Words

Прошло три дня, прежде чем это произошло. Гарри все время находился в доме номер 12. Это было… интересно, по крайней мере. И Рон, и Гермиона расстроились, когда он рассказал им о своей метке. Они пытались оказать ему поддержку, но Гарри мог видеть их плохо замаскированные взгляды жалости. Но это все равно было лучше, чем если бы он сказал им правду. Через несколько дней уже все было нормально. Они говорили о лете, проводили время вместе, стонали над домашним заданием (ну, это в основном только Рон, поскольку Гарри сделал свою работу на Тисовой улице просто от скуки, а Гермиона давно сделала свою) и делали разные вещи вместе. Все было в порядке… ….на самом деле нет. Гарри был уверен, что между ними все будет хорошо после того, как он набросился на них в первый день. Он думал, что они уладили все дела. Что он простил их и все будет хорошо. И в какой-то степени он действительно их простил. Но ему все равно было слишком больно. И, как Гарри быстро начал понимать, простить не значит забыть. Он, конечно, относится к ним нормально. Он проводит с ними время, и ему это нравится. Он общается с ними так, будто все в порядке. И все же он не может не чувствовать, как будто между ними появился некий барьер. Барьер, который только продолжает расти с каждым его новым секретом. Он не сказал им о своей метке. Отчасти потому, что он не думал, что сможет справиться с взрывом, который обязательно последует за этим. Однако по большей части он просто… не хотел им говорить. Он не знает почему. Он просто думает, что будет лучше, если они не будут знать. Он также предполагает, что это убережет от многих неприятностей. Потом он увидел их вместе, таких счастливых и влюбленных, и понял, что они не поймут. Тревожно думать о том, как легко было рассказать о метке Невиллу. Но Невилл… Невилл понял. Гарри сидел рядом с ним и чувствовал, что ему можно довериться. Разве не ужасно осознавать, что он не чувствует то же самое со своими лучшими друзьями? Он также не рассказал им о своем «посещении» Волдеморта и походе в Министерство. Он ничего не сказал о Барти или пророчестве. Он знал, что тогда им потребуются объяснения, которые Гарри не хотел давать. Не то чтобы Гарри им не доверяет. Он верит им. Он был просто… аккуратен. Осторожный, что сказать. Он знает, что они не предадут его. Какая-то часть его была уверена, что если он объяснит им все, они поймут. Но затем он вспоминает, как легко они выполнили приказы Дамблдора и как быстро Гермиона может доложить все взрослым, если по ее мнению что-то шло не так, и поэтому он не сказал им. Он не хотел что-то скрывать от них. По правде говоря, он предан своим друзьям. Он любил их. Ему нравится проводить с ними время. Он не хотел, чтобы этот барьер возникал между ними. Но он возник. И Гарри чувствует, что с каждым мгновением все сильнее отдаляется от них. Потому что простить по-настоящему не значит забыть. И он не уверен, что простил их. Гарри начинает понимать, что, хотя он и хотел простить их, стать такими же друзьями, как и прежде, им не получится. Он хочет этого. Он хочет вернуть своих друзей. Он хочет вернуться к тому, что было до того, как его изолировали. Он жаждет этого. Итак, в первую ночь он сказал им, что все в порядке. В первую ночь он простил их, потому что просто хотел, чтобы они снова были в порядке. Простить не значит забыть, и хотя он думал, что простил их, в большей степени это было не так. Он ведет себя так, как будто все в порядке. Он относится к ним так, как всегда относился к ним. Он солжет, если скажет, что не был благодарен, когда они устроили ему вечеринку по случаю дня рождения на следующий день. И все вели себя нормально. Как будто все было хорошо. Как будто его не игнорировали больше месяца. Это его разозлило. Его желудок сжался, стоило ему заметить, что все ведут себя так, как будто ничего не произошло. Они улыбались, смеялись, разговаривали и вели себя с ним так же, как и в любое другое лето, как будто им не о чем было говорить. Рон и Гермиона забыли про все после первой ночи и после этого они все вели себя так, как будто Все. Было. Отлично. Это было не так. И барьер рос. Он не презирает их за это. Это раздражает его, это огорчает его, да, но он понимает их. Просто это его задевает. Так и проходили дни, и они больше не говорили о произошедшем. На второй день они устроили