Вскоре Гарри узнает, что окклюменция — это чертовски сложное занятие.
Ладно, это довольно резкое заявление, так что, возможно, ему следует немного отмотать назад и все объяснить.
Каким-то образом его жизнь продолжает идти своим чередом, даже если рядом с ним 24/7 находится болтливый медальон. Она идет, пока он изучает свои новые способности. И спокойно продолжается, даже когда он тайно переписывается с Пожирателем Смерти.
Жизнь Гарри быстро приспособилась к этим новым нормам — над чем Том усмехнулся. Гарри пытается притвориться, что все также, как раньше, при этом нося Тома с собой, переписываясь с Барти и изучая окклюменцию по ночам.
Это… каким-то образом так получилось, что его
самообучение стало самой сложной частью всего этого. Потому что да, по какой-то причине скрыть темный артефакт под небольшим заклинанием «не замечай меня» и убедиться, что никто не узнает о том, что он переписывается кое с кем с другой стороны, было
проще, чем изучать новую ветвь магии.
Вздох.
Он не знает почему. В первые несколько дней после знакомства с Томом ему пришлось научиться скрывать свои реакции. Его много раз ловили на том, что он отвлекается или реагирует на то, что говорит ему Том, и только благодаря чистой удаче никто не заметил, что Гарри что-то скрывает.
К этому времени медальон становится такой большой частью его жизни, что он не может представить себя без него рядом. Это было немного неловко в первые дни, прежде чем он понял, когда стоит снимать его, а когда оставлять. Они быстро привыкли друг к другу.
Том, кажется, в восторге от того, что рядом с ним Гарри. А еще он оказался болтуном. Большим болтуном. Таким, которые еле-еле могут держать рот на замке.
Очень быстро Гарри обнаруживает, что не возражает против этого. Иметь Тома рядом… ну… приятно.
Черт возьми, это
более чем приятно. Это хорошо. Это потрясающе. Он рад, что не берет медальон с собой в душ, потому что Том много говорит, и, о да, у него
прекрасный голос и Гарри… скажем так, Гарри очень рад, что не берет медальон с собой в душ.
Ну а так да, он носит медальон везде, иногда разговаривает с ним, иногда просто слушает комментарии Тома и… и да, старается не задыхаться каждый раз, когда Том
дразнит его.
Однако он с этим справляется. Вроде бы. Э-э…
Ну, по крайней мере, он почти убедил себя в этом.
Переписываться с Барти тоже оказалось полезно и весело. Он попробовал пергамент сразу после прочтения писем и сразу же получил ответ. Его сердце согревает знание того, что… ну, что Барти отвечает на его письма.
Даже если они просто болтают ни о чем. Даже если Гарри пишет ему только потому, что Барти единственный человек на этой планете, от которого ему не приходится прятаться. А еще Барти… ну, Барти великолепен. Ядовитое маленькое дерьмо, конечно, но он с этим уже свыкся.
Гарри не знает, как относиться к своему отдалению от друзей, но после нескольких недель в Гриммо он понимает, что, хотя он, возможно, и потерял Рона и Гермиону, у него появилось много новых друзей.
Например, Барти, как бы это не было странно. Также Том, который разговаривает с ним каждый день и который сейчас намного ближе к Гарри, чем кто-либо другой. А еще близнецы и Невилл.
В итоге, он написал Невиллу через несколько дней после нахождения медальона. В основном, чтобы поинтересоваться, как у него дела, но в результате они начали постоянно переписываться.
Гарри знает, что их сов может перехватить Министерство. К сожалению, он не знает, что с этим делать. В конце концов, он решает писать более тактично, не раскрывая ничего важного.
Так что жизнь продолжается, Гарри общается со своими новыми друзьями — и чуть меньше общается со старыми — пишет Барти, помогает наводить порядок в гостиной, тусуется с близнецами… и решает выучить окклюменцию.
Что, как он уже сказал, чертовски
нереально.
Гарри начал заниматься ею с того дня, в который произошел несчастный случай с пудингом, полный уверенности, что это будет весело. Он искренне хотел этому научиться. Но потом он узнает что… это не так просто. Вообще нет.
Книга дает много информации не только о том, как изучать окклюменцию, но и о том, что такое магия разума. Еще в ней есть свой раздел для обучения Легилименции, а также куча ритуалов разума и заклинаний, которые могут научить контролировать чей-то разум и действия. Этот раздел Гарри с удовольствием пропустил.
