The Lion's Den

Наэги хотелось плакать. С улицы слегка тянуло сыростью, но ему было всё равно. От искусственной земли у него под ногами так пахло свежестью и прохладой, что ему захотелось ненадолго прилечь, уперевшись в неё щекой. Однако пока что ему хватало и ветерка, ласкавшего лицо. Он в безмолвной благодарности поднял взгляд. Звёзды — он видел звёзды. Смех подступал к горлу и вырывался наружу в виде икоты. Битва была в самом разгаре, однако поблизости он не увидел никаких сражений и сделал вывод, что Фонд Будущего был оттеснён противником. Однако это больше не имело значения. Он развернулся в противоположном направлении от битвы и двинулся вперёд. Нужно было только добраться до города. Нужно было только убраться отсюда. И тогда всё закончится. Собственные шаги казались ему ружейными выстрелами, однако за ним никто не бежал. На этот раз Макото остался один. Даже Камукура не предпринял попытки последовать за ним. Поэтому он устало потащился дальше, не ощущая ни истощения, ни боли, а только надежду на то, что ждёт его впереди. Когда на его кожу присело несколько комаров, он всё смеялся и смеялся, ведь, вау, он и вправду на свободе. Пускай пьют столько крови, сколько хотят. У него её полно! В ночи мелькали летучие мыши, которые Наэги воспринимал как знак возвращения своей свободы. Осталось совсем чуть-чуть... Он дотронулся до первых городских обломков, упал на колени и рассмеялся. Макото вытер глаза от слёз. У него получилось. Отчаяние проиграло. Его шаги разносились эхом. Его не удивило, что на первой попавшейся улице не оказалось признаков жизни. Наверняка жители сбежали ещё задолго до того, как Абсолютное Отчаяние установили здесь собственную базу. Окружающие здания были уничтожены пожаром и опирались на своих соседей. На глаза не попалось ни одного нетронутого окна. Ничто вокруг не превышало первого этажа; всё, что располагалось выше, было разрушено. Он рассудил, что первым этапом его плана действий после побега будет убраться как можно дальше. Время в запасе было ограничено: как только атака Фонда Будущего окажется окончательно отражена, Абсолютное Отчаяние без сомнений зайдёт навестить его; когда они обнаружат его пропажу, они без сомнений отправяться на поиски. Ему ни за что не убежать от Нидая или Пекоямы, так что придётся найти надёжное укрытие на одну-две ночи. Хмм... возможно, стоило взять с собой чего-нибудь съестного. Не прошло много времени, прежде чем город преподнёс ему сюрприз. На противоположной стороне улицы показалась чья-то фигура. Судя по тому, что она без промедления шагала на другую сторону, неизвестный его не заметил. Макото замер и стал наблюдать. Кто мог находиться так близко от Абсолютного Отчаяния? Может, кто-то из тех заключённых, которых он освободил, всё-таки выбрался наружу. Фигура повернула голову и встала под луч лунного света, который отразился от массивных очков и коротких светлых волос... Нет. Не может быть. Да... Да, это он! Не успел он додумать эту мысль, как бросился навстречу подростку. — Тогами-кун! Бьякуя не ожидал застать здесь Наэги. Это было очевидно. Услышав собственное имя, Наследник согнулся в ногах, в любой момент готовый спасаться бегством. Он не изменился в позе, даже когда увидел, кто бежит в его сторону, однако Наэги почувствовал, что он снял с себя свою опасную ауру. Когда расстояние между ними достаточно сократилось и блондин совсем убедился в том, что это правда он, то разогнулся и выпрямил спину. — Наэги