ему вечеринку по случаю дня рождения, и Гарри почувствовал себя… Гарри почувствовал себя как дома. Это было слишком мило с их стороны. Они ему нравятся. Они по-прежнему его друзья. Он все равно пожертвовал бы собой ради них. Они просто… немного отдалились друг от друга. С другой стороны, однако, с Сириусом все было прекрасно. Его крестный сделал ему подарок после вечеринки, когда он вызвался провести для Гарри экскурсию по особняку (как еще можно назвать жуткий четырехэтажный дом со старыми сморщенными головами домовых эльфов на стенах? Ну? Он был жуткий и большой. По мнению Гарри, называть его «домом» не очень приятно). Сириус отвел Гарри в свою комнату и вытащил маленькое зеркальце. — Послушай, — сказал он ему. — Гарри, прости, что не написал тебе. Я не должен был игнорировать твои письма, и мне очень жаль, что я оставил тебя одного. Но учитывая сложившуюся ситуацию, мы подумали, что для нас обоих будет безопаснее, если я не буду посылать сов. Фадж обвиняет меня во всем, что связано с Пожирателями Смерти. Он убедил себя, что Темный Лорд не может быть жив, поэтому еще более настойчиво хочет найти меня. Они обыскивают почти каждую сову, которую видят. Гарри сжато кивнул. — Но, — продолжил он, протягивая Гарри зеркало. — Не иметь возможности отвечать тебе было ужасно, поэтому я решил подарить тебе это зеркало. Изначально я планировал подарить его тебе на Рождество, но, может быть, сейчас самое время. Гарри взял его, осмотрел с обеих сторон и спросил: — Что это такое? — Это двустороннее зеркало, которое мы с твоим отцом создали еще в Хогвартсе. Мы использовали его для общения во время наших розыгрышей. У меня есть второе. Просто назови мое имя, и так ты свяжешься со мной. Так мы сможем поговорить без глупого Фаджа, вмешивавшегося в наш разговор. Затем он расхохотался над своей глупой шуткой, и Гарри тоже не мог не рассмеяться. Через некоторое время они успокоились, и Сириус грустно улыбнулся ему. — Просто знай, что я больше никогда не брошу тебя вот так, ладно? Я обещаю. Гарри держал зеркало в руках и смотрел на Сириуса. Когда он сказал, что простил его, он имел в виду именно это. Между ним и Сириусом все стало лучше. Хорошо, когда рядом такой человек, как он. Дни шли, и все было нормально. Он проводил время со своими друзьями, шутил с Фредом и Джорджем, ходил исследовать библиотеку с Гермионой и наблюдал, как множество людей приходят и уходят. До третьего дня, когда появился Северус Снейп.

***

Гарри выходит в коридор. Он провел утро с Роном и Гермионой, но, увидев, как они все ближе и ближе садятся друг к другу на диване, решил предоставить родственным душам уединение. Мальчик-Который-Выжил подходит к лестнице и ступает на первую ступеньку, собираясь спуститься на кухню, когда замечает внизу темную тень. Мужчина лишь ненадолго останавливается у двери, а затем быстро направляется на кухню. Его черная мантия шуршит позади него с таким шумом, на которой была способна только одна мужская мантия. Это... — Северус Снейп, — раздается голос справа. Гарри оборачивается и сталкивается лицом к лицу с одним из близнецов Уизли. — Мы слышали, что он должен был прийти, — говорит другой слева от Гарри. Он глядит на них обоих, недоумевая, как им удалось так быстро зажать его с обоих сторон. — Фред, Джордж. Не видел, как вы подошли. Они ухмыляются. — Мы заметили. Он качает головой и смотрит вниз. — Что он здесь делает? — О, разве ты не слышал? — произносит Фред справа, одаривая Гарри очаровательной улыбкой. — У Ордена сегодня сверхсекретное совещание, — говорит Джордж. — На которое нас, конечно, не пригласили. — «Вы слишком молоды» — говорят они. — «Нам все равно» — говорим мы. Гарри усмехается, глядя на дверь в кухню. Аластор Грюм стоит на пороге, готовый закрыть её в любой момент. — Я не знал, что у них сегодня собрание. Джордж кивает. — Нам тоже ничего не сказали. Но это официальное. Пришел Снейп, так что это должно быть важно. Гарри нахмурился. Снейп, даже будучи частью Ордена, не нравился ему. Он посмотрел на близнецов. Они никак не могли узнать об этой встрече, не планируя при этом попасть внутрь. — Вы собираетесь проникнуть внутрь, — констактирует он. Они ухмыляются, в их глазах появляется озорство. — Нет, — говорит Фред. — У нас есть план получше. Они вытягивают розовую нить с крошечным утолщением на одном конце