Он находит два способа изучения окклюменции. Первый намного проще и быстрее, но для него также требуется учитель, а у Гарри нет никого, кого бы он мог попросить помочь.
Этот способ также кажется более жестоким. Насколько понял Гарри, это из-за того, что магия должна научиться защищаться сама по себе. Ему просто нужен человек, который неоднократно будет проникать в его разум, пока он сам будет пытаться вытолкнуть этого человека из головы, и, таким образом, построит щиты окклюменции.
Также важен тот факт, чтобы Легилименцию производил тот человек, которому он
доверяет, так что даже не спрашивайте, почему Гарри сразу отмел этот вариант...
Хотя написано, что это будет намного
быстрее и
эффективнее с практической точки зрения, Гарри… ну, Гарри не нужно было дважды думать, прежде чем немедленно отказаться от этого варианта. Ему не нужно, чтобы
кто-то ковырялся в его голове.
Реально. Нет, спасибо.
Даже если бы он знал кого-то, кто знал бы Легилименцию и был бы готов научить его, он не доверяет никому настолько, чтобы позволить заглянуть к себе голову. На данный момент времени нет ни одного,
ни одного человека, который знал бы всю правду.
Том, Барти и Волдеморт были ближе всех к истине, но даже они не знали о родственной душе Гарри. Единственным, кто
знал, был Невилл, но Гарри до сих пор не рассказал другу о своей сделке с Волдемортом.
Серьезно. Только Гарри знал всю правду, и иногда ему хотелось плакать.
Итак, нет. Этот способ не для него.
Второй способ кажется гораздо более щадящим, но и более медленным. Он разработан для самообучающихся.
Однако с ним возникает проблема. Когда Гарри прочитал, что он должен сделать, он подумал, что это будет просто.
Все, что ему нужно делать, это медитировать. В книге подробно написано, как защитить себя от ментальных атак — нужно научиться очищать свой разум. Медитация также может помочь организовать свои мысли и понять свою магию.
Написано, что на это уйдут месяцы, но щиты, изготовленные таким образом, будут прочнее. Потому что так он сможет достичь такого состояния, при котором очистка его разума будет мгновенной.
Итак, Гарри начинает делать это. Он медитирует по часу каждый день перед сном. Все идет отлично.
…
Это не так.
Во-первых, как, черт возьми, он может
не думать? Это кажется… нелогичным? Каждый раз, когда он пытается, он может удерживать тишину в голове только пару секунд, прежде чем ловит себя на том, что думает о чем-то, чего не должен делать.
Он догадывается, что именно на этом моменте в дело вступает практика, но все, что в книге сказано по этому поводу, так это пробовать, практиковаться и повторять, и все будет солнечно и радужно!
Что за дерьмо.
Гарри действительно пытается. Он просто не знает что делать. Он закрывает глаза, чтобы сосредоточиться на своем дыхании, и это немного помогает. И да, после нескольких недель повторения медитации становится немного легче. Он может погрузиться в состояние некого оцепенения уже на более длительные периоды времени.
Но следующая часть его совершенно смущает.
Он должен дотянуться до своей магии.
Вот и все. В этом предложении нет ничего другого, кроме того, что он должен
дотянуться до своей магии и провести ее через свой разум.
Это единственное предложение по этому поводу во
всей книге, и Гарри его не понимает.
Как он должен это сделать? Как?
Он перерывает всю книгу и больше ничего не находит. Ни объяснений, ни как это сделать. В книге просто предполагается, что человек знает, как это делать. Супер.
Он спрашивает об этом у Тома. И Том пытается ему помочь, но ничего не выходит. Гарри не может понять, как можно просто
чувствовать свою магию, и Том вскоре выходит из себя.
Это сбивает с толку. Том предлагает ему изучить свои ощущения во время использования палочки для создания заклинания, а затем сосредоточиться на ощущении своей магии. Гарри безуспешно пытается. Том вздыхает и советует ему больше заниматься медитацией.
Так что... Окклюменция была еще той неразберихой. Но… но, возможно, Гарри слишком нетерпелив. В книге сказано, что это займет много времени. Ему просто нужно тренироваться. И медитировать.
Агрх.
Но он все еще надеялся. Через некоторое время он написал Барти, спрашивая, что тот думает. Барти ответил ему, что отсутствие прогресса является нормой, и что Гарри должен успокоиться и больше сосредоточиться на прояснении своего разума, чем на попытках найти свое магическое ядро.
Так что, в конце концов, Гарри смирится с тем, что не должен заходить слишком далеко, и продолжает свою ежедневную медитацию.