Макото? Наэги резво кивнул, не сбавляя шаг. Очень жаль, что Тогами не любит обниматься, потому что Макото хотелось бы броситься на наследника и стиснуть его до посинения... Ой. В какой момент он решил претворить эту фантазию в жизнь? — Ч-что? Ты что удумал? — Не изменяя себе, потрясённый Бьякуя стал говорить скороговоркой и отталкивать его голову. Это было так на него похоже, что Макото пришлось замереть на месте и принимать удары. — Прости, Тогами-кун. Я просто так рад тебя видеть! И он не соврал. Бьякуя сверкал в лунном свете, напоминая бога, снизошедшего на землю. Он как и всегда гордо возвышался и казался Макото идеальным. В голове промелькнули воспоминания о самодовольных усмешках и ядовитых замечаниях Наследника, однако теперь Наэги воспринимал их не как грубость, а как гарантию защиты и силы. Он нашёл Тогами. Он в безопасности. Мир вернулся на круги своя. Бьякуя наконец умудрился отцепиться от Макото. — Тебя... тебя не должно здесь быть. Наэги, ты один? Тот энергично закивал. Он не отвечал вслух, потому что иначе начнёт без умолку рассказывать о своём побеге и надеждах, за которые он цеплялся, будучи в плену, а Тогами наверняка разозлиться на него за его навязчивость. — Никто тебя не преследует? — Я так не думаю, — ответил Макото. — Может, только Камукура-кун, но я сомневаюсь, что он что-то сделает. Где остальные? — ...Их тут нет. Он уже было спросил, почему сам Тогами здесь, однако тот наверняка воспринял бы это как сомнение в его доблести, поэтому осёкся. Он просто довольствовался тем, что находится в присутствии Наследника. Вау, неужели это то, что Фукава испытывает на ежедневной основе? — Нам нужно в безопасное место, — произнёс Бьякуя. — Я позвоню, чтобы кто-нибудь нас забрал, когда битва уляжется. Наэги, сюда. Макото кинулся к наследнику за спину и стал идти за ним по пятам, испытывая удовольствие от знакомой команды. Они то юркали в тень, то выскальзывали из теней, и каждый раз свет ложился на лицо Тогами немного иначе. Когда Наэги сложил все выцепляемые им планы воедино, то смог сформировать исчерпывающую картину его теперешнего внешнего вида. И он оставлял желать лучшего. Бьякуя был худощав. Слишком худощав. Тогами... напоминал Овари. Кожа мешками висела на его худом теле, а кости выпирали как-то чересчур резко. Макото не хотелось думать о том, как выглядят остальные. Когда Наэги спросил про массивные очки, Наследник кинул на него взгляд и угрюмо ответил: — Это очки ночного видения. Оу. Это очень даже умно. Тогами всегда был умным. Они остановились в укромной беседке. Бьякуя тут же нашёл взглядом наполовину обугленную скамейку и присел. Он нетерпеливо постукивал ногой, глядя на единственный выход и разговаривая с кем-то по телефону. Макото устремился вперёд и присел на землю рядом с ним. Он не возражал. В конце концов, однажды ему вообще пришлось спать на мусорной свалке. — Что ты тут делаешь? — спросил Наэги. — Меня попросили помочь, — ответил тот. Макото кивнул. Он уставился на штаны Тогами (ближайшую к уровню глаз часть тела Наследника) с неким очарованием. Каково это: потрогать её, потереть ткань меж пальцев, ощутить тепло живого существа, не заражённого отчаянием?.. Это то, как себя ощущал Комаэда в те моменты, когда проявлял особую тактильность? Теперь Наэги понимал такие выходки намного лучше. Тем не менее, он оставил свои желания при себе. Бьякуя ненавидел прикосновения, возможно, даже сильнее, чем Киригири. Он будет ждать своего