и удлиненной частью на другом. — Похоже на жевательную резинку, — наклоняет голову Гарри. Они оба смотрят на него так, будто он оскорбил дело всей их жизни. — Что? — Нет! — Как ты можешь! — Дело всей нашей жизни! И ты сравнил его с жевательной резинкой! — Мы думали, ты наш друг! Он смеется, поднимая руки. — Ладно, ладно, извините. Что это такое? — Это, — Фред проводит рукой по похожей на жвачку нитке. — Удлинители Ушей. Мы создали их. Они очень полезные. — Они работают так. Видишь вот эту часть? — Джордж указывает на "жвачку". — Положи её под любую дверь, какую захочешь, независимо от того, зачарована она или нет. — И слушай сквозь это, — тыкает Фред в другую часть. — Ты все услышишь. И когда мы говорим все, мы имеем в виду все. — Вы создали это? Они оба сияют, выглядя очень довольными собой. Он снова смотрит на кухню и не может не улыбнуться. Хорошо. — Сколько встреч вы уже подслушали? — Эх, не так много, к сожалению, — вздыхает Джордж. — Мы пытались подслушать их с тех пор, как нас не пустили на первую встречу. — Но Грюм зачаровывает все. Нам потребовалось довольно много времени, чтобы преодолеть его заклинания. — У нас почти получилось в прошлый раз, но кое-что нужно было немного доработать. И вот мы здесь. — Мы проверили их прошлой ночью, когда мама думала, что мы спим в своих комнатах, — Джордж ухмыляется. — Сработало! — Вот как мы узнали об этой встрече. Гарри кажется, что он смотрит матч по пинг-понгу. Он воспринимает информацию, чувствуя волну благоговения, когда смотрит на нить. Они создали это. Они ничего не зачаровывали и не использовали зелья. Они не искали уже существующие заклинания. Они создали это из ничего. — Вау, — бормочет он. Лицо Джорджа расплывается в ехидной ухмылке. — О, Фредди, он думает, что мы крутые! — Ооооооооу. Гарри бросает на них свой самый равнодушный взгляд. — Разве вы не должны опустить его перед тем, как они закроют дверь? Все смотрят вниз. Грюм оглядывается и с треском закрывает дверь. Ой. Но близнецы не выглядят сбитыми с толку. Они обмениваются улыбками, и Гарри вдруг радуется, что он на их стороне. — Нам не нужно, чтобы дверь была открыта, — Фред берет один конец уха и перекидывает через перила. Они смотрят, как он падает. Фред умело передвигает конец, и ухо пролезает под кухонную дверь. Как будто включается выключатель, и звук начал исходить из их конца Ушей. Гарри ожидает помех, но есть только чистый шум. Такое ощущение, что они стоят рядом с ними на кухне. Слышится шарканье, ворчанье и звук безмолвной неузнаваемой болтовни, прежде чем кто-то откашливается. — Хорошо, слушайте, — рычит голос, который они быстро опознают как голос Аластора Грюма. — Дамблдор созвал нас сюда, так что нам лучше заняться делом. — Где Дамблдор? — спрашивает кто-то. — Не твое дело. Он не может прийти сюда прямо сейчас. Так вот. Как многие из вас знают, три дня назад мы привезли Поттера в этот дом. Теперь вам не о чем беспокоиться. Гарри хмурится. Они говорят о нем. Так просто. Он чувствует на себе взгляды близнецов, но не поднимает глаз. — Вы уверены? Он уже сбегал 3 раза, — кто-то смеется, и Гарри узнает голос человека из воспоминаний Барти, Дедалуса. Раздраженный вздох. — Да, благодаря твоим неэффективным способностям к наблюдению. Очередной набор ругательств. Гарри стискивает зубы. Замечательно. Как будто их волнует, где я… Фред и Джордж поднимают на него брови. — Ты сбегал? — Три раза? — Крутяк. Он смотрит на их одинаковые улыбки и слегка улыбается. Они заставляют его чувствовать себя немного лучше. — Кингсли, — снова говорит Грюм. — Как обстоят дела в министерстве? Звучит низкий голос: — Фадж непреклонен. Он намерен найти Блэка и никого даже слушать не собирается. Крестный отец Гарри хохочет. — Он может прийти за мной, если так сильно хочет меня. — Он мало что делает, кроме болтовни, но уже следит за совами, так что будьте осторожны. Но больше беспокоит то, насколько близко к нему подобралась старший заместитель. Долорес Амбридж — подлая женщина, и она сделает все возможное, чтобы получить больше власти. Я советую присматривать за ней. Кто-то спрашивает: — Как ты думаешь, она связана с Сами-Знаете-Кем? — Нет. Но меня не удивит, если она в конце концов присоединится к нему. Гарри узнает Тонкс в следующем голосе: — Разве это не та розовая дама? Она ужасна. — Да, она любит так