В погоне за тобой

Робертс сидел за массивным столом в том углу, который напоминал рабочий кабинет. Я даже не хотел думать, что именно происходило на его широкой поверхности в дни съемок. Но Робертс невозмутимо печатал на ноутбуке, и, наверное, он лучше знал о том, что здесь обычно делали с этим столом. Рядом на стуле я заметил свою одежду. Я чуть не засмеялся, так нелепо выглядело, что он нашел ее и повесил. Робертс сосредоточенно работал, не поднимая глаз от экрана, но когда я подошел ближе, он коротко сказал: — Одевайся, — и продолжил проворно печатать. Его пальцы легко скользили по клавишам, будто он профессиональный пианист. Я старался не пялиться, но щелкающий звук постоянно заставлял невольно смотреть в его сторону. Когда я застегнул последнюю пуговицу на своей все же мятой рубашке, он закрыл крышку ноутбука и отложил его в сторону. Указав на стул, он опять коротко бросил: — Присаживайся. Сев чуть резче, чем стоило, я не смог сдержать стон. Боль прошила истерзанный канал. К головной боли прибавились очень неприятные ощущения в заднем проходе. Робертс внимательно поглядывал на меня, затем откуда-то достал блистер с таблетками. — Это обычное противовоспалительное. Пропей пару дней и будешь как новенький, — его голос звучал нейтрально, но мне все мерещилась какая-то угроза или издевка. — Я не буду больше принимать ничего, что вы предлагаете, мистер Робертс, — ответил я. — Вообще-то выпить напиток Добкина я тебе не предлагал. И после того, как у тебя во рту побывал мой член, может быть он все-таки начнет называть меня по имени? — сказал тот недовольным тоном. Я почувствовал, что опять краснею. Дьявол, я не собирался так реагировать на его слова. Но вряд ли он стал бы упускать возможность поддеть. Теперь я будто добровольно отдал ему оружие против самого себя. Мысли пустились вскачь. Если бы не саднящее горло, я бы о многом ему сказал, но слова нужно было использовать эффективно. Поэтому, трезво взвесил свои силы, я решил забить на его попытки меня смутить. — Стивен, зачем вы устроили это все? — взяв себя в руки, уточнил я. — Скажем так, не всем нравится, что принципиальный Добкин начинает копать под наш, а косвенно и под их бизнес. Твоего шефа заказали. Им нужен был компромат. Никогда еще так удачно мои интересы не совпадали с интересами клиента. Только в этот раз ты испортил все, — сказав это, он развел руками. — Алекс, ты хоть представляешь, что теперь будет? — Я пойду поговорю с родителями. Расскажу про возбудитель и эту вынужденную ночь. А потом можешь обнародовать запись, — я пожал плечами, пытаясь показать, насколько мне безразлично. — Меня только заботит мнение родителей. А они к тому времени все поймут и уже смирятся. Он внезапно подвинул ноутбук и что-то быстро начал искать. — Ну, твое дело, конечно. Интересно, как твои слова будут вязаться вот с этим, — сказал он и кликнув специальной клавишей, запустил видео. На черной кожаной лежанке, как в бдсм-порно, развалился голый я, широко разведя блестящие от пота колени. Я весь дрожал от возбуждения, а стоящий колом член пачкал вязким предсеменем мой живот. — Трахни меня! — жалобно попросил я полуодетого Робертса, что растягивал мою влажную от смазки дырку. — Трахни меня! — громко потребовал я. — Я хочу твой член! Кровь схлынула с лица, заставляя сердце пропустить удар. Мне показалось буквально, что земля уходит из-под ног. Меня повело, на автомате я схватился в деревянные подлокотники. В вечно заполненной мыслями и внутренним диалогом голове стало пусто, словно там образовался вакуум. — Успокойся! — голос Робертса слышался словно через толщею воды. — Алекс, дыши! Он обогнул стол и схватил меня за плечи. — Все хорошо, дыши, кому говорю! — настойчиво требовал он. А я только всматривался в его напряженное лицо и пытался понять, почему это все со мной происходит. — Алекс, успокойся. Это видео не попадает к твоим родителям. Ну все, слышишь? — твердил голос, а я думал, что даже сейчас не могу его нормально ненавидеть. Он выглядел немного испуганно, пытался успокоить меня. Я хоть и не был жертвой изнасилования, но четко понимал, что во всем виноват сам. Не пей я тогда тот злосчастный напиток… Но тогда бы пострадал Добкин и намного хуже меня. Эта мысль отрезвила. Я выставил руки, пытаясь оттолкнуть его. Только сейчас я понял, что с меня градом сошел пот и я сижу весь мокрый, жалкий и такой беспомощный. Я не хотел этого, никогда не позволяя себе быть слабым. Осознание этого вызвало злость на самого себя. О, а она всегда придавала мне сил! Облизав пересохшие губы, я спросил: — Что черт возьми ты хочешь от меня? Он покорно убрал руки, кажется, понимая, что