воссоединения с Аой, с которой подобных преград не возникнет. — Как они? — осторожно спросил он. Таким же осторожным тоном Тогами ответил: — Они живы. Такой ответ мог означать всё что угодно. Такая неопределённость от Тогами слегка приводила в ступор, однако он отмахнул от себя тревожные мысли. Они в порядке. Возможно, они тоже слегка потеряли в весе, но он не сомневался, что они все целы и невредимы. Скоро он встретится с ними и убедится в этом своими глазами! Бьякуя не был настроен на разговор, так что Наэги оставил его в покое и удовлетворял свои желания тем, что глядел на Наследника. В глубине души он переживал, что если отвернётся, то Бьякуя испарится. Тогами не обращал никакого внимания на его настойчивый взгляд, хотя то и дело ёрзал и вздыхал так, словно давал Наэги понять, чтобы он прекратил. Но тот не послушал. Даже когда к ним приблизился кто-то другой, Макото не хотелось отрывать взгляд. Он сделал это лишь по той причине, что надеялся узнать в новоприбывшем одного из своих одноклассников... Но обнаружил только красные глаза. ...Сердце пропустило удар. Ложная тревога. Его пока не поймали. В конце концов, Изуру было всё равно на его побег. — Камукура-кун? — завёл диалог Наэги. Он что, пришёл попрощаться? Изуру не смотрел на Тогами. Его взгляд был целиком и полностью сосредоточен на Макото, а волосы, казалось, парили в воздухе. — Наэги Макото... это пример твоей неудачи или удачи Комаэды? Наэги молча уставился на Изуру. Причём здесь его неудача? — Макото! Его зрачки уменьшились до размера кончика булавки. Нет. Только не это. Камукура шагнул в сторону, и за ним показалась Абсолютная Медсестра и её длинные волосы, развевавшиеся подобно знамени. Она набросилась на Макото, споткнувшись по пути, отчего повалилась на ему на колени и сбила его с ног. Он ударился головой об асфальт и лёг на него сам. Пожалуйста... Почему это со мной происходит? — Макото... — Цумики уткнулась носом ему в шею. Казалось, её совсем не смущало, что они сплелись ногами. — Я так за тебя переживала. Он прикрыл глаза и со смаком вдохнул свободу в последний раз. — Малец в порядке! — Теперь в проходе в беседку стоял Нидай. — А я-то думал, что придётся поотрывать кое-кому бошки. И тут он вспомнил: Тогами. Он без раздумий схватил Микан, сковав её в движениях. Она восприняла это как ласковый жест и довольно вздохнула, даже когда Макото прокричал: — Тогами-кун, беги! Он не представлял, куда Наследнику деваться и как ему прошмыгнуть мимо Некомару, но попробовать стоило... Бьякуя опустил на него взгляд. — Чего? — Хмм? Вас двоих что, кто-то преследует? — спросил Нидай, озираясь вокруг. — Понятия не имею, о чём он, — ответил Бьякуя. — ...Тогами-кун? — пропищал Макото. Бьякуя распрямил скрещённые ноги и встал прямо. Он обратился к Некомару. — Вам стоит тщательнее за ним приглядывать. У меня есть дела поважнее, чем исполнять роль няньки. Нидай хихикнул. — Извиняй. Так, давай-ка поставим тебя на ноги. Нидай помог Микан подняться. Наэги перевернулся, чтобы лучше разглядеть Тогами. Наследник выглядел так беспечно... наверняка он притворяется! У Тогами есть план. Он просто выжидает момент. Иначе и быть не может. Некомару подхватил Макото под руку и поднял его, как ребёнка. Хотя он оказался прижат в чужой груди, его ноги продолжали висеть в воздухе. Цумики хмыкнула себе под нос и стала поправлять волосы. — Из всех мест, куда он мог убежать, он наткнулся именно на тебя... Я и вправду везунчик! На место