одеваться. — Клянусь, она похожа на жабу. Ее комментарий быстро опровергают некоторыми, но Гарри все равно слышит на фоне смех Сириуса. — Хорошо, присматривайте за ней. Кто-нибудь пытался попасть в Департамент? Департамент Тайн? О, конечно, его охраняют. Подождите, значит ли это, что они знают, что он был там? Он посетил его несколько дней назад! Гарри чувствует, как его внутренности сжимаются в панике. Затем поступает ответ, и вся его тревога сменяется полным и абсолютным шоком. — Нет, — говорит мужской голос. — Никто, кроме Невыразимцев, не ходил туда уже несколько недель. И даже те, кто был там раньше, не ступали в Зал Пророчеств. Это был знакомый голос... это же… Фред и Джордж тоже были потрясены, но по другим причинам. — Пророчество? — выдыхает Фред. — То самое, о котором они все время говорят? Гарри рассеянно кивает, глядя на нить. Это не может быть кто-то другой. Он слышал голос этого человека всего один раз, но без сомнений знал, что это… — Хорошо, Гринграсс, — рычит Грюм, словно подтверждая мысли Гарри. — Продолжай наблюдать, хорошо? — Подожди. Ты знаешь о пророчестве? — переводит его внимание на себя Джордж. Гарри моргает, поворачиваясь к нему. Ой. Блять. Быстрее, придумай что-нибудь! — Ну… — он снова смотрит вниз. — Они мне ничего не рассказали. Поэтому я решил найти его сам. Близнецы смотрят на него с благоговением. Затем в их глазах сверкает озорство, и внезапно его крепко зажимают с обеих сторон. — Гарри, ты плут! — Мы всегда знали, что ты пойдешь по нашим стопам! Он смеется, похлопывая их по рукам. Он слушает, как Орден говорит о новых атаках Пожирателей Смерти — которые еще не произошли, — и его мысли кружатся. Человек внизу — Невыразимец Гринграсс. Тот самый Невыразимец Гринграсс, который провел его в Зал Пророчеств. И мужчина лгал прямо им в лицо. Мужчина знает, что Гарри был там. Невыразимец просмотрел его карту. Мужчина никак не мог забыть о нем, когда Гарри был там всего пять дней назад. Гринграсс один из членов Ордена. Или все же нет? Он присутствует на собрании Ордена, но скрывает от них важную информацию… Он может быть шпионом. Это имеет смысл. В конце концов, его не беспокоил Барти все время, пока они были в Министерстве. Если он на стороне Волдеморта, это многое объясняет. Но Гарри думал, что Гринграссы нейтральны… хм… ну, одно можно сказать наверняка. Этот человек только что спас задницу Гарри. — Хорошо, — говорит Грюм, и Гарри снова обращает на них внимание. — Снейп, есть новости от Сам-Знаешь-Кого? Близнецы отпускают его, теперь все они полностью сосредоточены на Ухе. Северус Снейп отвечает, растягивая слова: — Он не очень часто призывает меня. Однако он отдал всем нам новый приказ. Никто из нас не должен причинять Поттеру никакого вреда. Мне кажется, он хочет, чтобы Поттер принадлежал только ему. В этом нет ничего удивительного. Гарри резко вдыхает. Волдеморт выполнил свою часть сделки. О, Боже. На мгновение воцаряется тишина. Потом Грюм кашляет: — Есть ли у кого-нибудь еще что-нибудь, чем они хотели бы поделиться с нами? Нет? Все. Все свободны. Звук отодвигаемых стульев и шагов по полу разносится по комнате, когда все встают, намереваясь уйти. — Вообще-то, я хотел бы поговорить с Поттером, — вдруг произносит Снейп. — Наедине. Гарри бледнеет. Ох. О, Мерлин. Зачем, черт возьми? Сириус рычит: — Нет. Ни за что. Я не оставлю его наедине с тобой. Еще шарканье, и шаги приближаются. У Джорджа расширяются глаза. — Они подходят к двери. Фред издает панический звук, когда кто-то останавливается перед кухонной дверью и подтягивает к себе Уши прямо перед тем, как дверь открывается. Фух. Это было близко. — Это твоя проблема, Блэк. Дамблдор поручил мне обсудить с ним важные вопросы, — Снейп как всегда невозмутим. Теперь они могут слышать их без Ушей, так как дверь открыта, и они с ошеломленным ужасом наблюдают, как Снейп и Сириус продолжают огрызаться друг на друга. — Ну, если это важно, то я тоже имею право присутствовать. — И как я сказал, Блэк, мне нужно поговорить с ним наедине. — Ага, в таком случае ты можешь пососать мой… — Сириус! — останавливает его миссис Уизли. Ох, Снейп меня сожрет. Он собирается убить меня. Здесь есть пожарная лестница? В это время кто-то спокойно выходит из кухни. Гарри чувствует, как у него сжимается сердце, когда он замечает знакомый фиолетовый плащ и капюшон. Все трое