Спустя три недели после того, как он попал на площадь Гриммо, состоялось очередное собрание Ордена, и они,
наконец, решили что-то сказать Гарри.
Что-то, являющееся информацией, настолько тонкой, что Гарри чуть не расхохотался. Если бы не Волдеморт,
ВОЛДЕМОРТ, он был бы в полном неведении. То, что Орден рассказал ему однажды вечером после ужина, было так туманно и неясно, что Гарри будто бы ничего и не сказали.
Было больно осознавать, сколько времени им понадобилось — и сколько Гарри пришлось давить, пока они,
наконец, наконец, НАКОНЕЦ, не решили дать Мальчику-Который-Выжил хоть какую-то информацию.
Гарри спросил об Ордене после того, как их встреча закончилась (и после того, как Гарри, близнецы, Джинни и Рон с Гермионой невинно подслушали все это), и Сириус описал, что из себя представляет Орден Феникса и какие его функции.
Эта информация была не очень новой для Гарри — и не была бы новой, даже если бы его не настиг неожиданный визит — *кхм* похищение *кхм* — Волдеморта летом — но когда он спросил, каковы планы Волдеморта, Сириус сказал ему, что Темный Лорд что-то ищет. Какой-то предмет, которого у него не было еще в первую войну. Какое-то оружие.
Гарри знал, что он имел в виду Пророчество. Сириус говорил о том, как Орден пытался защитить его и/или добраться до него до того, как это сделает Волдеморт. Но ни он, ни кто-либо другой не сказал ему, что это было Пророчество. Они позволили Гарри предположить, что это просто некое оружие.
И это было все.
Кроме того, они
до сих пор не рассказали ему о преследовании. Даже когда Гарри многозначительно спросил, откуда Орден узнал, что он в Дырявом Котле. В ответ волосы Тонкс приобрели постыдный оттенок оранжевого. За этим последовали слова, что «они присматривали за ним».
Хм…
Ага…
Верно…
Во время разговора Том вздохнул восемнадцать раз. Гарри знает это, потому что считал.
Он собирался надавить еще — в конце концов, ему
должны рассказать о Пророчестве. Особенно когда это касалось
его! Но потом миссис Уизли сказала, что ему больше ничего не надо знать, ибо он слишком молод для этого.
Спасибо, миссис Уизли, Дамблдор же не ожидает, что я буду сражаться с Темным Лордом или кем-то еще…
И на этом все закончилось. Даже когда позже он пытался выманить какую-то информацию у Сириуса, тот просто вздохнул и сказал, что не может ему больше рассказать, но если будет еще информация, они расскажут ему самое важное.
Потому что, как сказал Том, пророчество о нем и самом
опасном волшебнике в Британии, которое мог получить только кто-то из них, не такое уж
важное, верно?
И разве не иронично, что получил его именно Волдеморт? И никто из Ордена ничего не понял?
Он старается не злиться на них. Эти люди ведут войну и делают только то, что считают нужным. Однако это заставляет Гарри чувствовать себя бесполезным.
Это заставляет его чувствовать себя ребенком. Малозначащим ребенком, которого никто не считает достаточно важным, чтобы говорить ему такие вещи.
Больно думать, что
Волдеморт считает его более равным и сильным, чем они.
Но, в конце концов, он просто держит свой рот и свои мысли при себе и продолжает говорить так, как будто он не знает больше, чем должен.
Каким-то образом получается, что он все больше и больше времени проводит с близнецами. Он часто оказывается в их комнате, помогая им с идеями для розыгрыша или просто болтая с ними.
Примерно через неделю после того, как он начал носить медальон, они загоняют его в угол.
Он просто входит в их комнату, когда они оба спрашивают его, что у него на шее.
Он немедленно сосредотачивается на заклинании «не замечай меня», но обнаруживает, что оно все еще действует. Так что он притворяется невинным.
— О чем вы говорите?
Они поднимают брови.
— Серьезно, Гарри?
— Ты думал, что мы не заметим?
— Что мы пытаемся
не обращать внимание на область вокруг твоей шеи?
Фред ухмыляется ему.
— Мы знаем, что на тебе есть заклинание «не замечай меня».
— Мы просто хотим знать, что ты скрываешь, — кивает Джордж.
Гарри смотрит на них.
Как они заметили чары? Это… это… возможно ли это?
Но они глядят на него понимающими глазами, и он знает, что не уйдет от этого. Поэтому он медленно снимает чары.