действия прибыл Комаэда, и в этот момент Наэги понял, что обречён. — Ага, я переживал, что он угодит в ловушку Фонда Будущего или что-то такое, — добавил Нидай. — Это была бы полная жесть. Некомару передал его в открытые руки Нагито, как щеночка. Он сделал это на глазах у Тогами, а тот преспокойно стоял и наблюдал. Почему? Чего он ждёт? — Тогами-кун! — Наэги стал брыкаться в попытке вырваться из ленивых, но крепких объятий Нагито и потянулся к своему другу. — Тогами-кун, они Отчаянные... — Конечно. — Бьякуя скрестил руки на груди и уставился на него, ни капельки не впечатлившись. Макото замер. Он ничего не понимал. — Они... они члены Абсолютного Отчаяния. — Естественно. — Тогами-кун... — Как и я. После этих трёх слов мир Наэги перевернулся. — Тогами-кун, ты... ты... Предатель. Он сделал рывок, потянувшись к Наследнику. Руки схватили пустой воздух; Комаэда обхватил его за шею, сковывая движения. Он кричал, но изо рта выходил хрип. А Бьякуя просто стоял. Холодный. Бесстыжий. Наэги хотелось схватить его за роскошный пиджак и кричать ему в лицо, потому что как он может? Как Бьякуя может так с ним поступать? Хотелось кричать. Хотелось плакать. Хотелось встрясти Тогами и увидеть настоящие эмоции. — Почему? — Слёзы не текли, но угрожающе подступали к глазам. — Почему ты это делаешь? Скажи, что я сделал не так. Скажи, как мне всё исправить. Скажи, за что ты так меня ненавидишь. — Я ему ничего не сделал, — соврал Тогами. — Чего он лепечет? — Наэги-кун? — Нагито свободной рукой пытался утешить его, перебирая волосы на голове. — Он врёт! — выкрикнул Наэги. — Он не может быть... он не один из вас... Дар речи покинул его. Он упёрся в руку Нагито, затрудняя себе дыхание. Ноги дрожали словно желе и постепенно подкашивались. Тогами предал его. После всего, что они пережили, он оказался бессердечным человеком, каким его называла Асахина. — Ах, вот в чём дело! — Комаэда усмехнулся, слегка дёрнувшись из-за ушибленных рёбер. — Наэги-кун спутал его с другим. Он просто сбит с толку. Двое остальных понимающе хмыкнули. Камукура вздохнул и ушёл, наверняка испытывая разочарования от их медлительности, как он её понимал. — Ничего, Макото, — сказала Микан, пропев его имя. — Теперь ты в безопасности. Я был в безопасности. Я был на свободе. — Если больше ничего не требует немедленного обсуждения, то я не намерен оставаться в этом гадком месте. — Тогами уже направился прочь, ожидая исполнения своих подразумевавшихся приказов. Нидай присел на корточки и устремил взгляд на Макото. — Походу, малец вымотался. Хочешь, я его на спине покатаю? Тогами, я... — Чудесно, Нидай-кун! — воскликнул Комаэда. — Определённо идея, достойная Абсолютного. Уверен, Наэги-кун ещё никогда в жизни не испытывал такого воодушевления. — На вид он в порядке, но я всё же хочу провести полный осмотр, когда мы вернёмся домой, — потребовала Цумики. Комаэда примирительно согласился. Прошу, просто скажи, за что... Цумики и Комаэда помогли ему взобраться на спину Некомару. Тренер даже бровью не повёл от прибавившегося веса. Они двинулись в короткий путь к нему в тюрьму, а Тогами вёл отряд за собой. Комаэда плёлся позади, глядя на разбитый город с эмоцией, которую можно было определить как любопытство. Микан шла за спиной у Наэги и его скакуном. Она улыбалась каждый раз, когда ловила его взгляд, невзирая на его безжизненное лицо. Тогами, я... — Хорошо, что ты так быстро нашёлся, Макото, — поделилась Цумики. Я... Я тебя ненавижу.