наблюдают, как Невыразимец проходит прямо под ними, прежде чем остановиться и посмотреть наверх. Даже в маске Гарри видит, что тот смотрит прямо на него. Невыразимец Гринграсс делает салют ему пальцем и уходит. — Какого черта… — шепчет Джордж. — Это был Невыразимец. — Думаешь, он понял? Что, если он знает? — Что, если все они знают?! Гарри спешит успокоить их. — Я не думаю, что он знает. Дело не в Ушах… Его встречают две пары пытливых глаз. — Откуда ты это знаешь? — спрашивает Фред. — Ну, хм, — сглатывает он. — Видишь ли, он вроде как причина, по которой я знаю о Пророчестве…? Он нервно улыбается. Не то чтобы я вру… просто утаиваю информацию… это не совсем ложь… Близнецы выглядят готовыми задать больше вопросов, когда Гарри неожиданно спасает — несмотря на то, что это ужасно признавать — Северус Снейп. — Поттер! — рявкает профессор с первого этажа. Они опускают головы. Глаза Гарри расширяются, когда он видит, как мужчина начинает подниматься по лестнице. — О, о, — бормочет Фред. — О, о, — соглашается Джордж. — Спасите меня, — шепчет Гарри. Сириус выбегает за дверь. — Снейп! Я же сказал, что не позволю тебе беспокоить моего крестника! Глава Слизерина бросает на него полный отвращения взгляд. — Перестань вести себя как собака, Блэк, это облегчит нам всем жизнь. Затем он переводит взгляд на Гарри: — Поттер, спускайтесь. Нам нужно поговорить. Взгляд Гарри метается со Снейпа на Сириуса, а затем на близнецов. Сириус выглядит раздраженным, но молчит. Снейп кажется готовым кого-нибудь проклясть. — Эм, о чем, сэр? — наконец выдавливает он. Выражение лица Снейпа мрачнеет. — О личных делах. А теперь перестаньте упрямиться и спускайтесь. Сюда. Сириус постукивает ногой по земле. Гарри обменивается тошнотворными взглядами с Фредом и Джорджем. Он не выберется из этого, не так ли? Он медленно спускается по лестнице. Снейп машет рукой в ​​сторону пустой комнаты рядом с ним. Это та сильно загроможденная гостиная, в которой миссис Уизли хочет убираться. Снейп посылает ему еще один взгляд, и Гарри обреченно плетется внутрь. Пожалуйста, не дай ему убить меня. Сириус раздраженно рычит. — Я буду здесь все время, Снивеллус. Если ты сделаешь ему больно, я сделаю больно тебе. Мастер Зелий захлопывает дверь прямо перед его носом. Они остаются одни. Гарри кашляет, оглядывая комнату. Должно быть, раньше это было хорошее место. В настоящее время паутина покрывает каждую поверхность. Пыль слоями лежит на шкафах, как снег на елках. Наряду с мягкими диванами и незажженным камином вдоль стен тянутся многочисленные платяные шкафы и прозрачные столы. Гарри оглядывается на Снейпа и вспомнинает, — этот человек знает Легилименцию. Он быстро переводит взгляд на шкафы. Его взгляд останавливается на том, что слева от профессора. В нем есть что-то… необычное. Что-то привлекает его внимание к нему, он понятия не имеет почему. Нет, может быть, это не шкаф сам по себе, а что-то на его второй полке, что-то зовущее его, что-то странное, но такое знакомое... — Поттер. Гарри оглядывается. Верно. Он чешет подбородок, решая смотреть на челюсть Снейпа. — Так, эм, о чем вы хотите поговорить? Мужчина скрещивает руки на груди. — Дамблдор послал меня спросить вас о вашей метке. Гарри напрягся, заставляя себя не смотреть ему в глаза. — О моей метке? — Да. Дамблдор решил, что вам лучше показать ее нам, что мы смогли найти вашу родственную душу. Он считает, что Темный Лорд может навредить ей, чтобы причинить боль вам, поэтому вы должны показать нам метку, прежде чем он доберется до нее. Слишком поздно для этого… Гарри благоразумно не произносит это вслух. Вместо этого он пожимает плечами и говорит так небрежно, как может: — Тогда это не будет проблемой. — Да? — У меня её нет. Снейп усмехается. — Перестаньте нести чепуху, Поттер. Не может быть, чтобы у Мальчика-Который-Выжил не было метки. — Ну, получается может. У меня нет метки. Снейп мгновение задумчиво смотрит на него, словно обдумывая ответ. Затем он усмехается. — Ты врешь. Конечно, Гарри врет, но также он злится. — Нет, я не вру! У меня нет метки. Я искал ее везде. Вам нравится издеваться надо мной? Мастер Зелий хмурится. Он не сводит глаз с Гарри, словно пытаясь прочитать его мысли. Гарри изо всех сил старается смотреть на его подбородок или плечо, надеясь, что Снейп просто оставит его в покое. Это занимает