паническая атака миновала, и отошел, опять занимая место за столом. — Я не стану обнародовать видео, даже не отправлю его клиентам. Заказ был на Добкина. Тебя подставлять не вижу смысла, — объяснил он. Вот же расчетливая сволочь. Делает только то, что считает выгодным. — Но и просто так отпустить не хочу, — пожал плечами он. — Давай так, ты предупредишь меня, если появится ордер на мой арест, — видя, что я пытаюсь возражать, он не дал мне вставить и слова: — Только предупреждение об аресте. Никаких других сливов. Понимаешь? Можете копать под меня, сколько угодно. — Допустим, — глухо ответил я, прикидывая, насколько тяжело будет моей совести выполнить это условие. — Только это не все. Я хочу, чтобы ты был готов повторить, — на его лице появилась лукавая ухмылка. — Совсем охренел? — не смог сдержаться я, переходя на крик. — Да какого дьявола я должен повторять это? Сам жри возбудители и трахайся как кролик с кем хочешь! — Ты не так меня понял, — возразил он, резко меняясь в лице. Передо мной снова сидел невозмутимый бизнесмен Стивен Робертс, который вел умел безупречно вести переговоры. — Никаких возбудителей. Пару ночей в моей постели. Потом я наиграюсь и ты будешь свободен. — Иди в задницу! — выдал я, хотя, не скрою, такое условие было намного мягче, чем я подумал вначале. — Алекс, давай без истерик. Тебе понравилось. Мне тоже. Я не вижу причин, чтобы не повторить это, — буднично сообщил он. — Я не гей! — Ну я, наверное, тоже би, хотя до тебя с парнем спал только один раз и совсем не впечатлился, — спокойно объяснил он. — Я не буду тебя ни к чему принуждать. Нам обоим интересно, насколько может быть приятно переспать без дополнительной стимуляции. — Засунь свое любопытство… — начал было я, но вовремя спохватился, — Засунь его куда хочешь. Но отстань от меня. Не собираюсь ничего проверять. — Ты кончил шесть или семь раз, если я ничего не путаю. Неужели тебе не хочется разобраться, нравится ли тебе быть с мужчиной? — Мне прекрасно нравятся женщины, не вижу причин ставить под сомнение свои предпочтения, — упрямо мотнул головой я. — Слушай, я пытаюсь не быть с тобой грубым, а ты упрямишься и хамишь мне, — не выдержал Робертс, зло сверкнув взглядом. — Решай сам, соглашаться на мои условия или нет. Но мое предложение останется неизменным. В свою очередь я обещаю, что хорошо буду держать в секрете то, что произошло этой ночью. Ты же сам этого хочешь, не так ли? Я промолчал, судорожно взвешиваю «за» и «против». Никогда не казался себе истеричкой, только клоуном, и то, скорее использовал это, как защитный механизм. Сейчас было глупо продолжать. Я не был уверен, что не наговорю лишнего. — Ладно, я подумаю. — Ответь до утра понедельника, — предупредил он, доставая из кармана мои телефон и бумажник. Я запоздало вспомнил, как похитители вынимали их из кармана. — Ах да, вот еще ключи, — он порылся и вынул металлическую связку. Выхватив их, я вдруг почувствовал тепло, видимо они нагрелись, пока лежали в его кармане. Не к месту вспомнилось, каким горячим он был, когда трахал меня в последний раз, лежа на боку и обнимая со спины. Я разозлился сам на себя. Мне было не шестнадцать, чтобы находить эротический смысл в любых предметах. Нужно было убираться отсюда поскорей и выкинуть из головы глупые воспоминания. Я быстро встал и обернулся в поисках двери. — Я провожу тебя, пойдем, — невозмутимо сказал Робертс и повел меня за собой. По дороге я пыталась понять, где это мы оказались. Увиденное напоминало какой-то заводик с промышленными помещениями и офисным зданием, в котором как раз и находился трахо-бункер. — Я вбил тебе свой номер, напиши на него ответ, — сказал он, когда мы остановились около ворот. — Но только попробуй слить его коллегам. Линия защищена, но меня оповестят о прослушке. И я буду очень зол, если ты предашь мое доверие. Я ничего не ответил. Мазнул по нему взглядом и вытащил телефон, чтобы вызвать такси. Он на мгновение посмотрел на меня, будто хотел что-то добавить, но потом вернулся, закрывая за собой металлические ворота. Ехать к родителям я не мог. Хотя дома, казалось, я тоже не буду в безопасности. Плюнув на сомнения, я подумал о собственной постели и желании забраться под одеяло с головой. Поэтому, указав в приложении свой домашний адрес, я прошел немного до точки, на которую вызвал такси и принялся ждать. Мне предстояло как-то выдержать эти полтора дня и не сойти с ума. Казалось, я уже понял, что придется соглашаться с предложенными условиями Робертса, осталось только убедить себя, что амплуа гея-шлюхи-предателя о котором будем знать только мы двое намного лучше публичной известности среди коллег.