***

За исключением Якудзы и его телохранительницы, остальные члены Абсолютного Отчаяния поджидали около его комнаты. Небольшая переговаривавшаяся группа расступилась, когда он показался на горизонте. Сода и Овари казались особенно воодушевлёнными; они подбежали навстречу Макото и его свите. — Эй, ты живой! — воскликнул Казуичи. — Мы из-за тебя тут конкретно перетрухнули. Макото молчал, не настроенный разговаривать или помогать им глубже выкапывать свою могилу. Однако он заметил одну вещь. Никто не прокомментировал его попытку побега. Они все вели себя так, словно он потерялся или нечто в таком духе. — Я реально подумала, что ты попал под бомбёжку, — произнесла Аканэ. Это была странная реплика. Здание вовсе не казалось таким уж повреждённым, пока его несли внутрь... Погодите. Что это за запах?.. Это что, дым? Он огляделся и обнаружил, что Ханамура держит в руках огнетушитель. На самом деле Сода тоже. Более того, они с Овари были испачканы в саже. — Ну что, сильно её разнесло? — спросил Нидай. Овари страдальчески хмыкнула. — Особо много сохранить не удалось. И Наэги всё понял, даже не глядя. Он спрыгнул со спины Некомару, молча прошмыгнул мимо Казуичи и Овари и уставился на то, что осталось от его комнаты. То есть на пепел. Пол, стены, даже отчасти потолок были сожжены дочерна. Крохотные клочки бумаги, обугленные по краям, висели на стене. Заднюю половину кровати разнесло в щепки; казалось, какая-то невиданная сила разорвала его подушку надвое. Эта самая сила вдребезги разбила его шкаф и все мелочи, лежавшие на полках. Их маленькие неопознаваемые остатки почти напрочь лишились цвета. Не уцелела даже ванная; дверь рухнула внутрь помещения, в котором виднелись следы повреждений. Он почти сумел убедить себя, что ему всё равно. Но затем с потолка посыпался пепел; Макото поднял глаза и вспомнил, что потерял. Он встал посередине собственной уничтоженной комнаты и уставился наверх в попытке опознать хоть что-нибудь из обрывков уцелевших фотографий. — Пара человек прошмыгнули мимо нас, пока мы сражались, но мы и подумать не могли, что они зайдут так далеко, — тихо, почти прискорбно произнёс Нидай. — Мы и не думали, что они попытаются тебя убить. Наэги опустил глаза на свои ноги. В пепле остались следы от его туфлей. Цумики робко шагнула в его сторону. — Макото? Тот стоял и смотрел в никуда. Эта комната была его тюрьмой. С того самого момента, как он проснулся здесь, эта комната стала символом его угнетения. Он её ненавидел. Он ненавидел просыпаться в этих стенах и знать, что в ближайшем будущем будет ситуация не изменится. Но эта комната была его. Он тут жил. Тут он был в безопасности. Все игрушки и декорации были его. В каком-то смысле это был его дом. И теперь его нет. — Они попали даже в соседний шкаф, — раздался голос Нагито. — Похоже, я снова бездомный. — Макото. — Цумики оказалась прямо рядом с ним. Её рука опустилась на его плечо. — Всё пропало, — сказал он и медленно повернулся. Мимо встревоженного лица Микан виднелся Тогами, разглядывавший комнату. — Я всё потерял. Она сочувственно нахмурилась. — Макото, ты... ничего не пропало. У тебя всё ещё есть мы. У тебя есть я. — Правда? — прошептал он. Она на цыпочках подошла ближе. Тощие руки бережно обернулись вокруг него, а мягкие губы тронули лоб. — Я здесь, милый. Микан рядом. Наэги безжизненно смотрел перед собой, едва узнавая Тогами, который подошёл к Изуру. Он закрыл глаза и упал в объятия Цумики. Кто знает, сколько они так простояли? Микан вовсе не собиралась прерывать объятия, а ему едва хватало силы воли, чтобы дышать. По какой-то причине никто и не думал им мешать. Так продолжалось до тех пор, пока по коридору эхом не раздались чьи-то шаги и в