довольно много времени, но в конце концов Снейп качает головой. — Хорошо, Поттер. У меня больше нет времени заниматься вашей ерундой. Он поворачивается к двери. Гарри смотрит, как он уходит, с облегчением, смешанным с раздражением. — И сделай всем одолжение и не делай глупостей, Поттер, — усмехается мужчина. Гарри закатывает глаза. Он наблюдает, как Снейп резко распахивает дверь и, взмахивая плащом, уходит. Он тоже вздыхает и покидает комнату. Неудивительно, что Сириус, Фред и Джордж жду его прямо за дверью. Его крестный смотрит на удаляющуюся спину Снейпа с огненным негодованием. На одно мгновение он напомнил Гарри того сумасшедшего Сириуса, которого он встретил на третьем курсе. Затем наваждение слетает, когда Сириус грустно смотрит на него. — Я не могу поверить в бескультурье этого человека. Гарри снова вздыхает, пожимая плечами. Что тут поделать… — Ты в порядке? — спрашивает Сириус. Гарри еще раз пожимает плечами. — Да, конечно, почему бы и нет? Затем он замечает их виноватые взгляды. Он хмурится. — Что? Джордж медленно вытаскивает из кармана те самые Уши. — Мы подслушали ваш разговор. Извини. Мы просто не хотели оставлять вас наедине. Ах. Это объясняет их поведение и то, как Уши перешли от Фреда к Джорджу. Гарри вздыхает в третий раз. — Все нормально. Я на самом деле рад, что вы это сделали. Хотя то, что они подслушали, также означает, что они слышали про… Сириус тянется, чтобы сжать его плечо. — Мне жаль, что у тебя нет метки. Ты должен был сказать мне. Ох… Да, это было неловко. Он избегает его взгляда. — Эм, это… ну, мы никогда не говорили об этом. Сириус выглядит удрученным. Это заставляет Гарри сжаться от чувства вины. Он ненавидит необходимость лгать. Он ненавидит, каким грустным его ложь делает Сириуса. Но это лучше, чем если бы он знал правду, — напоминает он себе. Это не улучшает ситуацию. — Гарри, послушай, все в порядке, хорошо? Все нормально. Меня не волнует, что у тебя нет метки — это не перестает делать тебя личностью, ладно? Он посылает ему нервную улыбку. — Да, я… ​​я знаю. Спасибо. Я в порядке, — увидев вопросительный взгляд, он добавил: — У меня было время смириться с этим. Сириус смотрит на него, словно желая убедиться, что Гарри не лжет — извини, Сириус, — а затем обнимает. — Это хорошо. Просто не позволяй людям унижать тебя из-за этого. Подумай о Минни! О да. Профессор МакГонагалл — одна из немногих безметочных, которые не хранят свое состояние в секрете. Она носит отсутствие своей метки как знак, доказывая всем, что вам не нужна родственная душа и что вы все равно можете добиться успеха. У нее также есть муж и дети. Гарри сохраняет слова Сириуса в голове для новой встречи с Невиллом. Сириус снова сжимает его плечо, когда Гарри кивает. Он обращает внимание на близнецов. Они смотрят на него с прищуренными глазами, и Гарри мысленно выругивается. Они знают. Они знают, что он солгал. Сириус посмотрел на близнецов и упер руки в бока. — Вы подслушали собрание, не так ли? Они невинно улыбнулись. — Что? — Мы? — Никогда! К счастью, Сириус просто улыбнулся. — Я и не ожидал от вас меньшего. Честно говоря, я даже не могу злиться. Я сказал им, что вы можете прийти, но они очень упрямые. Гарри почувствовал, что улыбается. Было приятно знать, что есть еще кто-то на их стороне. — Но проследите, чтобы ваша мама не узнала об этом. У Молли случится припадок. — Да, сэр! — Обязательно! Мародер хохочет. — Ну, ладно. Мне надо идти. Держитесь подальше от неприятностей, насколько для вас троих это возможно, — он подмигивает им и уходит. И снова трое остаются одни. Мгновение царит тишина, пока они наблюдают, как бывший заключенный исчезает на кухне. Затем взгляды близнецов снова возвращаются к Гарри, и он смотрит на часы, чтобы хоть как-то их проигнорировать. Сейчас всего одиннадцать. Каким образом много всего произошло еще до обеда? — Эй, Гарри, — говорит Джордж, играя с Ухом. — Мы хотели бы поговорить с тобой. Он сглатывает. — Эм… многие люди хотят это сегодня… Фред смеется. — Мы знаем. Не волнуйся, мы тебя не съедим. Как насчет пройти в нашу комнату? — Я не хочу нарушать ваше личное пространство. — Мы покажем тебе другие наши изобретения. Не видя других вариантов, Гарри соглашается. Он следует за ними вверх по лестнице на 3-й этаж, отмечая, что некоторые ступеньки скрипят, а некоторые нет. Они молча проходят