— Я нашел этот медальон в гостиной. И вы знаете характер Сириуса, он, вероятно, захотел бы, чтобы я выкинул его из-за Темной Магии, и бла-бла-бла…
Он звучит достаточно убедительно?
Близнецы обмениваются улыбками. В следующую секунду они снова зажимают его (честно говоря, что у них за любовь к этому, почему они всегда должны это делать...)
— Оууу, Гарри.
— Ты мог бы просто нам сказать
— Классные чары.
— Мы гордимся.
Он отходит от них, полусмеясь.
— Ага-ага. Только никому не говорите, ладно?
И они клянутся, что не будут.
Так что жизнь на Гриммо продолжает течь в этом странном новом ритме, и Гарри оказывается в его центре.
Времена изменились. В лучшую или худшую сторону? Кто знает.
Впрочем, он не возражает.
***
Том кладет перо, закрывая крышку чернильницы.
Все. Сделано. Он дает пергаменту высохнуть, легкая улыбка трогает его губы.
Темный Лорд пробегается глазами по только что написанному письму и не может сдержать шипящего смеха, срывающегося с его губ.
Это полная чушь. Одна из самых жалких слезливых историй, которые он когда-либо слышал. И все собираются на это повестись.
Министр, конечно, не ожидает получить сердечное письмо от некоего бедняги Марволо Слизерина — неизвестного сына лорда Волан-де-Морта, человека, который хочет все исправить и доказать всем, что он не такой, как его отец.
Он снова смеется, качая головой. Это звучит так глупо, но он знает, что волшебное сообщество поверит в это. Симпатичный молодой человек с душераздирающим прошлым, надеющийся принести пользу волшебной Британии?
Он уже видит эти заголовки в «Ежедневном пророке». Он может даже попасть в журнал «Волшебник Недели».
Он прикусывает кулак, пытаясь сдержать смех. О, Боже.
Его смех будит Нагайну. Его змея поднимает голову с того места, где она лежит.
—
Что случилось, Хозяин?
Он переключается на парселтанг, не задумываясь.
—
Ничего, дорогая, просто все идет хорошо.
Она моргает, глядя на него своими вертикальными зрачками.
— Хозяин добьется успеха и принесет мне еще больше крыс?
Том вздыхает и ласково закатывает глаза.
— Дорогая, я дал тебе Петтигрю всего неделю назад.
— Да, — шипит она. —
Неделю назад. До сих пор не понимаю, почему вы не отдали его мне раньше, Хозяин.
Том снова закатывает глаза. Ему нравится Нагайна, но иногда она чертовски раздражает. Около недели назад он, наконец, уступил ее нытью и позволил ей расправиться с надоедливой крысой.
Петтигрю раздражал его с тех пор, как к нему вернулось здравомыслие. Однако он решил максимально использовать способности этого человека, прежде чем избавиться от него.
Петтигрю, возможно, был жалким оправданием человека, но благодаря его способностям Анимага у Тома теперь есть список следующей стопки законов, которые Министерство собирается принять. Получив их, он понял, что нет больше смысла держать этого человека у себя на службе.
И после того, как Барти упомянул, что Поттер сказал ему, что был бы искренне рад, если бы Нагайна случайно съела Петтигрю… ну, Тому этого было достаточно.
(Он все еще не уверен, что думает о сближении Барти и Поттера, но решает игнорировать это, потому что знает, что может сойти с ума, если продолжит думать об этом.)
—
Нагайна, если тебе нужны крысы, просто поохоться.
Она шипит что-то невнятное и снова засыпает.
Он качает головой, прежде чем вернуться к своим делам. Все довольно просто, на самом деле. Он надеется внедриться в Министерство, и как он может сделать это лучше, чем с новой очаровательной персоной?
Он должен быть убедительным — изображать из себя собственного сына, хотя ему было бы на него плевать, — но он выбирает это прикрытие именно по этой причине. Он знает, что людям будет интересно услышать историю о молодом человеке, пытающемся бороться с навязанной ему верой…
Он снова фыркает.
Конечно. Люди будут настроены скептически – сначала. Но титул лорда Слизерина дает ему много-много преимуществ, и он вряд ли может претендовать на этот титул, не показывая какой-либо связи, ну, с
самим собой.
Том берет пергамент и кладет его в конверт. Он уже готов послать его и устроить дорогому Корнелиусу Фаджу сердечный приступ, когда в дверь стучат.