комнате не объявился один из двух отсутствовавших членов Абсолютного Отчаяния. — Эй! — воскликнул Кузурю. — Мне нужен шлем Монокумы. — Что, проблемы с допросом? — спросил Комаэда. Наэги услышал шелест костюма Якудзы, когда тот пожал плечами. — Пеко их избила, но они всё равно не идут на диалог. Не беда. Мы обязательно рано или поздно добьёмся своего, но я подумал, что можно поэкспериментировать и воздействовать психологически. Обычные пытки надоедают, если ими злоупотреблять. Наэги ощутил, как Цумики напряглась. — Я хочу, чтобы Макото был там! — потребовала она. — Я хочу, чтобы они лично сказали ему, почему они... — (она пыхтела от потаённой ярости), — почему они подорвали его комнату! — Рад, что мы на одной волне, — ответил Фуюхико. На этом объятия оборвались. Сода ушёл на поиски запасного шлема. Цумики бережно вывела его из комнаты, подталкивая вперёд, как собака, направляющая своего щенка. Кузурю ждал их, приняв высокомерную позу: вскинул подбородок и выпятил грудь. — Наэги-кун! — Комаэда подскочил ему навстречу. — Не переживай ты так о своей комнате. Просто думай о том, какой будет новая! Она будет просторнее, лучше... думай об этом, и твоя надежда будет сиять! — Этот момент нужно обговорить, — заметил Фуюхико. — Естественно нам придётся усилить охрану, но теперь, когда Фонд Будущего стали посылать за ним отряды, я сомневаюсь, что Наэги должен спать один. — Не могу не согласиться, — подхватила Овари и ущипнула Макото за бицепс. — Он и от полудохлого ассасина с тростью не отобьётся. — Он может и дальше жить у меня, — предложил Комаэда. — Такой расклад всех устраивал. — Да, вот только комнаты у тебя больше нет, — отметил Фуюхико. Нагито моргнул. Казалось, этот простой факт дошёл до него только сейчас. — Он может остаться у меня! — воскликнула Микан, уперевшись грудью ему в спину, возобновив объятия. — Я совсем не против. Я могу спать на полу! — Уверен, у нас найдётся для тебя запасная кровать, — сказал Нидай. — Не стоит зарабатывать себе спазмы в спине. — Даже ради отчаяния? — Ну, в таком случае!.. Вдруг Наэги отстранился от Цумики. Она так и осталась стоять с вытянутыми руками, будто продолжала его обнимать. Наверняка она считала, что выиграла этот спор, и даже не думала о том, что сам Наэги окажется против. — Можно я сам буду выбирать? — спросил Макото. — Я бы... Прости, Микан, но я бы не хотел с тобой жить. На секунду показалось, что она на грани слёз. Однако она вдруг хихикнула, и Макото увидел спирали отчаяния в её глазах. — Понимаю, — сказал Нидай. — Не принимай на своё счёт, Микан, но телохранитель из тебя так себе. Лучшие телохранители — это те, кто тренируются и поддерживают безупречную физическую форму, чтобы... — С тобой и с Овари тоже нет, — перебил Наэги. Некомару осёкся, не понимая, к чему он клонит. Как и все остальные. Они с любопытством и озадаченностью смотрели на Макото в ожидании вердикта. Наэги шагнул вперёд, резко развернулся и остановился тогда, когда оказался лицом к лицу с человеком, чьё имя нашёптывало ему подсознание. — Я хочу остаться с Камукурой Изуру. ...Ладно, тут он слегка переборщил. Не стоило всё-таки обвиняюще тыкать пальцем на Изуру, словно он оказался на очередном Классном Суде. Однако это всё же возымело необходимый эффект. Он вызвал у нескольких человек драматичную реакцию. И, конечно же, никакой реакции от Изуру. Камукура уставился мимо вытянутой руки Наэги, ставя его в чрезвычайно неловкое положение. — ...Почему? — спросил Камукура. — Потому что... — Макото немного опустил руку. — Потому что мне так захотелось! Потому что ты не Абсолютное Отчаяние и я могу тебе доверять. Изуру окинул его взглядом. — ...Ты и вправду любитель самобичевания, — только и сказал он.