мимо портрета миссис Блэк и проскальзывают в комнату близнецов, никем не замеченные. Гарри не знал, чего ожидал увидеть, но, наверное, ему не следовало так удивляться. Две односпальные кровати, похожие на те, что в комнате Гарри и Рона, стоят рядом, заваленные разными вещами и одеждой. В отличие от кроватей Гарри и Рона, чьи кровати стоят друг напротив друга, эти кровати находятся на одной стороне комнаты. На противоположной стороне стоит широкий стол, заставленный пергаментами, чернильницами, школьными вещами – и бесчисленным количеством неописуемых штучек. Кусочки металла, нити, похожие на Уши, пузырьки с зельями, маленькие механические машины, кусочки конфет и разные инструменты. С таким количеством фотографий и заметок становится ясно, что Фред и Джордж серьезно относятся к своему изобретательскому бизнесу. Гарри в восторге подходит к столу. Он берет лист пергамента с формулами, которых не видел со времени последнего урока математики, и удивленно качает головой. — Как долго вы этим занимаетесь? — Со второго курса. — Нет, Фредди, я думаю, это был конец нашего первого курса. — О, ты, наверное, прав, мы пытались сделать волосы Чарли зелеными, не так ли? — Старые добрые времена… Гарри поднимает брови. — Так давно? Я имею в виду, это потрясающе. Должно быть, вы приложили много усилий. — О, да, — соглашается Фред. — Но мы всегда хотели устраивать свои собственные шалости. И мы узнали, что можно самим создавать заклинания. Так что мы сразу приступили к делу. — Конечно, это оказалось намного сложнее, чем мы ожидали… Но ничего бесплатного не бывает. И мы уже изобрели кучу всего! — Да, помнишь ту конфету, которую мы дали твоему двоюродному брату? Гарри усмехнулся: — Дадли не мог есть сладкое несколько недель после неё. — Значит, миссия успешно выполнена. Ну, и мы изобрели еще больше типов. Джордж сунул ему в руку несколько разноцветных конфет. — У нас есть конфеты-обмороки, рвотные пастилки и нуга для носовых кровотечений. Мы пытаемся сделать конфеты для фурункулов, но это довольно проблематично. — Прими одну, тебе на какое-то время станет плохо, и ты сможешь пропустить урок! — Ничего серьезного, конечно. — Мы испытывали их на себе. — Неприятно, но оно того стоит! Гарри переводит взгляд с конфет на близнецов и его лицо светится. — Вы, ребята, потрясающие. — Мы знаем, — хором отвечают они. Гарри кладет конфеты на стол. Они садятся на кровати, и Гарри снова оказывается зажатым между ними. Он был уверен, что они делают это намеренно. — Итак, Гарри… — начал Фред. Гарри сглотнул. — Да? Они собирались поговорить с ним о его метке, не так ли? — Ты солгал Снейпу, да? Да, они собирались. Он неловко пошевелился. — Конечно нет. Зачем мне? Близнецы обменялись долгими взглядами над его головой. Он был уверен, что они молча разговаривают друг с другом, как могли только они вдвоем, и его начало подташнивать. — Гарри, — медленно начал Джордж справа от него. — Мы видим, когда кто-то прячет свою метку. Мы занимаемся тем же самым. Сначала он побледнел, пытаясь придумать что-нибудь правдоподобное, что сказать им. Потом он осознал, что сказал Джордж. — Чего? — он покрутил головой от одного к другому. — Я думал, что у вас, ребята, есть родственные души. Анджелина, — он указал на Фреда. — И Кэти, — он снова повернулся к Джорджу. Они снова переглянулись и одновременно вздохнули. — Ага... — Насчет этого… — Они не наши родственные души. — И мы не совсем, — Фред сложил пальцы в кавычки. — «Встречаемся». Он хмурится. — Зачем тогда… — Анджелина и Кэти — родственные души. — Но их родители будут против их союза. — Они не одобряют однополые отношения. — И когда мы поняли, что им тоже нужно скрыть свои метки, мы решили объединиться с ними. — Мы всегда ходим на «двойные свидания», как ты мог заметить. Гарри слушает, и его замешательство только растет. — Хорошо, но что насчет вас? У вас тоже родственные души вашего пола? Вы же знаете, что ваша мама не станет возражать. у Чарли есть парень в Румынии, и она не против. Они качают головами и беззвучно смотрят друг на друга некоторое мгновение. — Фредди, я думаю, мы должны показать ему. Фред кивает, и Гарри с удивлением наблюдает, как оба отходят от него на несколько сантиметров, задирая свои рубашки. Его глаза расширяются, когда он уставляется на их животы. В одинаковых местах, точно отражая друг