Том подавляет желание зашипеть. Он заставляет себя успокоиться, выпрямиться в кресле и машет рукой.
Дверь скользит в сторону, открывая вид на бледнолицего Люциуса Малфоя.
Том стискивает зубы. Как будто он хочет иметь дело с Малфоем прямо сейчас.
Он наблюдает с прищуренными глазами, как мужчина сразу же падает на землю.
— Милорд, — произносит он, опускаясь перед ним на колени.
Том раздраженно прикусывает язык.
— Встань.
Мужчина так и делает, выглядя очень бледным, почти дрожащим. Это раздражает Тома, но, по крайней мере, он знает, что этот человек не посмеет действовать за его спиной. Однако с ним нельзя было совершить нормальный разговор.
Ему нужно больше последователей, таких как Барти. По крайней мере, Барти не ведет себя как напуганная мышь. Беллатриса тоже никогда не боялась его, но… Белла слишком безумна для его новых идей. А еще ему придется вывести и других своих последователей из Азкабана, не так ли?
Малфой по-прежнему молчит. Том старается не засмеяться.
— В чем дело, Люциус? — наконец спрашивая он, обязательно продливая «с» в конце.
Эффект, которого он желал, приходит незамедлительно — Малфой бледнеет еще больше. Затем он, наконец,
наконец, начинает говорить.
— Милорд, я пришел с хорошими новостями. Я распространил слухи, как вы хотели. Сегодня сам министр спросил меня о лорде Слизерин. Новость о вашей новой персоне распространяется в высших кругах Министерства.
Ах. Все-таки что-то полезное.
Он мог считать Люциуса Малфоя довольно жалким, но он был весьма полезным. Он поднимает брови, небрежно покручивая палочку в руках.
Мужчина быстро продолжает.
— Я не разговаривал напрямую с министром о вас, так что новости распространились хорошо. Во время нашего разговора он казался довольно напуганным, но полным надежды. Он спросил меня, знаю ли я что-нибудь о лорде Слизерин или о его политических взглядах. Похоже, он надеется, что вы присоединитесь к его делу. В данный момент они ожидают, что вы выйдете на свет в любой момент.
Он качает головой.
— Хорошо, Люциус. Ты прекрасно выполнил свою задачу. Это все, на что ты хотел потратить мое время?
Теперь цвет кожи человека изменяется на зеленый.
— Нет, милорд, конечно, нет.
Том улыбается про себя, но не показывает своего веселья внешне.
— Что еще?
— Я слышал тревожные новости о Поттере, милорд.
Он поднимает брови, теперь ему становится любопытно.
— О Поттере?
Люциус кивает.
— Да, милорд. Я случайно подслушал разговор, но, похоже, старший заместитель министра — действительно неприятная женщина — отправляла дементоров к мальчику.
Том замирает. Он медленно опускает палочку, его взгляд останавливается на человеке перед ним.
— Дементоры? Эта
женщина насылала
дементоров на 15-летнего подростка? Зачем ей это?
Он звучит намного спокойнее, чем себя чувствует — внутри он кипит. Дементоры?
Поттер? Неважно, каким было их прошлое, мальчик не сделал ничего, что могло бы оправдать нападение этих существ. Разве существа не оказывают на Поттера большее влияние, чем должны?
Кроме того, у него сделка с этими существами. Он не находит их приятными, но уважает их. Они довольно умны, но идут за тем, что для них лучше. Он пообещал им свободу, которую они потеряли, когда попали в Министерство. Они присоединились к нему из-за пищи, но, судя по тому, что он слышал от их лидера, Светлая сторона плохо с ними обращалась.
В любом случае, он работает с ними. Они пообещали служить ему. Поэтому они, по сути, принадлежат
ему. И он убедился, что все они знают, что он не хочет, чтобы Поттер пострадал. Как эта женщина смеет использовать их именно для такой цели?
Как кто-то смеет трогать Поттера? Он не знает, почему это так его злит, но мысль о том, что кто-то причинит мальчику боль…
Нагайна, должно быть, почувствовала его гнев, потому что в следующую секунду она скользнула вверх по его ноге и обвилась вокруг его плеч.
Он потянулся, чтобы погладить ее, молча глядя на Люциуса.
— Она ненавидит мальчика за то, что он утверждает, что вы вернулись, милорд. Кажется, она думает, что это поможет… убрать его с пути.
Он улыбается. Это заставляет Малфоя сделать шаг назад.
— Как ее зовут, Люциус?
