. Или пойти в отель или что-то в этом роде. — Если ты думаешь, что так будет лучше. Я просто подумал, что ты мог бы обрадоваться перемене места. Люди Дамблдора найдут тебя через несколько дней после того, как ты покинешь родственников. — Что? Нет, они не будут этого делать. Не то чтобы я не мог выйти из собственного дома. Это звучит неуверенно даже для ушей Гарри. Волдеморт одаривает его понимающим взглядом. Гарри вздыхает. — Хорошо, да. Я думаю, ты можешь быть прав. Тем не менее… спасибо за предложение, но я что-нибудь придумаю. И нет – я не останусь у родственников. Ты прав насчет того, что я сошел с ума, раз подумывал остаться там. Темноволосый мужчина кивает. — Ладно. Но мое предложение остается в силе. Ты могущественный. Я мог бы многому тебя научить. Мальчик краснеет. — Эм, пока я не пройду через смену философии… Мягкий смешок срывается с губ Волдеморта, и Гарри вынужден заставить себя не думать о том, какой красивый он при этом. — Сделай мне одолжение, а? Почитай что-нибудь о войне. Узнай, за что выступала Темная сторона, прежде чем все превратилось в настоящую войну. Посмотри, что сейчас делает Светлая сторона. И пожалуйста, не читай написанные ими книги. Они сильно предвзяты. Гарри прикусывает язык. Стыдно было осознавать, но… он никогда этого не делал. Ничего из этого. Он принимал большинство вещей за чистую монету и никогда не удосужился их исследовать. Он просто знал, что Волдеморт был злодеем, который убил своих родителей, ненавидел магглорожденных и магглов и хотел убить их всех. А также, что он был слизеринцем, который хотел мирового господства. Подумав об этом сейчас, он понимает, как нелепо это звучит. Ничто не бывает черно-белым, он должен был это знать. И действительно… он мало что знает об идеологии Темной стороны. Он просто думал, что они… ну, плохие люди, которые ненавидят магглов. Так было проще. Ему не нужно было думать о некоторых вещах, которые Том совершил на втором курсе. По правде говоря, многие из них имели смысл. Он отодвигает свой стыд в сторону. — Я все еще не думаю, что какой-либо из этих фактов оправдывает убийство. Волдеморт хмыкает. — Нет, это не так. Но я не планирую идти по этому пути. Я хочу пойти по пути политики. Гарри моргает. — Ой? Действительно? — Да. Я понял, что это может быть немного более практично. И проще. Ты заставляешь людей любить тебя, и они дают тебе все, — он ухмыляется. Ну… он не ошибся… — Это… удивительно миролюбиво с твоей стороны. Волдеморт поднимает одну бровь. — Мне снова достать палочку или… — Все в порядке, все в порядке! Темный Лорд смеется. — Хорошо. Тогда тебе, наверное, стоит уйти. Боюсь, мое терпение на исходе. Уйти? Так рано? Подождите, какого хрена? Я только что подумал, что хочу остаться с Волдемортом подольше? Я схожу с ума. Да. Абсолютно. Какого черта. — Ой? Я свободен? — Нет, Поттер, я собираюсь приковать тебя наручниками к кровати, — невозмутим произносит он. (Это звучало… хм…) — О, круто. Гм... Я не знаю, где мы. Или как вернуться. Волдеморт берет крошечный теннисный мячик и бросает его в Гарри. Мальчик ловит его, нежно сжимая. — Это портключ. Скажи пункт назначения, и он доставит тебя туда. Гарри мгновение смотрит на него, чувствуя, как тепло растекается по его груди. — Спасибо. — Без проблем. Теперь иди. Гарри решает быть маленьким засранцем до последнего. — Ой, а я думал, тебе нравится со мной разговаривать. Волдеморт начинает вытаскивать палочку. — Ладно-ладно! Я ухожу! — он бросается к двери. Он тянется к дверной ручке, когда Волдеморт окликает его. — Поттер. — Ага? — Никому не говори о том, что я тебе рассказал, хорошо? Гарри чувствует, что улыбается. — Не волнуйся. Я не тупой. Мужчина тоже улыбается. — До свидания. Гарри кивает. — До свидания. Бросив последний взгляд на комнату, он выходит и тихо закрывает дверь. Весь воздух, который он казалось не выдыхал, сразу покинул его легкие. Это было… это было… Это было много. И все же что-то в нем хотело, чтобы их разговор продолжился. Это не имеет значения. Сегодняшний день оказался намного лучше, чем он себе представлял. Он и Волдеморт даже заключили перемирие. Это было хорошо. Моргана…. Возможно, он только что совершил худшую ошибку в своей жизни. Или, возможно, он принял лучшее решение в своей жизни. Он сжимает мяч. — Номер 4, Тисовая улица, задний двор. Мяч засветился голубым. А потом Гарри почувствовал, как что-то тянет его, и он улетает прочь.