друга, словно он смотрит в зеркало, написаны их метки Гред напротив Фреда и Фордж напротив Джорджа. Он теряется. Он догадывается, что выставляет себя идиотом, но не может понять, почему их прозвища такая проблема, когда… — Гарри, ты когда-нибудь слышал, чтобы кто-нибудь, кроме нас, так нас называл? Он молча смотрит на них. Затем внутри него загорается лампочка. — О. — Да, о. — Ты имеешь в виду, что вы двое… — Ага. Мы родственные души друг друга. — Это нас чертовски напугало. Гарри подходит к столу и опирается на него, потрясенно глядя на них. — Но как? Что…? — Пожалуйста, не волнуйся, — кривится Фред. — Мы тоже понятия не имеем, почему. — И ничего странного не происходит, поверь нам. — Типа да, серьезно, между нами ничего нет. Никакого инцеста. — Я имею в виду, конечно, он сексуальный, ведь он похож на меня, — шутит Фред. — Но, Моргана, нет. — Мы близнецы. Но когда мы проснулись с этим... Они опускают плечи, и Гарри осознает, что впервые видит их такими грустными. — Мы не разговаривали друг с другом целый день. — Это было ужасно. — Мы не знали, что с этим делать, но… но потом мы поняли, что это как бы… имеет смысл? — Мы всегда были очень близки. И мы так похожи. Я никогда не встречал никого, кого я понимал бы лучше. — Наши тела, разум и магия одинаковы. И, оказывается, наши души тоже. Гарри слушал их объяснение, пытаясь собраться с мыслями. Но потом он посмотрел на их одиновые позы, мимики лица и движения, он все осознал. — Я, — он прочищает горло. — Я думаю, что это действительно имеет смысл. Они смотрят на него широко раскрытыми глазами, и Гарри подвигается, медленно объясняя. — Я имею в виду, это необычно, но… вы правы, вы неразлучны. Вы двое всегда вместе. И я, честно говоря, не могу представить одного из вас без другого. Я также никогда не встречал никого, кто мог бы говорить так похоже и думать так одинаково. — Ты имеешь в виду... — Это? Они стукаются кулаками. Гарри невольно улыбается. — Да, именно это. Я… на самом деле, я даже не знаю, почему удивлен. Все это вполне логично. Они одаривают его грустными улыбками. — Спасибо, Гарри. Если бы только все могли быть такими понимающими… — Анджелина и Кэти, конечно, не возражают, но ты понимаешь, почему мы никому ничего не рассказываем. — Это странно и необычно, и никто не поверит, что мы не вместе. Джордж морщится: — Мы слышали, как люди говорили, что мы слишком близки, еще до того, как получили свои метки. — Так что да. Гарри смотрит на них. Общество действительно глупое, не так ли? — Люди — придурки, — говорит он. — Но я думаю, что с вами все в порядке. Вы, ребята… это просто вы. А родственные души — это люди, которых вы понимаете больше всего, верно? Все подходит. Они улыбаются ему. Он улыбается в ответ, пожимая одним плечом: — Вообще-то у вас, ребята, метки даже лучше, чем у меня… — Ага! — Так у него все-таки она есть! УПС… — Послушай, Гарри, — говорит Фред. — Если ты не хочешь нам говорить, то ничего страшного. Но поверь нам. — Мы не станем тебя осуждать. Он чувствует, как в его горле образуются ком. — Я… спасибо, ребята. Они ухмыляются ему. — Кто бы это ни был, все в порядке. Он судорожно смеется. — Да неужели? Даже если… даже если он на другой стороне? Они смотрят на него с наклоненными головами. Потом Джордж мягко спрашивает: — Он с Сам-Знаешь-Кем? Гарри сглатывает. — Что-то вроде того. — Оу. — Ох, это отстой. Он издает уклончивый звук. Фред почесывает локоть. — Как ты думаешь, есть ли шанс, что он сможет перейти к Свету? Да, когда свиньи научатся летать... — Я очень сомневаюсь в этом. Я встречался с ним пару раз, и он… ну, наверное, он ненавидит меня. Наверное. Ахахахахахаха… — Гарри… Его нос горит так же, как всегда, прежде чем он начинает плакать. — И он даже не хороший человек. Я просто… я просто хочу хоть раз побыть нормальным, понимаете? Через секунду они уже находятся рядом с ним, обнимая. — Гарри, ты идиот, — тихо бормочет Фред. — Ты не можешь выбрать свою метку, — добавляет Джордж. Гарри чувствует, как его губы дрожат. Он обнимает их изо всех сил, уткнувшись лицом в то место, где их плечи соприкасаются. — Спасибо, ребята. Вы потрясающие, знаете? — Мы знаем. Его глаза слезятся, он не может открыто говорить со своими лучшими друзьями, и многое идет не так, но в этот момент Гарри понимает, что он не одинок. И на данный момент этого достаточно.