Мужчина сглатывает. Он прослужил у Тома достаточно долго, чтобы понимать, что значит этот тон.
— Долорес Амбридж, милорд.
Том наклоняет голову.
— Хорошо, Люциус. Ты свободен. Возвращайся с любыми новостями о Поттере, и убедись, что дорогая мисс Амбридж будет понижена в должности. Выполни свою работу, поговори с министром. Я хочу, чтобы она убралась из Визенгамота к тому времени, когда я туда доберусь.
Казалось, мужчина приходит в себя. Он быстро кивает, а затем удаляется, кланяясь на пути к выходу.
Дверь закрывается, и Том сердито шипит. Лампа на его столе загорается.
Он издает протяжный рык и убирает огонь взмахом руки. Он не знает что происходит, ему не нравится
Поттер, но это? Это приводит его в ярость.
Он всегда так относился к Поттеру. Мысль о том, что кто-то кроме него причинит мальчику боль? Конечно, тогда он говорил себе, что просто хочет, чтобы мальчик принадлежал только
ему — но сейчас это не так, не так ли? Он больше не хочет причинять боль мальчику.
Он поклялся не делать этого. И он действительно не хотел. Образ Поттера, страдающего от боли, заставил его зарычать.
Но почему?
Зачем ему Поттер? Он всего лишь ребенок…
Да,
ребенок, затуманивший его глупый разум,
ребенок, на которого кто-то наслал
дементоров.
Да, верно, как будто он так защищает любого пятнадцатилетнего…
Это не имеет значения. Ему
плевать на Поттера; Том не заботится ни о ком. Он просто не любит, когда волшебных детей обижают, вот и все. Может быть, это из-за той странной связи разума, которую они разделяют.
Он встает и потирает переносицу. Гнев никуда его не приведет.
Но он помогает принять быстрое решение. Он берет конверт и подходит к своей сове. Элегантная темноперая красавица ухает на него и берет письмо. Он молча смотрит, как она улетает.
Министр скоро получит свое письмо. Тогда его план действительно придет в действие. А затем, как только он попадет в Министерство и Визенгамот… тогда он сможет заняться реальными переменами.
И он может приблизиться к этой женщине, Амбридж.
Он почесывает Нагайну под подбородком.
— Ты получишь большую добычу, дорогая.
— Когда, Хозяин? — удовлетворенно шипит она.
— Скоро, Нагайна. Скоро.
Да, — думает он, возвращаясь к своему столу. —
Скоро.
В его голове уже рождаются новые планы.
***
Два существа наблюдают за защищенным зданием.
Волшебник, которого они ищут, находится внутри. Защищенный магией собратьев-волшебников, но если они попытаются, существа смогут пройти через нее.
Однако они не хотят.
Он поворачивается к своему спутнику. Его жесткие голосовые связки трутся друг о друга, пока он говорит.
Должны ли мы продолжать?
Его спутник порхает взад-вперед, демонстрируя свое несогласие.
Наш новый Лорд не хотел бы этого.
Сейчас мы не рядом с ним. Логично было привести все аргументы.
Его компаньон молчит из-за дуновения ветерка. Затем он указывает на ауру и душу мальчика, которые они могут чувствовать сквозь волшебную стену.
Его душа не так беспокойна, как раньше. Кажется, сейчас он спокоен. Две его души не нападают друг на друга так, как раньше. Сейчас ему не нужна наша помощь.
Это правда. Душа юного волшебника умиротворена, счастливо течет вокруг другой, меньшей, в его разуме.
Кажется, к нему присоединился и еще один осколок, подобный тому, который находится в его разуме.
Он пахнет нашим новым Лордом.
Его спутник наблюдает за домом.
Женщина обещала нам еду. Если мы послушаем ее, мы сможем пировать.
Он щелкает ногтями в знак раздражения.
Ты еще не видел, на что способна магия мальчика. Нас отошлют. Женщина не стоит этого, и нашему новому Лорду наверняка не понравятся наши действия.
Его спутник застывает на месте в еще большем раздражении. Затем, после долгого молчания, он снова летит.
Ты прав. Сейчас он не будет таким пиршеством. Таким, каким он был в поезде. Он не встревожен, не то что те люди, которых мы получаем в Азкабане. Он будет слабой едой.
Наш новый Лорд, кажется, помог его душе, — комментируют они вместе.
И так, без необходимости обмениваться дополнительной информацией, два существа уплывают, оставляя улицы холодными и пустыми.
Они собирались полакомиться, но более легкой и вкусной добычей.
